Глава 1857. •
В замке Мари Роуз вообще не было зеркал.
Лицо, которое весьвосхвалял как красивое, не отражало существование «я», как бы она в него не вглядывалась.
— Такого никогда не было.
Мари Роуз поднялась из белоснежного гроба и посмотрела на трон. К трону, который столько лет стоял нетронутым и пылился, приближалась чья-то маленькая душа. Затем последовал вопрос, почему во дворце женщины нет зеркал.
— Когда-то я лелеяла и любила своё лицо, так похожее на твоё.
Слабая улыбка расплылась по лицу Мари Роуз, когда она вспомнила прошлое сотни лет назад. В то время она очень любила своё отражение в зеркале. Тогда она довольно часто смеялась, а её лицо стало инструментом, напоминающим о матери. Всё это служило доказательством того, что она была дочерью своей матери и что у неё была семья.
Сердце Мари Роуз согрелось. Стало достаточно тепло, чтобы успокоить проклятые тело и разум.
Мало-помалу шли годы, и она начала расти. В процессе развития подтвердилось, что её окрепшее тело стало более сильным, чем раньше, и постепенно у Мари Роуз появилось странное чувство.
— Ты превзойдёшь меня.
Слова, которые перед смертью сказала ей мать, не покидали её головы.
«Трансцендировать» — да, мать высказалась довольно ясно.
«Ты превзойдёшь мои пределы. Убей Баала этой силой и высвободи мою обиду».
Это означало, что рост Мари Роуз стал вполне естественным результатом. Это была демонстрация ценности существа, рождённого ценой собственной жизни Бериаче.
Однако, возник вопрос.
«Мне действительно нужно быть похожей на мою мать?»
Однажды Мари Роуз встала перед зеркалом и очень внимательно, с ног до головы, рассмотрела себя. В своей внешности, которая с годами становилась всё более неотличимо похожей на её мать, она чувствовала некоторую странность. Чем больше Мари Роуз сравнивала себя со своими старшими братьями и сёстрами, так сильно отличающимися от её матери, тем более подозрительной она становилась. Однако, причина такого сходства была ей неизвестна.
Нужно ли вообще быть столь похожей на мать? Чем больше Мари Роуз думала об этом, тем более сильная тревога закрадывалась в её разум.
На самом деле, постоянно думать было не о чем, да и беспокоиться было не нужно. Её мать умерла, и после выполнения своих обязательств Мари Роуз достаточно было просто прожить свою жизнь.
Тем не менее, её инстинкты взывали к ней — «Относись к ситуации с подозрением. Пренебреги своим долгом».
Это не было простым совпадением. Это было предупреждение, полученное от знаний и информации, которые мать передала ей. Неизвестно, о чём именно было предупреждение, но оно служило доказательством того, что знания и информация, которые она унаследовала от своей матери, были неполными. Мари Роуз смутно осознавала, Сво бодный м ир ра нобэ что мать намеренно скрыла от неё какую-то информацию.
Затем она воссоединилась с Брахамом. Сначала он проявил себя как враг её матери и продемонстрировал такое же отношение. Как без толку лающая собака, он нёс всякую чепуху. Затем, вскоре после того, как она пообещала выйти замуж за Грида, Брахам впервые пришёл в её замок и говорил нормальными словами, а не просто ругался.
«Ты идеал Матери. Тебе необходимо вести себя должным образом».
Идеал — это ужасное слово стало для Мари Роуз тревожным звонком, который и раскрыл истинную природу испытанного ею беспокойства.
Верно, Мари Роуз была идеалом Бериаче. И дело не только во врожденной силе и внешности — Мари Роуз стала высшим существом, на которое так надеялась Бериаче.
Почему мать родила её? Неужели чисто из мести? — Она так не думала…
— Когда-то я любила тебя— сказала маленькая фигурка, сидящая на троне.
Факелы, загоревшиеся в ответ на её магию, рассеяли тьму большого зала. Вскоре выяснилось, что это маленькая девочка. Личность человека, сидящего на троне, оказалась душой Бериаче, и она была вся покрыта ранами.
