Глава 64. Легенда Тринадцати Префектур, наследие Бога Убийств •
Мудрец Четырех Морей ушел, забрав с собой Цзян Ло. Цзян Чаншэн стал с нетерпением ждать, каким вырастет Цзян Ло. Ему было интересно, каких высот добьется Цзян Ло, совершенствуясь в боевых искусствах в Небесном Гроте Сяньшэн.
Второй Принц покинул столицу тайно, и Император не стал рассказывать об этом миру.
Спустя несколько дней об этом узнала Хуа Цзяньсинь. Она расспросила Императора, а затем вернулась, чтобы пожаловаться Цзян Чаншэну.
— Какой еще Небесный Грот Сяньшэн? Разве не лучше совершенствоваться в боевых искусствах под твоим руководством? — Хуа Цзяньсинь была недовольна, на ее лице читалось беспокойство.
Когда она увидела, как родились два принца, ее сердце сжалось, ей было жаль с ними расставаться.
— Все в порядке, — с улыбкой ответил Цзян Чаншэн. — Семье Цзян тоже нужно, чтобы кто-то посмотрел на мир. К тому же, я не собираюсь из поколения в поколение воспитывать потомков Цзыю. У детей и внуков своя судьба.
— Это верно, — Хуа Цзяньсинь вздохнула. — На рынке все только и говорят о том, что рождение двух наследников в семье Императора — это плохой знак, особенно если нет Наследного Принца. Если Цзян Ло уедет, то в стране будет спокойнее.
— А Цзян Ло не вернется однажды, чтобы отобрать трон? — вдруг спросила она, вспомнив кое о чем.
— Не забивай себе голову ерундой, — рассмеялся Цзян Чаншэн.
Вообще, быть Наследным Принцем династии Цзин — это проклятье, ничем хорошим это не заканчивалось.
Хуа Цзяньсинь еще больше забеспокоилась. Она подперла щеку рукой и посмотрела на небо, о чем-то размышляя.
— Не волнуйся, я здесь, — глядя на нее, с улыбкой сказал Цзян Чаншэн.
— А если Цзян Ло вернется через пятьдесят-шестьдесят лет?
— Я все равно буду здесь.
— Хорошо. Если уж Божественный Монах Цзюэсинь смог дожить до ста лет, то и ты сможешь.
Хуа Цзяньсинь перестала хмуриться и с улыбкой спросила:
— Через несколько дней Лин Сяо собирается отправиться в путешествие, чтобы попрактиковаться. Ты не беспокоишься?
Лин Сяо был самым младшим учеником Цзян Чаншэна. Он был самым талантливым учеником, которого выбрала Мэн Цюшуан, и считался главным кандидатом на то, чтобы стать следующим старшим учеником. Однако он был очень застенчивым и даже перед своим учителем, Цзян Чаншэном, робел.
— Ему уже девятнадцать лет, — ответил Цзян Чаншэн. — И хотя ему еще далеко до уровня Небесного Прибытия, путешествие пойдет ему на пользу. Сейчас в мире боевых искусств все спокойно.
В мире боевых искусств все еще случались конфликты, но, поскольку многие мастера сдавали экзамены, чтобы получить заслуги, вражды стало намного меньше, чем раньше.
— Мне уже не терпится посмотреть, как он изменится, — улыбнулась Хуа Цзяньсинь.
Цзян Чаншэн тоже посмотрел на двор. В храме Лунци было уже больше пятисот учеников. Даже без Цзян Чаншэна, с Пинъанем и Хуан Чуанем храм мог считаться крупной сектой в мире боевых искусств. А с ним храм Лунци и вовсе был святой землей для мира боевых искусств.
«Может, мне стоит уйти в отставку и выбрать нового Мастера Дао? — вдруг подумал он. — В конце концов, я обычно все равно ничем не управляю. Я могу стать Верховным Наставником и остаться за кулисами».
Он не должен позволять храму Лунци слишком сильно от него зависеть. К тому же, если он останется Мастером Дао, то его долголетие легко будет раскрыть.
Кроме того, у этого решения было еще одно преимущество. Если он больше не будет управлять храмом Лунци, то найдутся мастера боевых искусств, которые бросят храму вызов. А он сможет тайком получать за них награды за выживание.
«Хм… Когда Мэн Цюшуан и другие старые ученики умрут от старости, я смогу уйти в отставку. А пока буду наблюдать», — подумал Цзян Чаншэн.
И тут он вдруг испытал странное чувство.
