Главы 3393-3394 •
Глава 1698 (Хроники Оборотней 10)
Ань Юйюнь была из тех девушек, которые маленькие и заставляют людей чувствовать комфорт в глубине души.
Когда она улыбалась, её улыбка была особенно тёплой, обнажающей её маленькие белые зубы, а уголки её глаз изгибались в продолжении улыбки.
От этого на душе возникало особое тепло.
Глядя на неё, человеческие сердца теплели.
Разумеется, Ань Юйюнь была не в состоянии защитить себя.
Но нельзя иметь и рыбу, и медвежью лапу.
Нин Шу выдвинула стул и села, глядя на завтрак на столе. тут было и мясо в скороварке, и несколько лёгких закусок.
Ань Юйюнь несколько сдержанно села напротив Нин Шу и сказала:
— Я не знаю, понравятся ли тебе эти лёгкие закуски.
— Да нормально, я не привередливый.
Нин Шу взяла тарелку и сперва начала есть суп.
— А с чего бы ему не нравилось? Пришёл на всё готовое, ничего не делая.
Мы с братом ещё даже не пробовали то, что приготовила мама, — проборомотала маленькая лоли в животе. — Слепой орёл, мужчина вроде тебя может жить только один. Мужской шовинизм.
Нин Шу спокойно ела. Раз есть мужской шовинизм, то у неё — женский шовинизм.
Нин Шу проглотила мясо, вытерла рот и спокойно сказала:
— Я вообще не имею к вам никакого отношения. Я вас принял к себе. Что ещё мне нужно сделать? Если вас так обижает то, что приходится что-то делать, то можете идти. Ты же не просто какая-то там маленькая лоли, ты одарённая и ясно мыслящая маленькая лоли. Да, ваш отец — сильный оборотень, но какое это имеет отношение ко мне? Я его даже не знаю. У меня нет с ним никаких отношений. Почему же вам так кажется, что я плохо
отношусь к вам?
Ань Юйюнь тут же замахала руками.
— Пожалуйста, не пойми неправильно. У меня нет таких намерений. Я уже благодарна за то, что ты меня принял к себе. Это просто маленький ребёнок, и она ничего не понимают. Я постепенно научу её.
— Мамочка, — маленькая лоли в животе Ань Юйюнь стала вести себя как маленький ребёнок. — Он очень холодный и бессердечный.
— Если бы я был добр с вашей мамой, то вы бы сказали, что у меня недобрые намерения.
Нин Шу вытерла свои затуманенные очки салфеткой и снова надела их.
Как будто она обязана хорошо обращаться с их матерью.
А ещё лучше — поработить человека во имя любви.
— Хмф, никто не полюбит такого оборотня, как ты.
Нин Шу хмыкнула:
— Не важно. Меня это не пугает.
Что бы она ни делала, всё равно это будет неправильно.
Нин Шу наелась досыта, отодвинула тарелку и вышла из-за стола.
Затем она села на диван, включила компьютер и начала Свободный-Мир-ранобэ рисовать маньхуа.
Нин Шу действительно рисовала маньхуа о чистой любви дяди школьного доктора и сереброволосого мужчины.
Было довольно трудно жить на одни только ежедневные смешные комиксы Юань Ляна.
Нин Шу предпочла бы, чтобы пару дяде школьному доктору составил 2333, но она просто не могла представить, как выглядел 2333.
Её разум просто не мог визуализировать, как выглядит 2333.
Так что это был лишь вопрос описания внешности.
Но эти двое были оба были высокомерными, как же у них всё сложится?
Нин Шу выложила маньуха в злорадном настроении.
Неожиданно, популярность этой маньхуа была больше, чем у предыдущей истории.
Нин Шу кивнула, вытянув подбородок в сторону компьютера.
Похоже, что любовь была той эмоцией, которую жаждут все разумные и эмоциональные существа.
Дружба и родственные отношения куда менее интенсивные чувства, чем любовь. Ради неё живут и умирают. Разум и эмоции становятся неуправляемыми. Она заставляет трепетать от удовольствия. Она самая прекрасная.
Терпение и страсть. Желание завоёвывать и быть завоёванными. Прекрасные фейерверки сияют в столкновениях эмоций.
Отношения рвутся, словно мотыльки, летящие на огонь, без какой-либо причины. В глазах и сердцах они видят только друг друга.сжимается лишь до них двоих.
Сжимается настолько, что они готовы отказаться от своих обязанностей, отказаться от всего ради того, чтобы это длилось вечно.
