Глава 383 - Девять ключей I •
Чик.
Как по команде парикмахерские ножницы щелкнули в воздухе.
— Значит, ты и правда собрался отправиться на 100-й этаж?
— Да.
Мой кивок отразился в огромном зеркале. Через плечо Директор приюта смотрел на меня, вздыхая.
— Может, стоит отдохнуть перед подъемом?
— Хамустра сказал то же самое, что и вы. Или вы сказали то же самое, что и Хамустра?
— Так и есть. Когда люди проводят много времени вместе, они естественным образом начинают влиять друг на друга.
Хамустра, Ким Юл и Директор приюта вместе провели немало времени в планетарии. Время — улица с двусторонним движением, а значит, оно влияет на обе стороны. Даже такое существо, как Хамустра, не стало исключением.
И для нас с Духом-Хранителем верно то же самое.
— Да, я начну свой подъём прямо сейчас.
Дух-Хранитель спокойно ждал рядом со мной окончания моей стрижки.
— Понятно.
И тогда Директор без лишних слов сосредоточился на своих ножницах.
Чик.
— Теперь вы на самом деле стали Директором.
Директор нахмурился.
— Если ты собираешься добавить что-то вроде: «Поскольку теперь у вас есть сад, то вы настоящий директор», то, пожалуйста, прекрати. Я не хочу знать, что ребенок, за которым я когда-то присматривал, повзрослел вот так.
— Мне просто захотелось внести свой вклад в предотвращение глобального потепления.
— Здесь же не Земля.
За шутками-прибаутками Директор продолжал подстригать мои волосы… а потом сказал:
— 150 лет назад один журналист задал вопрос альпинисту. «Почему вы решили взобраться на Эверест?» Нетрудно догадаться, почему журналист так спросил. По той же причине несколько лет назад журналисты набросились на Маркуса Калленбери с вопросами, почему он решил войти в Башню. «Зачем вы рискуете, когда можете жить в комфорте и стабильности, как сейчас?» «Неужели вам что-то пообещали в обмен на достижение вершины?» «Что заставляет вас бросать себе вызов?» «Мне просто интересно. Объясните мне.» Альпинист им просто ответил: «Потому что она есть».
— Хм. Я раньше слышал эту фразу.
— Ну да. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, все так говорили. Поговорка даже породила множество пародий. Мы играем в игры, потому что они есть, мы заказываем курицу, потому что она есть. Тогда были очень популярны плохие каламбуры.
— Должно быть, тогда на Земле было очень тепло.
— Как раз в то время глобальное потепление начало набирать обороты.
Ножницы Директора отрезали прядь волос. Срезанные волосы унес поднявшийся ветер.
— Вы поведали мне эту историю сейчас, потому что хотите спросить, почему я решил подняться на 100-й этаж?
— Нет, Гон Джа. Такой вопрос я не хочу задавать.
Как обычно, Директор говорил тихо, с немного мрачным выражением лица.
А потом он вдруг добавил.
— Потому что у тебя есть такая роскошь.
Его слова прозвучали несколько неожиданно.
— У меня?
— У тебя великолепный дом, не так ли?
И правда, как сказал Директор, сейчас я дома.
Не в святилище, то есть не в Саду Иссохших Цветов, а в особняке, где я жил уже довольно длительное время.
На 20-м этаже.
Если судить по соединявшей их лестнице, то он находился на один этаж ниже Сада Иссохших Цветов, но если судить по структуре Башне, то на 60 этажей ниже.
— А еще у тебя очень красивый сад.
Была причина, по которой я решил постричься в доме, а не в святилище.
В саду не должно оставаться ничего лишнего, ни крупинки земли, ни капли воды, не нужного цветам. Поэтому сейчас мои подстриженные волосы смешивались с семенами одуванчиков во дворе моего дома, а не в саду.
— Дом твоя крепость, защищающая тебя и твою семью. А наличие цветника означает, что у тебя есть роскошь заботиться и учитывать интересы не только своей семьи, но и других людей.
— …
— Когда у человека есть такая роскошь, значит у него может существовать веская причина, чтобы бросить себе вызов. Раз уж у тебя достаточно средств.
— Роскошь, вы говорите.
— Только те, у кого есть досуг, могут позволить себе новые вызовы.
Слова Директора заглушил лязг ножниц.
