Глава 1741. Искусство Слияния. Часть 1 •
Шесть глаз Глемоса распахнулись, настраиваясь на стихию, питающую предмет, который вытащил его предательский сын, чтобы нейтрализовать его. Однако показания дали отрицательный результат, и только когда открылся изумрудный портал, Тиран понял, что произошло.
— Артефакт Духа? — Глемос не любил использовать Тиранический Глаз, так как тот оставлял его уязвимым для стихийной магии, но иного выхода не было.
— Экидна, схвати предателя!
Но она осталась на месте, надеясь, что тот, кто сейчас выйдет из портала, станет её спасением.
Глемос выругался и на неё, и на Морока, используя Доминирование, чтобы закрыть варп-ступени, но что-то ему помешало.
— Хорошая попытка, придурок, — в зал вошла Фалюэль Гидра в своей гибридной форме, все её глаза пылали изумрудной энергией, когда она Доминированием нейтрализовала магию Тирана и удержала портал открытым.
Она носила Перчатки Менадион на своих головах, каждая драгоценность соответствовала цвету головы. Фалюэль усиливала артефактом свои врождённые способности и одновременно отключала защитные массивы лаборатории.
— Ты пришла на смерть, Гидра. Ты не сможешь одновременно сдерживать мои защиты и сражаться со мной. У тебя семь голов, но всего один поток маны, — сказал Глемос.
— Ты прав. Но надирать тебе зад — моя работа, — позади неё появился Аджатар Дрейк в человеческом облике, и сердце Тирана ёкнуло от страха: он боялся, что за ними последуют и другие.
— Ты с ума сошёл? Если ты раскроешь Совету существование Доминирования, твой род тебя уничтожит. Неужели жизни пары учеников стоят твоей? — Глемос отказался от Тиранического Глаза, разделив его на шесть и готовясь к бою.
Когда портал закрылся за Аджатаром, Тиран облегчённо вздохнул, но тут же нахмурился.
— Я не раскрыл его Совету — только надёжному другу, — щелчок пальцев Фалюэль снял оковы с Лита и остальных. — Только идиот ни с кем не делится, и только дурак вторгается в логово Пробуждённого в одиночку.
Глемос проигнорировал выпад, понимая, что Гидра намекнула на его прошлое поражение от Дрейка, чтобы сбить его с толку.
— Как ты поняла, что это моя работа? — спросил он.
— Мы не поняли, — ответил Аджатар. — Но мне показалось странным, что монстры начали допускать ошибки именно тогда, когда я был слишком занят, чтобы разбираться с ними лично.
— И то, что ты не обратился к Совету, чтобы вернуть сына. Я его не Пробуждал, а ты, как его кровный родственник, имел бы веские основания стать его наставником — и всё же ты ничего не предпринял.
— Будто ты хотел держаться подальше от сына, чтобы в случае чего никто не заподозрил тебя. Я не знал, что ты причастен к вторжениям монстров, но знал, что ты что-то замышляешь, чтобы до него добраться.
— Вот почему я дал Мороку терминал Духовного Варпа.
— Я тебя недооценил, ящер, — глаза Глемоса засветились, активируя все массивы, а сам он приготовился перехватывать любые заклинания Аджатара.
Фалюэль опередила его, вызвав шесть запечатывающих стихийных массивов, которые окружили комнату и отключили магические формации Глемоса внутри них. Тиран попытался Доминированием отменить её вмешательство, но Гидра нейтрализовала его снова.
Однако Глемос мог сосредоточиться исключительно на Доминировании, тогда как Фалюэль приходилось одновременно бороться с мощнейшими массивами, подпитываемыми гейзером маны. Даже с семью головами и Перчатками Менадион, поддерживающими её ярко-фиолетовое ядро, она могла лишь ограниченно сдерживать напор.
Экидна почувствовала ход сражения через свои крылья и прыгнула на Глемоса, решив помочь тем, кого сочла спасителями. Тот в ответ выпустил из ладони изумрудную волну, швырнувшую её о стену и сломавшую позвоночник.
— Глупая девчонка. Пока мы окружены запечатывающими массивами, твои перья годятся разве что на подушки, а глаза — лишь украшение. Без них ты ничем не лучше обычного Пробуждённого, — сказал он, усиливая давление на Гидру.
— Спасибо за помощь, но это не твой бой, — сказала Фалюэль, колени её подогнулись.
— А мой! — Аджатар бросился вперёд, тело его было наполнено силой полного элементального слияния.
