Глава 2726. Равнодушие •
Ло Цзан ошеломлённо смотрел на монарха Му, не в силах поверить словам Лу Иня.
Лицо монарха Му побелело: — Я сказала правду, не обманываю тебя.
Лу Инь выпрямился: — По идее, я должен верить, ведь жизнь твоего сына в опасности. Мне известен план Ло Шаня и почтенного Шао Инь Шэня. Я должен был поверить тебе, ведь, как ни посмотри, у тебя нет причин обманывать меня и защищать Ло Шаня. Но так было до того момента, как я узнал о твоём прошлом. Теперь я уверен, что тебе плевать на Ло Цзана. Ты... тебе наплевать на всех.
— Ты лжёшь! — прорычала монарх Му.
Лу Инь заговорил, рассказывая о многих поступках монарха Му, особенно в детстве.
Монарх Му слушала, и её лицо становилось всё бледнее. Многие из этих историй ясно показывали, какой она была: безразличной к родственным связям, хитрой и безжалостной.
— Позволь подумать. В такой ситуации ты всё ещё защищаешь Ло Шаня. Это возможно лишь по двум причинам, — Лу Инь внимательно посмотрел на монарха Му, — первая — он контролирует тебя каким-то образом, то есть ты его марионетка. Заставить тебя предать его я не могу.
Монарх Му выглядела разъярённой, её взгляд был свирепым.
— Вторая — ты уверена, что он сможет спасти тебя, — медленно произнёс Лу Инь.
После этих слов выражение лица монарха Му осталось таким же яростным и свирепым, но это лишь убедило Лу Иня в том, что верна вторая причина.
— Ты стараешься не показывать своих истинных чувств, но человеку трудно полностью контролировать себя. Даже верховный не может полностью контролировать свои эмоции. Ты притворяешься, верно? Это вторая причина! — Лу Инь приблизился.
Монарх Му рассмеялась, в её смехе слышались насмешка и презрение: — Ты такой же, как Ло Шань.
Лу Инь был озадачен.
Монарх Му громко расхохоталась: — Вы оба одинаково подозрительны. Я уже сказала тебе правду, но ты продолжаешь строить собственные догадки. Если так, зачем спрашивать? Чем больше подозрений, тем яснее ваша трусость!
Взгляд Лу Иня стал острым. Ещё одна рука Ло Цзана была раздроблена, и тот издал душераздирающий крик.
Лицо монарха Му стало мрачным: — Сюань Ци, я сказала тебе всё, что должна была. Если ты мне не веришь, просто убей его. Он не сделал тебе ничего плохого. Хочешь убить — убей, но зачем мучить его?
Лу Инь махнул рукой, тело Ло Цзана содрогнулось, и он медленно упал на землю с недоверчивым выражением в глазах. Дыхание остановилось. Его... действительно убили.
Ло Цзан не думал, что умрёт. Монарх Му была здесь, он не должен был умереть. Он был так близко к монарху Му, но всё равно умер? Умер так быстро. Последние слова, которые он услышал перед смертью, были сказаны монархом Му: "Просто убей его".
Монарх Му не ожидала, что Лу Инь будет действовать так решительно. Она ошеломлённо смотрела на тело Ло Цзана, не в силах прийти в себя.
Лу Инь равнодушно произнёс: — Следующая — ты. Твои пустые слова только тянут время и бесполезны. Спрашиваю еще раз: кто такой Ло Шань?
Монарх Му посмотрела на Лу Иня. В её глазах должна была быть жажда убийства. Её сын мёртв, она должна ненавидеть Лу Иня до смерти. Но сейчас в глубине её глаз таились не жажда убийства и ненависть, а тревога и ярость, а также страх перед смертью.
— Всё ещё теплится надежда? Я знаю, кто ты. Ло Цзан — твой сын, но тебе на него наплевать. Он не ценит чужие жизни и убил пятерых человек просто ради забавы. А ты так же безразлична к его жизни. Жив он или мёртв — для тебя это лишь способ оценить меня. Теперь ты получила свою оценку, — безразлично сказал Лу Инь.
Монарх Му пристально посмотрела на него: — Му Ци предала меня.
Му Ци — это старейшина Му.
