Глава 171 •
Брета проигнорировала мой вопрос, она продолжила тыкать копьем в мертвого феникса. После того, как она убедилась, что он мертв. Ее оружие внезапно изменилось и в ее руке появился большой нож.
«О, не знал, что ты так умеешь» — пробормотал я.
«Хмф» — фыркнула она и перевела взгляд на горящий труп.
Я с интересом наблюдал, как ее мана покрывает ее оружие и руки. Затем эта злобная богиня вонзила свой нож прямо в центр груди мертвого феникса. Огонь вокруг трупа на мгновение усилился и взметнулся вверх, образовав большой столб, уходящий в небо.
Мана Бреты, казалось, сдерживала огонь, не давая ему разгореться. Затем она убрала нож и протянула руку к образовавшейся ране. С тошнотворным звуком богиня вытащила из трупа феникса алый предмет.
«Это его сердце?» — спросил я, на что она рассеянно кивнула.
«Но ведь из него не течет кровь?» — удивленно пробормотал я. Сердце феникса было похоже на красный драгоценный камень. Главное отличие заключалось в том, что оно все еще билось.
«Ты вроде говорила, что он мертв».
«Ты задаешь слишком много вопросов. Я ведь уже говорила, что он мертв. Неужели ты не видишь, что у него отсутствует голова». Она нахмурилась, прежде чем продолжить.
Я указал на все еще бьющееся сердце в ее руке и спросил: «Тогда почему оно все еще бьется?».
«Небеса, чему вас там вообще учат? Вот тебе и избранная раса» — Брета раздраженно прищелкнула языком.
Я лишь смущенно почесал голову. ‘Если подумать, меня почти ничему не учили. Драконы, похоже, придерживаются принципа «хочешь что-то узнать, разберись в этом сам».
К счастью для меня, Брета не стала развивать эту тему и объяснила: «Сердце феникса может продолжать биться в течение года после смерти. Но лучше всего употребить его как можно скорее».
«Понятно, и что оно делает? Дает тебе сродство с огненной стихией?» — полушутливо спросил я.
Брета повернулась и посмотрела на меня как на идиота, прежде чем ответить: «Естественно нет, неужели ты думаешь, что сродство со стихиями так легко получить?».
‘Тс, чтобы получить сродство с землей, я всего лишь съел фрукт, так что сомневаюсь, что это так уж сложно’ — мысленно ворчал я.
Брета вздохнула и покачала головой, а затем переключила свое внимание на алое сердце в своих руках. В ее глазах вспыхнул восторженный огонек, а на лице появилась легкая улыбка.
«Оно позволяет получить небольшое сопротивление огненной мане».
«Понятно» — без энтузиазма ответил я.
Богиня, видимо, почувствовала мой скепсис, она повернулась и пристально на меня посмотрела. «Ты чего лицо скривил? Ты хоть понимаешь, насколько это важно?»
«Да, да. Небольшая устойчивость к огненной мане, очень впечатляет» — ответил я саркастическим тоном.
Закатив глаза, Брета недовольно пробурчала: «Нет смысла что-то объяснять молодому бестолковому дракону» — сказала она, ласково поглаживая сердце в своих руках.
«Да мне без разницы»
Брета несколько секунд осторожно поглаживала сердце, затем повернулась и посмотрела на меня со сложным выражением на лице. Потом она перевела взгляд обратно на сердце, а затем снова на меня.
«Что?» — спросил я.
Щелкнув языком, богиня испустила протяжный вздох, а затем разрезала сердце пополам. На ее лице застыло печальное выражение, и она нерешительно протянула мне одну половинку.
«Вот» — сказала она с недовольством.
«Хм, в чем подвох? Ты хочешь, чтобы я попробовал, ядовито ли оно или что?» — спросил я, подозрительно разглядывая сердце.
«Нет, идиот. Ты сделал половину работы, если бы ты не удерживал феникса на месте, я бы не сумела завалить его одним броском, и эта скользкая тварь сбежала бы, как обычно. Может, ты мне и не нравишься, дракон, но у меня есть гордость. Так что забирай, это твоя доля».
Мои глаза расширились от удивления, и я медленно кивнул. Затем я осторожно опустил лапу и взял сердце. Оно было совсем маленьким. Брета некоторое время смотрела на него, затем покачала головой и с блаженным выражением лица надкусила свою половинку.
Видя, что с ней вроде бы все в порядке, я с любопытством закинул все еще бьющееся сердце в рот. На лице проступило хмурое выражение, когда я прожевал и проглотил его.
«Острое. Ненавижу острую пищу» — пробормотал я.
У сердца не было никакого специфического вкуса, не считая того, что оно было острым. Очень острым. Проглотив его, я подождал несколько секунд, чтобы посмотреть, что произойдет. В ожидании я взглянул на Брету.
Ее лицо покраснело, и она, пыхтя села на землю. «Хех, а я-то думал, что это я не переношу острую пищу» — мысленно усмехнулся я.
Словно почувствовав мой взгляд, богиня обернулась, посмотрела на меня и сказала. «Куда ты уставился? Циркулируй ману по своему телу».
‘Циркулировать ману, значит.’
Озадаченный, я нерешительно потянулся к своей водной мане и усилием воли направил ее из пространства души в свое тело. Однако, как только я это сделал, меня охватило чувство жжения, так как моя мана вступила в конфликт с энергией, которая находилась в сердце.
«Какого черта!» — выругался я, упав на колени.
Моя чешуя словно горела. В буквальном смысле слова, от нее поднимался пар. От непрерывного противоборства моей водной маны и огненной энергии из сердца тело горело, и меня пронизывала боль.
Стиснув зубы, я повернулся, чтобы посмотреть на богиню. Похоже, дела у нее обстояли не лучше: ее кожа была полностью красной, словно ее варили изнутри. Тем не менее, на ее лице красовалась дикая ухмылка, и она смотрела на меня высокомерным взглядом.
«Вот же дрянная богиня» — мысленно выругался я.
Я оскалился в ответ. Внутри моего тела продолжалось столкновение стихий. С каждой секундой я чувствовал, как закаляется моя чешуя. Но боль быстро стала невыносимой. Пар продолжал вырываться из-под чешуи, а я изо всех сил старался устоять на ногах.
Через несколько минут богиня издала дикий вопль, от которого земля задрожала под нашими ногами. Цвет ее кожи медленно возвращался к своему прежнему молочному оттенку. Я с торжествующей улыбкой посмотрел на нее, затем откинул голову назад и издал рев, потрясший небеса. После этого необузданная сила внутри меня медленно утихла, и я облегченно вздохнул.