Глава 1174. Страх и подозрение. Часть 2 •
[Может, Дэваны не напали на Морока сразу, потому что знали: он просто "моргнёт" и исчезнет, а ещё — они не понимали, сколько союзников он мог привести с собой.
Чем больше думаю, тем больше замечаю: первое, о чём они спросили — не сколько Резаров выжило после резни Зари и не как я спасся. Им было важно только одно: кто такой Морок и не вторжение ли я им принёс.] — подумал Налронд, наложив диагностическое заклинание. Он всё ещё был в лихорадке от шока: увидеть родную деревню, восстановленную и заселённую, оказалось для него испытанием.
— О, боги, ты права! После слияния Окраин могли выжить и другие Резары. Или хотя бы книги! Дэваны могли держать их в плену, чтобы выучить Искусство Света, а потом... убить, когда те отказались! — воскликнул он.
— Остынь. Даже Лит бы так не подумал. Это уже не теория — это заговор, — попыталась его успокоить Фрия, наложив заклинания, снимающие лихорадку и нервное напряжение.
— Я понимаю, что Искусство Света — это мощная дисциплина, и для твоего народа она священна. Но стоит ли убивать ради неё? Люди — возможно. Но зверолюди?.. — спросила она, одновременно протирая его лоб и охлаждая кожу магией воды.
Контакт с магией, а затем и прикосновение породили странный отклик. Фрия почувствовала его страх и отчаяние как свои собственные, а он — впервые понял, почему несмотря на всё, что у неё есть, она чувствует себя такой... недостаточной.
Он увидел фрагменты тех событий, которые изменили её навсегда. Во время атаки Налир однокурсники, ставшие рабами, пытались её изнасиловать снова и снова. С тех пор она перестала доверять незнакомцам.
Неудача в спасении Юриала разрушила её уверенность в себе и привела к отказу от карьеры Целителя не из-за нелюбви к светлой магии, а потому что её практика напоминала об ужасах тех дней.
Фрия была готова выйти замуж по расчёту ради дома Соливар, но только потому, что не понимала, что значит — быть любимой.
После того как её усыновили Эрнасы, после того как она увидела, насколько глубока связь между Литом и Камилой, она стала жаждать такого же чувства. Но травма сковывала её.
Её магия значительно улучшилась со времён академии, но в душе она оставалась той напуганной девочкой, что держит руку на рукояти меча при любом разговоре.
Налронд понимал это. После предательства Акалы и гибели всей деревни он сам рушил любые отношения — боясь вновь почувствовать себя счастливым.
Пока он был один — его было не ранить. А допустить близость — значило вновь подвергнуться боли. Именно поэтому он не хотел сближаться даже с семьёй Лита и с сёстрами Эрнас.
Даже после всего, что сделала для него Фалюэль, он держал её на расстоянии. Он доверял только другим гибридам — Литу или детям Селии, потому что они напоминали ему о родных.
И вот теперь — даже намёк на то, что Дэваны могли быть причастны к уничтожению его деревни, заставил его усомниться в честности племени, которое показало ему только заботу.
[Чёрт. Это всё влияние Окраины? Или я просто не был готов увидеть родное место? Как бы там ни было, если я продолжу позволять скорби застилать глаза, то даже если сумею объединить свои две натуры — проживу жалкую жизнь.]
— Ты не понимаешь. Искусство Света — не просто редкость, — сказал он, позволяя чарам Фрии очистить разум и тело. — Это такая дисциплина, которой овладевают единицы, а передать по наследству способны ещё меньше.
— Чтобы изучить её, нужно так глубоко понять стихию света, что даже те, кто открыл Искусство самостоятельно, не могут объяснить, как оно работает.
— Но как тогда все в твоей деревне его знали? И ты смог обучить ему Фалюэль? — спросила Квилла, задумчиво нахмурившись.
Теперь она понимала, почему не смогла научить сестёр создавать голограммы. Когда она пыталась объяснить им, как это делается — они только разводили руками: «Бессмысленный набор слов».
— Потому что мы научились этому от Зари. А Заря — сосуд знаний Бабы Яги. Ей было скучно в изоляции, и она придумала способ, позволяющий даже ребёнку овладеть Искусством Света.
