Глава 209 •
У Кинемона было отвратительное настроение. Впрочем таковым оно было всю последнюю неделю. Для эмоционального и открытого по своей природе самурая было тяжело продолжать играть верного друга и товарища для человека, которого на протяжении многих лет считал одним из самых близких людей.
За прошедшие с момента когда он узнал о предательстве Канджуро дни он изрядно изменился внешне. Мешки под глазами и впалые щёки стали для него нормой, а про плохое настроение уже всем известно. Тем не менее он продолжал радеть за общее дело, везде таская за собой размалёванного шпиона, стараясь не допускать его до важной информации и кормя его дезой.
Сейчас они вдвоём находились на горе Атама, где находилось логово бандитов под предводительством Шутенмару. Хотя сам Кинемон знает его совсем под другим именем. Когда-то розоволосого толстяка с причёской, похожей на вершину горы, где они сейчас находились, звали Ашура Доджи и он был одним из подчиненных Одена, служивший ему верой и правдой.
— Я не собираюсь присоединяться к вашей возне. — с хмыком произнёс глава бандитов, делая глоток саке из огромной чашки. — Я клялся в верности Одену, а не клану Козуки и не собираюсь теперь подчиняться этому сопляку Момоноске.
— Повежливее. — презрительно проговорил Канджуро. — Ты говоришь о нашем господине.
— Да мне плевать. — усмехнулся Шутенмару, поднимаясь на ноги и уходя в сторону своего прибежища. — Пусть хоть сам бог. Мне он не указ. Ашура Додзи умер в тот день двадцать лет назад. Теперь есть только Шутенмару с горы Атама.
— Может хватит? — вдруг спросил предатель. — Этот отброс не желает присоединяться к нам. Мы уже достаточно времени потратили на его уговоры. Пусть и дальше забивается в свою нору как трусливый кролик. У нас достаточно дел.
— Может ты и прав... — протянул Кинемон, как вдруг за его пазухой раздался знакомый всем звук. Вытащив ден-ден муши, самурая снял специально сделанную для него Френки трубку, прикладывая её к уху, чтобы никто не слышал о чём говорит противоположная сторона.
— Планы поменялись. — услышал он знакомый голос рыжей прелестницы с противоположного конца. — Надо кончать со шпионом. Ты справишься? Всё-таки он был твоим другом.
— В том-то и дело, что был. — проговорил тихо Огненный Лис, вешая трубку и убирая улитку на место. — Ашура! — окликнул он уходящего мужчину. — Пора!
Этот оклик изменил выражение лица прожжённого бандита. Он резко развернулся и пристально оглядел парочку с головы до ног, уделяя особое внимание стоящему слева от него ничего не понимающему, а потому настороженному шпиону.
— А я только хотел отдохнуть. — вздохнул Шутенмару. Его ладонь легла на рукоять катаны, как впрочем и руки Кинемона. — Но раз такое дело...
— Что-то случилось? — спросил прищурившийся Канджуро.
— Да. — коротко ответил Кинемон, перестав скрывать переполняющие его эмоции, в которых превалировали ярость и презрение. — Просто нам стала известна твоя настоящая фамилия, Курозуми Канджуро. — проговорил он.
В следующее мгновение парочка сорвалась в атаку. За доли секунды преодолев расстояние, оба оказались по разные стороны от врага. Клинки Кинемона запылали пламенем, оправдывая его собственное имя, тогда как меч Ашуры Доджи блеснул в отражающемся свете костра, покидая ножны в молниеносном выпаде.
Однако вместо мягкой и податливой плоти, их оружие со звоном отскочило от появившейся на месте предателя скалы, что была будто нарисована прямо на воздухе. И в отличии от обычных каракуль Канджуро, эта поделка была невероятно детализирована. И если бы не очевидные для наблюдателя штрихи, оставшиеся от кисти, то этот булыжник нельзя было бы отличить от настоящего.