Как быстро летит время!
Он невольно вспомнил о Даосе Цинсюе. Он не знал, жив его учитель или нет. А если жив, то где он?
* * *
На пятый год эры Цяньу у многих торговцев конфисковали имущество за издевательства над простолюдинами, уклонение от уплаты налогов, заказные убийства и многие другие преступления. Народ радовался, все считали, что нынешний Император был святым правителем, сочувствующим простолюдинам.
На шестой год эры Цяньу третий сын Короля Цинь пропал на границе с Древней Хань. Его искали полмесяца, но так и не нашли. Король Цинь доложил об этом Императору, предположив, что это, скорее всего, дело рук Древней Хань. Император пришел в ярость и приказал разузнать, что произошло, и собрать армию.
Месяц спустя Император объявил всему миру, что Древняя Хань нарушила все законы, убив сына Короляь Цин. Великая Цзин нападет на Древнюю Хань, чтобы отомстить за смерть сына Короля Цинь и показать героизм Великой Цзин.
На этот раз никто в тринадцати префектурах не возражал. Никто не боялся. Все были полны решимости. С тех пор как Император взошел на трон, в армию были набраны сотни тысяч мастеров боевых искусств. Военная мощь Великой Цзин вернулась на прежний уровень, а может быть, даже стала еще сильнее.
Раз уж Древняя Хань посмела нарушить их границы, как Великая Цзин может не ответить?
Последняя фраза в Императорском указе воодушевила народ. Даже мастера боевых искусств восхищались героизмом Императора.
«Тех, кто обидит народ Великой Цзин, ждет смерть, как бы далеко они ни находились!»
Цзян Цзыю, естественно, позаимствовал эту фразу у Цзян Чаншэна. Когда он услышал историю династии Хань, эта фраза произвела на него сильное впечатление. А теперь он использовал ее в Великой Цзин.
Цзян Чаншэн стоял на утесе и спокойно смотрел на армию, собравшуюся за северными воротами города.
Бай Ци сидела на корточках рядом с ним и удивленно щелкала языком.
— Человеческая раса и правда очень воинственна. Прошло всего несколько лет, а они снова развязали войну. Однако, должна признать, армия Великой Цзин сейчас очень сильна. Во главе армии стоят Великие Мастера, а мастеров уровня Небесного Прибытия почти десять человек. Похоже, Великая Цзин стала в два раза сильнее.
Великим Мастером, возглавлявшим армию, был Сюй Тяньцзи. Пинъаня тоже призвали в армию, и он отправится в этот поход.
— Верно, — неспешно произнес Цзян Чаншэн. — В этом мире все борются за власть, а Император — больше всех.
Все Императоры из семьи Цзян были одинаковыми. Цзян Юань хотел захватить Древнюю Хань, Цзян Цзыю хотел того же самого. Более того, у Цзян Цзыю были более серьезные амбиции. На востоке и западе было размещено большое количество войск, которые в любой момент могли напасть на соседние государства. Цзян Чаншэн не собирался отговаривать Цзян Цзыю. Эта война, возможно, и вызовет недовольство у других сект, но он сможет получить за них награды за выживание.
Все амбициозные Императоры хотели превзойти своих предков. Цзян Цзыю не был исключением. Еще с юных лет он мечтал покорить все остальные государства, так что Цзян Чаншэн, естественно, не мог его остановить.
Если Великая Цзин хотела сохранить свое могущество, ей нужно было постоянно становиться сильнее. Развитие было лишь одним из способов стать сильнее. Основным же способом было завоевание. В конце концов, ресурсы и производительность любой династии были ограничены. Если государство достаточно сильное, оно может завоевать другие государства, повысить уровень жизни своих граждан и уменьшить потенциальные угрозы.
Цзян Чаншэн не собирался сочувствовать жителям других государств. Если бы Древняя Хань или династия Цзинь были сильнее Великой Цзин, то они бы тоже захватили её. Это был неизбежный закон небес.
Цзян Чаншэн еще немного понаблюдал за армией, а затем развернулся и пошел обратно во двор, чтобы продолжить культивацию.
С момента его последнего прорыва прошло уже семнадцать лет. Цзян Чаншэн уже почти забыл, каково это — совершить прорыв.
Прошла весна, лето, наступила осень.
Цзян Чаншэн культивировал под Деревом Земного Духа, когда к нему прибежал Евнух Ли.
