Глава 1557 •
Старейшина Биэчен за словом в карман не лез. Впрочем, эта черта характера передалась и младшему представителю его семьи, Маленькому Мраку. Вот кто умел до смерти выбесить своей бесконечной болтовней.
Старейшина Ли трясся от ярости, но ни сказать, ни сделать ничего не мог. Разве что оскорбленно закатать рукава и отвернуться.
А Биэчен удовлетворенно приподнял бровь, окидывая взглядом окружающих: мол, есть ли ещё желающие выразить своё недовольство? Милости просим, я готов принять всех разом и по отдельности, доходчиво объяснив, в чем именно каждый из вас не прав. Однако демонстрации с раскрасневшимся, как рак, Старейшины Ли оказалось достаточно. Все обратили вопросительные взгляды на Гроссмейстера.
— Коль уж на то пошло, пусть всё решают небеса, — вынес свой вердикт Аптекарь.
… Магические способности каждого человека закладывались в утробе матери и дремали до того момента, пока юному эксперту не исполнится пять лет. И тут уж что дано — того ни отнять, ни прибавить, вид и количество стихий заранее предопределено. И только Список Бродячих Драконов предоставлял победителю выбор. Никто не знал, как и когда зародилось данное состязание, единственное, что было известно — это тот факт, что Список существовал как минимум со времен появления письменности. Возможно, даже раньше. И приз в этой битве поражал воображение: чемпиону давалась возможность получить дополнительный элемент магии!..
Небо над сценой вдруг потемнело, черные тучи заволокли синюю безоблачную гладь.
Дракон!
Божественный дракон вот-вот должен явиться!
Все присутствующие разом затаили дыхание и перестали мигать, наблюдая за формирующейся в небесах фигурой. Черноту разрезали всполохи молний, земля сотрясалась от грома и странного рокотания, вызванного явно не разбушевавшейся стихией.
По темным тучам скользнула ещё более черная огромная тень. От одного присутствия дракона воздух наэлектризовался и напитался озоном. Император Цзинь от радости разве что не потирал ручки: кислород, обогащенный драконьим дыханием, принесет огромную пользу тысячам детей Восточного Линя. Как удачно всё складывается!
Древний ящер издал рев. Этот звук отпечатался в душах каждого из присутствующих, оставив за собой неизгладимое впечатление. Как если бы они лично прикоснулись к чему-то невероятному, к настоящей легенде. Это и пугало, и заставляло трепетать от преисполняющей радости одновременно.
Наконец, показался сам дракон. Он был настолько огромен, что никому так и не удалось увидеть его хвост, а гигантская морда заставляла самых впечатлительных в уме подсчитывать, сколько именно зевак может поместиться в этих ужасающих челюстях за раз.
Рептилия лениво приоткрыла один глаз, окидывая взглядом столпившихся внизу муравьишек. Последние, особенно те, кого, как им показалось, коснулось это пропитанное презрением зырканье, спешно опускали головы. Они сами не знали, почему вынуждены так старательно прятать глаза. Большинство из присутствующих в принципе предпочло бы превратиться во что-то совсем маленькое и не значительное (в тех же насекомых, к примеру), чтобы их нахождение на арене стало как можно более незаметным. Этот страх, это трепет шел откуда-то изнутри, из самых глубин подсознания, из памяти предков — и они не в силах были сопротивляться своим инстинктам.
На сцене Наньгун Луюнь продолжал держать Су Ло за руку. Он как будто бы вовсе не испугался и, когда взгляд дракона скользнул по его фигуре, вместо того, чтобы склонить голову, наоборот дерзко вскинул подбородок вверх.
Гроссмейстер Рон Юн незаметно для остальных оказался на боевой площадке. Он прямо посмотрел в глаза гигантского ящера и, по своему обыкновению равнодушно, велел:
— Приступай.
Тут уж возмущение пересилило страх: как мог Гроссмейстер так непочтительно обратиться к настоящему дракону? Он же, как ни крути, всего лишь смертный человек, когда перед ним был целый дракон! Неужели он совсем не боится, что чудовище взбесится и разорвет на крохотные клочки всех присутствующих? Себя не жалко, так о других бы подумал!
Но дракон, ко всеобщему культурному шоку, обдал Аптекаря своим дыханием — как будто фыркнул — и, тысячи людей готовы были в этом поклясться! — закатил глаза. Получается, он не разозлился? Что же за отношения связывают этих двоих монстров — легендарного монстра и не менее легендарного человека? Всё чудесатее и чудесатее!
