Глава 51. Нападение богов, шокирующая решающая битва •
Цзян Чаншэн взглянул на взволнованного Лин Сяо и сердито произнёс:
— Какой ещё Великий Мастер? Не говори ерунды.
Его чувства могли охватывать всю гору Лунци. Если бы какой-то мастер приблизился, он бы сразу это почувствовал.
— Он лично не явился. Вместо этого он отправил ученика доставить письмо, в котором говорится, что он хотел бы пригласить вас на бой насмерть у северных ворот столицы через полгода, — сказал Лин Сяо.
Цзян Чаншэн поднял брови и сказал:
— Вот как?
До этого события было ещё полгода. Похоже, другая сторона что-то замышляет.
— Этим человеком является Божественный Монах Цзюэсинь с озера Цзюйсун. Мир боевых искусств озера Цзюйсун имеет очень высокий статус, и соревнование за звание Верховного мастера боевых искусств проводится именно на озере Цзюйсун, — произнёс Лин Сяо.
Цзян Чаншэн кивнул. Видя, что он совсем не принимает это близко к сердцу, Лин Сяо ничего не оставалось, как сдаться.
После того, как Лин Сяо ушёл, подошёл Ван Чен и сказал:
— Я слышал о Божественном Монахе Цзюэсине. В мире боевых искусств Великой Цзин есть четыре божественных монаха, и трое из них — его ученики. Божественному Монаху Цзюэсиню уже больше ста лет. В смутные времена он в одиночку сдержал армию из ста тысяч человек и спас целый город. В то время его имя гремело по всему миру боевых искусств. Он уже такой могущественный, но всё равно готовится полгода. Здесь что-то нечисто.
Цзян Чаншэн потянулся и сказал:
— Тогда надеюсь, его планы представляют хоть какую-то угрозу.
Ван Чен покачал головой и рассмеялся. Он был полностью уверен в Цзян Чаншэне. Ему казалось, что никто в мире боевых искусств не может сравниться с ним.
Что и говорить, Бай Ци была уверена, что Цзян Чаншэн — мастер уровня Истинного Бога. По пути она видела силу мира боевых искусств Великой Цзин и обнаружила, что та слишком мала.
Она подошла к Белому Дракону и лёгла. Она была здесь не для того, чтобы наблюдать за Белым Драконом, а для того, чтобы поглощать духовную энергию Дерева Земного Духа.
Цзян Чаншэн не останавливал её. Вместо этого он подошёл к неё и сел медитировать.
Он оставил Бай Ци в живых ещё и потому, что хотел посмотреть, как совершенствуются демонические звери. Никогда не помешает узнать что-то новое.
В одиннадцатом месяце выпал снег. Король Вэй атаковал династию Цзинь и непрерывно расширял территорию Великой Цзин. Наследный Принц атаковал Древнюю Хань, и оба Принца демонстрировали свою силу. Они продолжали сражаться и побеждать. Всего за несколько лет Великая Цзин из династии, находящейся на грани уничтожения, превратилась в династию, уничтожающую другие. Они продолжали расширять свою территорию и праздновать.
По предложению премьер-министров трёх провинций Император отправил дипломатических посланников для восстановления торговых путей с окружающими династиями. Перед лицом мощи Двух Драконов этим династиям оставалось лишь стиснуть зубы и согласиться на невыгодные условия.
В династии Цзинь, на равнине, царил мир льда и снега. Армия Короля Вэя расположилась здесь лагерем.
В палатке Цзян Цзыюй грелся у огня. В свои девятнадцать лет он полностью утратил детскую наивность, и на его лице застыло серьёзное выражение. Особенно выделялось родимое пятно между бровей, ставшее кроваво-красным, что делало его облик ещё более грозным.
Сюй Тяньцзи сидел рядом и ухмылялся.
— Если так пойдёт и дальше, мы сможем добраться до столицы династии Цзинь?
Другие солдаты тоже заулыбались. Они побеждали в каждом бою, что делало их высокомерными.
Мудрец Четырёх Морей покачал головой и сказал:
— Нападение на столицу бессмысленно. Я предлагаю вернуться ко двору.
Как только он произнёс эти слова, все солдаты посмотрели на него и нахмурились.
Цзун Тяньу был погружён в раздумья.
