Глава 80 •
Когда Су Фэй закончила петь, аудитория взорвалась аплодисментами.
Особенно сильно хлопал корейский студент по обмену Ким Воо, пока ладони не покраснели.
«Ее голос был таким приятным! По сравнению с нашими певцами, ее песня была даже лучше! Она должна быть отчасти кореянкой, нет сомнений. Ты так не думаешь, Эньси?»
Сидящая рядом Хань Эньси, раньше имея возможность слышать такой прекрасный голос, решила, что Су Фэй профессионально тренировала свой вокал. А как иначе она могла бы петь так хорошо?
Су Фэй слегка наклонила голову, принимая похвалу зрителей. Когда она окинула взглядом аудиторию, то уголком глаз уловила мужчину в синей униформе охранника, сидящего у стены.
Мужчина похоже заметил это, так как он тут же поднял руку и помахал ей в ответ.
Су Фэй закатила глаза, развернулась и вернулась на свое место, игнорируя парня.
Тем не менее, ее мысли не давали ей покоя: ‘Как так случилось, что он в таком плачевном состоянии, в порванной одежде и весь грязный? Что случилось снаружи? Я едва слышала какой-то шум…’
Так размышляя, она спросила у Цинь Лин:
«Цинь Лин, спроси Чу Шань о произошедшем снаружи».
«Да, директор Су».
Цинь Лин взяла рацию и задала вопрос. Получив ответ, она вернулась к Су Фэй:
«Там было пять вооруженных убийц. Цинь Чао в одиночку справился сними всеми. Один из них даже использовал гранату, сгорев вместе с ней».
«Гранату!?» Су Фэй была в шоке, «Откуда у них такое ужасное оружие!? Цинь Чао ранен?»
«Чу Шань сказал, что Цинь Чао выглядел побитым, но ничего серьезного».
«Как это ничего серьезного!» нахмурилась Су Фэй, «Его ранили, а он все равно пришел посмотреть. Скажи Чу Шань, чтобы быстро отвел Цинь Чао в больницу».
«Директор Су, я думала, что вы злитесь на него. Похоже, вы все еще волнуетесь о нем», подразнила Цинь Лин Су Фэй, отдав приказ по интеркому.
«Да кого он заботит!?» тут же подскочили вверх брови Су Фэй, «Я просто боюсь, что случиться несчастный случай из-за его травм, и школе дороже обойдется его лечение!»
Цинь Лин замолчала, про себя подумав, ‘Директор Су все еще не хочет признать свои чувства’. Серьезно, как кто-то работающий с Су Фэй так долго, как Цинь Лин, мог не знать ее истинных чувств?
Внешне Су Фэй выглядела эгоцентричной и стремящейся преуспеть. Но внутри, она очень мягкая и добрая.
«Директор Су, Чу Шань сказал, что Цинь Чао отказался идти в больницу. Он должен оставаться здесь, чтобы обеспечить вашу безопасность».
«Этот парень…слишком упрямый…» Су Фэй сидела неподвижно, поникнув. По щекам потекли слезы.
Празднование продолжалось. Цинь Чао, немного устав, сидел в последнем ряду Аудиториума. Хотя он получил только легкие ранения в бою, ему еще нельзя было расслабляться. Что-то было не так. Хотя он и убил пятерых убийц, его ощущение неминуемого кризиса не прошло.
В плече застряли два куска шрапнели. Цинь Чао восстанавливал энергию. У него было сил даже на то, чтобы вытащить шрапнель. Махать Су Фэй – и то сильно утомило. Колокол Инь-Ян, хотя и очень могущественный, все равно зависит от сил владельца. Цинь Чао просто не достаточно силен, чтобы раскрыть весь потенциал артефакта.
Это впервые Цинь Чао дрался против врагов с огнестрельным оружием. Хотя он победил пятерых противников, в процессе он сам чуть не погиб. Огнестрельное оружие все еще слишком опасно для Цинь Чао. Хотя пистолеты не смогли бы нанести слишком много ущерба, тяжелое оружие все равно сильно давило на него.
