Глава 1511: Несбалансированная сила. Часть 1 •
— Если я права, то использование одного аспекта твоей жизненной силы, без вмешательства остальных, должно упростить активацию твоих умений, — сказала Алея.
— А если ты ошибаешься? — спросил Лит.
— Либо ты не сможешь использовать эти навыки в форме Тиамата, пока не найдёшь способ адаптировать их к этой жизненной силе, либо мы просто теряем время, — пожала она плечами. — Если у тебя есть идеи получше, я открыта для предложений.
— Нет у меня идей, — вздохнул Лит. — Лучше начать с формы Дракона. Меня до сих пор передёргивает от воспоминаний о том, каково быть Мерзостью.
[Ещё бы мне хотелось, чтобы Алея или Флория не начали спрашивать, почему в той форме я выгляжу не как Лит Верхен,] — подумал он.
Лит сосредоточился на звёздах, составляющих его жизненную силу, и превратился в Красного Дракона, чья спина, позвоночник и крылья были покрыты чёрными перьями. Он был таким же высоким, как форма Тиамата — 20 метров от головы до пят.
Главными отличиями были длинная шея, составлявшая четверть его роста, семиметровый хвост, выходящий из спины, и более короткие задние лапы.
Из контрольной комнаты Инксиалот наблюдал за этим чешуйчатым титаном, безуспешно пытаясь вспомнить, что ему следовало делать, когда Лит начинает тренировку.
— Что же я должен был сделать, когда Лит приступит к тренировке? Совет орал мне это не раз, но хоть убей — не помню! — обратился он к Неро, но кот крепко спал и не мог ответить.
— Ты должен вызвать Совет, — закатил глаза Рэтпак, чувствуя себя всё больше не ассистентом, а сиделкой.
— Верно. Спасибо, Золгриш.
— Всегда пожалуйста, — ответил лич, не желая признаться, что сам не имеет ни малейшего понятия, о чём речь.
Оба нежити были назначены ответственными за Ургамака круглосуточно, ведь им не требовалось отдыхать, и у них не было учеников, которых можно было бы фаворитизировать, в отличие от остальных Пробуждённых, просматривающих записи лишь время от времени.
После того как Совет узнал о способности Лита принимать облик четырёх разных рас в ходе нападения Гаргулей, Инксиалоту приказали немедленно сообщать, как только Тиамат вновь трансформируется.
Система наблюдения позволяла просматривать записи, но древние Пробуждённые не могли использовать свои мистические чувства на записях. Им требовалось присутствовать лично и открывать маленькие пространственные проходы, чтобы изучать феномен с помощью Видения Жизни.
Однако у Инксиалота были дела поважнее — например, научиться снова контролировать мочевой пузырь — и он напрочь забыл об этом приказе.
Сначала Совет вынес ему выговор, потом — дисциплинарное взыскание, а после третьей осечки — просто умолял делать свою чёртову работу.
Лишь прямое вмешательство Хранителей и их обещание заставить его страдать, если он вновь облажается, вынудило Короля Личей отложить эксперименты (включая эксперименты с мочевым пузырём) и сосредоточиться на Тиамате с восходом солнца.
— Наконец-то! — Совет Пробуждённых и Хранители взревели в унисон при виде красно-чешуйчатого Дракона Пустоперого.
— Боги, ты не представляешь, как сильно я тебя сейчас ненавижу, — сказала Раагу, представительница людей, обращаясь к Филе и жалея, что не приложила больше усилий, чтобы Тиамат оказался в её фракции, пока он был безымянным Вирмлингом.
— Боги, ты не представляешь, как сильно я тебя сейчас ненавижу, — сказала Фила, представительница Зверей и Бегемот, глядя на Фалуэль и сожалея, что не взяла Лита себе в ученики, оставив его под опекой Гидры.
— Боги, ты не представляешь, как сильно я тебя сейчас люблю, — сказала Салаарк Легайну, мечтая, чтобы ребёнок, растущий в её утробе, был похож на того, кого они видят на экране.
— Ладно, а что вообще делают Драконы и как насчёт Фениксов? — спросил Лит, глядя на толстые рубиновые чешуи, покрывающие его тело, и чувствуя себя так же неуютно, как будто надел костюм ростовой куклы.
Он даже не подозревал, что в Ургамаке понятие «приватность» не имело веса, поскольку меры безопасности защищали даже от могущественных Глаз Менадион.
— Единственное, что объединяет Драконов и Фениксов — это Пламя Происхождения, — сказала Алея.
— Драконы — создания холодной логики, и большинство их родовых способностей основаны на врождённом понимании законов магии. Фениксы же — существа чистых эмоций, и их навыки — это физическое воплощение страстей.