Мудрец Четырёх Морей сделал глоток вина и сказал:
— Ваше Высочество, даже если вы завоюете династию Цзинь, эта заслуга будет принадлежать только нынешнему Императору. Вам бессмысленно восходить на трон, потому что заслуги Наследного Принца не менее велики. Если вы воспитаете двух драконов, Император станет Императором на тысячи лет, и его Императорская мощь станет ещё сильнее. Обладая такой властью, он сможет сам решать, кто будет наследным принцем.
Цзян Цзыюй нахмурился.
— Лучший план сейчас — вернуться ко двору и подготовить войска. Пусть Наследный Принц сражается в одиночку с Древней Хань и династией Цзинь и истощит свои силы. Когда он потерпит поражение, для Вашего Высочества настанет время действовать, — произнёс Мудрец Четырёх Морей.
Солдаты решили, что в этом есть смысл. Они последовали за Королём Вэем, чтобы завоевать мир, и уже были единым целым. Естественно, они надеялись, что Король Вэй взойдёт на трон.
Когда Король Вэй взойдёт на трон, их будущее станет ещё светлее.
Только за заслуги можно получить титул Короля и стать министром!
Все посмотрели на Цзян Цзыюя, ожидая, какое решение примет Король Вэй.
Цзян Цзыюй сделал глубокий вдох, и огонь осветил его лицо. В его глазах читалась твёрдость, когда он произнёс:
— Я хочу бороться за трон, но не хочу полагаться на такие методы. Я хочу взойти на трон открыто и совершить подвиги, которые никто в мире не посмеет отрицать. Я хочу, чтобы Отец сам отказался от престола в мою пользу, прежде чем мир покорится мне. Сражайтесь! Сражайтесь, пока династия Цзинь не падёт и пока другие династии не узнают мощь нашей Великой Цзин!
Услышав это, все были тронуты и прониклись глубоким уважением к Цзян Цзыюю.
Мудрец Четырёх Морей был ошеломлён. Он вздохнул и покачал головой.
— Ваше Высочество действительно похож на предыдущего Императора, но вы ещё более открыты и честны, чем он.
Он не знал, благословение это или проклятие — быть таким открытым и честным.
Цзун Тяньу с любопытством спросил:
— Господин, вы видели покойного Императора?
Остальные тоже посмотрели на Мудреца Четырёх Морей.
Мудрец Четырёх Морей погладил бороду и улыбнулся.
— Когда покойный Император спускался на лодке вниз по течению в Цзяннань, я видел его на берегу реки и даже помахал ему. Покойный Император тоже кивнул мне. Можно сказать, что у меня с ним были хорошие отношения.
Все закатили глаза. Этот старик всегда морочил им голову.
Цзян Цзыюй вдруг спросил:
— Мастера, появившегося рядом с Наследным Принцем, зовут Е Цзюэ, верно? Вы узнали, кто он?
Один генерал покачал головой и ответил:
— Нам не удалось узнать его личность. Кажется, в мире боевых искусств Великой Цзин нет такого человека.
— Возможно, он не из мира боевых искусств Великой Цзин, — предположил Цзун Тяньу.
Король Цинь кивнул и сказал:
— Очевидно, что за Императором стоит могущественная сила боевых искусств. Возможно, Е Цзюэ поддержал Наследного Принца по указанию Императора. До его появления Наследный Принц, можно сказать, проигрывал битву за битвой и совсем не мог сравниться с вами.
Услышав это, выражение лица Цзян Цзыюя стало сложным.
Атмосфера в палатке стала мрачной.
* * *
На шестом году правления Чжэнь Юй только-только прошла весна, и в столице становилось всё больше торговцев. С фронта постоянно приходили победные реляции, и было очевидно, что Великая Цзин вот-вот вернётся к своему былому величию, что заставило торговцев и аристократические семьи по всей стране активизироваться.
До поединка между Божественным Монахом Цзюэсинем и Цзян Чаншэнем оставался ещё месяц.
Когда династия Цзинь напала, им казалось, что небо вот-вот рухнет. Прошло всего несколько лет, а династия Цзинь уже сдалась. Среди людей распространились подробности этой битвы. Говорили, что, когда Король Вэй уже собирался атаковать столицу династии Цзинь, Император не выдержал напряжения и умер от удара.