Если бы метод поддержания души не заключался в магической силе, умственной силе и «желании», возможно, она немедленно исчезла бы — в настолько плохом состоянии пребывала душа Бериаче. Предположительно, все раны были вызваны мощной магией, при этом количество магической силы, поднимавшейся и испарявшейся подобно дыму, казалось весьма значительным.
— Спасибо и извини.
Бериаче «была родом» из подземной части пустыни Рейдан. Именно это место после изгнания из ада она выбрала своим домом. Благодаря этому магическая сила всех городов вампиров в пустыне стекалась в Бериаче, что придавало более отчетливую форму её душе, постоянно размывающейся из-за магической силы, просачивающейся из ран.
— Мать!
Некое существо стало свидетелем того, как магическая сила возвращается к своему первоисточнику, и удивлённо бросилось туда.
Нолл… кроме Брахама и Мари Роуз он был единственным «выжившим» из прямых потомков, а унаследовав от Бериаче атрибут «сострадания», стал крайне чувствительным. Он был очень похож на маленького мальчика, и его слёзы очень подходили ему. Ноллу было совсем не неловко плакать и обнимать свою мать после воссоединения с ней впервые за сотни лет.
— …Посетители, пришедшие без разрешения, не приветствуются.
— Кеук…
Итак, эмоционального воссоединения не произошло. Прежде, чем Нолл смог обнять свою мать, он потерял рассудок и рухнул. Это произошло из-за магии, которую сотворила Мари Роуз.
— Ты агрессивна.
Бериаче, ждавшая сына с распростертыми объятиями, горько улыбнулась. Она остро почувствовала: «Это будет нелегко».
Навыки Мари Роуз, которые, как она видела, использовались на Нолле, действительно внушали уважение. Несомненно, она могла бы победить Баала в одиночку. Что ж, это была данность, ведь Мари Роуз родилась для того, чтобы превзойти её.
Мысли Бериаче добрались до этого места, и её взгляд переместился.
— Причина, по которой ты пожертвовала собой, чтобы родить меня…
Мари Роуз слегка наступила на потерявшего сознание Нолла и прыгнула вперёд, чтобы встать перед троном. Она наклонилась, ухватившись обеими руками за подлокотники трона, опустила голову, чтобы быть на уровне глаз своей матери, которая выглядела в точности как она, и потребовала правды.
— …Это чтобы завладеть мной… той, кто однажды превзойдет тебя во всём, верно?
— Да… ты всё правильно поняла. Я собиралась использовать тебя, чтобы получить силу, которую не могла получить сама, а затем забрать её у тебя. С таким планом я и родила тебя.
При всей своей внешней схожести, Мари Роуз и Бериаче были абсолютно разными.
По мере того, какие чувства вспыхивали в Бериаче, будь то боль или грусть, её лицо морщилось, в то время как глаза Мари Роуз незаметно изгибались полумесяцем.
«Этот ребёнок… почему она улыбается?»
В тот момент, когда у Бериаче, ничего не знавшей о Мари Роуз, возник вопрос…
Подлокотник трона, на который опиралась Мари Роуз, сломался, из-за чего руки Бериаче на мгновение зависли в воздухе. Спинка трона также пострадала. Всё это стало результатом ударной волны, вызванной поднятым коленом Мари Роуз, которое, впрочем, было заблокировано маленькой ручкой Бериаче.
— Жаль, что нам всё-таки приходится драться. Если бы ты, а не Грид, в одиночку сражалась с Баалом, я бы воскресла, и план был бы выполнен без особых проблем.
— Я понимаю. Тогда я бы умерла, не чувствуя себя преданной.
— То, что проект «Король Крови», который я подготовила на случай, если ты меня предашь, был завершён так идеально, стало роковой ошибкой. Грид слишком удивительный. Он может стать моим компаньоном и вместе со мной править адом.
— …Ты упустила возможность безболезненной смерти.
Мари Роуз глубоко обеспокоили намерения её матери.
