Глава 2334. Святой и всепрощающий за чужой счёт •
Глава 2334. Святой и всепрощающий за чужой счёт
.
Лицо Говарда было красным, как кумач, даже губы у него дрожали.
– Я проиграл. Я… я признаю поражение! Я обещаю, что никогда не буду насмехаться над тобой… и твоими товарищами! – Говард с трудом закончил фразу и крепко сжал зубы.
– И... – вопросительно протянула Лу Ман.
– И? – Говард вскинул голову, чтобы посмотреть на нее.
И что ещё?
Разве Лу Ман не попросила его просто не вести себя высокомерно перед ней и её группой обмена?
Он только что уже пообещал это.
Какие еще требования у неё были?
– Только не говори, что ты так быстро забыл? – Лу Ман приподняла бровь и напомнила: – Ты же сам настаивал на этом условии. Помимо того, что ты должен встать на колени, ты ещё должен дважды ударить себя по лицу.
– Ты сказал эти слова, указывая на моё лицо, – сказала Лу Ман. – Ты тыкал пальцем прямо мне внос и требовал, что если я проиграю, то должна буду встать перед тобой на колени и дважды ударить себя по лицу. Мы договорились, что то же самое касается и тебя.
Ни один человек не вмешался, чтобы вступиться за Говарда.
Потому что Лу Ман только что очень ясно дала понять свою позицию.
Он, Говард, показал себя невоспитанным хамом. Он указал на нос кому-то, потребовал от девушки встать на колени и дать себе пощёчину. Почему он тогда не подумал, что это слишком унизительно для неё?
Он с самого начала был уверен, что точно выиграет у Лу Ман, поэтому продолжал давить на неё, не давая другой стороне ни единого шанса или возможности отказаться от этого унизительного пари.
И всё же теперь, когда он проиграл, когда он сам оказался в неловком положении, он хотел, чтобы его великодушно простили?
Когда он думал, что победит, он заставлял другую сторону соглашаться и не собирался отпускать её. Теперь, когда он проиграл, он настаивал, чтобы другая сторона его отпустила. Какое право он имел требовать этого?
Даже если они были одноклассниками, они тоже считали, что он просит слишком многого.
Если всё было так, то неужели он был единственным, кто мог издеваться над другими?
Другие не могли запугивать его?
Он думал, что он избранный или что?
Если бы они поменялись местами и Лу Ман проиграла, отпустил бы её Говард?
Учитывая, каким высокомерным и властным был Говард раньше, они понимали, что он ни за что не отпустил бы Лу Ман.
Так почему же теперь он ожидает, что Лу Ман пощадит его?
Следует признать, хотя слова, которые Лу Ман произнесла ранее, казалось, были предназначены для Говарда, на самом деле она сказала их для окружающих её студентов.
Чтобы они увидели истинное отношение Говарда.
Поэтому теперь, когда Лу Ман говорила Говарду, что он должен выполнить пари, никто бы не сказал, что она слишком сильно на него давит.
Из-за того, как только что себя повёл У Цзилинь, Го Хай стал более настороженным и всё время следил за его реакцией.
Действительно, У Цзилинь снова хотел что-то сказать.
Го Хай немедленно выволок У Цзилиня из маленького театрального зала. Он счёл такое милосердие странным. Раньше, когда над ними издевались, У Цзилинь тоже страдал.
Почему же тогда, когда этот момент настал, он стал таким святым и прощающим человеком?
Студенты из Нью-Йоркского университета ничего не сказали, и другие люди их команды тоже.
Только он не мог спокойно смотреть на это. Что за ерунда?
Они с Чжоу Ли оба учились в Академии драмы Дунхуа, но второй ничего не сказал.
Почему Театральная академия Донхуа прислала кого-то с такой низкой самооценкой?
Даже Го Хай почувствовал легкую головную боль.
– Что ты вытворяешь?! – У Цзилинь недовольно стряхнул руку Го Хая.
Го Хай в гневе рассмеялся.
– Ты спрашиваешь меня, что я вытворяю? Ты снова пытаешься просить о снисхождении для него?
– Лу Ман ведёт себя слишком вызывающе, – строго сказал У Цзилинь.
– Тогда подумай о том, что только что сказала Лу Ман. Если бы они с Говардом поменялись местами, если бы проигравшей была Лу Ман, и если бы она сейчас стояла там на коленях, как ты думаешь, Говард отпустил бы Лу Ман? – спросил его Го Хай.
Но У Цзилинь праведно заявил в ответ:
– Отпустит её Говард или нет – это дело Говарда. Это потому, что Говард неприятный человек. Но то, что он неприятен, не значит, что мы можем поступать так же жестоко, опускаясь до его уровня.
.