— Раз ты уже показал, что способен использовать Пламя Происхождения, то мы должны перейти к...
— Подожди. После того как моя сестра достигла темно-синего ядра, она приобрела форму, схожую с Тиаматом. Однако она сразу же смогла излучать Пламя Происхождения из тела, не причиняя вреда ни себе, ни снаряжению. А я до сих пор не справился с этим, — перебил её Лит.
— Прости, но я почти ничего не знаю о Пламени Происхождения. Единственное предположение — её кровь Феникса сильнее твоей. Фениксы известны способностью превращаться в живое пламя, так что, возможно, то, что ты описал — их базовое умение, — ответила эльфийка.
— Согласен. Я хотел сказать, что сначала хочу проверить, обладает ли эта форма лучшей совместимостью с Пламенем Происхождения, — кивнул Лит, взяв в лапу небольшой посох Иггдрасиль.
Внезапно чувство дискомфорта исчезло, и он стал двигаться в форме Дракона так, словно родился с ней. Ему захотелось вылететь и воспарить в небеса, но он не мог позволить себе тратить время впустую.
[Забудь. Кастуй заклинание. Любое из твоих собственных подойдёт. Этот артефакт только что сделал это тело таким же естественным, как моё собственное,] — мозг Лита работал быстрее обычного, и каждую секунду в нём вспыхивали новые идеи.
Он не знал, было ли это следствием самого посоха или того, что посох активировал родовую способность, синхронизируя тело и разум.
Алея использовала простое заклинание первого круга — Чистый Дом. Как бы ей ни хотелось помочь Литу, перспектива того, что её заклинание, над которым она долго работала, будет украдено одним взглядом, была крайне неприятной.
Лит смотрел на неё с помощью Видения Жизни, и понял, что способен отслеживать поток маны даже внутри её тела с такой ясностью, какой никогда прежде не ощущал. Солус и члены Советов затаили дыхание, ожидая ответа на невысказанный вопрос.
— Чёрт, у меня нет ни малейшего понятия, как повторить твоё заклинание, — выдохнул Лит, и все остальные тоже выдохнули. — Полагаю, у меня нет Глаз Дракона.
— Ты уверен? — попыталась приободрить его Алея. — Может, тебе просто нужно привыкнуть к этой форме. Я могу повторить заклинание и...
— Конечно уверен! — рявкнул Лит, перебив её. — И не надо повторять. Не то чтобы я почти понял — я вообще ничего не понял! Я... Что за хрень?!
Спина Лита вспыхнула — её покрыло чёрное пламя, вырывающееся из каждой чёрной перьевидной чешуи.
— А если ты ошибаешься? — спросил Лит.
— Либо ты не сможешь использовать эти навыки в форме Тиамата, пока не найдёшь способ адаптировать их к этой жизненной силе, либо мы просто теряем время, — пожала она плечами. — Если у тебя есть идеи получше, я открыта для предложений.
— Нет у меня идей, — вздохнул Лит. — Лучше начать с формы Дракона. Меня до сих пор передёргивает от воспоминаний о том, каково быть Мерзостью.
[Ещё бы мне хотелось, чтобы Алея или Флория не начали спрашивать, почему в той форме я выгляжу не как Лит Верхен,] — подумал он.
Лит сосредоточился на звёздах, составляющих его жизненную силу, и превратился в Красного Дракона, чья спина, позвоночник и крылья были покрыты чёрными перьями. Он был таким же высоким, как форма Тиамата — 20 метров от головы до пят.
Главными отличиями были длинная шея, составлявшая четверть его роста, семиметровый хвост, выходящий из спины, и более короткие задние лапы.
Из контрольной комнаты Инксиалот наблюдал за этим чешуйчатым титаном, безуспешно пытаясь вспомнить, что ему следовало делать, когда Лит начинает тренировку.
— Что же я должен был сделать, когда Лит приступит к тренировке? Совет орал мне это не раз, но хоть убей — не помню! — обратился он к Неро, но кот крепко спал и не мог ответить.
— Ты должен вызвать Совет, — закатил глаза Рэтпак, чувствуя себя всё больше не ассистентом, а сиделкой.
— Верно. Спасибо, Золгриш.
— Всегда пожалуйста, — ответил лич, не желая признаться, что сам не имеет ни малейшего понятия, о чём речь.
Оба нежити были назначены ответственными за Ургамака круглосуточно, ведь им не требовалось отдыхать, и у них не было учеников, которых можно было бы фаворитизировать, в отличие от остальных Пробуждённых, просматривающих записи лишь время от времени.
После того как Совет узнал о способности Лита принимать облик четырёх разных рас в ходе нападения Гаргулей, Инксиалоту приказали немедленно сообщать, как только Тиамат вновь трансформируется.
