Глава 859: Скажи «Папа». •
— Я же говорил, что она умная. Это плоды моей настойчивости и ежедневного обучения. А ещё важнее — она моя дочь! — Самодовольно сказал Чэнь Даньянь.
— Иди отсюда! Бери её. Ещё так дурачком притворяешься! — Раздосадовано сказала Би Жусинь и замахнулась на него ногой.
Даньянь убежал с Иньин на руках, квартира наполнилась смехом.
Девочка выросла словно в мгновение ока. Она сидела на диване и с удовольствием смотрела телевизор.
В этот момент вошёл грустный Чэнь Даньянь. Он сел на диван и вздохнул.
Иньин подошла и с любопытством спросила: «Папа, тебя снова ругала мама?».
Даньянь жалобно кивнул.
— Папа, подожди здесь. — Сказала Иньин: — Я пойду поговорю о тебе с мамой. — Сказав это, она вбежала в комнату к Би Жусинь. Через некоторое время Жусинь вышла и пнула Чэнь Даньянь ногой: «Твоя дочь сказала, что я должна тебя обрадовать.».
Даньянь дерзко улыбнулся Би Жусинь и спросил: «Это ты так извиняешься?».
Жусинь не произнесла ни слова, но Иньин потянула её за руку и умоляла: — Мамочка, ты обещала!
Би Жусинь посмотрела на сморщившуюся Иньин и сказала: «Теперь я верю в поговорку, что „дочери — любовницы своего отца из прошлой жизни“! Ты всегда на его стороне!».
Иньин высунула язык: «Мам, я всё ещё твоя маленькая милашка.».
Жусинь усмехнулась: «Ага.».
Чэнь Даньянь знал, что это равносильно подчинению Би Жусинь. Он тут же радостно просиял, как будто совершил революцию.
Сцена изменилась, Иньин ещё больше выросла. Она стояла в дверях со школьным рюкзаком за спиной, отказываясь входить.
В этот момент вернулся Чэнь Даньянь, он нахмурившись спросил: — Почему не заходишь? Опять провалила экзамен?
Иньин кивнула. «Ага. Боюсь что мама меня отругает, как только я войду.».
Даньянь громко рассмеялся: — Заходи. Оставь всё папе!
— Тогда ты первый. — Она сделала два шага назад.
Чэнь Даньянь перестал смеяться, потёр нос и неловко сказал: — Да не, лучше ты первая.
«Ха-ха… Как будто я тебе поверю. Похоже ты сегодня выпил и теперь хочешь, чтобы я первой вошла и взяла на себя главный удар. Древние говорили: „боевой дух пробуждается при первом ударе барабанов, истощается при втором и иссякает при третьем.“. Ты хочешь войти когда уже мамин гнев иссякнет? Какой же ты отец? Ты всё ещё мой любимый папа?». Иньин схватила Чэнь Даньянь за руку и потрясла её.
Даньянь смущённо кивнул: «Конечно.».
— Тогда иди первым. — Она тут же расплылась в улыбке, увидев что её дьявольский план удался.
Чэнь Даньянь раздражённо вошёл, и его жена действительно тут же разразилась гневной тирадой. Когда вошла Иньин, Би Жусинь уже просто усмехнулась: — И ты тут, дурочка. В гроб меня сведёшь. У меня больше нет на вас сил. Иди ешь!
Увидев что Жусинь уходит, Иньин посмотрела на жалкого Даньянь и победно махнула рукой.
Чэнь Даньянь хотелось расплакаться.
Иньин тут же подбежала и улыбнувшись поцеловала его, сказала: — Спасибо, папа!
Даньянь плакал слезами радости…
Увидев это, бельчонок пробормотал: — Мастер, я скучаю по маме.
— Где она? — Спросил Фанчжэн.
Бельчонок вздохнул: «Умерла».
Только теперь аббат вспомнил, что белки живут от восьми до пятнадцати лет. Если ещё учесть опасность жизни в дикой природе, возможность нападений других диких зверей… Продолжительность их жизни могла значительно сократится. Он нежно погладил Цзинкуань по голове и сказал: «Мы будем твоей семьёй.».
— Спасибо, мастер. — Бельчонок посмотрел на монаха заплаканными глазами, а затем вытер слёзы о его одежду…
Фанчжэн тут же побледнел.
Но аббат несколько разозлился, когда карп подошёл и тихо сказал: «Почтенный, я тоже потерял свою мать.».
Сказав это, Солёная Рыба положила голову на тело аббата.
Бам!
Монах ударил и швырнул рыбу на землю.
Солёная Рыба возмущённо вскрикнула: — Разве все не равны? Ты чего?
Фанчжэн бросил взгляд на карпа: — Разве у солёной рыбы могут быть родители?
