Глава 1050. Боги и Хранители. Часть 2 •
— Это не имеет смысла, — сказала Квилла. — Если Хранители действительно настолько сильны, почему они позволяют случаться злу? Например, системе рабских ошейников в Империи Горгон или ежегодной бойне Балкора. Как они могут просто сидеть и ничего не делать?
— Это очень распространённое заблуждение. Независимо от расы, узнав о Хранителях, люди начинают воспринимать их как добрых богов, обязанных заботиться о них. Но Хранители — не боги. Им плевать на отдельных личностей.
— Они — силы природы, воплощение воли Могара, какой бы она ни была. Назовёшь ли ты торнадо жестоким? Или дождь бессердечным — за то, что после орошения полей он вызывает наводнения? Или летний зной — несправедливым? Нет. То же самое и с Хранителями, — объяснила Фалуэль.
— А как же рабские ошейники? Тысячи жили и умирали, как скот, десятилетиями, но Легайн мог положить этому конец одним щелчком. Так же, как Тирис могла убить Балкора! — возразила Флория.
— Ради чего, конкретно? — ответила Фалуэль мягким, почти материнским голосом. — Ты говоришь с точки зрения прошедшего времени. Тогда люди думали иначе.
По взмаху её руки на каждой парте появились страницы древних хроник Империи Горгон. Согласно этим источникам, эпоха рабских ошейников считалась Золотым веком.
Все жили дольше и богаче благодаря магам, снабжавшим народ всем необходимым. Пространственная магия позволяла свободно путешествовать без Врат, погодные заклинания делали урожай щедрым, а целительная магия поддерживала здоровье.
Маги-рабы прославлялись за свою жертву, а ошейники оправдывались "высшим благом". В отличие от знати, свободных магов было сложно убить, а их таланты считались несправедливым преимуществом. Один такой мог уничтожить сотни. Потому, жертва немногих ради блага большинства — считалась правильной.
— Это возмутительная чушь! — сказал Лит.
— Так нас учит история, — ответила Фалуэль.
— Сегодня Легайна считают бессердечным монстром за то, что он покинул свой народ. Но благодаря этому маги научились полагаться на себя, а аристократия была упразднена. Империя стала самой продвинутой страной в магическом плане.
— А если бы он вмешался тогда? Люди, писавшие эти книги, назвали бы его тираном, отнявшим у них право на процветание. И потребовали бы от него предоставить альтернативу. Более того, маги стали бы считать, что защита Легайна им полагается.
— То же касается Балкора. Он и правда убил многих, но сам появился в результате порочной системы, породившей тысячи жертв. Лит не стал одной из них только благодаря тому, что Балкор подал пример.
— Сейчас система академий реформируется. Маги могут получить дворянство по заслугам, независимо от происхождения. Если бы Тирис убила Балкора, Квилле и Литу было бы труднее попасть в академию — не говоря уже об окончании. Они бы сами стали новыми Балкорами, если не хуже.
Лит и Квилла хорошо помнили издевательства и презрение, которым подвергались в академии, несмотря на усилия Линхоса защитить их.
Лит вспомнил Нану и то, как завистливые дворяне разрушили её жизнь, несмотря на её талант.
— А как же Кровавая Пустыня? — спросил Налронд.
— Это полная противоположность Империи Горгон. Саларк — абсолютная правительница. Её слово — закон. Люди процветают, страна в мире с тех пор, как она взяла власть в свои руки. И всё равно её считают монстром, — усмехнулась Фалуэль.
— Что? Почему? Разве ты сама не сказала, что народ процветает? — удивилась Фрия.
— Да, но важна лишь её точка зрения. В Пустыне — либо подчиняешься, либо умираешь. Все племена, что она подчинила, все, кто хотел бы идти другим путём — ненавидят её.
— Как видишь, что бы ты ни сделал — тебя всё равно будут ненавидеть, — сказала Фалуэль.
— А как же наше Королевство? — спросила Флория.
— Оно — посередине. Тирис основала Королевство Грифона, показав народам Гарлена, чего можно достичь, объединившись под властью справедливого правителя. Империя и Пустыня лишь последовали её примеру.
— Ты говорила, что у каждого Хранителя своя роль, и что на континенте Гарлен трое. Что именно они делают? — спросила Квилла.