— Когда человек, заблудившийся в пустыне, находит, наконец, оазис, и жадно к нему припадает, никто не называет его поступок вызовом. Когда голодный ребенок подбирает на обочине кусок выброшенного хлеба, никто не называет его поступок вызовом. Они просто используют то, что попадается под руку.
— Определенно.
— Только те, у кого есть роскошь поражения, могут подготовиться к чему-то новому. Только те, у кого есть роскошь принять себя, могут принять других. Только те, у кого все в порядке, могут позволить себе бросить вызов. Я не сомневаюсь в тех, кто способен на большее.
Чик.
— Скорее, я сомневаюсь в тех, кто не может позволить бросить себе вызов.
Чик.
— Как человек оказался в пустыне? Почему ребенок голодал? Почему?
И правда почему.
— Поэтому меня не удивляет решение Маркуса Калленбери или Шона Маккалистера бросить все и войти сюда. Точно так же я не удивляюсь, почему Небеса, вбирающие крики, нацелились на 100-й этаж. Я просто…
Тяжело вздохнув, директор продолжил.
— Не могу не задаться вопросом, почему Ким Гон Джа в возрасте двадцати лет вошел в Башню.
Хм.
Я покрутил головой то в одну, то в другую сторону, проверяя форму волос.
— Потому что тут есть Башня… как вам такой ответ?
— Тот альпинист в итоге так и не смог покорить вершину.
Чик.
По позвоночнику пробежал холодок, когда холодное лезвие ножниц коснулось моей кожи.
— Он на мгновение вышел из палатки в метель и бесследно исчез. Его тело не смогли найти, и его друзьям и семье пришлось устраивать похороны с пустым гробом. Лишь спустя почти сто лет его тело было обнаружено.
— Это… новая информация для меня.
— Слова людей частенько распространяются дальше и существуют дольше самих людей.
Чик.
— Гон Джа.
Директор говорил тихим голосом.
— Зачем ты вошёл в Башню?
Отражаясь в зеркале, он смотрел прямо на меня.
— Неужели только потому, что тут была Башня?
2.
На перекрестке, соединяющим мое убежище и 90-й этаж, меня встретила Волшебная палочка незапамятных времен.
— Добро пожаловать, Король Смерти. Надо же, ты освежил свою одежду.
— Да.
— Хотя твое лицо ничуть не освежилось. Что случилось?
Учитывая, что вопрос задала Волшебница, на лице которой угрюмое выражение хранилось со времени её поражения на дуэли, стоило ответить.
Я вытер лоб и сказал:
— Да так, просто вспомнил старые времена.
— Говоришь, как старик. Тому, у кого впереди множество наполненных жизнью дней, не пристало так говорить.
Волшебная палочка незапамятных времен общалась, традиционно сунув посох себе в рот.
— Или мне следует сказать, что тебе осталось жить несколько дней? Как думаешь, какие нужны слова?
— Если возможно, я хотел бы услышать, что впереди меня ждут только счастливые дни.
— Мило. Но не мне положено говорить тебе такие слова.
Верно.
— Пойдем.
Волшебная палочка незапамятных времен фыркнула и пошла впереди, указывая дорогу.
Я последовал за ней. Мы поднялись по лестнице, казавшейся пуповиной, соединяющей этажи.
Как всегда, мою шею обвивала Лиса, а на запястье висел змеиный браслет. И еще рядом парил Король Меча.
Только мой пояс, где обычно висел священный меч, казался пустым.
«Король Меча.»
«Что?»
Король Меча немедленно ответил.
Я спросил и вслух, и про себя.
— Что там дальше?
Волшебная палочка незапамятных времен не обернулась. Король Меча тоже не смотрел на меня.
Но оба ответили одновременно.
— Хозяйка Башни по-своему художница.
«Я воин.»
Тук.
— Ты видел жизнь Хозяйки Башни, так что приблизительно знаешь, что она была военачальницей, политиком, аристократкой, но в равной степени гладиатором, актрисой, архитектором.
«Ты же меня знаешь. Размышлять и измерять не по мне. Иногда мой вкус противоречит вкусу всего мира, но в конце концов мой вкус всегда становится вкусом остального мира.»
— Кроме того, она самый искусный музыкант в Королевстве.
«Те, кто пытались навязать мне свои вкусы, в конце концов остались с проломленной головой.»
Каждый шаг по лестнице приближал меня к небу.