«У меня были родители дo тогo как меня засолили, ясно?».
— Значит, ты все ещё их помнишь? — Спросил аббат.
Карп был ошеломлён… Он обрёл разум только уже будучи солёной рыбой. Проще говоря, он не имел ничего общего со своей прежней жизнью, он совсем ничего о ней не помнил. Поэтому если говорить о его семье, можно сказать что Будда — один из членов его семьи. Ведь Будда день и ночь читал рядом с ним цитаты из священных писаний. Однако Будду можно было бы считать назвать отцом. Но насчёт матери… У него её не было!
Значит Фанчжэн действительно не зря его ударил.
Карп сердито лежала на земле и наблюдал, как Чэнь Даньянь со своей дочерью демонстрируют свою любовь друг к другу. Он вздохнул: «Честно говоря, когда-то я считал что есть у тебя дети или нет — это вообще без разницы. Но теперь … Я понял что ребёнок — это настоящее блаженство.».
— Я думаю блаженство это когда у тебя хорошие родители. — Сказал Рыжий Мальчик.
Карп усмехнулся: — Цзинсинь, смотри. Я хочу детей, а ты хочешь родителей. Давай ты будешь моим сыном, а я — твоим отцом. Ну что? Скажи «папа»…
Рыжий Мальчик ухмыльнулся.
Фанчжэн решительно прикрыл бельчонку глаза, потому что в следующее мгновение началась трагическая драка…
Сцены снова изменились, прошло пару лет. Иньин хорошо училась, и вся семья радовалась этому. Хотя Чэнь Даньянь стал более занятым, он всё же выделял время чтобы провести его со своей семьёй. Все были очень счастливы.
В старших классах Иньин стала бунтаркой, семье было трудновато.
А потом пришло время поступать в университет…
Увидев это, распухший от синяков карп несколько озадаченной сказал: — Похоже Даньянь неплохо живёт. Так почему он с таким грустным видом пришёл в наш монастырь? Что-то здесь не так.
Фанчжэн прищурился: — Хм… Наверное что-то произойдёт чуть позже.
Аббат уже чувствовал, как меняется атмосфера в Сне Золотого Проса. Он уже не был таким тёплым, становился мрачнее.
Иньин и Чэнь Даньянь поссорились, она выбежала a он погнался за ней, но попал под машину. Он уже не мог двигать ногами и стал калекой! Переполненная чувством вины, Чэнь Иньин замкнулась в себе и почти не разговаривала.
— Иди отсюда! Бери её. Ещё так дурачком притворяешься! — Раздосадовано сказала Би Жусинь и замахнулась на него ногой.
Даньянь убежал с Иньин на руках, квартира наполнилась смехом.
Девочка выросла словно в мгновение ока. Она сидела на диване и с удовольствием смотрела телевизор.
В этот момент вошёл грустный Чэнь Даньянь. Он сел на диван и вздохнул.
Иньин подошла и с любопытством спросила: «Папа, тебя снова ругала мама?».
Даньянь жалобно кивнул.
— Папа, подожди здесь. — Сказала Иньин: — Я пойду поговорю о тебе с мамой. — Сказав это, она вбежала в комнату к Би Жусинь. Через некоторое время Жусинь вышла и пнула Чэнь Даньянь ногой: «Твоя дочь сказала, что я должна тебя обрадовать.».
Даньянь дерзко улыбнулся Би Жусинь и спросил: «Это ты так извиняешься?».
Жусинь не произнесла ни слова, но Иньин потянула её за руку и умоляла: — Мамочка, ты обещала!
Би Жусинь посмотрела на сморщившуюся Иньин и сказала: «Теперь я верю в поговорку, что „дочери — любовницы своего отца из прошлой жизни“! Ты всегда на его стороне!».
Иньин высунула язык: «Мам, я всё ещё твоя маленькая милашка.».
Жусинь усмехнулась: «Ага.».
Чэнь Даньянь знал, что это равносильно подчинению Би Жусинь. Он тут же радостно просиял, как будто совершил революцию.
Сцена изменилась, Иньин ещё больше выросла. Она стояла в дверях со школьным рюкзаком за спиной, отказываясь входить.
В этот момент вернулся Чэнь Даньянь, он нахмурившись спросил: — Почему не заходишь? Опять провалила экзамен?
Иньин кивнула. «Ага. Боюсь что мама меня отругает, как только я войду.».
Даньянь громко рассмеялся: — Заходи. Оставь всё папе!
— Тогда ты первый. — Она сделала два шага назад.
Чэнь Даньянь перестал смеяться, потёр нос и неловко сказал: — Да не, лучше ты первая.