— Легайн, Тирис и Саларк входят в число первых шести Хранителей, которых раньше принимали за богов. Ещё до того, как они ими стали: Легайн посвятил жизнь накоплению знаний, Тирис — воспитанию талантов, а Саларк — применению всех магических открытий на практике.
— Их считают соответственно мудрейшим, добрейшим и сильнейшим из Хранителей, — сказала Фалуэль.
— Добрейшей? То есть, нам достался самый бесполезный Хранитель? — усмехнулся Лит.
— Вовсе нет, — покачала головой Фалуэль. — А как ты думаешь, откуда берутся знания, которые копит Легайн и применяет Саларк? Именно благодаря Тирис Королевство Грифона живёт в мире с момента основания.
— Она создала Академии, дав право на изучение магии каждому. Именно Тирис обучила Лохру Сильвервинг, как Легайн — Императрицу Магии, Милею Генис. Но их нельзя сравнивать.
— Милея — прекрасный лидер, героиня Империи. А Магус Сильвервинг изобрела все современные специализации и поделилась ими со всем Могаром.
— Империя, Пустыня, даже континент Джиера — все они узнали магию четвёртого и пятого круга благодаря ей. Но её знания пришли от Тирис. Наша Хранительница помогла их распространить, и это изменило всех к лучшему.
— Фальшивые маги получили доступ к силе, доступной раньше только Пробуждённым. И хотя Совет этого не признаёт, учения Сильвервинг помогли развиваться и нам.
— Раньше мы могли Пробудить только кровных родственников, надеясь, что они не обезумеют от силы и не попытаются нас убить. А теперь мы можем выбирать наследников даже из числа фальшивых магов — по их делам.
— Императорские Звери и феи, не прошедшие Пробуждение или не унаследовавшие знания родителей, маскируются под людей и поступают в шесть великих академий. Это — их единственный шанс научиться сильной магии. И мы многое у них переняли. Они заставили нас развиваться, а не почивать на лаврах, — сказала Фалуэль.
— Знаешь ли ты, что когда Тирис пришла наблюдать за твоей попыткой спасти Защитника, Скарлетт, Скорпикора, поклонилась ей? Хотя ради мести Балкору она без колебаний вступила в бой с Саларк.
— Почему, по-твоему, все прочие боги забыты, а имя Тирис до сих пор произносят во всех расах, когда молятся Великой Матери?
— Это очень распространённое заблуждение. Независимо от расы, узнав о Хранителях, люди начинают воспринимать их как добрых богов, обязанных заботиться о них. Но Хранители — не боги. Им плевать на отдельных личностей.
— Они — силы природы, воплощение воли Могара, какой бы она ни была. Назовёшь ли ты торнадо жестоким? Или дождь бессердечным — за то, что после орошения полей он вызывает наводнения? Или летний зной — несправедливым? Нет. То же самое и с Хранителями, — объяснила Фалуэль.
— А как же рабские ошейники? Тысячи жили и умирали, как скот, десятилетиями, но Легайн мог положить этому конец одним щелчком. Так же, как Тирис могла убить Балкора! — возразила Флория.
— Ради чего, конкретно? — ответила Фалуэль мягким, почти материнским голосом. — Ты говоришь с точки зрения прошедшего времени. Тогда люди думали иначе.
По взмаху её руки на каждой парте появились страницы древних хроник Империи Горгон. Согласно этим источникам, эпоха рабских ошейников считалась Золотым веком.
Все жили дольше и богаче благодаря магам, снабжавшим народ всем необходимым. Пространственная магия позволяла свободно путешествовать без Врат, погодные заклинания делали урожай щедрым, а целительная магия поддерживала здоровье.
Маги-рабы прославлялись за свою жертву, а ошейники оправдывались "высшим благом". В отличие от знати, свободных магов было сложно убить, а их таланты считались несправедливым преимуществом. Один такой мог уничтожить сотни. Потому, жертва немногих ради блага большинства — считалась правильной.
— Это возмутительная чушь! — сказал Лит.
— Так нас учит история, — ответила Фалуэль.
— Сегодня Легайна считают бессердечным монстром за то, что он покинул свой народ. Но благодаря этому маги научились полагаться на себя, а аристократия была упразднена. Империя стала самой продвинутой страной в магическом плане.
