Глава 214: Жив ли Будда Шакьямуни? •
Бу́дда Ша́кьямуни (释迦牟尼; 563 до н. э. — 483 до н. э.); дословно «Пробужденный из рода Шакья) — духовный учитель, основатель и центральная фигура буддизма. Получив при рождении имя Сиддха́ртха Гаута́ма (Потомок Готамы, успешный в достижении целей), позже он стал именоваться Буддой (буквально — «Пробудившимся») и Полностью совершенным Буддой. Его также называют: Татха́гата («Так пришедший / ушедший»), Бхагаван («Благословенный», «господин»), Сугата («идущий во благе»), Джина («победитель»), Локаджьештха («почитаемый миром») и др.
※※※※
— Ну и животное! Этот парень даже монахинь не щадит! — завыл Ли Хэйшуй.
— Она же юная монахиня… ей всего лет пятнадцать, какая жуть! — тоже округлил глаза Ту Фэй.
— Нельзя быть таким, как Е Фань. Он еще так молод, но уже посягает и на монахинь, как нам не стыдно, — не отрывая взгляда, сказал Лю Коу.
— Этот парень и впрямь берега попутал, это же принцесса Великой Династии Ся, — цокнул языком Цзян Хуайжэнь.
У Чжунтянь выглядел обеспокоенным и направился вперед, опасаясь, что Е Фань навлечет большие неприятности. Эта древняя бессмертная династия была еще более ужасающей, чем святые земли.
— Она принцесса Великой Династии Ся, рожденная вместе с цветком Будды. Она приняла буддизм, но все еще остается самой любимой дочерью императора Ся. Этот парень ни в коем случае не должен причинить ей вред.
Пятеро двинулись вперед, пристально наблюдая за происходящим.
Как Е Фань мог не волноваться? Он давно слышал, что на западе существует буддизм, а в Центральном Царстве есть монахи, и он очень хотел выяснить правду.
Будда пришел из пространства по ту сторону звезд две с половиной тысячи лет назад. Можно сказать, они были родом из одного места.
Е Фань страстно желал узнать, был ли местный Будда тем самым Буддой из Великого Храма Буддийских Песнопений, происходил ли он с Земли.
Если так, то у него появилась бы надежда!
Он очень хотел узнать все это. Если Будда был святым, способным путешествовать между звездами, то у него был шанс вернуться на родину.
Хотя в этом мире он мог летать и телепортироваться, и обладал великой силой, он предпочел бы быть обычным человеком и тихо наслаждаться теплом дома, а не жить так, как сейчас.
Будда Шакьямуни, живший более двух тысяч лет назад, основал буддизм, который достиг небывалого расцвета и оказал огромное влияние на последующие поколения. В прошлом Е Фань считал его просто древним человеком, обладавшим великой мудростью, и никогда не воспринимал его как божество.
Он полагал, что так называемый Будда — это просто состояние ума, а не проявление божественных способностей, и не верил, что кто-то может демонстрировать сверхъестественные силы.
Однако, когда девять драконов притянули гроб на Землю, а затем отправились в путь с горы Тайшань, перенеся его в загадочный и таинственный мир, все его представления были перевернуты с ног на голову.
Он был вынужден признать этого древнего человека, обладавшего великой мудростью, божеством, практиком с безграничными магическими способностями. Это стало переломным моментом в его мировоззрении.
Он не мог забыть руины Храма Буддийских Песнопений на древней планете Инхо и очень хотел узнать, куда же отправился Будда.
В этом мире был буддизм, поэтому весьма вероятно, что он пришел сюда.
Две с половиной тысячи лет — не такой уж большой срок для этого мира, где могли существовать бессмертные. Но на Земле это очень долгое время, уходящее в период до династии Цинь.
Будда как раз достиг просветления в ту эпоху, только неизвестно, каков был его истинный уровень совершенствования. Е Фань не знал, пришел ли он в этот мир через звездные врата, оставленные древними, или пересек звездное небо самостоятельно.
У Е Фаня было ощущение, будто все происходит во сне. Человек, живший две с половиной тысячи лет назад на противоположном берегу звездного неба, давно должен был превратиться в прах, но в будущем он, возможно, сможет поговорить с ним.
— Кто ты? Стой!
Вокруг императорского принца и принцессы Великой Ся стояли воины в доспехах, окруженные божественным сиянием и обладающие огромной боевой мощью.
Они бдительно охраняли принцессу, осматривая окрестности, и, заметив приближающегося Е Фаня, преградили ему путь.
— Я хочу увидеть ту юную монахиню, — сказал Е Фань несколько взволнованно, отчего его слова прозвучали не совсем почтительно.
— Дерзкий, ты хочешь оскорбить принцессу? — воины в железных доспехах скрестили мечи, отрезая ему путь.
