Том 2. Глава 80. Конец Второго тома (Часть 1) •
За несколько недолгих часов, чёрный туман словно паутина растянулся по всей линии разделяющей Империю и Ральдию. Начав путь от столицы, он коснулся и многих городов у границы стран. Под черным покровом граница окунулась во мрак, в котором и бесновался туман, одним лишь своим присутствием пробуждая дрожь в земле. Свидетелям того ужаса, родившегося под почерневшим небом, трудно было его даже описать, и вновь представить было страшно до глубины души. Но кое-кто молча следил за каждым моментом.
Находящиеся на всех концах континента, в городах и на фронтах, под самим чёрным небом порождённые туманом существа видели всё. Будь это птица, легионер или какой другой зверь, не важно, каждый видел суету на всех концах континента, сражения или смерть на фронтах… Но точно так же, в этот день они видели и гнев своего создателя. Крушащий, поглощающий всё на своём пути гнев, все существа наблюдали за ним во всём его великолепии.
Они следили за каждой деталью, но даже вблизи не дрогнули, запечатлев этот момент у себя в памяти. Для них происходящее было невероятно красивым, завораживающим своей мощью. Из всех них только один легионер, способный позволить себе свободу воли, смог выразить эти эмоции в словах, только лишь раз взглянув на своего создателя.
Впрочем не только порождённые существа были свидетелями разрушений. Вместе с ними, за происходящим в реальном мире наблюдала и Шестая. Находясь глубоко в сознании Шуна, она тысячами взглядов следила за всем. Уже не пытаясь успокоить нынешнего владельца, или привести его в чувства, она не отводила взгляда, смотря его глазами, и глазами бесчисленных существ на мир. Без эмоций, с практически бесчеловечным спокойствием, она наблюдала жестокие смерти людей в крепостях, на границах, везде, куда дотягивался чёрный туман.
И как бы жестоко сам туман, или порождённые им существа, не терзали людские жизни, как бы сам Шун не мучал стоящих перед ним людей в эти часы, Шестая смотрела на всё без капли отвращения или презрения. За свою невероятно долгую жизнь она видела столько смертей, что и многих человеческих жизней не хватит чтобы сосчитать их. А то, что происходило сейчас было не более чем малым конфликтом в её глазах. Но даже такой конфликт мог стать основой чего-то куда более страшного даже для неё. В такие моменты Шестой казалось, что само наличие этой «силы» в руках, само присутствие чёрного тумана притягивало смерть и разрушения.
Теперь же, находясь в мнимом мире, глубоко в сознании Шуна, она не испытывала злобы, сострадания или угрызений совести к тем, кого она видела на той стороне… Единственное чувство, таящееся где-то в глубине её сердца в этот момент, было сомнение, в котором затаилось семя страха. Ведь она понимала Шуна и многие черты его характера, понимала его гнев, ведь когда-то давно сама не раз поддавалась этим чувствам. Однако, она так же понимала, какую опасность таила в себе эта «сила», сам чёрный туман, и это не могло не пугать её где-то на подсознании.
А будучи заточённой в клетке разума Шуна, она почти ничего не могла сделать или сколько-нибудь противостоять бушующим эмоциям Шуна. Но она могла говорить с ним, и её слова доходили до него, однако слышать он их не желал. Призывы успокоиться, взять себя в руки, прекратить бесноваться звучали бы надменно, и были пустыми в этот момент. Ведь те всплески эмоций, злости исходили от самого сердца, будучи настолько сильными, что, казалось, и сама Шестая ощущала их на себе.
[Ты так бушуешь… Удивительно, что даже здесь не пустил в ход всё что есть. Но даже так, сколько жизней это унесло?] — Она говорила с ним почти всё время, наблюдая, как ураганы чёрного тумана поглощали крепости и всех кто был в них.
Способностей второй печати, и такого толчка от бушующих эмоций было достаточно, чтобы обратить на многие сотни километров земель угрозу и хаос. Но по-видимому, дальше самих границ туман не распространялся, что она без труда наблюдала. Ведь как только три крупнейших крепости на границе пало под крушащим туманом, а прогремевшее на весь континент послание утихло, всё неожиданно окончилось.