— В каком-то смысле, наверное, можно сказать, что она чем-то похожа на тебя.
«Честно говоря, разве ты не поднимался на Башню тем же способом, что и я?»
— Хозяйка Башни настолько свободолюбива, что никто никогда не мог удержать её на поводке, но у её свободы есть четкие рамки.
«В особняке все получилось немного неожиданно, но, после победы над Королем Демонов Осеннего Дождя все стало ясно. Вау. Ты, конечно, абсолютно ебанутый, самый ебанутый чел из всех, что я видел, но вот. Если тебе не нравится квест, просто побей того, кто тебе его дал. Не нравятся правила, бей того, кто их установил, до тех пор, пока новые правила тебе не понравятся.»
Было что-то нереальное в том, как пейзаж менялся шаг за шагом. Казалось, что я иду по беговой дорожке, то есть сам я стою на месте, а мир вокруг меня отступает с каждым шагом.
— Особенно она любила фуги.
«Гон Джа, насчет Башни верно все то же самое».
— Ей нравилось сочинять музыку, объединяющую начало и конец, ей нравилось, как линии из разных отправных точек сходятся к одному и тому же концу.
«Если бы эти мерзкие существа, играющие с воспоминаниями, попытались проделать свои фокусы, пока я поднимался на Башню, их головы так же оказались бы проломлены. И ты поступал так же. Ты должен это признать, верно?»
Затем.
Оба заговорили в унисон, как будто они дышали вместе.
— Итак.
«Итак.»
— То, что лежит за гранью, продолжает то, что уже было.
«Там нет ничего нового.»
Мир начал расплываться.
Земля растаяла внизу, как будто смешались десятки ярких пластилинов. Ее примеру последовало небо. Оно тоже растаяло. В конце концов пестрое небо превратилось в бесчисленное количество песчинок и пролилось вниз водопадом.
— Возможно, ты сможешь добраться до 100-го этажа.
«Я слышал, что Черная Вдова поднималась на 94-й этаж.»
Нет.
Не совсем водопадом.
— Тот, кто смог подняться с 1-го до 90-го этажа, обязательно справится.
«Она начинала с 50-го, поэтому ей было сложнее.»
Точнее, получились гигантские песочные часы.
Они напоминали святилище Мутии, которое я однажды видел. Вдали простиралась обширная пустыня. Искажаемый палящим солнцем воздух казался невероятно толстым стеклом. В центре струился медленный песчаный водопад, похожий на кровь, сочившуюся из сердца змеи.
Я стоял в центре песочных часов.
Знакомый голос поприветствовал меня.
— Добро пожаловать, Король Смерти! Или тебя теперь следует называть Плачем Небес?
Увидев фигуру я немного растерялся.
— Принцесса?
— Да! Собственной персоной! Давненько не виделись!
Принцесса, идущая сквозь мираж, как обычно, встретила меня энергичными прыжками.
— Не так уж и давно… А. Ты пришла меня проводить?
— Да! Вот именно.
Принцесса рассмеялась, покрутилась на месте, распустила волосы, и помахала Волшебной палочке незапамятных времен.
— Тетушка, я возьму его на себя! Ты и так много работала.
— Хорошо, хорошо. Эта старуха уйдет.
— Да, да. Если у тебя есть время, пойди и помоги Мие.
— Малышка не любит, когда кто-то вмешивается в ее работу.
— Тетушка… вот почему тебе обязательно надо помочь.
— Ах ты маленькая…
Волшебная палочка незапамятных времен отступила с недовольным лицом, но в то же время с искренней улыбкой. Как будто она нашла идеальное средство для снятия стресса.
Хм.
— Советнице Гу Вон-Ха придется нелегко…
— Советники и должны страдать. Разве советница Плача Небес не страдает?
— Возможно, но мне кажется, что я больше страдаю из-за нее.
— Вот именно. Так же как Лю Бэй по полной использовал Чжугэ Ляна, пока у него была возможность.
Небрежно сделав заявление, которое разделило бы поклонников Царства Шу на две непримиримые стороны, Принцесса, идущая сквозь мираж, продолжая щебетать, что-то достала.
Небольшую каменную табличку.
— Это…
— Да.
Принцесса, идущая сквозь мираж, схватила табличку обеими руками и с силой подняла ее.
— Плач Небес, я скажу, что тебе надо сделать.
В центре каменной таблички было девять отверстий.
— Собери девять ключей!