— А если бы он вмешался тогда? Люди, писавшие эти книги, назвали бы его тираном, отнявшим у них право на процветание. И потребовали бы от него предоставить альтернативу. Более того, маги стали бы считать, что защита Легайна им полагается.
— То же касается Балкора. Он и правда убил многих, но сам появился в результате порочной системы, породившей тысячи жертв. Лит не стал одной из них только благодаря тому, что Балкор подал пример.
— Сейчас система академий реформируется. Маги могут получить дворянство по заслугам, независимо от происхождения. Если бы Тирис убила Балкора, Квилле и Литу было бы труднее попасть в академию — не говоря уже об окончании. Они бы сами стали новыми Балкорами, если не хуже.
Лит и Квилла хорошо помнили издевательства и презрение, которым подвергались в академии, несмотря на усилия Линхоса защитить их.
Лит вспомнил Нану и то, как завистливые дворяне разрушили её жизнь, несмотря на её талант.
— А как же Кровавая Пустыня? — спросил Налронд.
— Это полная противоположность Империи Горгон. Саларк — абсолютная правительница. Её слово — закон. Люди процветают, страна в мире с тех пор, как она взяла власть в свои руки. И всё равно её считают монстром, — усмехнулась Фалуэль.
— Да, но важна лишь её точка зрения. В Пустыне — либо подчиняешься, либо умираешь. Все племена, что она подчинила, все, кто хотел бы идти другим путём — ненавидят её.
— Как видишь, что бы ты ни сделал — тебя всё равно будут ненавидеть, — сказала Фалуэль.
— А как же наше Королевство? — спросила Флория.
— Оно — посередине. Тирис основала Королевство Грифона, показав народам Гарлена, чего можно достичь, объединившись под властью справедливого правителя. Империя и Пустыня лишь последовали её примеру.
— Ты говорила, что у каждого Хранителя своя роль, и что на континенте Гарлен трое. Что именно они делают? — спросила Квилла.
— Легайн, Тирис и Саларк входят в число первых шести Хранителей, которых раньше принимали за богов. Ещё до того, как они ими стали: Легайн посвятил жизнь накоплению знаний, Тирис — воспитанию талантов, а Саларк — применению всех магических открытий на практике.
— Их считают соответственно мудрейшим, добрейшим и сильнейшим из Хранителей, — сказала Фалуэль.
— Добрейшей? То есть, нам достался самый бесполезный Хранитель? — усмехнулся Лит.
— Вовсе нет, — покачала головой Фалуэль. — А как ты думаешь, откуда берутся знания, которые копит Легайн и применяет Саларк? Именно благодаря Тирис Королевство Грифона живёт в мире с момента основания.
— Она создала Академии, дав право на изучение магии каждому. Именно Тирис обучила Лохру Сильвервинг, как Легайн — Императрицу Магии, Милею Генис. Но их нельзя сравнивать.
— Милея — прекрасный лидер, героиня Империи. А Магус Сильвервинг изобрела все современные специализации и поделилась ими со всем Могаром.
— Империя, Пустыня, даже континент Джиера — все они узнали магию четвёртого и пятого круга благодаря ей. Но её знания пришли от Тирис. Наша Хранительница помогла их распространить, и это изменило всех к лучшему.
— Фальшивые маги получили доступ к силе, доступной раньше только Пробуждённым. И хотя Совет этого не признаёт, учения Сильвервинг помогли развиваться и нам.
— Раньше мы могли Пробудить только кровных родственников, надеясь, что они не обезумеют от силы и не попытаются нас убить. А теперь мы можем выбирать наследников даже из числа фальшивых магов — по их делам.
— Императорские Звери и феи, не прошедшие Пробуждение или не унаследовавшие знания родителей, маскируются под людей и поступают в шесть великих академий. Это — их единственный шанс научиться сильной магии. И мы многое у них переняли. Они заставили нас развиваться, а не почивать на лаврах, — сказала Фалуэль.
— Знаешь ли ты, что когда Тирис пришла наблюдать за твоей попыткой спасти Защитника, Скарлетт, Скорпикора, поклонилась ей? Хотя ради мести Балкору она без колебаний вступила в бой с Саларк.
— Почему, по-твоему, все прочие боги забыты, а имя Тирис до сих пор произносят во всех расах, когда молятся Великой Матери?
Закладка