Где-то высоко в небе, в этих облаках сверкали разряды неестественных молний, вспышки которых на мгновение освещали тела тысяч пожирателей, клубящихся в облаках. Всё будто успокоилось, и даже эти тысячи существ не нападали и не спускались на землю. Однако, в отличии от Ройи, которая вскоре освободилась от окружающего её тумана, граница всё ещё была в его тени. Чёрный туман не отступал, но и не двигался дальше, на Империю. Вместо этого, чёрные облака будто очертили новую границу, от Крепости Трёх Границ на севере, до прибрежных обрывов на юге.
[И замерло всё в угрожающем ожидании…] — Шестая следила за многим, задумчиво говоря с не слушающим её Шуном. — [Остановился на этом? Не успел ты впиться когтями в оборону людей, как тут же остановился. Или это очередной твой план? В твоих руках безумная сила, под контролем любая энергия, а в подчинении бесчисленные чудовища, которых только можно представить. Так может ответишь…]
Как и до этого, ответом ей было молчание. С одной стороны она всё пыталась дозваться до Шуна, а параллельно этому, Шестая наблюдала и за происходящим во дворце глазами многих легионеров. И раз она видела, то и Шун был в курсе случившейся перепалки, причиной которой была спящая Натта. Шестая ожидала, что это может как-то повлиять на Шуна, хоть немного поубавит его пыл, заставит отвлечься. Но этого не произошло. Он оградил Натту от всего мира, не беря в исключение даже знакомых.
И сейчас, перед его глазами был лишь пустырь и чёрные обелиски, возвышающиеся на десятки метров над местом где когда-то была крепость. И даже здесь, взгляд Шуна не был сконцентрирован на том, что было перед ним. Ему не было дела до тех руин, и тому, что говорила ему Шестая. Будто погрузившись в себя, его разум воспринимал только огромный массив информации со всей Империи и Ральдии.
[Что ж, значит, твоим выбором было не безрассудное нападение… Если поразмыслить, то ты решил выжидать. Привлёк внимание всех, демонстративно оскалился на виновников и тут же остановился. Не думаю, это не была только лишь прихоть,] — Шестая вслух рассуждала, приходя к своему выводу. — [Но мне кажется, что ты уже сейчас знаешь что хочешь после этой провокации. Устрашить их, довести до ужаса всех, кто мог быть причастен, будь это хоть сам Император. Ты доберёшься до них несмотря ни на какие армии. А с этим, я так подозреваю, дотянуться и до заговорщика будет не трудно, если он не откроет себя раньше.]
Разглагольствования Шестой были еле слышимы для Шуна. Она верно рассуждала, но подтверждать её слова вслух у него не было желания. Вместо этого Шун полностью погрузился в анализ любой информации из Империи, от случайных разговоров, наблюдений, до намеренного шпионажа. Его ищейки могли предоставить многое, накопленное за всё их время пребывания в Империи. Заключённые сделки, аферы, договоры, караваны золота и лунного серебра, и самое главное, активность Чёрных черепов вместе составляли бросающийся в глаза след, ведущий к столице.
Не только Ройя и Утлана, но и множество городов между ними были точками активности Чёрных черепов. Где появлялось лунное серебро, там и организация приходила в движение. И чем дольше Шун наблюдал и изучал полученную информацию, тем больше подтверждались слова владельца бара. Слишком уж много людей участвовало в этом деле.
И сколько бы он не углублялся во все эти потоки информации, бесконечные сведения от десятков тысяч существ, хоть и отринув голод Третьей печати, нечто до сих пор мешало ему, сбивало с мыслей. В этом гневном порыве Шун без всяких ограничений породил бесчисленное количество существ, и теперь его разум разрывался в попытке поддерживать всех их. В этот момент, он как никогда ощутил приближение того дальнего предела своего тела, разума, незначительно ослабляющее его, но всё ещё далёкое.
Тем временем, пока он был погружен в себя, голос Шестой за прошедшее время сменил свой тон в её постоянных монологах. До этого просто рассуждающая, пытающаяся отвлечь его от того, что случилось. Шестая говорила с умиротворяющим тоном, она продолжала говорить, будто её не тревожило творящееся в реальности сейчас. Она хотела лишь успокоить бушующие чувства Шуна. Но теперь её тревожность давала о себе знать, а семя страха отражалось в голосе.
