Глава 797. Размышления о божественном •
Пройдя через каменные врата, Сюй Мо и его спутники оказались в полумраке длинного коридора. Вдалеке их взору предстало ослепительное сияние, переливающееся подобно северному сиянию. Стоя в этом бесконечном коридоре, они физически ощущали давящую атмосферу загадочного пространства.
— Это место напоминает тот "край вселенной", который мы видели на звездолёте, — тихо произнес Сюй Мо.
Ноль молча кивнула, соглашаясь с его наблюдением. Когда они приближались к планете Пандора на звездолёте, то действительно видели похожую космическую стену, словно обозначавшую предел вселенной. Теперь же они, похоже, оказались именно в том месте — святой земле народа Пандоры.
Впереди шли коренные жители планеты, указывая путь. Рядом с ними молча двигались представители божественной расы — две группы не обменивались ни единым словом. По обе стороны коридора простиралась бездонная пропасть, чей край терялся во тьме.
Преодолев невероятно длинный путь, они достигли конца коридора. Остановившись на самом краю, все испытали странное ощущение, будто оказались в самых глубинах космоса.
— Здесь гравитация стала еще сильнее, — произнес стоявший рядом Таву. Все ощущали, как сила тяжести достигла поистине поразительного уровня. Впереди бушевал энергетический шторм, похожий на северное сияние, источающий невероятно мощную космическую энергию.
— Я чувствую силу, — один из сверхлюдей божественной расы протянул руку вперед. В космической энергии он ощущал присутствие чего-то невероятно могущественного.
Неудивительно, что поколение за поколением божественная раса отправляла сюда своих сильнейших представителей для совершенствования. Сюй Мо же чувствовал не только силу — он ощущал дыхание разрушения, похожее на то, что испытал, когда его духовная сила проникла в Книгу Начала.
Это заставило его задуматься: неужели действительно существуют высшие формы жизни? Иначе как объяснить появление этого космического пространства? Казалось, будто это место было порождено первозданной энергией вселенной. Неудивительно, что жители Пандоры считали его святой землей и верили, что здесь обитают боги, дарующие им силу.
— Уважаемые, это святая земля нашего племени. Вы можете отправиться в глубины для совершенствования. Мы пойдем первыми, — произнес воин племени, после чего несколько силуэтов взмыли в воздух и устремились вперед.
Наблюдая за движением воинов племени, Сюй Мо обратился к Таву:
— Племя верит в богов, божественная раса носит имя богов. Значит ли это, что божественная раса тоже верит в их существование?
— Согласно легенде о нашем происхождении, в древние времена наши предки обладали силой создавать небеса и землю, — ответил Таву. — Их тела были подобны вселенным, они могли создавать планеты и создали нас. Они владели сильнейшей силой во вселенной, а мы, божественная раса — потомки этих богов. В некотором смысле, наши предки тоже были высшими формами жизни. В этом они схожи с богами, в которых верит племя. Возможно, божественная раса и жители Пандоры действительно имеют общие корни.
Таву на мгновение задумался, прежде чем продолжить:
— Впрочем, теперь это невозможно проверить. В нынешней вселенной, если говорить о том, кто был ближе всего к богам, то, несомненно, это Его Величество император эпохи Серебряной Империи. Что касается создателя, в которого верит церковь, это лишь выдуманный ими предмет веры, не существующий в реальности. Однако если говорить о божественных чудесах, то это место ближе всего к ним.
Закончив говорить, Таву мощно оттолкнулся от земли. Его огромное тело взмыло вверх с громовым звуком и устремилось прямо в космическое пространство. Вслед за ним остальные представители божественной расы один за другим последовали вперед, входя в эти "глубины космоса". Их массивные фигуры возвышались там, подобно древним божествам.
— Пойдем и мы, — тихо сказал Сюй Мо, после чего они с Ноль тоже устремились вперед.
По мере продвижения Сюй Мо и Ноль ощущали все более мощные потоки энергии. Спустя долгое время они наконец остановились. Стоя в этом космическом пространстве, они казались невероятно маленькими по сравнению с его величием. Сюй Мо протянул руку, словно пытаясь поймать что-то неуловимое. Потоки энергетического света проходили сквозь его ладонь, не поддаваясь захвату.
— Ноль, давай здесь совершенствоваться, — предложил Сюй Мо.
— Хорошо, — просто ответила Ноль.
Сюй Мо закрыл глаза и принял позу лотоса посреди космического пространства. Отрегулировав дыхание, он погрузился в мир "своего я", где в его восприятии он сам становился центром вселенной. Его духовная сила распространилась вокруг, сливаясь с окружающим космосом.
В этот момент он вспомнил сцену совершенствования на виртуальном испытательном полигоне Ао. Если действительно существуют высшие формы жизни, то есть "боги", то не проецируют ли они свою духовную силу в мир, создавая саму "вселенную"? Каждая их мысль заставляет "вселенную" меняться.
Время медленно текло, в этом "мире вселенной" словно исчезло само понятие времени. Неизвестно, сколько прошло времени, но тело Сюй Мо, как и у жителей Пандоры, начало излучать таинственное сияние.
...
Снаружи, в племени, незаметно пролетело два года.
В одном из уголков поселения группа детей племени весело играла, а рядом с ними находилась красивая девушка. То и дело раздавался искренний смех — это была Е Цинде, проводящая время с малышами.
Неподалеку сидели Сяо Ци и Тень, наблюдая за происходящим.
— У сестрицы Бабочки и правда детская душа, вот бы ей самой родить ребенка, — задумчиво произнес Сяо Ци.
— Эх... — вздохнул Сяо Ци, непонятно о чем сокрушаясь.
