Глава 1104. Ошибки и провалы. Часть 2 •
Вастор снова взмахнул жезлом, активируя заклинание пятого круга — Тьма Бездны. Его глаза почернели, и весь свет исчез из комнаты. Зиния в ужасе подумала, что снова ослепла.
Тьма окутала всё вокруг, и стоило мертвецам попробовать двинуться вперёд, как они ощутили, будто увязли в жиже. Эта чёрная жижа проникала во все отверстия тела и наполняла его магией тьмы, пока от него не оставалось ничего.
Снаружи всё выглядело как обычное мерцание света в окне. Но пятеро древних мертвецов исчезли без следа, а люди всё так же стояли на месте.
Вастор молча выпил зелья со стола, глядя прямо в глаза ошарашенным мертвецам за окнами.
— Кто ты… — начала было одна из них, но луч золотого света отсёк ей голову.
В ту же секунду все, кто встретился с Вастором взглядом, последовали за ней, сгорая под действием его жезла. Зогар Вастор был не просто полноватым коротышкой-магов.
Он был Королевским Кузнецом, Разрушителем Заклинаний и после начала вторжения нежити вновь вступил в Королевскую гвардию. Его золотой жезл был новым изобретением, созданным Балкором, Королевскими Кузнецами и Манохаром.
Этот артефакт превращал заклинания четвёртого и пятого круга в подобие солнечного света. Каждый луч сжигал ману и длился доли секунды, но был способен испепелить любую нежить при попадании в жизненно важную точку.
Кроме Королевской гвардии, такие жезлы были лишь у избранных.
Вторая волна нежити избегала взгляда Вастора и прорвалась сквозь стены. Усиленные чувства позволяли им точно определить его местоположение, и, двигаясь напрямик, они надеялись застать его врасплох.
Вастор и бровью не повёл, активируя заклинание пятого круга — Паразит Тьмы. Пыль и обломки, покрывавшие нежить, ожили, наполнившись тьмой. Чёрный песок забил им глаза и рты, а камни превратились в червей, впившихся в плоть.
Они даже не пытались прорваться сквозь зачарованную броню. Конструкты просто истончались, проникая сквозь мельчайшие щели.
Дом Зинии содрогнулся, но устоял. Десять мертвецов погибли — и в следующей волне их стало двадцать. Все они сгорели сразу после входа в гостиную.
— К чёрту скрытность, сравняйте дом с землёй! — завопил их командир.
Огненные камни размером с автомобиль обрушились на дом Йевалов и взорвались. Потоки магии тьмы обрушили стены, а земная магия вызвала дрожь, превратив уютное жилище в груду щебня.
— Кто-нибудь, доложите Леди Ночи, что мы всё сделали, — сказал лидер… прямо перед тем, как его тело обратилось в пепел.
Из-под завалов возникла серебристая сфера, превратившаяся в мантию преподавателя Белого Грифона. Вастор стоял, гордый и израненный.
Позади него Зиния, дети и звери остались невредимы — он принял удар на себя и сосредоточил броню на их защите. Чтобы не потерять сознание, он так сильно кусал губу, что едва не откусил её.
Но даже с повреждёнными костями и свисающей плотью, он без ошибок соткал следующую серию заклинаний.
— Забейте на старика, бейте по остальным! Они его слабость, — сказал заместитель командира, прежде чем Вастор взорвал ему голову.
— Он прав, — прошептала Зиния, прижимая к себе детей. — Я всё равно умру, Зогар. А ты — могущественный маг с артефактами. Пожалуйста, возьми детей и беги.
— Заткнись. Как я могу называться магом, если не в силах защитить хотя бы одного человека? — голос Вастора был твёрд, но ноги подкашивались.
В его возрасте чрезмерное использование маны быстро изматывало тело.
— Никогда в жизни не умел просить, так что прости, если будет коряво, — он посмотрел зверям в глаза. — Держите эту дурочку позади меня и бегите при первом шансе. Понятно?
Звери кивнули. Теперь в их взгляде был не страх, а уважение — как к альфе. Это зрелище заставило Вастора пожалеть, что он всегда считал зверей низшими существами.
Несмотря на вывернутый глаз и губу, висящую лоскутом, никто из мертвецов не решался приблизиться или заговорить.
Он выхватил ещё одно зелье усиления тела и залпом выпил его, игнорируя отравление от наложения эффектов.
Он никогда не был ни высоким, ни красивым, но талант в магии у него был настоящий. Он пахал с детства, пока другие бездельничали. Когда в 25 лет стал Архимагом и лучшим целителем своего века — это казалось ему закономерным.
Это была честная награда за усилия. Но вскоре жизнь сбила его с пьедестала: сначала — Март, потом — Манохар. Их достижения затмили его полностью.
Когда-то его звали претендентом на титул бога исцеления. А теперь его никто не замечал. Те, кто раньше молил уделить минуту, теперь предпочитали других.
Годы попыток вернуть статус ни к чему не привели. Он смирился с ролью «третьего лучшего» — и с тем, что его судят по внешности, а все достижения меркнут рядом с чужими.
Всё изменилось после встречи с Зинией.
Он привык, что люди добры, пока им что-то нужно. Но даже после того, как она снова обрела зрение, она продолжала говорить с ним так же тепло, как и в слепоте.
Даже после встречи с Литом, Мартом и другими — она смотрела на него с тем же восхищением, как когда он был «вторым самым красивым мужчиной, которого она знала».
Когда Зиния попросила его вести её восстановление, он с радостью согласился.
С тех пор она часто звонила — не за услугами, не по реабилитации, а просто поболтать и узнать, как он.