[Я всё думаю о том, как всё пришло к этому. Что привело к стольким смертям и разрушениям. Это доля секунды. Одно мгновение разбило твою мирную сказку. И всё прокручивая в голове тот момент, меня не покидала одна мысль,] — теперь, в её голосе ощущалась дрожь, беспокойство и практически неуловимый страх. — [Не думай, что картина руин и смерти перед глазами ужасна. Это далеко не так. Но если единственное, что удерживало тебя от такого безумства, это жизнь Натты… если это единственный ключ к такому кошмару… Я даже не хочу и думать, даже предполагать, какое же чудовище из тебя породит Пятая печать. И уж тем более…]
Неожиданные эмоции в её словах выхватили Шуна из круговорота анализа. Он и так знал, что собирается делать дальше, несмотря на любые предостережения Лизы или Шестой. Но слова о печати и жизни Натты в откровенной речи Шестой привлекли его внимание, и он наконец начал слушать.
[«Сила» зачастую непредсказуема и вырывается из-под власти. Чем дальше ты зайдёшь в этом, тем страшнее будет после. Это не предостережение, и даже не запугивание, это правда. Она испортит тебя, изуродует душу, а разум… Поверь мне, он не так крепок, как кажется, и от этого станет ещё хуже. И если жизнь Натты, её благополучие, её улыбка сдерживали тебя от зверств и такого гнева, то тебе придётся приложить огромные усилия, чтобы сберечь их… Это сведёт тебя с ума.]
— Именно поэтому я и собираюсь предпринять всё, что возможно, лишь бы Натте ничего больше не навредило, — внезапный ответ Шуна заставил Шестую оживиться и прерваться в своей речи. — Я не позволю ничему более хоть как-то угрожать её жизни.
Вместе с этими словами, Шун сдвинулся с того места, где пустым взглядом наблюдал пустынную, рыхлую землю и раздробленные руины крепости. Он твёрдой поступью прошёлся по рыхлой земле, а туман под его ногами сгустился. Чёрные облака в небе и такие же обелиски над руинами крепости были последними, что он видел, прежде чем вспышка тумана поглотила его тело, переместив на многие тысячи километров. Картина перед ним в секунду сменилась на красочный вид крупного города, переполненных улиц и белых, украшенных статуями и узорами, высоких домов и библиотек.
[Подожди! Ты должен спокойно остановиться и подумать, что делать дальше. Не нужно и действовать настолько импульсивно,] — Шестая бурно отреагировала на долгожданный ответ Шуна, тут же повысив на него голос. — [Что ты собираешься делать? Только не молчи!]
— Я уже всё обдумал, и знаю что нужно сделать то, о чём должен был позаботиться намного раньше. Я не уделял этому должного внимания. Было слишком самоуверенно считать что Натта всё это время была в безопасности рядом со мной. И вот что произошло, и виноват в этом только я! Но теперь не допущу подобной ошибки… Всё будет так, как надо. И это будет первым шагом, — с грубым тоном, но до странности уверенный в своих словах, Шун мигом ответил на её вопрос.
Однако что-то в голосе Шуна показалось Шестой подозрительным. Не тон, не твёрдость в его словах, но сам настрой был каким-то пугающе фанатичным. Будто эта цель становилась единственной, что даже поиск виновника казался малой заботой. Шун же не останавливаясь на разговоры, прошёлся через улицу, направляясь к определенному зданию в городе, прозванным Кахрамом, столице Гномьего Государства.
Появившись из ниоткуда, он подошёл к высокому зданию, являющееся одной из множества библиотек. Идущие ему навстречу люди, или же случайные прохожие других рас не на шутку пугались только бросив взгляд в его сторону. Ведь чёрная броня, и неизменный гневный взгляд чёрных глаз наводил ужас. И сопровождаемый взглядами прохожих, он остановился у дверей в библиотеку, на которых висела табличка с надписью «Эльфийский источник», недвусмысленно говоря о возможных темах бесчисленных книг внутри библиотеки.
Бросив только один взгляд на табличку, Шун прошёл внутрь. Просторный зал, ряды стеллажей и шкафов с книгами, бросающихся в глаза, не изменились с прошлого его визита сюда. Место, уже знакомое Шуну, хранило целый пласт знаний алхимии и близких к ней наукам. И практически каждую из находящихся здесь книг он некогда изучил, и отчасти поэтому он вновь пришёл сюда.