Его форма изменилась с человеческой на гибридную: покрытая сапфирово-синими чешуйками, с белым рогом над переносицей и когтями, как бритвы, он ударил Глемоса.
Масса Дрейка была значительно больше, но если тот ещё не привык к гуманоидам, то Тиран провёл века, сражаясь с противниками крупнее себя.
Он переместил шесть глаз на грудь, чтобы продолжать Доминирование против Фалюэль и одновременно быть готовым вновь сформировать Тиранический Глаз. Аджатар уже наложил несколько заклинаний пятого круга Магии Духа, но он не собирался рисковать и дарить их ему.
Аджатар имел преимущество в массе и физической мощи, а Глемос — в свободном доступе к магии, которой он компенсировал разницу.
Тиран уклонился от атаки, схватил руку Аджатара и, используя его же инерцию, впечатал его в стену с объединённой силой обоих Императорских Зверей.
Зелёный разряд из правой руки Глемоса ударил по Дрейку в момент удара о камень, удвоив урон.
Аджатар ещё не пришёл в себя, когда изумрудный поток окутал руку Тирана, превращая её в алмазное сверло, нацеленное точно между чешуйками на шее Дрейка.
Морок и Экидна ахнули в ужасе, когда рука Глемоса исчезла по локоть в теле Аджатара, и кровь брызнула по всей комнате.
Глемос закричал от триумфа — до тех пор, пока не понял, что кровоточит не противник, а он сам: его рука и заклинание разрушились так быстро, что он даже не успел почувствовать боль.
— Раз ты доверила мне секрет своей крови, Фалюэль, я покажу тебе технику, которую Отец всех Драконов оставил своим перворождённым — Дрейкам, — произнёс Аджатар.
— Гравитационное слияние позволяет не только стать легче или тяжелее. Оно может менять плотность тела, вот так. — Энергия шести стихий прошла по его телу, и чешуя побелела.
Аджатар нанёс простой правый хук, и Глемосу не составило труда уклониться. Но когда он попытался снова использовать силу противника, ему показалось, что он пытается сдвинуть гору.
Трение при касании подожгло одежду Тирана, а сила удара сломала его левую руку, заставив отступить. Он выпустил залп изумрудных снарядов, попутно исцеляя раны Магией Духа.
Заклинание достигло цели, но кожа Аджатара была настолько плотной, что снаряды рассыпались искрами, не нанеся никакого урона.
— Артефакт Духа? — Глемос не любил использовать Тиранический Глаз, так как тот оставлял его уязвимым для стихийной магии, но иного выхода не было.
— Экидна, схвати предателя!
Но она осталась на месте, надеясь, что тот, кто сейчас выйдет из портала, станет её спасением.
Глемос выругался и на неё, и на Морока, используя Доминирование, чтобы закрыть варп-ступени, но что-то ему помешало.
— Хорошая попытка, придурок, — в зал вошла Фалюэль Гидра в своей гибридной форме, все её глаза пылали изумрудной энергией, когда она Доминированием нейтрализовала магию Тирана и удержала портал открытым.
Она носила Перчатки Менадион на своих головах, каждая драгоценность соответствовала цвету головы. Фалюэль усиливала артефактом свои врождённые способности и одновременно отключала защитные массивы лаборатории.
— Ты пришла на смерть, Гидра. Ты не сможешь одновременно сдерживать мои защиты и сражаться со мной. У тебя семь голов, но всего один поток маны, — сказал Глемос.
— Ты прав. Но надирать тебе зад — моя работа, — позади неё появился Аджатар Дрейк в человеческом облике, и сердце Тирана ёкнуло от страха: он боялся, что за ними последуют и другие.
— Ты с ума сошёл? Если ты раскроешь Совету существование Доминирования, твой род тебя уничтожит. Неужели жизни пары учеников стоят твоей? — Глемос отказался от Тиранического Глаза, разделив его на шесть и готовясь к бою.
Когда портал закрылся за Аджатаром, Тиран облегчённо вздохнул, но тут же нахмурился.
— Я не раскрыл его Совету — только надёжному другу, — щелчок пальцев Фалюэль снял оковы с Лита и остальных. — Только идиот ни с кем не делится, и только дурак вторгается в логово Пробуждённого в одиночку.
Глемос проигнорировал выпад, понимая, что Гидра намекнула на его прошлое поражение от Дрейка, чтобы сбить его с толку.
— Как ты поняла, что это моя работа? — спросил он.
