Главы 3701-3702 •
Поможет она или нет, это уже её личное дело. Помогают из-за чувства расположения и привязанности, а не по долгу.
Если бы Медуза Горгона была изнасилована обычным человеком, то Афина точно бы наказала его.
Но, после того как всё произошло, вся вина была свалена на жертву. Так как она не могла наказать Посейдона, она вдвойне наказала жертву.
Это довольно печально.
Медуза Горгона была всего лишь незначительным существом. Она почти не имела ценности, поэтому богиня могла выместить на ней свой гнев.
Никому не было дела до того, как обидно было Медузе Горгоне.
Во-первых, из-за их силы, а во-вторых, из-за того, что это было патриархальное сообщество. Мужчины тут были главнее женщин.
Нин Шу не знала, действительно ли Афина собирается отдать её Посейдону. Если она действительно отдаст, тогда не появится чудовище-змея Медуза Горгона.
Нин Шу мысленно разрывалась между вариантами. Пойти, или не пойти?
— Не хочешь уходить с Посейдоном? Раз ты понравилась морскому богу, возможно, он поделится с тобой частью божественной силы. Не настолько, чтобы стать богиней, но этого будет достаточно, чтобы ты навеки осталась молодой, — тихо сказала Афина.
Её тело излучало божественную мощь.
Это проверка? Если Нин Шу уйдёт самостоятельно, то склеит ласты едва выйдет из храма?
Кстати говоря, Афина и Посейдон находятся в раздоре. Посейдону нравится создавать проблемы.
И отдать кого-то вроде жрицы ему — это будет довольно постыдный поступок.
Нин Шу распростёрлась ещё ниже и сказала:
— Я не хочу уходить.
— Правда не хочешь? — снова спросила Афина.
— Не хочу.
Афина махнула рукой, давая понять Нин Шу, что она может уходить. Нин Шу попятилась назад, продолжая кланятся, пока не вышла из главного зала храма.
Вскоре, Афина тоже покинула храм. Вероятно, она отправилась разбираться с засухой и падением домашнего скота.
Нин Шу вытерла холодный пот со лба. Если бы она проявила нерешительность, то могла бы уже и не выйти. Её бы вынесли. Нет, тела могло даже не остаться. Она бы просто испарилась с поверхности земли.
Не стоит считать, что эти боги — добродетельные. Для них убийство отца или брата — всего лишь игра.
Между богинями достаточно интриг, чтобы написать историю дворцовых битв.
Нин Шу вернулась в свою комнату и продолжила культивировать. У неё не было иного выбора, кроме как культивировать.
Ночью на Грецию обрушился проливной дождь, который, вероятно, был чудом, сотворённым Афиной.
Все люди в городе Афины выбежали из домов. Они пели, танцевали и вставали на колени, чтобы поклониться храму.
Нин Шу чувствовала непрекращающийся поток веры, летящий к храму. Весь поток впитывался статуей Афины.
Некоторые боги рождались от веры людей. Сила веры была хорошей штукой.
Богиня сражений вроде Афины не исчезнет, даже если у неё не будет энергии веры. Но, чем больше у неё энергии веры, тем лучше.
Однако эта энергия веры не имела никакого отношения к Нин Шу, поэтому она не могла получить ни крошки от неё.
Нин Шу утешала себя, что у неё тоже есть те, кто в неё верят.
После демонстрации чуда, Афина не вернулась в храм. И было неизвестно, куда она ушла.
Так как Афина ушла, Нин Шу начала культивировать не сдерживаясь, буквально глотая духовную энергию. В этом мире было обилие духовной энергии.
Чем дольше она культивирует, тем больше у неё будет силы. И тогда, возможно, этой силы ей хватит, чтобы сбежать.
Вошла служанка и Нин Шу прекратила культивировать. Служанка сдвинула лёгкую занавеску и сказала Нин Шу:
— Жрица, к нам в гости пришёл бог. Богини сейчас нет на месте, пожалуйста, развлеките гостя.
— Кто это? — спросила Нин Шу.
— Морской бог.
Нин Шу: …
Дерьмо. Посейдон так самодовольно припёрся, пока Афины нет в храме.