Естественно, Мари Роуз не могла так легко ненавидеть ту, которую она так любила и которая дала ей жизнь. Также Мари Роуз было трудно обижаться на неё, потому что она понимала позицию Бериаче. Это может показаться немного отвратительным, но как насчёт того, чтобы жить вместе?
Она действительно всерьёз об этом задумывалась, но в этот момент все заботы закончились. Как только Бериаче упомянула имя Грида, привязанность и симпатия Мари Роуз к ней исчезли, словно их никогда и не было.
«Просто убить её… Почему она всё-таки не умерла?»
— Да, ненавидь меня.
Если бы всё пошло по плану, Мари Роуз умерла бы, не успев почувствовать себя преданной.
Бериаче искренне возмущала вся эта ситуация.
Баал и Аморакт, заставившие её родить Мари Роуз; Грид, убивший Баала без помощи Мари Роуз; Брахам, который стоял у неё на пути и заставлял начать думать; и Нолл, ворвавшийся с распростертыми объятиями и пробудивший материнскую любовь, которую она всегда подавляла.
Больше всего Бериаче возмущалась собой.
Ей нужно было попытаться успокоиться. Бериаче глубоко вздохнула и вспомнила о своём долге.
«Я обязана защищать мир, созданный моим отцом».
Это была обязанность, которую никто не мог понять, поэтому Бериаче не удосужилась дальнейших разговоров. Она была полна решимости навсегда остаться в памяти как демон, который причинил вред и из-за личной жадности поглотил собственную дочь. Все в мире могли критиковать её, но она считала, что обязана жить ради своего отца, которого предали другие его дети.
Пусть говорят, что это неизбежный акт предательства ребёнка, которого она родила, но что она могла сделать? Пока Бериаче не родила Мари Роуз, ей и в голову не могло прийти, что ей будет её жаль. С самого начала Мари Роуз была просто существованием, рождённым по необходимости.
Как результат поглощения силы Баала и используя свою силу десяти тысяч существ, Бериаче попросту взорвала правое плечо Мари Роуз. При этом тело Бериаче в области талии также было разорвано — это стало результатом раны, нанесенной Брахамом некоторое время назад.
Во дворце, в котором Мари Роуз много лет жила в полном одиночестве, нарушенное одиночество превратилось в тишину. Всё оказалось ужасно испорчено.
«Это нехорошо».
Чем дольше длилась битва, тем более осунувшимся становилось лицо Мари Роуз. Фактически, она почувствовала это в тот самый момент, когда столкнулась с Бериаче — ощущение, что сила и магическая сила, которые она накопила пропорционально прошедшим годам, отвергли её и обратились к матери.
Действительно, она слабела в реальном времени, и чем слабее она становилась, тем сильнее становилась Бериаче.
Как существо, в первую очередь рождённое для Бериаче — само существование Мари Роуз работало на её благо. Это было врождённое ограничение с более чем ужасной совместимостью.
К тому времени, когда Мари Роуз наконец удалось взять себя в руки, её левая рука уже была отрезана, да и правое плечо, взорвавшееся немного ранее, полностью не регенерировало.
Сложилась ситуация, когда Мари Роуз не могла использовать обе руки, и над ней витала тень смерти.
— Остановитесь! Немедленно!
Кто-то приближался… Какими-то причудливыми шагами некто несколько раз шагнул по воздуху, мгновенно сократил расстояние и отделил Бериаче от Мари Роуз. В руках он держал большой меч.
Это был Крис, и он даже пришёл не один. Его сопровождала Ева, апостол Изначального Бога, Ятана. Сильнейшие резервы, которые по какой-то причине отсутствовали в адской экспедиции, поняли ситуацию и прибыли на место на шаг раньше Грида.
— Бериаче… — голос Евы дрожал. Казалось, она с грустью смирилась с тем, что дитя бога, которому она служила, пало.
— Разве это не лучше, чем Баал или Аморакт? — пожала плечами Бериаче.
В этот момент единственным противником, способным пойти против Бериаче, была Ева. Прошло слишком много времени, и слишком много существ исчезло за эти годы.