Окинув быстрым взглядом широкое помещение, Шун искал смотрительницу, и пройдя чуть дальше, он уже ощутил и услышал её разговоры с кем-то на другом конце зала. Но только ступив в её сторону, перед ним выскочил парень из-за стеллажей с книгами, тут же врезавшись в Шуна. Не особо расторопно, парень удержал в руках несколько книг, подняв при этом взгляд на Шуна. Но он не испугался, не дрогнул, и лишь подозрительно всмотрелся в глаза Шуна.
Длинные чёрные волосы, бледная кожа и круги под глазами, заспанный и совершенно не бодрый вид. Так он выглядел перед Шуном, чей взгляд, с немалым удивлением, оказался прикован к нему же. Невероятно чистая и плотная мана окружала тело парня и область позади него. Но сам же парень на секунду задержал свой размытый взгляд на теле и глазах Шуна, и со скромным извинением обошёл того, быстро скрывшись за захлопнувшимися дверьми библиотеки. Шун проводил его озадаченным взглядом, прежде чем его вновь не привела в чувство Шестая.
[Ты хочешь, чтобы каждый встречный пугался тебя только завидев? Хватит уже, уйми свой пыл и гнев. Достаточно на этом разрушений и смертей, взгляни уже на себя наконец!] — С упрёком, она окликнула его из глубин сознания.
С её словами Шун невольно зацепился взглядом за своё отражение в стекле. Чёрные глаза, горящие неизменно синим цветом, и чёрная броня, никак не желающая исчезать, даже после того, как Шун деактивировал печати после бойни у крепостей. Он не замечал этого, будучи поглощённым своими же желаниями и эмоциями.
И лишь сейчас, когда гнев нашёл выход, перестав хоть ненадолго затмевать взор, Шун увидел выражение собственного лица в этом отражении. Горящий синий взгляд, искривленное гримасой злобы лицо, и туман… струящийся из почти что исчезнувшей брони.
[Посмотри на себя. Надо же… поддаться такому порыву эмоций, что даже после печатей твой вид никак не изменился. Пойми, сейчас ты не контролируешь это, ты не контролируешь даже себя!] — Шун неотрывно смотрел на своё отражение, вслушиваясь в её слова. — [Твой гнев обоюдоострое орудие, и рано или поздно, он обернётся против тебя. Но прямо сейчас тебе как никогда нужен ясный взгляд и чёткость мыслей, так что возьми свои эмоции под контроль. Сделай это не для меня, но по крайней мере, ради Натты.]
Ещё секунду, спокойные слова Шестой звучали отголосками в сознании Шуна. Он послушал её и сделав глубокий вздох, он закрыл глаза. Когда короткие воспоминания вернули его к старым урокам отца о самоконтроле, Шун с немалыми усилиями начал успокаивать свои разбушевавшиеся чувства. С размеренным дыханием, он отводил от разума неугомонные эмоции, и с успокоившимся биением сердца, расслабилось и тело. Когда же он вновь взглянул на себя, глаза его тут же побелели, а зрачки медленно вернули обычный изумрудный цвет. Чёрная броня исчезла сразу, растворившись в густом тумане, который так же быстро скрылся за спиной и исчез.
[Так-то лучше,] — всё ещё с беспокойством произнесла Шестая. — [Надеюсь таких всплесков эмоций больше не случиться. Это очень опасно.]
В его груди, очень глубоко, всё ещё таился тот гнев, смешиваясь с нарастающими отголосками голода. Однако теперь, хоть немного взяв себя в руки, Шун как и прежде чётко представлял, что ему нужно делать. И главной целью была защита жизни дорого ему человека. Развернувшись от своего отражения в стекле, Шун быстрым шагом направился к эльфийке в большом читальном зале. Пройдя несколько пролётов между стеллажами, Шун вышел к читальным столам, за одним из которых сидела Лорэль вместе со старейшиной гномов и что-то бурно обсуждали.
— Крупные заказы точно будут обеспечены. Вашей целью является только сырьё.
— Знаю-знаю. Учитель всегда говорил, что это время года идеально для цветения лим-листа и последующего появления из него слизней в диких лесах. Настои из них могут стать хорошей основой для зелий, — Лорэль с воодушевлением говорила о зельях старейшине, который внимательно её слушал.