Династия Цзинь была всего вдвое меньше Великой Цзин. Несмотря на это, было трудно поверить, что Королю Вэю потребовался всего год, чтобы пробиться через всю династию Цзинь. Он был подобен богу войны.
Хоть Император и благоволил Наследному Принцу, но перед лицом таких заслуг у него не было выбора, кроме как наградить его.
Несколько дней спустя Император объявил миру, что жалует Королю Вэю, Цзян Цзыюю, титул Великого Генерала Севера. Великий Генерал — это был самый высокий статус, которого мог достичь генерал, а приставка указывала на то, что он отличается от остальных, что его имя будет вписано в историю.
Поздно ночью во дворе…
Выслушав рассказ Хуа Цзяньсинь, Цзян Чаншэн удовлетворённо кивнул.
Этот парень наконец-то повзрослел. С таким боевым опытом у него действительно был шанс стать Ли Шимином этого мира. Правда, достижения братьев Ли Шиминя были куда менее значительными, чем его собственные. И хотя нынешние достижения Наследного Принца уступали достижениям Цзян Цзыюя, он развивался очень стремительно.
— Должно быть, это Башня Махаяны поддерживает Наследного Принца. Хоть Цзыюй и получил титул Великого Генерала, ему будет нелегко взойти на трон, — обеспокоенно произнесла Хуа Цзяньсинь.
У Цзян Цзыюя было много сильных воинов, поэтому он и добился таких успехов. В то же время у Наследного Принца тоже был свой мастер по имени Е Цзюэ.
Это говорило о том, насколько могущественен Е Цзюэ.
— Борьба за трон — это битва не между Наследным Принцем и Цзыюем, а между Башней Дракона Махаяны и мной. К счастью, Башня Дракона Махаяны не знает, что Цзыюй — мой биологический сын, и не станет нападать на него. Они сразу же явятся ко мне. Когда я разберусь с Башней Дракона Махаяны, борьба за трон потеряет всякий смысл, — спокойно сказал Цзян Чаншэн.
Раньше, когда он перешёл на другую сторону, он не знал, насколько сильна Башня Дракона Махаяны. Теперь всё было иначе. Он открыто поддерживал Цзян Цзыюя и ждал — не дождётся, когда же Башня Дракона Махаяны наконец явится к нему.
Видя такую уверенность Цзян Чаншэня, Хуа Цзяньсинь успокоилась.
Только на рассвете Хуа Цзяньсинь тихо ушла.
В марте в столицу съехалось огромное количество мастеров боевых искусств, потому что Великий Мастер и Даосский Мастер Цзян Чаншэн должны были сразиться насмерть. Эта битва привлекла внимание различных сект мира боевых искусств.
Хуан Чуань тоже вернулся.
Вернувшись в храм Лунци и обменявшись любезностями с учениками, он отправился во двор, чтобы поприветствовать Цзян Чаншэня. Увидев во дворе волка, он был немного удивлён, но не придал этому особого значения.
— Мастер, мой дед похоронен. В будущем я останусь в храме Лунци и сосредоточусь на совершенствовании, чтобы поддерживать вас в старости, — серьёзно сказал Хуан Чуань, поклонившись.
В этом мире у него больше не осталось родственников, только мастер. Цзян Чаншэн улыбнулся и сказал:
— Возможно, я проживу дольше тебя.
Хуан Чуань улыбнулся и сказал:
— Тогда желаю Мастеру долгой жизни. Нет, долгой жизни в двести лет.
Чем выше уровень совершенствования мастера боевых искусств, тем дольше увеличивалась его продолжительность жизни. Однако в Великой Цзин ещё не было мастера, дожившего до двухсот лет. Например, нынешним Великим Мастерам было уже по сто лет. Зная, что их жизнь подходит к концу, они вступали в последнюю битву своей жизни.
— Кстати, Мастер, по пути я узнал, что Божественный Монах Цзюэсинь постиг Сердце Будды. Теперь его сила уже превосходит силу обычного Великого Мастера. Его нельзя недооценивать, — с серьёзным выражением лица предупредил Хуан Чуань.