Но Афина могла вернуться в храм в мгновение ока. В тот раз Медуза Горгона молила о помощи у статуи Афины, используя особенный, божественный язык, который знают только жрицы. Она молила Афину о помощи, но та проигнорировала мольбы Медузы Горгоны.
Нин Шу услышала, что это Посейдон пришёл и хочет, чтобы она его приняла, и прямо заявила:
— Я плохо себя чувствую. Я не хочу идти.
Служанка начала беспокоиться.
— Жрица, это же морской бог. Если мы будем отлынивать, то богиня будет винить нас. Жрица, морской бог просил вас прийти и принять его.
Нин Шу: …
— Раз жрица плохо себя чувствует, тогда я сам подойду.
Посейдон медленно появился в комнате, поднимая занавеску и пристально глядя прямо на Нин Шу.
Иди нахуй!
— Можешь идти. Я позову тебя, если мне что-то понадобится. Мне нужно поговорить со жрицей, — сказал Посейдон служанке, после чего протянул руку, чтобы взять Нин Шу за подбородок. — Красивая. Самые прекрасные сирены в море даже не могут с тобой сравниться.
Нин Шу равнодушно посмотрела на Посейдона.
Служанка замешкалась, обеспокоенно глядя на Нин Шу. Но она не могла ослушаться бога, поэтому могла лишь подчиниться.
Служанка посмотрела на Нин Шу с некоторой жалостью во взгляде. Ей не нужно было даже задумываться, чтобы понять, что произойдёт дальше.
— Вы же морской бог, все океаны под вашим контролем…
Не слишком ли постыдно тебе творить такое.
— Да, я морской бог.
Посейдон приблизился к Нин Шу. Его пальцы продолжали держать подбородок Нин Шу в заложниках, вынуждая подбородок Нин Шу подняться.
От тела Посейдона исходил сильный запах гормонов. Он жил в море и пропитался застарелым запахом моря.
Нин Шу казалось, что он пахнет солёной рыбой. И она ничего не могла с этим поделать. Если у вас нет чувств к кому-то, то вы не станете терпеть его недостатки.
Посейдон приподнял подбородок Нин Шу одной рукой, а другой рукой коснулся лица Нин Шу.
— Красивая. Такая красивая. Даже у богов нет такой внешности.
Этот похотливый взгляд был просто отвратительным. Нин Шу закатила глаза. Рука Посейдона накрыла глаза Нин Шу.
— Эти глаза столь прекрасны, что аж дыхание перехватывает.
Нин Шу убрала руку Посейдона, закрывающую её глаза.
— Я — жрица богини. Вы уверены, что хотите совершить со мной что-то непотребное прямо в храме?
— Ты же просто жрица. Афина не станет ссориться со мной из-за какой-то жрицы, — с ухмылкой сказал Посейдон.
Он выглядел очень мужественным.
Его тело было мускулистым, а рука, которой он сжал подбородок Нин Шу, казалась необычайно широкой.
Посейдон приблизился к Нин Шу и глубоко вдохнул, словно упиваясь запахом.
— Прекрасный запах. Аромат девственницы.
Нин Шу равнодушно сказала:
— Вообще-то, я месяц не мылась.
Посейдон в ответ рассмеялся. Высунув язык, он резко облизал ухо Нин Шу.
— Мне нравится этот вкус.
Нин Шу: …
Запах мёртвой солёной рыбы — это просто что-то с чем-то.
Нин Шу рукой стёрла слюну со своего уха, а потом вытерла её о тело Посейдона.
Поступок Нин Шу ошеломил Посейдона. Изначально он думал, что Нин Шу будет бояться, дрожать от страха, робеть и злиться. Но то, что она вытерла его слюну о него же, превзошло ожидания Посейдона.
— Ты хоть знаешь, кто я?
Выражение лица Посейдона стало немного непритязательным. Он крепко сжал подбородок Нин Шу с такой силой, что Нин Шу начала подозревать, что её скулы треснут.
— Смеешь так неуважительно относиться к богу? Скажи, как мне тебя наказать?