— Мастер Дао, Император Ян Чжао, предположительно, достиг уровня Истинного Бога, — тихо произнес он. — Благодаря этому сила Павильона Пылающих Небес значительно возросла. Они захватили Пик Боевых Искусств еще до августа и объединили весь мир боевых искусств на юге.
— Император Ян Чжао и правда был мастером уровня Великого Мастера, но прошло всего несколько лет, и он уже совершил прорыв. Я подозреваю, что это дело рук выживших членов Башни Дракона Махаяны. Возможно, им даже удастся вернуть себе былую славу, заручившись поддержкой Павильона Пылающих Небес.
Услышав это, Цзян Чаншэн лишь небрежно ответил:
— Даже если он достиг уровня Истинного Бога, разве он посмеет явиться в столицу?
В мире боевых искусств то и дело появлялись никому не известные несравненные мастера и молодые гении. Однако, какими бы впечатляющими ни были их результаты в боях, они никогда не смогут стать сильнейшими в мире в глазах всех мастеров боевых искусств, если не осмелятся отправиться в столицу, чтобы сразиться с Богом Боевых Искусств и доказать свою силу.
С тех пор как Башня Дракона Махаяны потерпела поражение, никто не осмеливался бросить вызов храму Лунци. Приезжавшие сюда мастера боевых искусств вели себя очень смирно и послушно отдавали деньги за благовония.
— Конечно же, не посмеет, — усмехнулся Евнух Ли. — Я пришел не для того, чтобы вас об этом предупредить. Просто раньше в мире боевых искусств Великой Цзин не было мастеров уровня Истинного Бога.
— Выясни, где Император Ян Чжао совершил прорыв, — сказал Цзян Чаншэн, кивнув. — Я подозреваю, что он, возможно, использовал какой-то артефакт, чтобы достичь уровня Истинного Бога.
Он уже слышал о том, что Башня Дракона Махаяны подавляла мир боевых искусств ради ресурсов. Он расспросил об этом Сяо Доутяня, и тот рассказал ему многое: о Камне Просветления Дао, тысячелетнем женьшене эссенции, чешуе цилиня, пропитанной кровью, десятитысячелетнем холодном шелкопряде и многом другом. Он также рассказал об этом Цзян Цзыю, но за все эти годы Цзян Цзыю удалось собрать не так уж много сокровищ.
По словам Сяо Доутяня, тысячи лет назад мир боевых искусств тринадцати префектур переживал свой расцвет. Могущественные мастера боевых искусств могли двигать горы и опрокидывать моря, а по миру бродили редкие звери. В те времена не было династий, были лишь кланы и секты. Позже, по неизвестной причине, мир боевых искусств тринадцати префектур пришел в упадок, редкие сокровища и наследие боевых искусств были спрятаны. Башня Дракона Махаяны воспользовалась этой возможностью, чтобы захватить тринадцать префектур и монополизировать их ресурсы. Ей удалось добиться власти, она даже взяла под свой контроль соседние государства. В конце концов, она превратилась в тысячелетнюю святую землю.
Мастера боевых искусств могли использовать редкие сокровища, чтобы усилить свою Ци крови и совершить прорыв. Однако телосложение у всех мастеров боевых искусств было разным. Чтобы использовать то или иное сокровище, нужно было обладать определенной совместимостью с ним. Если попытаться использовать сокровище, которое тебе не подходит, то можно взорваться и умереть. Даже в Башне Дракона Махаяны не знали наверняка, какое сокровище подойдет тому или иному мастеру. Чтобы создать мастера уровня Истинного Бога, им часто приходилось жертвовать десятками, а то и сотнями гениев. Однако если за сто лет им удавалось создать хотя бы одного мастера уровня Истинного Бога, этого было достаточно, чтобы Башня Дракона Махаяны сохраняла свое влияние на соседние государства.
— Хорошо, как только я спущусь с горы, я все организую, — ответил Евнух Ли.
— Мастер Дао, у меня к вам просьба, — сказал он, хитро прищурившись. — Не знаю, стоит ли мне ее озвучивать.
— Говори, — Цзян Чаншэн посмотрел на него.
— Я уже стар и мне осталось недолго жить. У меня есть последователи, которым я должен передать свое наследие. И хотя у меня нет возможности продолжить свой род, у меня есть родители и брат, который тоже живет в столице. У него есть внук, очень талантливый, он даже получил стипендию за достижения в боевых искусствах. Я хочу познакомить вас с ним. Если Мастер Дао согласится дать ему несколько советов, то в будущем он станет вам верным помощником, — осторожно произнес Евнух Ли.