Помогать Зинии с опекой и управлением деньгами — это приносило ему радость, которую он не чувствовал много лет.
Тьма окутала всё вокруг, и стоило мертвецам попробовать двинуться вперёд, как они ощутили, будто увязли в жиже. Эта чёрная жижа проникала во все отверстия тела и наполняла его магией тьмы, пока от него не оставалось ничего.
Снаружи всё выглядело как обычное мерцание света в окне. Но пятеро древних мертвецов исчезли без следа, а люди всё так же стояли на месте.
Вастор молча выпил зелья со стола, глядя прямо в глаза ошарашенным мертвецам за окнами.
— Кто ты… — начала было одна из них, но луч золотого света отсёк ей голову.
В ту же секунду все, кто встретился с Вастором взглядом, последовали за ней, сгорая под действием его жезла. Зогар Вастор был не просто полноватым коротышкой-магов.
Он был Королевским Кузнецом, Разрушителем Заклинаний и после начала вторжения нежити вновь вступил в Королевскую гвардию. Его золотой жезл был новым изобретением, созданным Балкором, Королевскими Кузнецами и Манохаром.
Этот артефакт превращал заклинания четвёртого и пятого круга в подобие солнечного света. Каждый луч сжигал ману и длился доли секунды, но был способен испепелить любую нежить при попадании в жизненно важную точку.
Кроме Королевской гвардии, такие жезлы были лишь у избранных.
Вторая волна нежити избегала взгляда Вастора и прорвалась сквозь стены. Усиленные чувства позволяли им точно определить его местоположение, и, двигаясь напрямик, они надеялись застать его врасплох.
Вастор и бровью не повёл, активируя заклинание пятого круга — Паразит Тьмы. Пыль и обломки, покрывавшие нежить, ожили, наполнившись тьмой. Чёрный песок забил им глаза и рты, а камни превратились в червей, впившихся в плоть.
Они даже не пытались прорваться сквозь зачарованную броню. Конструкты просто истончались, проникая сквозь мельчайшие щели.
Дом Зинии содрогнулся, но устоял. Десять мертвецов погибли — и в следующей волне их стало двадцать. Все они сгорели сразу после входа в гостиную.
— К чёрту скрытность, сравняйте дом с землёй! — завопил их командир.
Огненные камни размером с автомобиль обрушились на дом Йевалов и взорвались. Потоки магии тьмы обрушили стены, а земная магия вызвала дрожь, превратив уютное жилище в груду щебня.
— Кто-нибудь, доложите Леди Ночи, что мы всё сделали, — сказал лидер… прямо перед тем, как его тело обратилось в пепел.
Из-под завалов возникла серебристая сфера, превратившаяся в мантию преподавателя Белого Грифона. Вастор стоял, гордый и израненный.
Позади него Зиния, дети и звери остались невредимы — он принял удар на себя и сосредоточил броню на их защите. Чтобы не потерять сознание, он так сильно кусал губу, что едва не откусил её.
Но даже с повреждёнными костями и свисающей плотью, он без ошибок соткал следующую серию заклинаний.
— Забейте на старика, бейте по остальным! Они его слабость, — сказал заместитель командира, прежде чем Вастор взорвал ему голову.
— Он прав, — прошептала Зиния, прижимая к себе детей. — Я всё равно умру, Зогар. А ты — могущественный маг с артефактами. Пожалуйста, возьми детей и беги.
— Заткнись. Как я могу называться магом, если не в силах защитить хотя бы одного человека? — голос Вастора был твёрд, но ноги подкашивались.
В его возрасте чрезмерное использование маны быстро изматывало тело.
— Никогда в жизни не умел просить, так что прости, если будет коряво, — он посмотрел зверям в глаза. — Держите эту дурочку позади меня и бегите при первом шансе. Понятно?
Звери кивнули. Теперь в их взгляде был не страх, а уважение — как к альфе. Это зрелище заставило Вастора пожалеть, что он всегда считал зверей низшими существами.
Несмотря на вывернутый глаз и губу, висящую лоскутом, никто из мертвецов не решался приблизиться или заговорить.
Он выхватил ещё одно зелье усиления тела и залпом выпил его, игнорируя отравление от наложения эффектов.
Он никогда не был ни высоким, ни красивым, но талант в магии у него был настоящий. Он пахал с детства, пока другие бездельничали. Когда в 25 лет стал Архимагом и лучшим целителем своего века — это казалось ему закономерным.
Это была честная награда за усилия. Но вскоре жизнь сбила его с пьедестала: сначала — Март, потом — Манохар. Их достижения затмили его полностью.
Когда-то его звали претендентом на титул бога исцеления. А теперь его никто не замечал. Те, кто раньше молил уделить минуту, теперь предпочитали других.
Годы попыток вернуть статус ни к чему не привели. Он смирился с ролью «третьего лучшего» — и с тем, что его судят по внешности, а все достижения меркнут рядом с чужими.
Всё изменилось после встречи с Зинией.
Он привык, что люди добры, пока им что-то нужно. Но даже после того, как она снова обрела зрение, она продолжала говорить с ним так же тепло, как и в слепоте.
Даже после встречи с Литом, Мартом и другими — она смотрела на него с тем же восхищением, как когда он был «вторым самым красивым мужчиной, которого она знала».
Когда Зиния попросила его вести её восстановление, он с радостью согласился.
С тех пор она часто звонила — не за услугами, не по реабилитации, а просто поболтать и узнать, как он.
Помогать Зинии с опекой и управлением деньгами — это приносило ему радость, которую он не чувствовал много лет.
Закладка