— Я к тому, что если Дэваны что-то слышали о наших способностях — трудно предугадать, на что они пойдут, чтобы добыть это Искусство. Пожалуйста, мы должны пойти в деревню и узнать, сколько им известно.
К большому недовольству Морока, девушки согласились помочь Налронду в его безумном замысле и подготовке ритуального массива для связи с Могаром. Когда они с улыбками на лицах и заклинаниями наготове прибыли в деревню, оказалось, что все их меры предосторожности были излишни.
Дэваны встречали Налронда как брата, Морока — как почётного гостя, а девушек — как тараканов. Зверолюди обращались в звериную форму всякий раз, когда Квилла или Фрия приближались, давая понять, что думают об их присутствии, но на большее не решались.
Налронд выбрал в качестве жилища отдельный дом. После разговора с Кимо, он использовал предстоящий ритуал как предлог, чтобы наложить дальнодействующие массивы Видения Жизни.
Он наполовину надеялся, а наполовину боялся найти других Резаров в плену. С одной стороны — это означало бы, что он не совсем один. С другой — что он поставил всех под угрозу, следуя своей одержимости.
К счастью, массивы не нашли ничего подозрительного. Чары Королевского Кузнечества, наложенные девушками, не выявили и замаскированных помещений в пределах деревни.
Такие заклинания могли бы заблокировать массивы, но были бы замечены их жезлами — ведь, как уже подметил Налронд, знания Дэванов о магии были устаревшими.
Обладая возможностями Императорских Зверей, они могли использовать все элементы и специализации. Но без ингредиентов их навыки Кузнецов, Хранителей и Алхимиков были ограничены.
К тому же, как и сам Налронд до встречи с Литом, они прожили века в мире и изоляции, что замедлило их развитие. Отсутствие контактов с внешним миром означало не только безопасность, но и отсутствие обмена знаниями.
Небольшие деревни с парой тысяч жителей не могли сравниться с тремя Великими Странами, каждая из которых насчитывала десятки миллионов и вечно соревновалась друг с другом.
Фрии хватило пары прогулок по деревне, чтобы заметить: у Дэванов нет ни малейшего представления об Искусстве Рун и заклинаниях Кузнечества. Благодаря этому она с лёгкостью оценила уровень их магического снаряжения.
Чем больше думаю, тем больше замечаю: первое, о чём они спросили — не сколько Резаров выжило после резни Зари и не как я спасся. Им было важно только одно: кто такой Морок и не вторжение ли я им принёс.] — подумал Налронд, наложив диагностическое заклинание. Он всё ещё был в лихорадке от шока: увидеть родную деревню, восстановленную и заселённую, оказалось для него испытанием.
— О, боги, ты права! После слияния Окраин могли выжить и другие Резары. Или хотя бы книги! Дэваны могли держать их в плену, чтобы выучить Искусство Света, а потом... убить, когда те отказались! — воскликнул он.
— Остынь. Даже Лит бы так не подумал. Это уже не теория — это заговор, — попыталась его успокоить Фрия, наложив заклинания, снимающие лихорадку и нервное напряжение.
— Я понимаю, что Искусство Света — это мощная дисциплина, и для твоего народа она священна. Но стоит ли убивать ради неё? Люди — возможно. Но зверолюди?.. — спросила она, одновременно протирая его лоб и охлаждая кожу магией воды.
Контакт с магией, а затем и прикосновение породили странный отклик. Фрия почувствовала его страх и отчаяние как свои собственные, а он — впервые понял, почему несмотря на всё, что у неё есть, она чувствует себя такой... недостаточной.
Он увидел фрагменты тех событий, которые изменили её навсегда. Во время атаки Налир однокурсники, ставшие рабами, пытались её изнасиловать снова и снова. С тех пор она перестала доверять незнакомцам.
Неудача в спасении Юриала разрушила её уверенность в себе и привела к отказу от карьеры Целителя не из-за нелюбви к светлой магии, а потому что её практика напоминала об ужасах тех дней.
Фрия была готова выйти замуж по расчёту ради дома Соливар, но только потому, что не понимала, что значит — быть любимой.
После того как её усыновили Эрнасы, после того как она увидела, насколько глубока связь между Литом и Камилой, она стала жаждать такого же чувства. Но травма сковывала её.