— Нет, я имел в виду, что хочу увидеть эту юную наставницу, то есть вашу уважаемую принцессу, — Е Фань остановился и посмотрел вперед.
Принц Великой Ся Центральных Земель имел черные, струящиеся подобно водопаду волосы, и глаза, сияющие, как звезды. Его темперамент был исключительным, словно сын Небесного Императора сошел в мир смертных. Он был облачен в блестящие доспехи, и в каждом его движении угадывалась аура императора, образующая форму дракона и излучающая ослепительное сияние.
Он посмотрел в эту сторону, его черные, как смоль, глаза были глубокими, как океан. Он спокойно спросил:
— У тебя какое-то дело?
— Этот скромный даос увидел, что Ваше Высочество имеет величественный вид и окружен драконьей аурой, полностью проявляя императорское достоинство. Я не смог удержаться, чтобы не подойти и не взглянуть на лик истинного дракона.
Принц Великой Ся слегка улыбнулся:
— Ты действительно умеешь говорить. Подойди, позволю тебе хорошенько рассмотреть.
— Этот парень умеет льстить, а сам явно положил глаз на его сестру! — тихо пробормотал Ли Хэйшуй.
— В Великой Ся соперничество между принцами очень жестокое, поэтому ему, естественно, приятно слышать такие слова, — прошептал Лю Коу.
— Этот парень… выказывает интерес к монахине, но говорит о драконьей ауре и императорском величии, вот же подлец, — скривил губы Ту Фэй.
Железные воины пропустили Е Фаня, и он приблизился к принцу Великой Ся:
— Ваше Высочество словно солнце на небесах и луна на земле. Ваша благостная аура вздымается к небу, во взгляде сокрыта мощь дракона. В один прекрасный день Вы непременно взойдете на Великий Трон и станете правителем эпохи.
— Ради чего ты, маленький даос, все-таки пришел? — принц династии Ся, естественно, не поддался на его лесть.
В этот момент Е Фань рассматривал принцессу. Это действительно была всего лишь маленькая монахиня, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, в белых одеждах, чистых, как снег, с полностью обритыми волосами, на голове белая шапочка.
Несмотря на юный возраст, она была стройной, грациозной, изящной, с оставшейся детской непосредственностью, очаровательной и милой.
Эта юная монахиня была поистине прелестной, с некоторой долей наивности, она с любопытством разглядывала его большими лучистыми глазами, излучая живость духа.
— Юная наставница, ты наделена духовным величием и внутренним благородством, с небесным обликом и мудростью бессмертного, тело твое подобно цветку Будды, а сердце — драгоценному жемчугу, воистину ты — перерождение бодхисаттвы.
Большие глаза юной монахини озорно блеснули, она украдкой посматривала на него, но не произносила ни слова, выглядя очень милой и изящной.
— Вот дерьмо, чем дольше я смотрю на этого парня, тем больше он кажется профессиональным лизоблюдом и интриганом, — не удержался от колкости У Чжунтянь.
— Этот парень даже осмелился стянуть нагрудник у святой девы, он определенно не промах, — вздохнул Ли Хэйшуй. — На самом деле, я даже хочу подойти и сказать пару слов, чтобы юная монахиня не попалась на удочку этого зверя.
С другой стороны, лицо принца Великой Ся омрачилось, он почувствовал, что этот юный даос прибыл из-за его сестры, чего ни один старший брат не мог стерпеть.
Е Фань, конечно, заметил его выражение лица. Он пробормотал мантру, повернулся к принцу и сказал:
— Ваше Высочество, ваше великое будущее предопределено, вы обладаете величием дракона. Сейчас вам не хватает лишь взращивания императорской ци.
Принц Великой Ся небрежно ответил:
— У тебя есть какие-нибудь предложения?
Он хотел отогнать этого даосского монаха, не желая, чтобы тот приближался к его сестре. Е Фань же увидел последователя буддизма и ни за что не хотел уходить. Его душа была взволнована, он страстно желал узнать, находится ли Будда Шакьямуни в этом мире. Он заговорил:
— Я хочу преподнести Вашему Высочеству «Небесная Книга», с ее помощью вы однажды станете правителем Великой Ся.
— Что может понимать даосский монах в делах поднебесной и в императорском пути? — вмешался главный телохранитель, заметив недовольство принца и попытался прогнать Е Фаня.
— Как же я не знаю? В этой вселенной есть четыре великих начала, и императорское — одно из них. Разве ты не ведаешь об этом? — спросил в ответ Е Фань.
— Ты… — командир охраны слегка разозлился.
— Какие же четыре великие вещи? — спросил принц Великой Династии Ся.
— Дао велико, Небо велико, Земля велика, Император также велик. — спокойно изложил Е Фань, но его взгляд был устремлен на юную монахиню.
Принц Великой Ся только попытался распробовать смысл его слов, но такой взгляд ему не понравился. Он сурово произнес:
— Есть ли связь между этими четырьмя великими началами?