— Лорэль, — Шун подошёл к столу, окликнув её. — Мне нужна твоя помощь с одним делом в алхимии. Это срочно.
— Сэр… Шун? — Она оторвалась от своей речи, удивлённая появлением Шуна.
— Простите, проявите вежливость в обращении, вы что, не видите, что мы ведём важный разговор? — Старейшина спохватился, с возмущением бросив суровый взгляд в сторону Шуна. Но после начал понемногу его узнавать. — Погодите секунду… вы же…
— Я уверен, ваш разговор не так уж и важен, и сейчас у тебя есть куда более важные дела, — повернув голову в его сторону, глаза Шуна на секунду окрасились в насыщенный жёлтый цвет, как и глаза старого гнома напротив.
— Да… — В разуме старейшины тут же из ниоткуда всплыли множества изображений старых руин и выгравированных на камне речей. Древние руины, где Шун когда-то нашёл путь к Армагину, предстали в памяти старика в красочных картинах. Но этого было достаточно, чтобы он поспешно ушёл, причитая: — Должен срочно записать… Должен срочно всё записать.
— Итак, теперь перейдём к просьбе, — Шун сел на место старейшины, напротив Лорэль, сложив руки на столе. На её удивление от поспешного исчезновения собеседника, Шун сразу ответил. — Не стоит о нём беспокоиться.
— А? О какой просьбе? Вы за день прочли здесь все книги и записи, и наверняка знаете как и что делается! От меня для вас проку мало, — Лорэль пожала плечами, растерянно вертя головой и всё ещё не осознавая ситуацию.
— В том-то и дело Лорэль. Я усвоил много теории, которая не сравниться с опытом и многолетней практикой. И вместо того, чтобы рисковать в бессмысленных попытках я предпочту сразу обратиться к тому, кто уже очень долго занимается алхимией… При других обстоятельствах я бы и сам занялся этим, но всё же, времени на эксперименты у меня нет совсем. И мне нужно убедить тебя, помочь мне.
— Л-ладно, — девушка растерянно приложила руку к голове, метаясь взглядом вокруг. — Но почему я? Есть много людей занимающихся алхимией, к тому же я не…
— Потому что ты эльф, — Шун с предельной строгостью во взгляде ответил ей, от чего девушка вздрогнула. Лёгким движением Шун указал на множество стеллажей с книгами, продолжив говорить. — Практически в каждой книге, не написанной тобой, твоим учителем, или другими эльфами, упоминалось о особых свойствах вашей маны. Зелья эльфов в разы мощнее из-за их маны, которую они вливают в ингредиенты, об этом говорит каждый знающий алхимик в своих записях. Человеку не превзойти их по этой причине, а для эльфов это обычное дело… Ну, а выбор пал на тебя, потому как за пределами ваших родных лесов я не знаю кого-то более способного эльфа, кроме тебя, и твоего почившего учителя.
— Т-так, слишком быстро. Дайте обдумать хоть немного… — Лорэль волнуясь сложила руки перед ртом. — Не буду отрицать сказанного вами… Ха-а, я не знаю. Чего вы хотите? Я могу создать или дать из запасов зелья исцеления, нектары, сильнодействующие снадобья, всё что нужно для этого. Но здесь, в Кахраме, я ограничена в возможностях.
— Мне нужны яды. Все, которые ты знаешь, и как можно более концентрированные, — от слов Шуна девушка замерла, после чего отвела взгляд.
— То, что вы просите, без согласия следящих за мой старейшин, для меня почти незаконно. И я не занимаюсь ядами! Только лечение, противоядие и улучшение возможностей тела. А что-то, что может навредить…
— То, что может навредить, мне и нужно. И меня бы здесь не было, не будь я уверен в том, что ты можешь их сделать. Яды близки ко многим используемым зельям, одно может перетекать в другое, нужно только добавить необходимый ингредиент. Тебе ли не знать, ведь ты написала одну из здешних книг о противоядиях и самих ядах с яркими примерами, — Шун с давящим тоном замолк на несколько секунд, давая ей время поразмыслить. — В конце концов, я могу заставить тебя помочь мне. Как того старейшину. И даже если ты действительно не знаешь как дать мне то, что я прошу, я всё равно заставлю привести к тому эльфу, который сможет выполнить мою просьбу.