Лу Инь кивнул: — Не совсем предательство. Она знала о моём существовании с самого начала. Как только ты попала ко мне в плен, она узнала об этом. Но она не сказала Ло Шаню. Тогда я удивился: почему? Даже если она боялась, что Ло Шань привлечёт её к ответственности, это касалось твоей жизни. Семья Му процветала благодаря тебе, она наверняка знала это. Даже если Ло Цзан останется, он вряд ли сможет привести семью Му к былому величию. Она должна была больше всех хотеть, чтобы ты осталась жива.
— Теперь я понимаю. Она предпочла бы твою смерть. Если ты умрёшь, семья Му может продолжить процветать благодаря Ло Цзану, а может, и нет. Даже если она ослабнет, старейшина Му всё равно предпочла бы твою смерть, потому что по своей сути вы одинаковые.
— Когда я впервые встретил старейшину Му, она тоже вымещала злость, окрашивая вышивку кровью. Когда мы поймали Ло Цзана, и он вымещал злость.
Сказав это, Лу Инь нахмурился: — Вы, такие люди, никогда не цените человеческие жизни. Старейшина Му прекрасно понимает, что она такая же, как и та служанка, которую она сама убила. Как только ты перестанешь в ней нуждаться, ты тоже убьёшь её, чтобы выместить злость.
Это чувство, эта борьба на грани жизни и смерти очень болезненны. Чем сильнее боль, тем больше ей нравится убивать, словно мёртвые могут заменить её.
— Монарх Му, сколько жизней ты погубила из-за своей злобы?
Зрачки монарха Му задрожали. Она посмотрела на Лу Иня и ничего не ответила.
Лу Инь был прав. Му Ци, Ло Цзан — они оба научились у неё. Слишком много невинных людей погибло от её рук, уже не сосчитать. В глубине души они презирали человеческие жизни. Даже Ло Цзан не имел для неё никакого значения. Он был лишь марионеткой для посторонних глаз, марионеткой, призванной завоевать доверие других.
Если бы Лу Инь не поговорил со старейшиной Му и не узнал о настоящей личности монарха Му, он бы никогда не подумал, что за этим прекрасным лицом скрывается такое злобное сердце.
Он бы не смог усомниться в словах монарха Му, когда жизнь Ло Цзана висела на волоске.
К счастью, он всё проверил.
То, что старейшина Му не рассказала Ло Шаню о случившемся, посеяло в его душе зерно сомнения. Ло Цзан, старейшина Му — их безразличие к жизни тоже показалось ему странным. В конечном счёте всё это исходило от монарха Му.
Она была истинным воплощением безразличия к жизни.
Если бы это было до разговора со старейшиной Му, Лу Инь действительно подумал бы о том, чтобы подчинить себе монарха Му. Раньше он несколько раз обращался к ней именно с этой целью. Было бы неплохо иметь в своём распоряжении ещё одного верховного. Но теперь, зная её истинную натуру, он ни за что не оставил бы её в живых, а достоверность её слов была под вопросом.
— Хорошо, — сказал Лу Инь.
Монарх Му уставилась на него: — Как я могу тебе поверить?
Над головой Лу Иня появилась Книга Бога. Золотой свет, пробиваясь сквозь энергию смерти, озарил Вечное царство.
Все смотрели на землю, на золотые лучи, и склонялись в поклоне.
Лу Инь стоял под Книгой Бога, озарённый золотым светом, словно божество.
Монарх Му узнала это сияние. Она видела его раньше, когда находилась под землёй. Тогда ей показалось, что какой-то верховный сражается в Вечном царстве: — Это твой дар небес?..
Лу Инь ответил: — Книга Бога может даровать обожествление верховному. Но для этого нужно полное согласие, иначе обожествление не сработает. Монарх Му, если ты хочешь, чтобы я тебе поверил, то должна пройти через это. В противном случае я убью тебя. Как только обожествление завершится, я смогу использовать силу тех, кто его получил. Неважно, один это человек, десять или сто — я смогу использовать силу всех, кто успешно прошёл обожествление моим даром. И так будет продолжаться до тех пор, пока они не умрут, и их проекция силы не исчезнет. Я не собираюсь терять силу верховного просто так.