Посейдон сжал шею Нин Шу, а его вторая рука стала спускаться вниз…
Она спускалась всё ниже и вот-вот была готова схватить Нин Шу за мягкие округлости…
Если бы Медуза Горгона была изнасилована обычным человеком, то Афина точно бы наказала его.
Но, после того как всё произошло, вся вина была свалена на жертву. Так как она не могла наказать Посейдона, она вдвойне наказала жертву.
Это довольно печально.
Медуза Горгона была всего лишь незначительным существом. Она почти не имела ценности, поэтому богиня могла выместить на ней свой гнев.
Никому не было дела до того, как обидно было Медузе Горгоне.
Во-первых, из-за их силы, а во-вторых, из-за того, что это было патриархальное сообщество. Мужчины тут были главнее женщин.
Нин Шу не знала, действительно ли Афина собирается отдать её Посейдону. Если она действительно отдаст, тогда не появится чудовище-змея Медуза Горгона.
Нин Шу мысленно разрывалась между вариантами. Пойти, или не пойти?
— Не хочешь уходить с Посейдоном? Раз ты понравилась морскому богу, возможно, он поделится с тобой частью божественной силы. Не настолько, чтобы стать богиней, но этого будет достаточно, чтобы ты навеки осталась молодой, — тихо сказала Афина.
Её тело излучало божественную мощь.
Это проверка? Если Нин Шу уйдёт самостоятельно, то склеит ласты едва выйдет из храма?
Кстати говоря, Афина и Посейдон находятся в раздоре. Посейдону нравится создавать проблемы.
И отдать кого-то вроде жрицы ему — это будет довольно постыдный поступок.
Нин Шу распростёрлась ещё ниже и сказала:
— Я не хочу уходить.
— Правда не хочешь? — снова спросила Афина.
— Не хочу.
Афина махнула рукой, давая понять Нин Шу, что она может уходить. Нин Шу попятилась назад, продолжая кланятся, пока не вышла из главного зала храма.
Вскоре, Афина тоже покинула храм. Вероятно, она отправилась разбираться с засухой и падением домашнего скота.
Нин Шу вытерла холодный пот со лба. Если бы она проявила нерешительность, то могла бы уже и не выйти. Её бы вынесли. Нет, тела могло даже не остаться. Она бы просто испарилась с поверхности земли.
Не стоит считать, что эти боги — добродетельные. Для них убийство отца или брата — всего лишь игра.
Между богинями достаточно интриг, чтобы написать историю дворцовых битв.
Нин Шу вернулась в свою комнату и продолжила культивировать. У неё не было иного выбора, кроме как культивировать.
Ночью на Грецию обрушился проливной дождь, который, вероятно, был чудом, сотворённым Афиной.
Все люди в городе Афины выбежали из домов. Они пели, танцевали и вставали на колени, чтобы поклониться храму.
Нин Шу чувствовала непрекращающийся поток веры, летящий к храму. Весь поток впитывался статуей Афины.
Некоторые боги рождались от веры людей. Сила веры была хорошей штукой.
Богиня сражений вроде Афины не исчезнет, даже если у неё не будет энергии веры. Но, чем больше у неё энергии веры, тем лучше.
Однако эта энергия веры не имела никакого отношения к Нин Шу, поэтому она не могла получить ни крошки от неё.
Нин Шу утешала себя, что у неё тоже есть те, кто в неё верят.
После демонстрации чуда, Афина не вернулась в храм. И было неизвестно, куда она ушла.
Так как Афина ушла, Нин Шу начала культивировать не сдерживаясь, буквально глотая духовную энергию. В этом мире было обилие духовной энергии.
Чем дольше она культивирует, тем больше у неё будет силы. И тогда, возможно, этой силы ей хватит, чтобы сбежать.
Вошла служанка и Нин Шу прекратила культивировать. Служанка сдвинула лёгкую занавеску и сказала Нин Шу:
— Жрица, к нам в гости пришёл бог. Богини сейчас нет на месте, пожалуйста, развлеките гостя.
— Кто это? — спросила Нин Шу.
— Морской бог.
Нин Шу: …
Дерьмо. Посейдон так самодовольно припёрся, пока Афины нет в храме.