А «легендарный монстр» апатично оглядел присутствующих, и его взгляд остановился на держащейся за руки сладкой парочке, что стояла на сцене.
Старейшина Ли трясся от ярости, но ни сказать, ни сделать ничего не мог. Разве что оскорбленно закатать рукава и отвернуться.
А Биэчен удовлетворенно приподнял бровь, окидывая взглядом окружающих: мол, есть ли ещё желающие выразить своё недовольство? Милости просим, я готов принять всех разом и по отдельности, доходчиво объяснив, в чем именно каждый из вас не прав. Однако демонстрации с раскрасневшимся, как рак, Старейшины Ли оказалось достаточно. Все обратили вопросительные взгляды на Гроссмейстера.
— Коль уж на то пошло, пусть всё решают небеса, — вынес свой вердикт Аптекарь.
… Магические способности каждого человека закладывались в утробе матери и дремали до того момента, пока юному эксперту не исполнится пять лет. И тут уж что дано — того ни отнять, ни прибавить, вид и количество стихий заранее предопределено. И только Список Бродячих Драконов предоставлял победителю выбор. Никто не знал, как и когда зародилось данное состязание, единственное, что было известно — это тот факт, что Список существовал как минимум со времен появления письменности. Возможно, даже раньше. И приз в этой битве поражал воображение: чемпиону давалась возможность получить дополнительный элемент магии!..
Небо над сценой вдруг потемнело, черные тучи заволокли синюю безоблачную гладь.
Дракон!
Божественный дракон вот-вот должен явиться!
Все присутствующие разом затаили дыхание и перестали мигать, наблюдая за формирующейся в небесах фигурой. Черноту разрезали всполохи молний, земля сотрясалась от грома и странного рокотания, вызванного явно не разбушевавшейся стихией.
По темным тучам скользнула ещё более черная огромная тень. От одного присутствия дракона воздух наэлектризовался и напитался озоном. Император Цзинь от радости разве что не потирал ручки: кислород, обогащенный драконьим дыханием, принесет огромную пользу тысячам детей Восточного Линя. Как удачно всё складывается!
Древний ящер издал рев. Этот звук отпечатался в душах каждого из присутствующих, оставив за собой неизгладимое впечатление. Как если бы они лично прикоснулись к чему-то невероятному, к настоящей легенде. Это и пугало, и заставляло трепетать от преисполняющей радости одновременно.
Наконец, показался сам дракон. Он был настолько огромен, что никому так и не удалось увидеть его хвост, а гигантская морда заставляла самых впечатлительных в уме подсчитывать, сколько именно зевак может поместиться в этих ужасающих челюстях за раз.
Рептилия лениво приоткрыла один глаз, окидывая взглядом столпившихся внизу муравьишек. Последние, особенно те, кого, как им показалось, коснулось это пропитанное презрением зырканье, спешно опускали головы. Они сами не знали, почему вынуждены так старательно прятать глаза. Большинство из присутствующих в принципе предпочло бы превратиться во что-то совсем маленькое и не значительное (в тех же насекомых, к примеру), чтобы их нахождение на арене стало как можно более незаметным. Этот страх, это трепет шел откуда-то изнутри, из самых глубин подсознания, из памяти предков — и они не в силах были сопротивляться своим инстинктам.
На сцене Наньгун Луюнь продолжал держать Су Ло за руку. Он как будто бы вовсе не испугался и, когда взгляд дракона скользнул по его фигуре, вместо того, чтобы склонить голову, наоборот дерзко вскинул подбородок вверх.
Гроссмейстер Рон Юн незаметно для остальных оказался на боевой площадке. Он прямо посмотрел в глаза гигантского ящера и, по своему обыкновению равнодушно, велел:
— Приступай.
Тут уж возмущение пересилило страх: как мог Гроссмейстер так непочтительно обратиться к настоящему дракону? Он же, как ни крути, всего лишь смертный человек, когда перед ним был целый дракон! Неужели он совсем не боится, что чудовище взбесится и разорвет на крохотные клочки всех присутствующих? Себя не жалко, так о других бы подумал!
Но дракон, ко всеобщему культурному шоку, обдал Аптекаря своим дыханием — как будто фыркнул — и, тысячи людей готовы были в этом поклясться! — закатил глаза. Получается, он не разозлился? Что же за отношения связывают этих двоих монстров — легендарного монстра и не менее легендарного человека? Всё чудесатее и чудесатее!
А «легендарный монстр» апатично оглядел присутствующих, и его взгляд остановился на держащейся за руки сладкой парочке, что стояла на сцене.
Закладка