Пара нападавших тут же разорвали дистанцию, опасаясь контратаки, однако вместо ожидаемого удара скала вдруг раскололась словно яйцо, а изнутри вылетел крупный журавль, верхом на котором сидел сам шпион.
— Столько лет ты притворялся... — прошипел Кинемон. — Столько невзгод, преодолённых вместе. Столько общей крови было пролито. И ради чего?!
— Ублюдок! — прорычал розоволосый толстяк, стиснув зубы. — Господин отдал жизнь, чтобы ты выжил! Госпожа пожертвовала собой, чтобы спасти тебя и Момоноске!
— Такова судьба актёра. — усмехнулся предатель. — Но теперь нам нужно прощаться. Думаю стоит напоследок забрать отпрыска Одена. Скорее всего орочи будет рад такому подарку раз уж меня раскрыли.
— Ты никуда не пойдёшь! — рявкнул Кинемон, с силой опуская клинки, покрытые пламенем. Со вспышкой света из его мечей вырвался поток огня, сложившийся в два перекрёстных слэша, рассёкшие не успевшего увернуться журавля, оставляя от него только лужицу чернил.
Со слабым вскриком, Канджуро рухнул вниз, но не растерялся. Ножны в его правой руке, на конце которых была крупная кисть, шевельнулась, пока левой он вытаскивал из-за пазухи сложенный лист бумаги, тут же развернувшийся во всю ширь. Однако в следующее мгновение Шутенмару, что несмотря на свои немалые габариты, оттолкнулся от нарисованного булыжника, взмывая вверх. Вновь блеснул клинок, отрезая кисть на ножнах.
Во все стороны плеснули чернила, что находились в скрытой полости, а округу огласил яростный вопль.
— Моя кисть! Ублюдок!
— Кажется я всё-таки смог лишить тебя чего-то дорогого сердцу. — усмехнулся Ашура Додзи, вновь срываясь в атаку к уже приземлившемуся предателю. Кинемон не отставал.
— На этот раз не уйдёшь! — рявкнул он.
Два меча Огненного Лиса столкнулись с блоком Канджуро, тогда как катана толстяка рассекла грудину шпиона. Но вместо гримасы боли это вызвало у него только ухмылку.
— Кровью тоже можно рисовать. — усмехнулся он, запуская пятерню в собственную рану. Парочка вновь решила разорвать дистанцию, но на этот раз не успели. Молниеносный взмах рукой оставил на щеке Кинемона маленький кровавый рисунок, что в следующую секунду ожил, превращаясь в язык пламени. — Гори, Огненный Лис! Ты же любишь пламя, не так ли?
Кинемон отпрянул, падая на спину и сжимая зубы от невыносимой боли. В его нос забился запах горелой плоти, который он изо всех сил старался игнорировать, рукавом своего кимоно пытаясь сбить пламя.
— Ах-ха-ха-ха-ха! Я не уйду на тот свет один! — завопил Канджуро, когда за его спиной внезапно возник Ашура Доджи, убирающий меч в ножны. Не обращая внимание на своего противника, он тут же рванулся к раненному товарищу, не глядя на падающее тело предателя, рассечённое по диагонали на две части.
— Дело плохо. — прошептал он, хватая практически отключившегося самурая за шкирку. Пламя с его лица перекинулось на кимоно, оставляя страшные ожоги на коже. — Только не отключайся! — взревел он, оттаскивая Кинемона в сторону логова. Там прямо на входе стояла бочка с дождевой водой, куда с плеском и прилетело тело Огненного Лиса.
Через несколько секунд он всё-таки вылез оттуда весь мокрый. По его телу стекала вода, но пламя было с успехом потушено.
— Ты как? — обеспокоенно спросил Ашура.
— Я в норме. — коротко ответил Кинемон, падая на задницу и приваливаясь спиной к той самой бочке. — Спасибо, Ашура Доджи. — произнёс он, смотря на так и не сошедшую усмешку с лица предателя даже после его смерти.
