Глава 1. Шествие на Колокольной улице •
Если взглянуть на Восточный Лес из космоса, это прекрасная планета. Синие воды океанов, бескрайние зеленые равнины и бледные, захватывающие дух карьеры, освещенные звездным светом, пробивающимся сквозь атмосферу, создают неописуемо прекрасную картину, похожую на старинную масляную живопись, покрытую пылью веков.
Однако для жителей и сирот района Восточный Лес эта планета — всего лишь камень. Даже зеленые равнины в их глазах, закаленных годами лишений, кажутся лишь тонким слоем дерна, покрывающим историю богатства и славы. Их взгляд привык проникать сквозь эту траву, устремляясь к тому, чего жители Восточного Леса жаждут больше всего — к минеральным жилам.
С административной точки зрения, Восточный Лес — это район второго уровня, такой же, как и три сияющие планеты Столичного Звездного Кластера, и район Западный Лес. Но в сердцах граждан Федерации далекий Восточный Лес — забытый уголок. Его имя вспоминают лишь на праздновании шестисотлетия Федерации. Для тех, кто живет в богатом и развитом обществе, Восточного Леса практически не существует.
Район Восточный Лес состоит всего из одной планеты — планеты Восточный Лес. Это может показаться очевидным, но само название района происходит от названия планеты. Это говорит о том, какое значение имела эта одинокая планета на краю Треугольной Галактики для всего человечества в далеком прошлом.
Однако с тех пор, как все виды руды в районе Восточный Лес были исчерпаны, планета стала постепенно опустошаться. Здесь остались только камни, никакой руды, только камни.
Те, кто мог покинуть Восточный Лес, уже сделали это. Благодаря профессиональным навыкам и накопленным средствам, а также поручительству родственников из Столичного Звездного Кластера или района Западный Лес, они получили разрешение на переезд и, воспользовавшись одним из все реже летающих из-за нехватки энергии рейсов, покинули это угасающее место.
Но таких счастливчиков было немного. Полуразрушенная планета все еще поддерживала жизнь многих людей. В относительно развитом обществе проблема голода давно перестала быть актуальной. Жители Восточного Леса продолжали жить спокойно, социальная помощь играла важную роль, деньги по-прежнему были в обращении. Здесь все еще существовали компании, аэропорт, пищевые фабрики, станции техобслуживания мехов, центры подключения к компьютерной сети и даже военная база.
Все, что должно было быть, все, что могло быть, в районе Восточный Лес было. Но от этого места все равно исходил дух застоя, дух умирания, просачивающийся из каждой улицы, каждого здания, с лиц людей, которые без дела сидели в кафе, попивая кофе и смотря телевизор.
Тысячелетиями добыча руды обеспечивала Федерацию ресурсами, подобно реке, питающей равнину. Но когда эта река обмелела и превратилась в зловонный ручей, помощь Федерации оказалась недостаточной. Ведь для счастья человеку нужно больше, чем просто выживание.
За свою многовековую историю жители Восточного Леса выработали стойкость и трудолюбие. Даже постоянные аварии на шахтах в древности не сломили их дух. Однако нынешнее положение вещей наполняло их глубокой печалью и безысходностью. Отсутствие работы, отсутствие возможности добывать руду — с определенной точки зрения, жизнь без риска шахтерской катастрофы — это совсем не то, чего хотели жители Восточного Леса.
Трудолюбивых жителей Восточного Леса в Федерации называли "камнями Восточного Леса". Теперь они стали еще более молчаливыми и холодными камнями, превратившись в статуи, застывшие в своих привычных креслах и на домашних диванах, словно навечно.
"Для жизни глупцов достаточно сериалов", — подумал про себя Бао Нунтао, заместитель начальника второго полицейского участка провинции Хэси, идя по продуваемой ветром Колокольной улице и глядя на жителей с пустыми лицами, пьющих в баре на углу.
Заместитель начальника Бао тоже был одним из "камней Восточного Леса". Его лицо, как и у камня, было лишено эмоций. Он внушал страх местным бандам, промышлявшим на Колокольной улице. Когда он патрулировал улицу, торговцы контрабандной говядиной разбегались с космической скоростью. Его грозный вид в черной форме, а также семеро подчиненных за спиной, производили внушительное впечатление.
Внезапно Бао Нунтао вспомнил, что сегодня его сопровождают трое журналистов. Сердце у него екнуло. Он машинально поправил воротник и, стараясь двигаться спокойно, повернулся к журналистке с микрофоном, выдавив из себя улыбку, которая выглядела хуже, чем плач, словно камень вдруг потрескался.