Это так называемая любовь, потрясающая небо и землю.
Кажется, что люди без любви — ненормальные. И это ненормально, хотя бы раз не сойти с ума от любви.
Ну, тогда продолжим этот стёб.
Нин Шу считала себя немного злопамятной, поэтому без остановки рисовала их кувыркания.
Ань Юйюнь прибралась на кухне и начала мыть пол, держась за живот.
Когда она стала мыть перед Нин Шу, Нин Шу просто подняла ноги, позволяя протереть в том месте.
Ань Юйюнь, держащая швабру, невольно закусила губы.
Этот мужчина действительно был необычно холодным и бессердечным.
Нин Шу увидела, что Ань Юйюнь замерла и швабра остановилась у её ног, поэтому Нин Шу пришлось держать ноги поднятыми.
— Что случилось? — спросила Нин Шу. — У тебя начались схватки?
— Нет-нет.
Ань Юйюнь пошла мыть в других местах.
Нин Шу опустила ноги и посмотрела на Ань Юйюнь. Кто знает, чего эта Ань Юйюнь обиделась.
Её всего лишь попросили сделать что-то, а она уже обиделась. А поручитель всё равно мёртв.
Похоже, что Ань Юйюнь считала, что Нин Шу должна заботиться о ней.
Она была слабой и беспомощной девушкой. А точнее говоря, слабой и беспомощной беременной девушкой, поэтому к ней нужно относиться с нежностью.
Вот только непонятно откуда у Ань Юйюнь такая уверенность и чувство превосходства!
Неужели Нин Шу каким-то образом проявила, что ей нравится Ань Юйюнь?
Вот только проблема в том, что между ними нет никаких отношений. С какой стати Нин Шу должна заботиться о ней?
Нин Шу не имела ничего против Ань Юйюнь. Она имела что-то против Короля Змей и его двух висюнов.
Вы можете любить друг друга так, чтобы не причинять вред другим?
Разве это плохо, чтобы двое жили спокойной жизнью, полной любви и страсти?
Но нет, они должны сделать свою любовь такой великой, что о них будут помнить все последующие поколения.
Три года любви, добрая слава о которых останется на века? Это же бред какой-то.
Вся любовь трансформируется и, в итоге, становится более терпимыми родственными отношениями.
Она сияет, а её энергия длится вечно, и ничего тут не поделать.
Убить любого, кто встаёт на пути любви.
Убивать людей — разве это не круто?
Нин Шу подперла подбородок и стала фантазировать о том, как она сама повстречает любовь.
Вот только Нин Шу не смогла такое представить.
Нин Шу коснулась точки между бровями. В её духовном состоянии там была выгравирована капля воды.
К чёрту, она просто будет и дальше любить всех людей в мире.
И не только людей, но ещё и работу и награду за работу.
Нин Шу и Ань Юйюнь продолжили спокойно уживаться друг с другом. Ань Юйюнь занималась домашними делами, а Нин Шу занималась своей работой.
Когда Ань Юйюнь говорила, что в доме не осталось еды, Нин Шу выходила и покупала пакет еды, которой хватит на несколько дней.
Если честно, то количество поглощаемой ими еды было немного пугающим.
Они за раз съедали столько, сколько хватило бы на два дня.
Нин Шу много ела, и Ань Юйюнь тоже много ела.
Периодически маленькая лоли дразнила Нин Шу, говоря, что Нин Шу не мужчина и в ней нет мужественности.
А ещё она говорила своей матери не влюбляться в холодного, бессердечного и неразумного мужчину вроде Нин Шу.
Нин Шу закатила глаза. Тот же Юань Лян, который был таким отзывчивым и покорным, тоже не нравился этим двум детям.
Ему они говорили, что мужчина должен быть властным и мужественным.
Если человек неправильный, то для него нет места в сердце. Что бы он ни делал, всё будет бесполезно. Во всём будут находиться ошибки.
Короче говоря, важно оставаться собой.
Обычно больше говорила маленькая лоли, её брат говорил редко и казался спокойным.
Слова маленькой лоли были ехидными и, если бы она разговаривала с Юань Ляном, то она непременно затыкала бы его.
Он был бы крайне смущён.
Но Нин Шу прямолинейно отвечала, и каждый раз Ань Юйюнь приходилось извиняться.
Нин Шу даже не хотелось слушать, как Ань Юйюнь говорила, что дети ещё маленькие и многого не понимают и прочее бла-бла-бла.
В общем, Ань Юйюнь не очень уставала.