Глава 83.2 •
Фэн Цзинь не смотрел на Фэй Нин. Он поставил чашку обратно на стол.
– Люди, позовите Луи. Этот Чжэнь помнит, что Фэй Нин однажды умоляла о снисхождении к дворцовой служанке, которая потеряла манеры в присутствии этого Чжэня, – бесстрастно произнёс Фэн Цзинь после того, как Луи притащили сюда. – Это тот самый человек?
– Ваше Величество, это случилось так давно. Эта Чэньце не может вспомнить, – Фэй Нин спокойно посмотрела на Императора. – Если Ваше Величество подозревает эту Чэньце, то ей нечего сказать.
– Фэй Нин больше всего любит рисовать. Краски и кисти для рисования в твоём дворце самые лучшие. И этот Чжэнь специально уведомил департамент дворца, чтобы он давал тебе эти краски, – Фэн Цзинь повернулся к Фэй Нин, выгнув бровь дугой. – Если бы не тот факт, что сегодня все императорские наложницы писали картины, этот Чжэнь забыл бы об этом. Поскольку ты невиновна, пусть люди проверят их. Таким образом, мы сможем доказать твою невиновность, – затем, не дав ей ничего сказать, Император велел позвать мастера живописи, чтобы тот осмотрел ткань с павлиньими хвостовыми перьями.
Привезли краски из дворца Фэй Нин. И с павлиньим хвостом, о котором шла речь, мастер живописи пришёл к выводу невероятно быстро: краска, используемая для павлиньего хвоста, была такой же, как краски, найденные во дворце Фэй Нин.
Фэй Нин недоверчиво округлила глаза.
– Ваше Величество, эта Чэньце ничего не знает об этом. Краски в моей резиденции не были намеренно спрятаны (1). Кто-то определённо украл мои краски, чтобы сделать это…
– Даже ты не знала, что у этого Чжэня есть люди, которые специально готовят для тебя такую краску. Так откуда же другие люди могли знать? – холодно спросил Фэн Цзинь. – Ты с Пинь Линь прекрасно ладите. Пинь Линь и Фэй Жоу всегда были враждебны друг другу. И есть старые обиды между Пинь Линь и Сяньжун Чжао. Вот почему дворцовая служанка, которая умерла в пруду с лотосами Дворца Сихэ, была из дворца Фэйа Жоу!
У Фэй Нин подкосились ноги, и она опрокинула стоявшие перед ней контейнеры с краской. Все цвета брызнули на ее тело. Но женщина смотрела на Императора так, словно не понимала, что с ней происходит.
– Ваше Величество, одной этой гипотезы достаточно, чтобы доказать мою вину?
– Виновна ты или нет, ты, вероятно, понимаешь это лучше этого Чжэня, – без всякого выражения Император посмотрел на Фэй Нин, которая скорбно скривилась. – Гуй Фэй Шу была права. В Императорском гареме кто может сравниться с тобой в подражании технике рисования других людей?
Услышав слова Императора, Фэй Нин рассмеялась. Она подняла голову. Несчастные слёзы текли по её щекам.
– Да, в этом Императорском гареме, чьё искусство живописи превосходит моё? Однако, даже если это так, Ваше Величество всё равно сохранили уродливый (2) фонарь Сяньжун Чжао!
Чжуан Лаоянь, казалось, была напугана криком Фэй Нин, руки её дрожали. Увидев это, Фэн Цзинь снова протянул руку и взял ладонь девушки в свою.
– У этого Чжэня хранится много фонарей, и не только фонарь Сяньжун Чжао.
Чжуан Лаоянь вздохнул про себя. Фэй Нин выбрала путь понимающей старшей сестры, и, возможно, у неё действительно выросли чувства к Императору. Поэтому она будет ревновать, злиться и в конце концов возненавидит его. Вот почему она подставила Чжуан Лаоянь, подставила Фэй Жоу и даже замышляла что-то против Императрицы.
Первоначально свежая и грациозная женщина будет ревновать. Когда всё было сказано и сделано, она не была святой.