Система наблюдения позволяла просматривать записи, но древние Пробуждённые не могли использовать свои мистические чувства на записях. Им требовалось присутствовать лично и открывать маленькие пространственные проходы, чтобы изучать феномен с помощью Видения Жизни.
Однако у Инксиалота были дела поважнее — например, научиться снова контролировать мочевой пузырь — и он напрочь забыл об этом приказе.
Сначала Совет вынес ему выговор, потом — дисциплинарное взыскание, а после третьей осечки — просто умолял делать свою чёртову работу.
Лишь прямое вмешательство Хранителей и их обещание заставить его страдать, если он вновь облажается, вынудило Короля Личей отложить эксперименты (включая эксперименты с мочевым пузырём) и сосредоточиться на Тиамате с восходом солнца.
— Наконец-то! — Совет Пробуждённых и Хранители взревели в унисон при виде красно-чешуйчатого Дракона Пустоперого.
— Боги, ты не представляешь, как сильно я тебя сейчас ненавижу, — сказала Раагу, представительница людей, обращаясь к Филе и жалея, что не приложила больше усилий, чтобы Тиамат оказался в её фракции, пока он был безымянным Вирмлингом.
— Боги, ты не представляешь, как сильно я тебя сейчас люблю, — сказала Салаарк Легайну, мечтая, чтобы ребёнок, растущий в её утробе, был похож на того, кого они видят на экране.
— Ладно, а что вообще делают Драконы и как насчёт Фениксов? — спросил Лит, глядя на толстые рубиновые чешуи, покрывающие его тело, и чувствуя себя так же неуютно, как будто надел костюм ростовой куклы.
Он даже не подозревал, что в Ургамаке понятие «приватность» не имело веса, поскольку меры безопасности защищали даже от могущественных Глаз Менадион.
— Единственное, что объединяет Драконов и Фениксов — это Пламя Происхождения, — сказала Алея.
— Драконы — создания холодной логики, и большинство их родовых способностей основаны на врождённом понимании законов магии. Фениксы же — существа чистых эмоций, и их навыки — это физическое воплощение страстей.
— Раз ты уже показал, что способен использовать Пламя Происхождения, то мы должны перейти к...
— Подожди. После того как моя сестра достигла темно-синего ядра, она приобрела форму, схожую с Тиаматом. Однако она сразу же смогла излучать Пламя Происхождения из тела, не причиняя вреда ни себе, ни снаряжению. А я до сих пор не справился с этим, — перебил её Лит.
— Прости, но я почти ничего не знаю о Пламени Происхождения. Единственное предположение — её кровь Феникса сильнее твоей. Фениксы известны способностью превращаться в живое пламя, так что, возможно, то, что ты описал — их базовое умение, — ответила эльфийка.
— Согласен. Я хотел сказать, что сначала хочу проверить, обладает ли эта форма лучшей совместимостью с Пламенем Происхождения, — кивнул Лит, взяв в лапу небольшой посох Иггдрасиль.
Внезапно чувство дискомфорта исчезло, и он стал двигаться в форме Дракона так, словно родился с ней. Ему захотелось вылететь и воспарить в небеса, но он не мог позволить себе тратить время впустую.
[Забудь. Кастуй заклинание. Любое из твоих собственных подойдёт. Этот артефакт только что сделал это тело таким же естественным, как моё собственное,] — мозг Лита работал быстрее обычного, и каждую секунду в нём вспыхивали новые идеи.
Он не знал, было ли это следствием самого посоха или того, что посох активировал родовую способность, синхронизируя тело и разум.
Алея использовала простое заклинание первого круга — Чистый Дом. Как бы ей ни хотелось помочь Литу, перспектива того, что её заклинание, над которым она долго работала, будет украдено одним взглядом, была крайне неприятной.
Лит смотрел на неё с помощью Видения Жизни, и понял, что способен отслеживать поток маны даже внутри её тела с такой ясностью, какой никогда прежде не ощущал. Солус и члены Советов затаили дыхание, ожидая ответа на невысказанный вопрос.
— Чёрт, у меня нет ни малейшего понятия, как повторить твоё заклинание, — выдохнул Лит, и все остальные тоже выдохнули. — Полагаю, у меня нет Глаз Дракона.
— Ты уверен? — попыталась приободрить его Алея. — Может, тебе просто нужно привыкнуть к этой форме. Я могу повторить заклинание и...
— Конечно уверен! — рявкнул Лит, перебив её. — И не надо повторять. Не то чтобы я почти понял — я вообще ничего не понял! Я... Что за хрень?!
Спина Лита вспыхнула — её покрыло чёрное пламя, вырывающееся из каждой чёрной перьевидной чешуи.
Закладка