Размышляя о недавней драке, Цинь Чао понял, что был слишком беспечным. Считая, что сможет легко разобраться с мелкими сошками, он недооценил их ресурсы, из-за чего потратил много энергии и получил ранения.
Если бы его убила та граната, он бы стал посмешищем в мире Совершенствующихся.
Цинь Чао сидел в последнем ряду сам. Глаза его были прикованы к сцене.
Он наслаждался шоу и одновременно постепенно восстанавливал энергию. Наконец, настало время выступления, которого он так долго ждал. Он увидел свою девушку, Су Цзи, в сексуальному черном кожаном костюме, посреди сцены. Ху Лили и Фан Вэнь, две милые девушки, стояли по краям сцены.
«Смотри, они собираются станцевать наш горячий корейский танец!» Ким Воо указал на сцену, «Хотя эти девушки прекрасны, я думаю они все равно не смогут станцевать так же как хорошо, как наши».
«Это, однако, не помешает нам оценить их красоту!» засмеялся другой корейский студент, с энтузиазмом захлопав в ладоши.
Хань Эньси проигнорировала своих одноклассников-качков. Она оперлась на верх кресла. В такой толпе, она почему-то была раздражена.
Увидев, что Цинь Чао смотрит с заднего ряда, Су Цзи поманила его рукой. Хотя на нее смотрели все зрители, они игнорировала их всех. Ее волновало только признание одного лишь Цинь Чао.
Она весело танцевала. Атмосфера стала жарче. Особенно поднялось настроение у мужчин. Несколько японских студентов даже видимо пускали слюни.
Су Цзи точно была маленькой ведьмочкой, вызвать такую реакцию у аудитории. Цинь Ча друг вспомнилась та ночь, когда Су Цзи устроила ему приватный показ белья. У него чуть кровь из носа не потекла.
Цинь Чао наклонился вперед. Его накрыло ностальгией. В этот момент сбоку послышался женский голос:
«О мой Бог! Вы обыскали шелковицу!»
«Что?» Цинь Чао очнулся и развернулся. Рядом стояла та корейская девушка, которую он встречал на церемонии приветствия недавно.
Сегодня на ней была другая одежда: маленькая блузка под свитером и юбка с хлопка, подчеркивающая ее тонкие ножки.
Хотя это кореяночка и не была на уровне опасной красоты, как Су Цзи или Су Фэй, ее все равно можно было считать милой.
Если не считать небольшую шепелявость, ее китайский очень даже хорош.
«Спасибо, но со мной все в порядке», прошептал в ответ Цинь Чао, тяжело дыша.
«Ты уже так шелковист, но все равно говоришь, что все в порядке. Неужели все монахи строят из себя таких сильных, как ты?»
«Замените ‘шелковист’ на ‘ранен’, ‘монахи’ на ‘мужчины’, тогда поймете.)
Девушка нахмурилась. Она похоже немного возмутилась. Из-за ее китайского, Цинь Чао растерялся.
«Я – школьной охранник. Моя обязанность – обеспечивать вашу безопасность. Поэтому, я пока не могу уйти»,
«Но твои шелковицы очень тяжелые…мой Бог, твои плечи шелковисты. В них похоже встроены фрагменты!»
«Это шрапнель с гранаты». Цинь Чао засмеялся и попробовал коснуться ран. Но тут же скривился от внезапной резкой боли.
«Мой Бог…» Хань Эньси прикрыла рот от удивления. Она вдохнула холодного воздуха. ‘Этот мужчина только что сбежал из Сирии? Откуда у него шрапнель в плечах?’
«Ты, ты не мертв…» Хань Эньси дышала все быстрее.
(Замените ‘не мертв’ на ‘в порядке’.)
«Конечно я не мертв!» Цинь Чао закатил глаза, ‘Как она так просто говорит такое людям? Очень грубо…’
«Не мертв, не мертв! Я нежить это! Я умираю, ты не мертв?»