Он не стал рассказывать, как тяжело ему пришлось за эти несколько лет, но он действительно прошёл через множество опасных для жизни ситуаций. Теперь он был настоящим мастером уровня Прибытия Небес. Чем выше он поднимался, тем лучше понимал, насколько ужасающими могут быть боевые искусства.
Перед лицом настоящего скрытого мастера, казалось бы, непобедимый мастер уровня Прибытия Небес был всего лишь никем.
Превзошёл Великого Мастера?
Разве это не означало, что он превзошёл Божественный уровень и достиг уровня Истинного Бога?
Цзян Чаншэн не верил, что в мире боевых искусств Великой Цзин есть мастер уровня Истинного Бога, но ему было любопытно.
Он ещё никогда не сражался с мастером уровня Истинного Бога.
Затем Хуан Чуань отправился к Лин Сяо, а Цзян Чаншэн продолжил культивировать.
Через полмесяца в столице собралось уже более десяти тысяч мастеров боевых искусств. Во всех гостиницах и театрах обсуждали предстоящий бой.
Божественный Монах Цзюэсинь был живой легендой.
Бессмертный Мастер Чаншэн был легендой боевых искусств.
Битва между Бессмертной Легендой и легендой боевых искусств была слишком заманчивой. Независимо от того, кто победит, это была редкая битва.
В спальне во дворце…
Император Цзян Юй был полуголым, он нежился в бассейне, наслаждаясь массажем всего тела, который ему делали шестеро наложниц. Он облокотился руками о бортик бассейна, закрыл глаза и смотрел в небо.
Будда Удачи стоял позади него и говорил:
— Божественный Монах Цзюэсинь сжёг свою жизнь с помощью высшей божественной пилюли Башни Дракона Махаяны и достиг легендарного уровня Истинного Бога. В этой битве даже если Бессмертный Мастер Чаншэн не погибнет, он будет серьёзно ранен. Божественный Монах Цзюэсинь просил передать Вашему Величеству, что план по восстановлению Чу нельзя больше откладывать. В день решающей битвы, пожалуйста, понаблюдайте и узрите мощь Истинного Бога…
Император Цзян Юй фыркнул.
— Он мне угрожает?
— Это не только его намерение, — мрачно произнёс Будда Удачи.
Император Цзян Юй помолчал немного, а затем сказал:
— Ладно. Когда придёт время, я пойду и посмотрю. Мастер уровня Истинного Бога? Не ожидал, что в моей Великой Цзин появится мастер уровня Истинного Бога. Вот только ирония в том, что хоть он и родом из Великой Цзин, но в глубине души он на стороне Чу.
Будда Удачи ничего не ответил и повернулся, чтобы уйти.
Его глаза были полны ненависти.
Бессмертный Мастер Чаншэн, ты — покойник!
* * *
Наконец-то настал день битвы.
Территория за северными городскими воротами была заполнена людьми. Мастера боевых искусств расположились лагерем за городом, а высокопоставленные чиновники и знать уже накрыли столы в различных беседках города, готовясь наблюдать за решающей битвой мира боевых искусств.
На склоне горы у храма Лунци также собралось около трёхсот учеников.
Император вернулся в свою резиденцию и пил вино в самой высокой беседке, ожидая прибытия двух великих мастеров.
Будда Удачи стоял позади него с нетерпеливым выражением лица.
Внезапно Император Цзян Юй поставил бокал с вином и мрачно произнёс:
— Они идут.
Какая ужасающая истинная Ци!
Он понял, что недооценил уровень Истинного Бога. Его сердце сжалось, когда он вспомнил слова Божественного Монаха Цзюэсиня.
В небе над северными городскими воротами появилось алое свечение, словно наступили сумерки. Однако сейчас был только полдень, и за городом поднялась суматоха.
Хуан Чуань прищурился, и выражение его лица резко изменилось.
На горизонте появилась фигура. Это был старый монах. Он был худ, как спичка, и был одет в рясу. Его борода и брови были седыми. Он шёл, как будто с закрытыми глазами, шаг за шагом. Из-за его спины исходил золотистый буддийский свет, и смутно можно было разглядеть статую Будды. Эту сцену увидели мастера боевых искусств, собравшиеся за городом, и бесчисленное множество людей подняли шум.
Его ходьба по небесам уже шокировал обычных людей. Буддийский свет за его спиной заставлял людей чувствовать, что он подобен богу…