Объявила Принцесса, идущая сквозь мираж.
Как по команде парикмахерские ножницы щелкнули в воздухе.
— Значит, ты и правда собрался отправиться на 100-й этаж?
— Да.
Мой кивок отразился в огромном зеркале. Через плечо Директор приюта смотрел на меня, вздыхая.
— Может, стоит отдохнуть перед подъемом?
— Хамустра сказал то же самое, что и вы. Или вы сказали то же самое, что и Хамустра?
— Так и есть. Когда люди проводят много времени вместе, они естественным образом начинают влиять друг на друга.
Хамустра, Ким Юл и Директор приюта вместе провели немало времени в планетарии. Время — улица с двусторонним движением, а значит, оно влияет на обе стороны. Даже такое существо, как Хамустра, не стало исключением.
И для нас с Духом-Хранителем верно то же самое.
— Да, я начну свой подъём прямо сейчас.
Дух-Хранитель спокойно ждал рядом со мной окончания моей стрижки.
— Понятно.
И тогда Директор без лишних слов сосредоточился на своих ножницах.
Чик.
— Теперь вы на самом деле стали Директором.
Директор нахмурился.
— Если ты собираешься добавить что-то вроде: «Поскольку теперь у вас есть сад, то вы настоящий директор», то, пожалуйста, прекрати. Я не хочу знать, что ребенок, за которым я когда-то присматривал, повзрослел вот так.
— Мне просто захотелось внести свой вклад в предотвращение глобального потепления.
— Здесь же не Земля.
За шутками-прибаутками Директор продолжал подстригать мои волосы… а потом сказал:
— 150 лет назад один журналист задал вопрос альпинисту. «Почему вы решили взобраться на Эверест?» Нетрудно догадаться, почему журналист так спросил. По той же причине несколько лет назад журналисты набросились на Маркуса Калленбери с вопросами, почему он решил войти в Башню. «Зачем вы рискуете, когда можете жить в комфорте и стабильности, как сейчас?» «Неужели вам что-то пообещали в обмен на достижение вершины?» «Что заставляет вас бросать себе вызов?» «Мне просто интересно. Объясните мне.» Альпинист им просто ответил: «Потому что она есть».
— Хм. Я раньше слышал эту фразу.
— Ну да. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, все так говорили. Поговорка даже породила множество пародий. Мы играем в игры, потому что они есть, мы заказываем курицу, потому что она есть. Тогда были очень популярны плохие каламбуры.
— Должно быть, тогда на Земле было очень тепло.
— Как раз в то время глобальное потепление начало набирать обороты.
Ножницы Директора отрезали прядь волос. Срезанные волосы унес поднявшийся ветер.
— Вы поведали мне эту историю сейчас, потому что хотите спросить, почему я решил подняться на 100-й этаж?
— Нет, Гон Джа. Такой вопрос я не хочу задавать.
Как обычно, Директор говорил тихо, с немного мрачным выражением лица.
А потом он вдруг добавил.
— Потому что у тебя есть такая роскошь.
Его слова прозвучали несколько неожиданно.
— У меня?
— У тебя великолепный дом, не так ли?
И правда, как сказал Директор, сейчас я дома.
Не в святилище, то есть не в Саду Иссохших Цветов, а в особняке, где я жил уже довольно длительное время.
На 20-м этаже.
Если судить по соединявшей их лестнице, то он находился на один этаж ниже Сада Иссохших Цветов, но если судить по структуре Башне, то на 60 этажей ниже.
— А еще у тебя очень красивый сад.
Была причина, по которой я решил постричься в доме, а не в святилище.
В саду не должно оставаться ничего лишнего, ни крупинки земли, ни капли воды, не нужного цветам. Поэтому сейчас мои подстриженные волосы смешивались с семенами одуванчиков во дворе моего дома, а не в саду.
— Дом твоя крепость, защищающая тебя и твою семью. А наличие цветника означает, что у тебя есть роскошь заботиться и учитывать интересы не только своей семьи, но и других людей.
— …
— Когда у человека есть такая роскошь, значит у него может существовать веская причина, чтобы бросить себе вызов. Раз уж у тебя достаточно средств.
— Роскошь, вы говорите.
— Только те, у кого есть досуг, могут позволить себе новые вызовы.
Слова Директора заглушил лязг ножниц.