— Мы не поняли, — ответил Аджатар. — Но мне показалось странным, что монстры начали допускать ошибки именно тогда, когда я был слишком занят, чтобы разбираться с ними лично.
— И то, что ты не обратился к Совету, чтобы вернуть сына. Я его не Пробуждал, а ты, как его кровный родственник, имел бы веские основания стать его наставником — и всё же ты ничего не предпринял.
— Будто ты хотел держаться подальше от сына, чтобы в случае чего никто не заподозрил тебя. Я не знал, что ты причастен к вторжениям монстров, но знал, что ты что-то замышляешь, чтобы до него добраться.
— Вот почему я дал Мороку терминал Духовного Варпа.
— Я тебя недооценил, ящер, — глаза Глемоса засветились, активируя все массивы, а сам он приготовился перехватывать любые заклинания Аджатара.
Фалюэль опередила его, вызвав шесть запечатывающих стихийных массивов, которые окружили комнату и отключили магические формации Глемоса внутри них. Тиран попытался Доминированием отменить её вмешательство, но Гидра нейтрализовала его снова.
Однако Глемос мог сосредоточиться исключительно на Доминировании, тогда как Фалюэль приходилось одновременно бороться с мощнейшими массивами, подпитываемыми гейзером маны. Даже с семью головами и Перчатками Менадион, поддерживающими её ярко-фиолетовое ядро, она могла лишь ограниченно сдерживать напор.
Экидна почувствовала ход сражения через свои крылья и прыгнула на Глемоса, решив помочь тем, кого сочла спасителями. Тот в ответ выпустил из ладони изумрудную волну, швырнувшую её о стену и сломавшую позвоночник.
— Глупая девчонка. Пока мы окружены запечатывающими массивами, твои перья годятся разве что на подушки, а глаза — лишь украшение. Без них ты ничем не лучше обычного Пробуждённого, — сказал он, усиливая давление на Гидру.
— Спасибо за помощь, но это не твой бой, — сказала Фалюэль, колени её подогнулись.
— А мой! — Аджатар бросился вперёд, тело его было наполнено силой полного элементального слияния.
Его форма изменилась с человеческой на гибридную: покрытая сапфирово-синими чешуйками, с белым рогом над переносицей и когтями, как бритвы, он ударил Глемоса.
Масса Дрейка была значительно больше, но если тот ещё не привык к гуманоидам, то Тиран провёл века, сражаясь с противниками крупнее себя.
Он переместил шесть глаз на грудь, чтобы продолжать Доминирование против Фалюэль и одновременно быть готовым вновь сформировать Тиранический Глаз. Аджатар уже наложил несколько заклинаний пятого круга Магии Духа, но он не собирался рисковать и дарить их ему.
Аджатар имел преимущество в массе и физической мощи, а Глемос — в свободном доступе к магии, которой он компенсировал разницу.
Тиран уклонился от атаки, схватил руку Аджатара и, используя его же инерцию, впечатал его в стену с объединённой силой обоих Императорских Зверей.
Зелёный разряд из правой руки Глемоса ударил по Дрейку в момент удара о камень, удвоив урон.
Аджатар ещё не пришёл в себя, когда изумрудный поток окутал руку Тирана, превращая её в алмазное сверло, нацеленное точно между чешуйками на шее Дрейка.
Морок и Экидна ахнули в ужасе, когда рука Глемоса исчезла по локоть в теле Аджатара, и кровь брызнула по всей комнате.
Глемос закричал от триумфа — до тех пор, пока не понял, что кровоточит не противник, а он сам: его рука и заклинание разрушились так быстро, что он даже не успел почувствовать боль.
— Раз ты доверила мне секрет своей крови, Фалюэль, я покажу тебе технику, которую Отец всех Драконов оставил своим перворождённым — Дрейкам, — произнёс Аджатар.
— Гравитационное слияние позволяет не только стать легче или тяжелее. Оно может менять плотность тела, вот так. — Энергия шести стихий прошла по его телу, и чешуя побелела.
Аджатар нанёс простой правый хук, и Глемосу не составило труда уклониться. Но когда он попытался снова использовать силу противника, ему показалось, что он пытается сдвинуть гору.
Трение при касании подожгло одежду Тирана, а сила удара сломала его левую руку, заставив отступить. Он выпустил залп изумрудных снарядов, попутно исцеляя раны Магией Духа.
Заклинание достигло цели, но кожа Аджатара была настолько плотной, что снаряды рассыпались искрами, не нанеся никакого урона.
Закладка