(Замените ‘не мертв’ на ‘не то’, ‘нежить’ на ‘не иметь ввиду’ и ‘умирать’ на ‘иметь ввиду’. ‘Не мертв’ – как и раньше.)
«Да, да, да…Я не мертв. Я все еще дышу, видишь? Вдох, выдох!» Хотя она была немного грубой, она – гость. Так что Цинь Чао был терпелив с ней.
«Я нежить все это… Я имею ввиду умирать. Ты получил такие тяжелые шелковицы…Ты не мертв?»
«Я точно не мертв…» Чем сильнее они пытались объясниться друг другу, тем больше сбивали друг друга с толку.
«Я, я…о Боже, я, я правда-правда нежить это…» Хань Эньси почти сошла с ума. Она выговорила 7-8 корейских слов одно за другим, еще больше запутав Цинь Чао.
С помощью жестов, Цинь Чао наконец понял, что пыталась до него донести Хань Эньси.
«Так значит, ты спрашивала, в порядке ли я…языковый барьер…блин».
Цинь Чао помахал головой, «Не волнуйся, кровотечение прошло. Как только я немного восстановлю силы, я вытащу шрапнель. И не будет никаких проблем».
Цинь Чао почувствовал, что ему уже немного лучше. Он потянулся рукой к кускам шрапнели.
Затем, прямо перед застывшей в ужасе Хань Эньси, немного скривившись, Цинь Чао дернул рукой, вытащив шрапнель из плеча. На куске метала остались части плоти и следы крови.
«Ци!» Маленькая струя крови выстрелила из раны и полилась на землю. На полу вскоре образовалась своеобразная цветущая красная роза. Хань Эньси была в шоке. Пусть она и не из богатой семьи, но и не беднячка, так что в детстве ее немного да избаловали. Она никогда не видела, как убивают кур, что уж говорить об представшей ее взору кровавой сцене.
Она задрожала. От укуса, ее губы побелели.
«Что? Почему ты так напугана? Это ж не ты здесь ранена» сказал Цинь Чао, скривившись. Пока железо горячо, он вытянул еще один кусок шрапнели из плеча, и бросил его на пол.
Хань Эньси стало не по себе. Она крутнулась на месте дважды, и театрально упала Цинь Чао на руки.
«Ей, ей, ты в порядке?» Цинь Чао был в шоке, ‘Как она может быть такой слабой?’
«Про-прости…» Хань Эньси покраснела. Она застеснялась того, что обнималась с незнакомцем. Попыталась встать ровно, но из-за высоких каблуков снова упала в объятья Цинь Чао.
Ее грудь не была такой уж маленькой, как на молодую студентку. Цинь Чао прочувствовал всю ее мягкость. Но в тот момент боль была сильнее удовольствия, потому что своими руками девушка тиснула на раны.
«К…красавица, можешь пожалуйста встать?..» Цинь Чао было тяжело говорить, «Если ты надавишь сильнее рукой…я, я правда умру…»
«Прости…прости…» Хань Эньси подобралась и встала. Ее лицо было цвета хурмы…(ммм, такое мягкое и свежее ощущение)
«Я нежить этого нарочно… Я правда нежить…» уклонилась Хань Эньси. Она извинялась раз за разом.
«Умри, умри, умри, я понял…бах, Я знаю, что ты не хотела». Цинь Чао сам начал немного шепелявить, как Хань Эньси. Он махнул рукой, «Это я должен извиняться. Из-за меня ты испачкалась».
«Э?» Только сейчас Хань Эньси заметила, что ее одежда была в крови.
Из-за крови, у нее закружилась голова. Цинь Чао быстро посадил ее рядом с собой.
«Прости, я выгляжу как дура…» Хань Эньси засмущалась. Она опустила голову и не смела вытянуть свой платок, чтобы вытереть кровь. Ей хотелось прислониться к мужчине, с которым она сидела рядом.
Наверное, го руки очень сильные.
Ей вспомнилось, когда Цинь Чао бросился к подиуму и в одиночку дрался с убийцей.
‘Он…он тот, кого называют настоящим мужчиной?’