— Император — это человек, человек следует Земле, Земля следует Небесам, Небеса следуют Дао, а Дао следует естественному ходу вещей. У меня есть свиток Императорского Пути из «Небесной Книги», которая полностью раскрывает законы Земли и Небес. Он может помочь взрастить императорских дух. Она может послужить вам наставлением.
— Бессовестный обманщик! Готов на все, лишь бы получить желаемое, — пробурчал вдалеке Ли Хэйшуй.
— Вот это умеет заговаривать зубы! — скривился Ту Фэй.
— Если вдуматься, в его словах есть смысл… — задумчиво произнес У Чжунтянь.
— Я думаю, ты здесь из-за принцессы! — ледяным голосом сказал командующий охраной рядом.
— Это неверно, я пришел к его высочеству. Однако… — Е Фань слегка замялся, а затем продолжил: — …есть кое-что, что я хотел бы спросить у юной наставницы.
— Что ты хочешь спросить? — ровным тоном спросил принц Великой Ся.
— Я хотел спросить юную наставницу, жив ли еще Татхагата[1]? — с предельной серьезностью Е Фань уставился на юную монахиню.
[1] Татха́гата (如来) — одно из названий Будды: «тот, кто так пришел», либо «тот, кто так ушел». Исторически, этот эпитет использовался самим Буддой по отношению к себе. Исторический Будда относится и называет себя как Татхагата, вместо использования местоимений мне, я и сам.
Эта необычайно прекрасная юная монахиня слегка смутилась и спряталась за спиной своего брата, выглядывая и хлопая большими глазами.
Как только прозвучали слова «Татхагата», выражение лица принца резко изменилось, и он сурово произнес:
— Я не знаю, о чем ты говоришь!
Слово «Татхагата», казалось, обладало странной сверхъестественной силой. Не только принц Великой Ся изменился в лице, но и святой сын из Мерцающего Света, стоявший неподалеку, резко переменился в выражении и двинулся в их сторону.
Он сиял подобно яркому солнцу, его тело окутывало золотое сияние. Словно небожитель, спустившийся на грешную землю, даже находясь среди толпы, он выделялся своей неординарностью.
Е Фань явственно ощутил эту перемену, и у него закралось удивление — неужели в слове «Татхагата» была какая-то магическая сила?
Яо Си также подошла к ним. Она не знала значения «Татхагата», но ощутила что-то необычное. Подобная утренней заре или сиянию луны, она величаво ступала лотосовыми шажками.
В тот же момент Е Фань почувствовал еще один взгляд, исходивший из беседки в Павильоне Нефритового Озера. Их святая дева стояла у окна, окутанная туманом, и смотрела в эту сторону.
— Увидев истинную природу, осознаешь пустоту всех явлений. В одно мгновение постигаешь единство всех учений. Но стоит лишь на миг утратить бдительность, как окажешься лицом к лицу с обнаженной реальностью, — произнес Е Фань строку из буддийской поэзии и, глядя на прекрасную юную монахиню, спросил: — Смею спросить, существует ли еще Будда Шакьямуни?
Юная монахиня в белых одеждах приоткрыла рот, желая что-то сказать, но в конце концов промолчала.
В это время принц Великой Ся источал величие, вокруг него вилась аура в форме дракона, его божественные одежды излучали сияние, он был словно бессмертный, сошедший на землю, и внушал трепет воинственностью. Он холодно уставился на Е Фаня и сказал:
— Я знаю только о буддийском учении, но не слышал этого имени. Не спрашивай нас об этом!
Неужели «Шакьямуни» — это табу? У Е Фаня возникло такое ощущение.
— В миг просветления обнажается изначальный ум. Скорлупа неведения раскалывается, и все предстает единым. Во сне ясно различимы все шесть миров существования, но в пробужденном состоянии нет ни святых, ни мирян — лишь пустота, — Е Фань процитировал буддийскую строфу, испытывая юную монахиню, и в конце концов серьезно спросил: — Где пребывает Будда?
— На западе есть гора Сумеру[2]. Если хочешь узнать, можешь отправиться туда, — холодно ответил принц Великой Ся.
[2] 须弥山 — Гора Меру или Сумеру («Великая Меру»). Священная гора в космологии индуизма, буддизма и джайнов, где она рассматривается как центр материальной вселенной.
Услышав слова «гора Сумеру», сердце Е Фаня дрогнуло. Неужели это действительно обитель Будды Шакьямуни?
— Я хотел бы подробнее узнать о Татхагате и Шакьямуни, — с лучезарной улыбкой обратился к Е Фаню святой сын Мерцающего Света.
Сердце Е Фаня дрогнуло, он почувствовал, что в этом мире с буддийским учением что-то не так, иначе принц Великой Ся и святой сын не отреагировали бы так странно.