— Пожертвовать ребёнком в обмен на защиту мира, созданного Отцом… Я думаю, это очень низкая цена.
Перед существом, которое жило в ту же эпоху и имело те же устремления, Бериаче наконец раскрыла свою истинную цель и не смогла взглянуть в глаза Мари Роуз. Кроме того, раскрытая ею цель подействовала на Еву как мощное проклятие.
Итак, отцом Бериаче был Ятан — бог, которому служила Ева. Теперь, когда Ева обнаружила, что Бериаче борется за защиту мира, созданного Ятаном, она не могла стоять на её пути. Это происходило не из личных чувств и побуждений и конечно же не могло расцениваться как предательство Грида. Скорее, это был инстинкт.
— Это… — вздохнул Крис, заметив, что Ева замерла неподвижно, словно её пригвоздили. В то же мгновение рука Бериаче пронзила сердце Мари Роз.
Однако, Мари Роуз не умерла. Это произошло благодаря Ноллу, который в какой-то момент очнулся, подбежал и обнял Мари Роуз.
— Ты говорила мне… лелеять и любить… моих братьев и сестёр… — с большим трудом сказал Нолл изумлённой Бериаче.
Удар оказался слишком сильным. Но прежде, чем сила регенерации смогла сработать, Нолл превратился в пепел. Он не смог отправиться в Реку реинкарнаций — вместо этого он был захвачен силой десяти тысяч существ и втянут в душу Бериаче.
— …Слишком поздно о чём-то сожалеть.
Образ Мари Роуз спроецировался на слезу, падающую из глаз Бериаче.
«Ты плачешь, даже когда мне больно?» — такой вопрос витал в воздухе, многократно отражаясь со всех сторон.
Снова хлынула кровь. В этот раз она хлестала из тела Мари Роуз.
***
Через некоторое время всё закончилось…
— …
Грид прибыл на место происшествия и увидел Мари Роуз, сидящую на обрушившемся троне.
Да, это должна была быть Мари Роуз. Её внешний вид, присутствие и даже запах её тела были такими же, как у Мари Роуз, которую знал Грид.
Однако Грид не успокоился. Вместо этого его лицо ужасно исказилось, он рванулся вперёд и выхватил Сумрак.
Имя, написанное над головой Мари Роуз… имя, которое неоднократно открывалось и скрывалось в колеблющемся свете факела, было «Бериаче», а не «Мари Роуз».
«Почему…?»
Почему этоттак беспокоил его? Грид просто хотел чувствовать себя комфортно, и для этого он усердно работал без перерыва, без сна и отдыха. Однако, его снова лишили важных отношений.
Грид вспомнил день, когда впервые встретил Мари Роуз, моменты, когда она ему помогала, вспомнил о кровавом поцелуе и обещании жениться на ней и взорвался убийственным намерением. Мощная ударная волна потрясла весь дворец. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить Бериаче задрожать, даже несмотря на то, что она взяла тело Мари Роуз и стала совершенной.
— Конечно… ты полностью превзошёл Баала. — Бериаче медленно поднялась и заговорила голосом Мари Роз. — Убери свой меч и возьми меня замуж.
— Замолчи.
— Если ты убьешь меня, у тебя никогда не появится шанс вернуть Мари Роуз к жизни.
— …?
— Теперь я Мари Роуз. Если мы поженимся и у нас родится девочка, её можно назвать Мари Роуз…
Бериаче несла всякий вздор, как вдруг закрыла рот. Внезапно она подняла обе руки и с такой силой схватила себя за шею, что сломала её.
— Кик… Подожди, дорогой муж…
Голос, смешанный со стонами, напоминавшими насмешку, — шепчущий голос явно принадлежал Мари Роуз.
Ева, которая вместе с Крисом всё ещё присутствовала на месте происшествия и наблюдала за ситуацией, подошла к Гриду.
— Возможно, именно Бериаче оказалась той, кого съели. Это… она чудовище.
— …
По разным причинам тело Грида мелко подрагивало.