Как только Луи призналась, что у неё есть связь с Пинь Линь, Чжуан Лаоянь обнаружила, что что-то не так. Хотя Пинь Линь раньше была Фэй Юань, сейчас она была всего лишь маленькой Пинь. Неужели в таком месте, как Императорский гарем, найдётся много людей, готовых отдать за неё свои жизни?
Ни для кого не было секретом, что в прошлом Пинь Линь и Фэй Жоу не были в хороших отношениях. Поэтому вполне логично, что человек, умерший у пруда с лотосами, был кем-то из людей Фэй Жоу. Но она не могла полагаться только на Луи, чтобы спрятать труп так, I__ чтобы никто ничего не узнал. Таким образом, даже если это дело касалось Пинь Линь, оно не могло быть делом только её собственных рук. По крайней мере, кто-то очень влиятельный в гареме должен был помогать ей.
Что же касается случая с последующим убийством, то он вызвал еще больше подозрений у других. Какая обычная императорская наложница могла тайно послать кого-то, чтобы доставить неприятности Гуй Жэнь Е, и никто об этом не узнал? Хотя Император отверг Гуй Жэнь Е, всё ещё была Вдовствующая Императрица, поддерживающая её. Даже если с ней плохо обращались, это было не до такой степени, чтобы после того, как евнухи показывали на нее пальцем и ругали, другие люди в гареме вообще не слышали об этом. Таким образом, единственными людьми, которые могли это сделать, были Императрица и Императорские наложницы, которые управляли гаремом.
Императрица не сделала бы ничего такого, что могло бы навредить ей самой. В настоящее время Гуй Фэй Сянь и Императрица стояли в одной фракции, так что вряд ли это была одна из них. Остальные кандидаты были Фэй Нин и Гуй Фэй Шу. Однако если бы за всем этим стояла Гуй Фэй Шу, она, естественно, контролировала бы Сюи Су. Она не позволила бы той открыто переманить слуг дворца Сихэ и таким образом навлечь на себя подозрения. Таким образом, оставалась только спокойная и дружелюбная Фэй Нин. В сочетании с её превосходным мастерством в живописи, подозрение Чжуан Лаоянь по отношению к ней росло всё сильнее.
Поначалу она бы так легко не заподозрила Фэй Нин. До тех пор, пока несколько дней назад девушка не прошла мимо Дворца Жуаньмин и не заметила, что там много цветущих крабовых яблок в самом расцвете. И Чжуан Лаоянь вспомнила, как Фэй Нин упомянула о своей любви к этим цветам во время прошлого банкета по случаю любования цветами, что заставило её подозрения взлететь ещё выше.
Теперь девушка была уверена, что Фэй Нин и Пинь Линь сговорились. Но Чжуан Лаоянь вовсе не чувствовала себя счастливой. Императорский гарем был местом, где один интриговал против другого и получал интриги в ответ, и только достигнув самого высокого положения, можно было расслабиться. Фэй Нин сделала это, потому что не могла контролировать свою любовь к Императору. Она казалась понимающим человеком, но в то же время совершала самые неразумные поступки.
Фэй Нин перевела взгляд на Чжуан Лаоянь и Гуй Фэй Шу. В этот момент она улыбнулась.
– Вы, дамы, не должны успокаиваться. Сегодня вы очень любимы, но в будущем вас заменят ещё более любимые женщины. Такой неудачнице, как я, давно следовало бы смириться. Это была моя вина, моя вина…
Вначале Фэн Цзинь слушал спокойно. Но теперь он вдруг сказал:
– Слуги, уведите Фэй Нин и внимательно наблюдайте за ней. С ней разберутся позже.
_______________________________________________
1. Краски в моей резиденции не были намеренно спрятаны – анлейтер почему-то удивляется логичности этого утверждения и даёт объяснение. Так что я тоже его озвучу, вдруг, кому-то покажется нелогичным или странным. Дело в том, что Фэй Нин говорит, что это всего лишь краски, а потому она не придавала значения их особой сохранности и не прятала под замком, и именно поэтому их было легко украсть из её резиденции без чьего-либо ведома.
2. Уродливый – в данном случае имеет буквальный перевод «нельзя показывать на публике», то есть, возможно, следовало бы перевести «позорный». Как думаете?