Он боялся, что Цзян Чаншэн рассердится.
— Приведи его ко мне завтра, — с улыбкой ответил Цзян Чаншэн.
Поступить так было вполне естественно, поэтому он прекрасно понимал мотивы Евнуха Ли. За все эти годы Евнух Ли и правда служил ему верой и правдой.
Евнух Ли тут же поклонился в знак благодарности и радостно отправился вниз.
* * *
На следующий день, в полдень, Евнух Ли привел своего внука, чтобы тот засвидетельствовал свое почтение. Внука звали Ли Цзюнь. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать. Он был высоким, красивым, одет в одежду мечника. Глядя на него и на сгорбленного, почтительного Евнуха Ли, было сложно представить, что они родственники.
Ли Цзюнь, увидев Цзян Чаншэна, тоже был очень взволнован, но хорошо себя контролировал.
— Евнух Ли, можешь идти, — с улыбкой сказал Цзян Чаншэн.
Евнух Ли кивнул и посмотрел на Ли Цзюня.
— Слушайся Мастера Дао, — предупредил он внука. — И не вздумай дерзить ему так, как дерзишь мне. Если ты разозлишь Мастера Дао, я первым тебя убью!
— Хорошо, дедушка, — Ли Цзюнь кивнул, и в его глазах мелькнуло недовольство.
Когда Евнух Ли ушел, Цзян Чаншэн окинул Ли Цзюня оценивающим взглядом.
В столь юном возрасте этот мальчишка был уже близок к уровню Духовного Чувства. У него и правда были неплохие способности.
— Каким боевым искусствам ты хочешь научиться? — спросил Цзян Чаншэн.
— Я хочу научиться владеть саблей, — серьезно ответил Ли Цзюнь, дотронувшись до сабли, висевшей у него на поясе.
Он немного нервничал. В конце концов, он никогда не слышал, чтобы Бессмертный Мастер Чаншэн владел саблей.
— Хорошо, — улыбнулся Цзян Чаншэн. — У меня есть одна техника владения саблей, которой еще никто не обучился. Эта техника невероятно свирепа, ее можно отнести к скоростным боевым искусствам. В отчаянном положении с ее помощью можно даже сражаться с противниками более высокого уровня. Правда, это сокращает продолжительность жизни.
— Продолжительность жизни сокращается, только если использовать ее в отчаянном положении? — с горящими глазами спросил Ли Цзюнь.
— Верно. Если не тратить слишком много энергии, продолжительность жизни не сократится.
— Тогда я хочу ее изучить.
Узнав, что это скоростная техника, Ли Цзюнь заинтересовался.
Цзян Чаншэн начал обучать Ли Цзюня технике Убийственного Клинка Демона Божества.
Он решил передать ему Убийственный Клинок Демона Божества, потому что, хоть у Ли Цзюня и были неплохие способности, он не был гением. К тому же, он уже был взрослым. В его возрасте, практикуя другие боевые искусства, было сложно достичь уровня Небесного Прибытия, не говоря уже о более высоких уровнях. Цзян Чаншэну нужен был сильный Ли Цзюнь, чтобы отправлять его в логово тигра.
Вот так во дворе Цзян Чаншэна появился еще один ученик.
Увидев его, Хуан Чуань вызвал его на бой. Ли Цзюнь не смог оказать ему ни малейшего сопротивления, из-за чего проникся к Цзян Чаншэну еще большим уважением. Любой ученик Цзян Чаншэна мог с легкостью его победить. Это было невероятно.
Спустя какое-то время Хуан Чуань и Ли Цзюнь, у которых был похожий характер, подружились.
* * *
Через полгода Ли Цзюнь, наконец, освоил Убийственный Клинок Демона Божества. И тут Хуа Цзяньсинь принесла новость.
— В династии Цзинь произошли перемены. Месяц назад Императора династии Цзинь убили ночью. Всю его семью перебили, а их тела вывесили на городских воротах имперского города. Подозревают, что это дело рук какого-то мастера боевых искусств. В пограничный гарнизонный лагерь пришло письмо, в котором Великую Цзин предупреждают, что если они посмеют снова пересечь границу, то Императора Великой Цзин убьют прямо во дворце, и он повторит судьбу Императора династии Цзинь.
Выслушав ее, Цзян Чаншэн не выказал никаких эмоций.
«Прошло всего несколько мирных лет, и кто-то уже не может сдержаться?» — подумал он.