В этот момент к ним приблизились две фигуры: в автоматическом инвалидном кресле, которое Сяо Ци специально сконструировал для старейшины Луни, сидел сам старейшина, а сзади Гайя заботливо катил его кресло.
Услышав детский смех, старейшина Луни невольно улыбнулся. Условия жизни в племени были суровыми, смертность — высокой. По-настоящему беззаботное время выпадало только в детстве. Как только дети племени достигали совершеннолетия, они должны были начинать совершенствоваться, учиться охотиться, сражаться, а став сильнее — противостоять таким свирепым монстрам, как Нидхёгг.
Именно поэтому люди племени особенно трепетно относились к детям, стараясь дать им насладиться радостью детства как можно дольше. Конечно, в племени было не так много развлечений, но с приходом Е Цинде и Сяо Ци здесь стало намного веселее.
— Госпожа Е удивительно добра, — с теплой улыбкой заметил старейшина Луни.
— Дети такие чистые душой, Е Цинде сама их очень любит, — улыбнулся в ответ Гайя, глядя в сторону девушки. За эти годы он успел хорошо узнать людей, окружающих Сюй Мо.
Хотя у Е Цинде не было особого таланта к совершенствованию, возможно, именно из-за пережитого в прошлом она прекрасно умела находить общий язык с людьми и обладала поистине безграничным терпением. Гайя, вероятно, понимал причину — все это было ради Сюй Мо, она была готова заниматься этими, казалось бы, незначительными делами.
За два года Е Цинде почти не общалась со взрослыми племени, но незаметно завоевала симпатии многих. Гайя даже знал, что некоторые мужчины заинтересовались ею, но старейшина Луни сразу пресек подобные поползновения. Не зная её статуса, питать такие неподобающие мысли было, по мнению старейшины, опасным делом — он не хотел, чтобы племя навлекло на себя неприятности из-за таких мелочей.
— Нелегко ей приходится, — задумчиво произнес старейшина Луни. Эти дети плохо владели имперским языком, и Е Цинде специально выучила их родной язык, а потом стала учить детей имперскому. Благодаря возможности постоянного общения, дети осваивали имперский язык с поразительной скоростью — за два года практически все могли свободно на нем разговаривать.
Кроме того, обычаи племени сильно отличались от внешнего мира, и то, что Е Цинде смогла принять это и завоевать любовь детей — старейшина Луни прекрасно понимал, насколько это непросто.
Глядя на Е Цинде, старейшина Луни чувствовал, что если Гайя и его соратники действительно добьются успеха, возможно, они и правда смогут создать высокоразвитую и свободную вселенную.
За эти два года Гайя стал его близким другом, они много беседовали, и старейшина Луни искренне разделял многие идеи Гайи. Он даже иногда проводил уроки для детей племени. Теперь дети племени начали мечтать о внешнем мире — однажды кто-то из них даже спросил, смогут ли они когда-нибудь отправиться с сестрицей Е посмотреть на мир за пределами их дома.
Иногда старейшина Луни размышлял о том, что именно изменения в мышлении обладают настоящей преобразующей силой. Он даже в шутку говорил Гайе, что нужно поскорее прогнать их, иначе все дети убегут следом.
Вечером в каменном зале племени собрались многие старейшины и воины. Атмосфера была необычайно серьезной — шло обсуждение чего-то крайне важного.
— Старейшина, я категорически против! — взволнованно воскликнул один из старцев. — Бесчисленные годы племя жило здесь, боги всегда защищали нас. Теперь вы, будучи старейшиной племени, как можете даже помыслить о таком? Что бы ни случилось, я решительно против!
— Верно, старейшина, вы предлагаете нам отказаться от святой земли? Мы не можем предать предков племени, предать поколения наших праотцев! — поддержали его другие старейшины.
Однако молодые воины племени держались более спокойно, погрузившись в глубокие размышления. То, что у старейшины Луни возникла мысль о переселении племени, было слишком серьезным делом. По глубоко укоренившимся представлениям племени это даже граничило с неуважением к святыням.
Конечно, такая реакция была ожидаема для Луни. Он поднял руку, призывая старейшин к спокойствию:
— Я не собираюсь отказываться от святой земли. Я продолжу охранять её, старейшины тоже могут остаться здесь. Но племя не может вечно продолжать жить по-старому. Поколение за поколением, сколько наших людей погибло? А теперь внешний мир тоже меняется, и даже неизвестно, сможем ли мы сохранить нынешнее положение. Если мы не изменимся, боюсь, я стану преступником перед племенем.
Эта мысль появилась, когда божественная раса прибыла в племя и сделала свои намёки, а за эти два года такие мысли только крепли. Луни чувствовал, что если не измениться, племя может столкнуться с угрозой полного исчезновения.
— Старейшина, если мы уйдем, за кем, по-вашему, нам следует идти? — спросил один из старцев.
— А как думаете вы? — ответил вопросом Луни.
— Вы говорили о намеках от божественной расы. Если они смогут дать нам определенные гарантии, можно было бы согласиться, — рассудительно произнес один из старейшин.
— Я больше склоняюсь к господину Гайе и его людям, — решительно заявил один из молодых воинов.
— Силы Гайи и его людей слабы, они далеко не так могущественны, как божественная раса. Нельзя склоняться к ним только из-за их отношений со старейшиной. Более того, они ведь даже не упоминали об этом, верно? — возразил старейшина.
— Молодой человек рядом с господином Гайей — потомок императора древней империи, — твердо напомнил молодой воин.
— Это ничего не значит, — покачал головой старейшина. — У Гайи всего двое молодых людей, и то самых выдающихся, а божественная раса прислала сразу семерых. К тому же божественная раса — наши ближайшие соседи. С какой стороны ни посмотри, если мы действительно решим уйти, нужно сделать правильный выбор.
(Конец главы)