Глава 1339. Возвращение блудных. Часть 3

Верховный Маг

— Когда я узнал, что мои девочки связались с двумя из самых могущественных мужчин Королевства, мне пришлось убедиться, что с ними обращаются должным образом, — снова применил Крефас метод кнута и пряника.

— Архимаг Верхен, говорят, вы встречаетесь с моей Ками уже почти три года. Вы серьёзны или просто играете с её чувствами? — он едва сдерживался от страха, но понимал: чем выше риск, тем выше награда.

Любая неосторожная фраза Лита могла быть использована против него в кругах знати. А если Крефас покажет себя заботливым отцом, это поможет вернуть доверие Камилы.

Если Лит и Камила не поженятся, враги Архимага заплатят немалые деньги, чтобы очернить его репутацию. А если поженятся — семья Ретта, как он думал, будет претендовать на часть доходов от серебряных рудников и работы Кузнеца.

Так он думал до тех пор, пока дверь ванной не распахнулась, и оттуда не вышла Камила.

— Не смей больше называть меня Ками. Это только для семьи, а я от тебя отреклась! — она достала юридические бумаги и ткнула их отцу под нос. — А то, что происходит в наших отношениях — не твоё дело.

— Дорогая, зачем так грубо? Твой отец и жених просто хотят спокойно поговорить. Может, если бы ты надела что-то другое, а не форму констебля, ты была бы менее раздражительной, — Кима сумела одновременно упрекнуть и за поведение, и за внешний вид, заставив Камилу почувствовать себя непослушным ребёнком.

— Не суди её строго, милая. Камила права. Мы действительно отдалились за эти годы. Мы больше думали о деньгах, чем о семье, — по щекам Крефаса потекли тёплые слёзы, но Лита этим не пронять.

По сравнению с Зекеллем, этот мужчина только учился плакать по команде.

— Расскажите мне об этом, — Лит взял Камилу за руку и усадил рядом с собой. — Может, я смогу помочь. Если у нас будут дети, им должно быть доступно общение со всеми бабушками и дедушками.

Эти слова порадовали каждого в комнате по своей причине — особенно Киму, которая ещё не оправилась от вида Лита в мокрой рубашке.

— Муж скромничает. У нас есть отличные бизнес-идеи, но не хватает стартового капитала. Без пространственных артефактов и с ужесточением мер безопасности после войны с нежитью вести дела стало трудно.

Лит кивнул, и Кима с готовностью продолжила. Пока он играючи расстёгивал пуговицы или доставал из кармана дорогие предметы, её язык становился всё более развязанным.

Она так увлеклась, что в рассказах о партнёрах и сделках часто упоминала лишние имена и детали. Крефас лишь сжимал её руку, надеясь, что та спохватится.

Он не мог её прервать, не вызвав подозрений, а речь действительно была убедительной — малейшая пауза её бы разрушила.

— Интересно. Обсужу это с управляющим моими финансами, — сказал Лит, и пара Ретта едва не подпрыгнула от радости.

— А ты, Мелн? Что ты тут делаешь? — мягкая улыбка Лита снова ударила по самолюбию Орпала, чуть не разрушив его маску.

Почти.

[Сначала игнорировал, теперь исключаешь из разговора, будто я мебель. А теперь ещё и используешь моё новое имя, напоминая всем, что я больше не часть этой семьи. Хорошо сыграно, Пиявка,] — Орпал сохранял спокойствие только благодаря тренировке Ночи.

Она хорошо знала Лита — и по памяти Орпала, и по своей прошлой битве с ним. Она предугадала почти все ходы и заставила Орпала репетировать разговор с иллюзией Лита.

Вот только мокрая рубашка — это уже за гранью её ожиданий.

[Как же он сексуален...] — подумала она, тщательно скрыв это от Орпала, чтобы тот не сорвался из-за ревности.

— Я здесь, чтобы восстановить связь с семьёй и надеюсь, что они меня простят. Да, я не сделал такую карьеру, как ты, но тоже многого добился. Я здесь, потому что мама и папа заслуживают рядом человека, который сможет о них заботиться.

— Который сможет проводить с ними больше, чем жалкие крохи свободного времени. Ты весь день пропадал, тренируя магию, братик. А я — благодаря амулету связи — могу вести дела, не выходя из дома, — сказал Орпал.

— Серьёзно? А бизнес по избиению вдов и детей сейчас стал модным? — вернулась Тиста, переодевшись в самую бесформенную одежду.

Её внешний вид выражал всё презрение к брату, а слова бросали вызов: докажи, что ты больше, чем отвратительный человек, каким тебя помнят.

И это было именно то, чего хотел Орпал.

— Прелесть дна в том, сестричка, что ниже уже не упасть, — с удовольствием сказал он, увидев, как Тиста побагровела при слове «сестричка».

Её гнев мешал ей сказать хоть что-то, кроме оскорблений, а она не хотела причинить Элине боль или опозорить семью перед чужаками. Теперь Тиста сжимала кулаки и молчала, а Орпал ощущал, как будто родился заново.

Он рассказал им свою историю. Не ту, что о потере ноги в тюрьме сразу после переезда в Империю Горгон и жизни на улице до встречи с Ночью.

А ту, что придумала его напарница — историю «человека, сделавшего себя сам».

Как и любая хорошая ложь, она начиналась с правды. Он не скрывал неудачной карьеры солдата, мелких преступлений и отсидок в Королевстве. Ложь начиналась с того, как он якобы начал новую жизнь в Империи, работая подмастерьем в кузнице.

Благодаря своим способностям и деловой хватке, Орпал вскоре стал владельцем мастерской, женившись на дочери кузнеца — красавице, портрет которой он хранил в амулете.

Потом, якобы, бизнес начал процветать, появились новые лавки, а затем он занялся ювелиркой, став мастером-золотых дел.

Каждый элемент истории был выстроен, чтобы поставить его на один уровень с Литом.

Ночь действительно обучила его ремеслу, и он продемонстрировал это, подарив Элине и Рене «собственные» изделия. У него даже была жена — моложе и красивее Камилы — которую он представил как беременную их первым ребёнком.

Новость о внуке согрела сердца всех, кроме Лита. Даже если Орпал не изменился, ребёнок не виноват в преступлениях отца.