Её магия значительно улучшилась со времён академии, но в душе она оставалась той напуганной девочкой, что держит руку на рукояти меча при любом разговоре.
Налронд понимал это. После предательства Акалы и гибели всей деревни он сам рушил любые отношения — боясь вновь почувствовать себя счастливым.
Пока он был один — его было не ранить. А допустить близость — значило вновь подвергнуться боли. Именно поэтому он не хотел сближаться даже с семьёй Лита и с сёстрами Эрнас.
Даже после всего, что сделала для него Фалюэль, он держал её на расстоянии. Он доверял только другим гибридам — Литу или детям Селии, потому что они напоминали ему о родных.
И вот теперь — даже намёк на то, что Дэваны могли быть причастны к уничтожению его деревни, заставил его усомниться в честности племени, которое показало ему только заботу.
[Чёрт. Это всё влияние Окраины? Или я просто не был готов увидеть родное место? Как бы там ни было, если я продолжу позволять скорби застилать глаза, то даже если сумею объединить свои две натуры — проживу жалкую жизнь.]
— Ты не понимаешь. Искусство Света — не просто редкость, — сказал он, позволяя чарам Фрии очистить разум и тело. — Это такая дисциплина, которой овладевают единицы, а передать по наследству способны ещё меньше.
— Чтобы изучить её, нужно так глубоко понять стихию света, что даже те, кто открыл Искусство самостоятельно, не могут объяснить, как оно работает.
— Но как тогда все в твоей деревне его знали? И ты смог обучить ему Фалюэль? — спросила Квилла, задумчиво нахмурившись.
Теперь она понимала, почему не смогла научить сестёр создавать голограммы. Когда она пыталась объяснить им, как это делается — они только разводили руками: «Бессмысленный набор слов».
— Потому что мы научились этому от Зари. А Заря — сосуд знаний Бабы Яги. Ей было скучно в изоляции, и она придумала способ, позволяющий даже ребёнку овладеть Искусством Света.
— Я к тому, что если Дэваны что-то слышали о наших способностях — трудно предугадать, на что они пойдут, чтобы добыть это Искусство. Пожалуйста, мы должны пойти в деревню и узнать, сколько им известно.
К большому недовольству Морока, девушки согласились помочь Налронду в его безумном замысле и подготовке ритуального массива для связи с Могаром. Когда они с улыбками на лицах и заклинаниями наготове прибыли в деревню, оказалось, что все их меры предосторожности были излишни.
Дэваны встречали Налронда как брата, Морока — как почётного гостя, а девушек — как тараканов. Зверолюди обращались в звериную форму всякий раз, когда Квилла или Фрия приближались, давая понять, что думают об их присутствии, но на большее не решались.
Налронд выбрал в качестве жилища отдельный дом. После разговора с Кимо, он использовал предстоящий ритуал как предлог, чтобы наложить дальнодействующие массивы Видения Жизни.
Он наполовину надеялся, а наполовину боялся найти других Резаров в плену. С одной стороны — это означало бы, что он не совсем один. С другой — что он поставил всех под угрозу, следуя своей одержимости.
К счастью, массивы не нашли ничего подозрительного. Чары Королевского Кузнечества, наложенные девушками, не выявили и замаскированных помещений в пределах деревни.
Такие заклинания могли бы заблокировать массивы, но были бы замечены их жезлами — ведь, как уже подметил Налронд, знания Дэванов о магии были устаревшими.
Обладая возможностями Императорских Зверей, они могли использовать все элементы и специализации. Но без ингредиентов их навыки Кузнецов, Хранителей и Алхимиков были ограничены.
К тому же, как и сам Налронд до встречи с Литом, они прожили века в мире и изоляции, что замедлило их развитие. Отсутствие контактов с внешним миром означало не только безопасность, но и отсутствие обмена знаниями.
Небольшие деревни с парой тысяч жителей не могли сравниться с тремя Великими Странами, каждая из которых насчитывала десятки миллионов и вечно соревновалась друг с другом.
Фрии хватило пары прогулок по деревне, чтобы заметить: у Дэванов нет ни малейшего представления об Искусстве Рун и заклинаниях Кузнечества. Благодаря этому она с лёгкостью оценила уровень их магического снаряжения.
Закладка