— Когда человек, заблудившийся в пустыне, находит, наконец, оазис, и жадно к нему припадает, никто не называет его поступок вызовом. Когда голодный ребенок подбирает на обочине кусок выброшенного хлеба, никто не называет его поступок вызовом. Они просто используют то, что попадается под руку.
— Определенно.
— Только те, у кого есть роскошь поражения, могут подготовиться к чему-то новому. Только те, у кого есть роскошь принять себя, могут принять других. Только те, у кого все в порядке, могут позволить себе бросить вызов. Я не сомневаюсь в тех, кто способен на большее.
Чик.
— Скорее, я сомневаюсь в тех, кто не может позволить бросить себе вызов.
Чик.
— Как человек оказался в пустыне? Почему ребенок голодал? Почему?
И правда почему.
— Поэтому меня не удивляет решение Маркуса Калленбери или Шона Маккалистера бросить все и войти сюда. Точно так же я не удивляюсь, почему Небеса, вбирающие крики, нацелились на 100-й этаж. Я просто…
Тяжело вздохнув, директор продолжил.
— Не могу не задаться вопросом, почему Ким Гон Джа в возрасте двадцати лет вошел в Башню.
Хм.
Я покрутил головой то в одну, то в другую сторону, проверяя форму волос.
— Потому что тут есть Башня… как вам такой ответ?
— Тот альпинист в итоге так и не смог покорить вершину.
Чик.
По позвоночнику пробежал холодок, когда холодное лезвие ножниц коснулось моей кожи.
— Он на мгновение вышел из палатки в метель и бесследно исчез. Его тело не смогли найти, и его друзьям и семье пришлось устраивать похороны с пустым гробом. Лишь спустя почти сто лет его тело было обнаружено.
— Это… новая информация для меня.
— Слова людей частенько распространяются дальше и существуют дольше самих людей.
Чик.
— Гон Джа.
Директор говорил тихим голосом.
— Зачем ты вошёл в Башню?
Отражаясь в зеркале, он смотрел прямо на меня.
— Неужели только потому, что тут была Башня?
2.
На перекрестке, соединяющим мое убежище и 90-й этаж, меня встретила Волшебная палочка незапамятных времен.
— Добро пожаловать, Король Смерти. Надо же, ты освежил свою одежду.
— Да.
— Хотя твое лицо ничуть не освежилось. Что случилось?
Учитывая, что вопрос задала Волшебница, на лице которой угрюмое выражение хранилось со времени её поражения на дуэли, стоило ответить.
Я вытер лоб и сказал:
— Да так, просто вспомнил старые времена.
Волшебная палочка незапамятных времен общалась, традиционно сунув посох себе в рот.
— Или мне следует сказать, что тебе осталось жить несколько дней? Как думаешь, какие нужны слова?
— Если возможно, я хотел бы услышать, что впереди меня ждут только счастливые дни.
— Мило. Но не мне положено говорить тебе такие слова.
Верно.
— Пойдем.
Волшебная палочка незапамятных времен фыркнула и пошла впереди, указывая дорогу.
Я последовал за ней. Мы поднялись по лестнице, казавшейся пуповиной, соединяющей этажи.
Как всегда, мою шею обвивала Лиса, а на запястье висел змеиный браслет. И еще рядом парил Король Меча.
Только мой пояс, где обычно висел священный меч, казался пустым.
«Король Меча.»
«Что?»
Король Меча немедленно ответил.
Я спросил и вслух, и про себя.
— Что там дальше?
Волшебная палочка незапамятных времен не обернулась. Король Меча тоже не смотрел на меня.
Но оба ответили одновременно.
— Хозяйка Башни по-своему художница.
«Я воин.»
Тук.
— Ты видел жизнь Хозяйки Башни, так что приблизительно знаешь, что она была военачальницей, политиком, аристократкой, но в равной степени гладиатором, актрисой, архитектором.
«Ты же меня знаешь. Размышлять и измерять не по мне. Иногда мой вкус противоречит вкусу всего мира, но в конце концов мой вкус всегда становится вкусом остального мира.»
— Кроме того, она самый искусный музыкант в Королевстве.
«Те, кто пытались навязать мне свои вкусы, в конце концов остались с проломленной головой.»
Каждый шаг по лестнице приближал меня к небу.
— В каком-то смысле, наверное, можно сказать, что она чем-то похожа на тебя.
«Честно говоря, разве ты не поднимался на Башню тем же способом, что и я?»