Монарх Му была потрясена, её тело дрожало. Использовать силу верховного? Неважно, одного, десяти или ста? Как такое возможно? Разве существует такой невероятный дар небес? Что это за сила такая, которая способна на это?
Она смотрела на две фигуры в Книге Бога. Неужели этот человек уже может использовать силу двух верховных?
Чтобы убедить монарха Му, Лу Инь позволил силе Нун И и Ло Юня проявиться.
Монарх Му поверила. Две силы верховных не могли быть подделкой.
— Если ты умрёшь, моя сила тоже исчезнет, поэтому я не причиню тебе вреда. Это единственный способ, которым ты можешь мне поверить. А чтобы я поверил тебе, ты должна добровольно пройти обожествление. В противном случае я сотру тебя в порошок, и монарх Му исчезнет из этого мира навсегда. Даже Великое Божество не сможет тебя спасти! — голос Лу Иня звучал величественно и торжественно.
Зрачки монарха Му замерцали, она ошеломлённо смотрела на него. Она не ожидала, что такое возможно. Все её планы провалились. Добровольность — это искреннее желание. Если есть корыстный умысел, как можно говорить о добровольности?
— У тебя есть только один шанс, монарх Му. Согласна ли ты пройти крещение моим даром? — спросил Лу Инь.
Монарх Му глубоко вздохнула и медленно опустила голову, борясь с собой.
Лу Инь знал, что у неё наверняка есть другие планы, но перед Книгой Бога ничего нельзя скрыть. Если она захочет обмануть его, то не сможет добровольно пройти обожествление. Если оно провалится, он действительно уничтожит её.
Монарх Му резко подняла голову и посмотрела на Лу Иня: — А что со мной будет? Что произойдёт со мной, если ты проведёшь обожествление?
Лу Инь посмотрел на неё сверху вниз: — С тобой ничего не случится.
— Ты не будешь меня контролировать? — монарх Му впилась взглядом в глаза Лу Иня.
Лу Инь ответил: — Нет. Клянусь своим именем. Тебе остаётся только поверить мне.
— Монарх Му, согласна ли ты пройти обожестлвение?
Дыхание монарха Му становилось всё тяжелее, её лицо покраснело. Она больше не смотрела на Ло Цзана, её взгляд был устремлён в землю.
— Монарх Му, согласна ли ты?! — громко спросил Лу Инь.
Монарх Му подняла голову: — Подожди, мне нужно время. Дай мне день, чтобы собраться с мыслями.
Лу Инь расслабился. Эта женщина, наконец, решила предать Ло Шаня. До появления Книги Бога она всё ещё пыталась обмануть его. Это означало, что она действительно верила в способность Ло Шаня спасти её. А теперь, перед лицом Книги Бога, имея только один шанс, под угрозой, исходящей от ещё не остывшего тела Ло Цзана, она сдалась.
Люди, безразличные к чужим жизням, на самом деле больше всего дорожат своей собственной. Старейшина Му была такой, Ло Цзан был таким, и монарх Му не была исключением.
Она не смела рисковать. Ей нужно было время, чтобы полностью изменить своё отношение и по-настоящему предать Ло Шаня.
Тем временем в Звёздном Древе, в отдалённом уголке континента семьи Ван, Вэй Жун стал зятем в одной из ветвей семьи.
— Зять просит аудиенции у тестя! — Вэй Жун почтительно поклонился у подножья горы.
— В чём дело? — голос главы ветви Ван Гуя донёсся с вершины.
Вэй Жун почтительно ответил: — У зятя есть дело, о котором он хотел бы сообщить тестю.
— Поднимайся.
Вскоре Вэй Жун поднялся на гору и предстал перед Ван Гуем. Ван Гуй стоял на вершине, глядя в сторону главной ветви семьи Ван.
Вэй Жун поклонился: — Тесть.
Ван Гуй равнодушно спросил: — Что у тебя может быть за дело?
Ван Гуй не был доволен Вэй Жуном. Но его дочь любила его, и ему пришлось смириться. Что можно сказать об этом зяте? Казалось, он был умён, но ничего не мог сделать. Бесполезный...