Глава 131. Побег Орочимару! (Часть 1) •
«Четвертый, это дело нужно тщательно расследовать!».
«Я знаю. Клан Учиха – важнейшая часть деревни, а Шаринган – мощное оружие Конохи. Я приложу все усилия, чтобы докопаться до истины!».
Глядя на серьезное лицо Намиказе Минато, Фугаку смягчился и вздохнул: – «Минато, я должен защищать интересы клана Учиха. То, что произошло на горе Томацуяма, не должно повториться».
«К тому же, пропали дети двух элитных членов клана, которые только недавно вернулись с войны, но…».
«Я понимаю» – Минато сжал кулаки, и перед его глазами всплыло холодное лицо Орочимару. – «Только бы это был не ты…».
«Четвертый-сама!».
Дверь кабинета Хокаге распахнулась, и внутрь вбежал Хьюга Хиаши, обычно сдержанный и следующий этикету, но сейчас – взволнованный и растерянный.
Увидев его состояние, Минато напрягся.
«Что случилось, Хиаши-сама?».
«Пропали дети Сэя и Коске!» – выпалил Хьюга Хиаши. – «Прошлой ночью их дети исчезли!».
«Что?!».
От этих слов у Минато и Фугаку расширились глаза.
«Неужели и у клана Хьюга…» – начал было Фугаку. – «Стоп, если не ошибаюсь, Хьюга Сэй и Хьюга Коске – члены побочной ветви, разве вы не можете активировать «проклятую печать», если есть угроза утечки родословной?».
«Сэй и Коске действительно из побочной ветви, но их детям всего полтора года и два года».
«Они еще не достигли возраста, когда накладывается проклятая печать, поэтому…» – Хиаши вдруг осекся, с недоумением глядя на Фугаку. – «Фугаку-сама, что значит «неужели и у клана Хьюга»? Неужели у вас, Учих, тоже…».
«Да, тоже прошлой ночью. Пропали дети Шоты и Юки, обоим не было и трех лет».
Исчезновение детей двух сильнейших кланов Конохи – событие из ряда вон выходящее.
Учихи сами были полицией Конохи, а о клане Хьюга и говорить нечего. Похитить ребенка у Бьякугана практически невозможно!
И оба случая произошли почти одновременно…
«Я непременно расследую это…» – начал было Минато, но замер, как и Хиаши с Фугаку.
В этот момент все джонины Конохи замерли на месте, не веря своим ушам.
Благодаря технике клана Яманака, Сарутоби Хирузен сообщил всем джонинам деревни, что Орочимару проводил запрещенные эксперименты, напал на Анбу деревни и бежал из деревни.
«Не может быть…».
«Орочимару-сама?!».
«Запрещенные эксперименты, нападение на жителей деревни… Как Орочимару-сама мог такое сотворить?!».
Недоверчивые возгласы раздавались по всей деревне.
«Орочимару… бежал?!».
В кабинете Хокаге все трое были поражены и не могли поверить в услышанное.
Еще вчера Третий клятвенно заверял, что разберется со всем и уладит дело Орочимару.
И вот, спустя всего день, после его личного вмешательства, Орочимару был вынужден бежать из деревни!
А ведь это Орочимару!
Последний из Саннинов Конохи, ученик Третьего Хокаге, главнокомандующий на последней войне, джонин, выполнивший больше всех миссий S-ранга, Орочимару!
Неужели это произошло потому, что он и Третий Хокаге слишком сильно давили на Орочимару, или…
Неужели…
В голове Минато мелькнула ужасная догадка, и он перевел взгляд на Хьюгу Хиаши и Учиху Фугаку.
«Фугаку, немедленно собери полицию и перекрой все выходы из Конохи. Полная изоляция!».
«Хиаши, пусть клан Хьюга задействует все силы. Мы должны найти Орочимару!».
«Есть!».
Минато, используя технику Летающего Бога Грома, исчез из кабинета. Фугаку и Хиаши, понимая всю серьезность ситуации и догадываясь, что исчезновение детей их кланов, скорее всего, связано с Орочимару, тоже использовали Технику Телесного Мерцания, отправившись в свои кланы, чтобы собрать всех доступных джонинов.
Кланы Абураме, Инузука, Яманака, Акимичи, Нара…
Практически вся Коноха пришла в движение из-за известия о побеге Орочимару. А сам виновник переполоха не спеша перемещался по своим лабораториям, собирая результаты исследований и записи.
Орочимару не боялся, что его поймают в Конохе.
За годы службы на высоких постах он узнал о множестве потайных путей, позволяющих покинуть деревню, и никакая «полная изоляция», объявленная Хокаге, не могла его остановить.
Даже если бы все кланы, специализирующиеся на поиске, бросились на его поиски, он был уверен, что сможет покинуть Коноху!
Он лишь размышлял, стоит ли ему сразу после побега последовать совету Юки Ёру и отправиться в Страну Волн… вернее, в город Волн.
«Исследование тайн души и доработка Реинкарнация Живого Трупа, конечно, важны, но без достаточного капитала я стану лишь подчиненным Юки Ёру».
«А что, если я использую этих детишек, чтобы создать свою собственную деревню…».
Приняв решение, Орочимару сложил печати, и из его руки вырвалась гигантская змея, поглотившая все содержимое лаборатории, не оставив ни единого следа.
Но не успел он выйти, как перед ним появилась фигура, залитая слезами.
«Учитель…» – Митараши Анко, вся в слезах, смотрела на своего учителя.
«Вся деревня говорит о вас, что вы бежали, предали деревню…»
«Но я не верю. Вы же Саннин, вы не могли предать деревню, ведь так, учитель? Я…».
«Анко, они не лгут. Я действительно покидаю деревню, чтобы найти то, что ищу» – Орочимару равнодушно посмотрел на свою единственную ученицу. – «Не все в жизни складывается так, как нам хочется. Не все идеально. Всегда где-то найдется трещина. Ты пришла сюда не для того, чтобы услышать от меня «прощай», верно?».
«Нет, не для этого!».
Анко отчаянно замотала головой, слезы ручьями текли по ее лицу: – «Я… я просто не хочу расставаться с вами, учитель, я просто…».
«И какая от тебя польза, чтобы брать тебя с собой?».
«Я…».
Анко растерялась, в ее глазах читалось отчаяние.
Она знала, что глупа и бездарна. Будучи ученицей Саннина, она не могла сравниться не только с Четвертым Хокаге, Намиказе Минато, но даже техник ниндзюцу знала раз-два.
Раз учитель бежит из Конохи, значит, за ним погонятся. И в такой ситуации она, ни на что не годная ученица, будет лишь обузой!
«Ты и сама это понимаешь, Анко. Но…».
Шея Орочимару резко вытянулась, и, прежде чем Анко успела среагировать, он впился зубами в ее шею.
Чакра, сконцентрировавшаяся в месте укуса, мгновенно сформировала горячую печать в виде трех томоэ.
«Учитель… Орочимару-сама… горячо… больно…».
От нестерпимой боли Анко, схватившись за шею, упала на колени и забилась в конвульсиях.
Орочимару смотрел на нее безразлично, но вскоре в его взгляде мелькнуло удивление.