— Хозяйка Башни настолько свободолюбива, что никто никогда не мог удержать её на поводке, но у её свободы есть четкие рамки.
«В особняке все получилось немного неожиданно, но, после победы над Королем Демонов Осеннего Дождя все стало ясно. Вау. Ты, конечно, абсолютно ебанутый, самый ебанутый чел из всех, что я видел, но вот. Если тебе не нравится квест, просто побей того, кто тебе его дал. Не нравятся правила, бей того, кто их установил, до тех пор, пока новые правила тебе не понравятся.»
Было что-то нереальное в том, как пейзаж менялся шаг за шагом. Казалось, что я иду по беговой дорожке, то есть сам я стою на месте, а мир вокруг меня отступает с каждым шагом.
— Особенно она любила фуги.
«Гон Джа, насчет Башни верно все то же самое».
— Ей нравилось сочинять музыку, объединяющую начало и конец, ей нравилось, как линии из разных отправных точек сходятся к одному и тому же концу.
«Если бы эти мерзкие существа, играющие с воспоминаниями, попытались проделать свои фокусы, пока я поднимался на Башню, их головы так же оказались бы проломлены. И ты поступал так же. Ты должен это признать, верно?»
Затем.
Оба заговорили в унисон, как будто они дышали вместе.
— Итак.
«Итак.»
— То, что лежит за гранью, продолжает то, что уже было.
«Там нет ничего нового.»
Мир начал расплываться.
Земля растаяла внизу, как будто смешались десятки ярких пластилинов. Ее примеру последовало небо. Оно тоже растаяло. В конце концов пестрое небо превратилось в бесчисленное количество песчинок и пролилось вниз водопадом.
— Возможно, ты сможешь добраться до 100-го этажа.
«Я слышал, что Черная Вдова поднималась на 94-й этаж.»
Нет.
Не совсем водопадом.
— Тот, кто смог подняться с 1-го до 90-го этажа, обязательно справится.
«Она начинала с 50-го, поэтому ей было сложнее.»
Точнее, получились гигантские песочные часы.
Они напоминали святилище Мутии, которое я однажды видел. Вдали простиралась обширная пустыня. Искажаемый палящим солнцем воздух казался невероятно толстым стеклом. В центре струился медленный песчаный водопад, похожий на кровь, сочившуюся из сердца змеи.
Я стоял в центре песочных часов.
Знакомый голос поприветствовал меня.
— Добро пожаловать, Король Смерти! Или тебя теперь следует называть Плачем Небес?
Увидев фигуру я немного растерялся.
— Принцесса?
— Да! Собственной персоной! Давненько не виделись!
Принцесса, идущая сквозь мираж, как обычно, встретила меня энергичными прыжками.
— Не так уж и давно… А. Ты пришла меня проводить?
— Да! Вот именно.
Принцесса рассмеялась, покрутилась на месте, распустила волосы, и помахала Волшебной палочке незапамятных времен.
— Тетушка, я возьму его на себя! Ты и так много работала.
— Хорошо, хорошо. Эта старуха уйдет.
— Да, да. Если у тебя есть время, пойди и помоги Мие.
— Малышка не любит, когда кто-то вмешивается в ее работу.
— Тетушка… вот почему тебе обязательно надо помочь.
— Ах ты маленькая…
Волшебная палочка незапамятных времен отступила с недовольным лицом, но в то же время с искренней улыбкой. Как будто она нашла идеальное средство для снятия стресса.
Хм.
— Советнице Гу Вон-Ха придется нелегко…
— Советники и должны страдать. Разве советница Плача Небес не страдает?
— Возможно, но мне кажется, что я больше страдаю из-за нее.
— Вот именно. Так же как Лю Бэй по полной использовал Чжугэ Ляна, пока у него была возможность.
Небрежно сделав заявление, которое разделило бы поклонников Царства Шу на две непримиримые стороны, Принцесса, идущая сквозь мираж, продолжая щебетать, что-то достала.
Небольшую каменную табличку.
— Это…
— Да.
Принцесса, идущая сквозь мираж, схватила табличку обеими руками и с силой подняла ее.
— Плач Небес, я скажу, что тебе надо сделать.
В центре каменной таблички было девять отверстий.
— Собери девять ключей!
Объявила Принцесса, идущая сквозь мираж.
Закладка
Комментариев 1