— На Колокольной улице всегда порядок… — начал Бао Нунтао, стараясь не показаться журналистке легкомысленным. Это было поручение от главы провинции Хэси, и заместитель начальника не мог отнестись к нему халатно.
Видя неловкость начальника, сотрудники отдела по связям с общественностью тут же взяли инициативу в свои руки и начали общаться с журналистами. Бао Нунтао вздохнул и покачал головой.
Он проработал в районе Восточный Лес тринадцать лет. До положенного по программе помощи Восточному Лесу срока оставалось еще семь. Но он больше не мог выносить эту мертвую атмосферу. Неужели ему, как и безработным шахтерам, придется коротать дни за просмотром телевизора?
Однако федеральные правила были строги. Хотя в районе Восточный Лес продвижение по службе было быстрым, для перевода в Столичный Звездный Кластер или район Западный Лес требовался определенный стаж. Бао Нунтао был знаком с несколькими людьми из окружения влиятельных семей, но просить их о помощи для такого мелкого чиновника, как он, было бессмысленно.
Оставалось только добиваться успехов в работе. Именно поэтому сегодня заместитель начальника Бао лично привел журналистов на Колокольную улицу.
Задумчивость Бао Нунтао быстро сменилась изумлением.
Журналисты тоже заметили странное поведение заместителя начальника. Его лицо стало мертвенно-бледным, словно камень, покрытый многолетним слоем мха, готовый в любой момент превратиться в ужасное чудовище.
Журналисты проследили за взглядом Бао Нунтао и тоже ахнули от удивления. Журналистка даже невольно прикрыла рот рукой.
В тишине Колокольной улицы вдруг послышалось множество торопливых шагов. Они не были синхронными, не напоминали барабанную дробь, но их было так много, что казалось, будто появилась целая толпа.
В следующее мгновение на Колокольной улице показались те, кому принадлежали эти шаги. Из четырех переулков одновременно высыпала масса людей, быстро заполнив тротуары и большую часть улицы. Это зрелище поразило не только прохожих, полицейских и журналистов, но и жителей Восточного Леса, которые с удивлением выглянули из окон кафе и баров.
Если быть точным, из переулков вышли подростки. Самому старшему из них было не больше шестнадцати, а некоторые, с грязными лицами, выглядели лет на десять, не больше.
Они были одеты кто во что горазд, но всех объединяла одна деталь, вызывающая тревогу: все они были в черном — черные куртки, черные футболки, черные рубашки. Один мальчишка, видимо, не найдя дома ничего черного, надел выцветшую от стирок и покрытую угольной пылью рабочую робу.
Более сотни подростков, одетых в черное, с забавным, но все же пугающим видом, вышли на середину Колокольной улицы и остановились перед заместителем начальника Бао и журналистами.
Бао Нунтао невольно сделал шаг вперед, гневно глядя на подростка, стоявшего впереди всех. Он узнал его.
Журналистка инстинктивно отступила назад, с опаской поглядывая на подростков. Она не понимала, зачем они здесь и будет ли в безопасности.
— Что вы здесь делаете среди бела дня, вместо того чтобы быть в школе?! — грозно крикнул Бао Нунтао. Обычно от его крика главари местных банд разбегались в ужасе. Но сегодня подростки лишь презрительно усмехнулись, не обращая на него внимания.
Вожак подростков, обладающий не по годам развитой серьезностью, посмотрел прямо в глаза Бао Нунтао и сказал: — Мы имеем право на петицию!
— Петицию? — журналистка, прятавшаяся за спиной Бао Нунтао, тут же оживилась. Она высунула свое тщательно накрашенное лицо и дрожащим голосом спросила, — с какой целью?
Вожак не ответил сразу. Он поднял сжатый кулак, и из толпы подростков поднялось несколько плакатов с написанными яркой краской лозунгами: "Долой региональный протекционизм!"
"Долой цензуру телевидения!"
"Мы хотим смотреть двадцать третий федеральный канал!"
"Мы хотим смотреть Цзянь Шуйэр!"
Самый маленький мальчик вытер грязь с лица и пронзительно закричал лозунги. Но его голос был слишком тонким, а лицо слишком детским, поэтому выглядело это скорее мило и забавно.
Журналистка, рассчитывавшая на сенсацию, увидев эти лозунги, опешила. Она непонимающе посмотрела на заместителя начальника Бао и спросила: — Это… это… кто эти дети?
Бао Нунтао, едва сдерживая ярость, отвел взгляд от нелепых плакатов, стиснул зубы и прошипел: — Чертовы сироты!