«Ха-ха… Как будто я тебе поверю. Похоже ты сегодня выпил и теперь хочешь, чтобы я первой вошла и взяла на себя главный удар. Древние говорили: „боевой дух пробуждается при первом ударе барабанов, истощается при втором и иссякает при третьем.“. Ты хочешь войти когда уже мамин гнев иссякнет? Какой же ты отец? Ты всё ещё мой любимый папа?». Иньин схватила Чэнь Даньянь за руку и потрясла её.
Даньянь смущённо кивнул: «Конечно.».
— Тогда иди первым. — Она тут же расплылась в улыбке, увидев что её дьявольский план удался.
Чэнь Даньянь раздражённо вошёл, и его жена действительно тут же разразилась гневной тирадой. Когда вошла Иньин, Би Жусинь уже просто усмехнулась: — И ты тут, дурочка. В гроб меня сведёшь. У меня больше нет на вас сил. Иди ешь!
Увидев что Жусинь уходит, Иньин посмотрела на жалкого Даньянь и победно махнула рукой.
Чэнь Даньянь хотелось расплакаться.
Иньин тут же подбежала и улыбнувшись поцеловала его, сказала: — Спасибо, папа!
Даньянь плакал слезами радости…
— Где она? — Спросил Фанчжэн.
Бельчонок вздохнул: «Умерла».
Только теперь аббат вспомнил, что белки живут от восьми до пятнадцати лет. Если ещё учесть опасность жизни в дикой природе, возможность нападений других диких зверей… Продолжительность их жизни могла значительно сократится. Он нежно погладил Цзинкуань по голове и сказал: «Мы будем твоей семьёй.».
— Спасибо, мастер. — Бельчонок посмотрел на монаха заплаканными глазами, а затем вытер слёзы о его одежду…
Фанчжэн тут же побледнел.
Но аббат несколько разозлился, когда карп подошёл и тихо сказал: «Почтенный, я тоже потерял свою мать.».
Сказав это, Солёная Рыба положила голову на тело аббата.
Бам!
Монах ударил и швырнул рыбу на землю.
Солёная Рыба возмущённо вскрикнула: — Разве все не равны? Ты чего?
Фанчжэн бросил взгляд на карпа: — Разве у солёной рыбы могут быть родители?
«У меня были родители дo тогo как меня засолили, ясно?».
— Значит, ты все ещё их помнишь? — Спросил аббат.
Карп был ошеломлён… Он обрёл разум только уже будучи солёной рыбой. Проще говоря, он не имел ничего общего со своей прежней жизнью, он совсем ничего о ней не помнил. Поэтому если говорить о его семье, можно сказать что Будда — один из членов его семьи. Ведь Будда день и ночь читал рядом с ним цитаты из священных писаний. Однако Будду можно было бы считать назвать отцом. Но насчёт матери… У него её не было!
Значит Фанчжэн действительно не зря его ударил.
Карп сердито лежала на земле и наблюдал, как Чэнь Даньянь со своей дочерью демонстрируют свою любовь друг к другу. Он вздохнул: «Честно говоря, когда-то я считал что есть у тебя дети или нет — это вообще без разницы. Но теперь … Я понял что ребёнок — это настоящее блаженство.».
— Я думаю блаженство это когда у тебя хорошие родители. — Сказал Рыжий Мальчик.
Карп усмехнулся: — Цзинсинь, смотри. Я хочу детей, а ты хочешь родителей. Давай ты будешь моим сыном, а я — твоим отцом. Ну что? Скажи «папа»…
Рыжий Мальчик ухмыльнулся.
Фанчжэн решительно прикрыл бельчонку глаза, потому что в следующее мгновение началась трагическая драка…
Сцены снова изменились, прошло пару лет. Иньин хорошо училась, и вся семья радовалась этому. Хотя Чэнь Даньянь стал более занятым, он всё же выделял время чтобы провести его со своей семьёй. Все были очень счастливы.
В старших классах Иньин стала бунтаркой, семье было трудновато.
А потом пришло время поступать в университет…
Увидев это, распухший от синяков карп несколько озадаченной сказал: — Похоже Даньянь неплохо живёт. Так почему он с таким грустным видом пришёл в наш монастырь? Что-то здесь не так.
Фанчжэн прищурился: — Хм… Наверное что-то произойдёт чуть позже.
Аббат уже чувствовал, как меняется атмосфера в Сне Золотого Проса. Он уже не был таким тёплым, становился мрачнее.
Иньин и Чэнь Даньянь поссорились, она выбежала a он погнался за ней, но попал под машину. Он уже не мог двигать ногами и стал калекой! Переполненная чувством вины, Чэнь Иньин замкнулась в себе и почти не разговаривала.
Закладка