Но Афина могла вернуться в храм в мгновение ока. В тот раз Медуза Горгона молила о помощи у статуи Афины, используя особенный, божественный язык, который знают только жрицы. Она молила Афину о помощи, но та проигнорировала мольбы Медузы Горгоны.
Нин Шу услышала, что это Посейдон пришёл и хочет, чтобы она его приняла, и прямо заявила:
— Я плохо себя чувствую. Я не хочу идти.
Служанка начала беспокоиться.
— Жрица, это же морской бог. Если мы будем отлынивать, то богиня будет винить нас. Жрица, морской бог просил вас прийти и принять его.
Нин Шу: …
— Раз жрица плохо себя чувствует, тогда я сам подойду.
Посейдон медленно появился в комнате, поднимая занавеску и пристально глядя прямо на Нин Шу.
Иди нахуй!
— Можешь идти. Я позову тебя, если мне что-то понадобится. Мне нужно поговорить со жрицей, — сказал Посейдон служанке, после чего протянул руку, чтобы взять Нин Шу за подбородок. — Красивая. Самые прекрасные сирены в море даже не могут с тобой сравниться.
Нин Шу равнодушно посмотрела на Посейдона.
Служанка замешкалась, обеспокоенно глядя на Нин Шу. Но она не могла ослушаться бога, поэтому могла лишь подчиниться.
Служанка посмотрела на Нин Шу с некоторой жалостью во взгляде. Ей не нужно было даже задумываться, чтобы понять, что произойдёт дальше.
— Вы же морской бог, все океаны под вашим контролем…
Не слишком ли постыдно тебе творить такое.
— Да, я морской бог.
Посейдон приблизился к Нин Шу. Его пальцы продолжали держать подбородок Нин Шу в заложниках, вынуждая подбородок Нин Шу подняться.
От тела Посейдона исходил сильный запах гормонов. Он жил в море и пропитался застарелым запахом моря.
Нин Шу казалось, что он пахнет солёной рыбой. И она ничего не могла с этим поделать. Если у вас нет чувств к кому-то, то вы не станете терпеть его недостатки.
Посейдон приподнял подбородок Нин Шу одной рукой, а другой рукой коснулся лица Нин Шу.
— Красивая. Такая красивая. Даже у богов нет такой внешности.
Этот похотливый взгляд был просто отвратительным. Нин Шу закатила глаза. Рука Посейдона накрыла глаза Нин Шу.
— Эти глаза столь прекрасны, что аж дыхание перехватывает.
Нин Шу убрала руку Посейдона, закрывающую её глаза.
— Я — жрица богини. Вы уверены, что хотите совершить со мной что-то непотребное прямо в храме?
— Ты же просто жрица. Афина не станет ссориться со мной из-за какой-то жрицы, — с ухмылкой сказал Посейдон.
Он выглядел очень мужественным.
Его тело было мускулистым, а рука, которой он сжал подбородок Нин Шу, казалась необычайно широкой.
Посейдон приблизился к Нин Шу и глубоко вдохнул, словно упиваясь запахом.
— Прекрасный запах. Аромат девственницы.
Нин Шу равнодушно сказала:
— Вообще-то, я месяц не мылась.
Посейдон в ответ рассмеялся. Высунув язык, он резко облизал ухо Нин Шу.
— Мне нравится этот вкус.
Нин Шу: …
Запах мёртвой солёной рыбы — это просто что-то с чем-то.
Нин Шу рукой стёрла слюну со своего уха, а потом вытерла её о тело Посейдона.
Поступок Нин Шу ошеломил Посейдона. Изначально он думал, что Нин Шу будет бояться, дрожать от страха, робеть и злиться. Но то, что она вытерла его слюну о него же, превзошло ожидания Посейдона.
— Ты хоть знаешь, кто я?
Выражение лица Посейдона стало немного непритязательным. Он крепко сжал подбородок Нин Шу с такой силой, что Нин Шу начала подозревать, что её скулы треснут.
— Смеешь так неуважительно относиться к богу? Скажи, как мне тебя наказать?
Посейдон сжал шею Нин Шу, а его вторая рука стала спускаться вниз…
Она спускалась всё ниже и вот-вот была готова схватить Нин Шу за мягкие округлости…
Закладка