— Стойте! Не нужно… Я-я согласна, только не надо угроз, пожалуйста, — девушка несколько раз глубоко вздохнула, в этот момент она была сильно напугана, не в состоянии противиться давящей атмосфере их разговора. Немного собравшись, она ответила ему, перейдя на шёпот. — Я всё поняла. От кого-то вроде вас я вряд ли спрячусь, и выбора вы мне не даёте… Я сделаю всё, что смогу, но не здесь, не в Кахраме.
— Почему не здесь? Старейшины для тебя помеха? Или тебе нужны какие-то конкретные условия?
— Д-да, в принципе и то и другое. В этой стране алхимия важная наука, а я, как ученица того, кто продвинулся в ней дальше чем кто-либо, ценна как источник знаний эльфов. Меня так просто не отпустят. А если вы хотите получить то, что просите, то нужно покинуть Кахрам, и направиться в один из эльфийских городов.
Лорэль, обеспокоенно оглянулась по сторонам, убедившись, что из присутствующих в читальном зале никто не обращает на них внимания. Быстро встав, она быстро подошла к одному из шкафчиков, на полках которого было множество свёртков старой бумаги. Пройдясь по некоторым, она достала один из них, и так же поспешно вернулась обратно за стол к Шуну, развернув перед ним карту южных земель Государства гномов.
— И куда именно ты хочешь попасть? — Шун только мельком взглянул на карту перед ним.
— Силэс, самый восточный известный мне город в эльфийских лесах. Он находиться на юго-востоке от гномьего города Дрэйлес, и принимает путников других рас помимо эльфов. А так же там находиться одна из старых лабораторий учителя, она мне и нужна, — Лорэль вздохнула, выждав несколько секунд. — Но путь туда займёт несколько недель верхом. И ещё неизвестно как поведёт себя сам лес, разрешит ли пройти…
— Не беспокойся о дороге в ту сторону. Собери всё, что нужно для продуктивной работы, не бери ничего для дальней дороги, — Шун мысленно уже подобрал место, куда они могли бы перенестись. А подняв взгляд на замершую эльфийку, подгоняя добавил. — Живее.
Лорэль сразу спохватилась и скрылась за дверьми, ведущими напрямую в соседнее с библиотекой здание. Сам же Шун остался ждать, анализируя ту немногочисленную информацию о эльфийских лесах. За всё время, сколько бы ищейки не рыскали над густыми лесами, они никак не могли найти хоть один город или дорогу к ним. Знакомое ощущение иллюзий, покрывавших лес, настораживало, но иного пути не было.
[Похоже ты не до конца унял свои резкие и грубые порывы. Контролируй себя, не давай спуску даже толики гнева влиять на твои действия. Это…]
— У меня нет времени на любезности Шестая! Судя по всему мои эмоции тебя почему-то сильно обеспокоили, что ты так реагируешь. Если уж хочешь меня о чём-то предупредить, то вперёд, говори прямо, я слушаю, — резкий ответ Шуна перебил Шестую на полуслове и та замолкла на некоторое время.
[Прости. Я лишь пытаюсь предостеречь тебя, от опасности той «силы», которой ты обладаешь. И я беспокоюсь. Сейчас ты близок к снятию первой четвёрки печатей, а с происходящим в мире я уверена, что это не заставит себя долго ждать. Но последние три печати нечто… совсем другое. Оно намного опаснее,] — Шестая говорила размеренно, словно аккуратно подбирая слова.
— Тогда при чём тут… — Не договорив, Шун сразу осознал связь эмоций и отрицательных эффектов трёх печатей, и то, насколько они влияли на него.
[Такие эмоции, как гнев и ярость, что царят в тебе сейчас, не сулят ничего хорошего. Запомни это.]
— Я собрала всё необходимое! — Появившаяся из-за дверей Лорэль отвлекла Шуна от размышлений.
Она успела переодеться в снаряжение более подходящее для путешествий, и собрала полную сумку различных компонентов и ингредиентов. Только увидев её, Шун сразу встал с места и подошёл к ней.
— Честно не знаю, как вы собираетесь добраться до южных границ от столицы без…
Только Шун подошёл к болтающей Лорэль, которая всё ещё изрядно нервничала, как тут же коснулся её плеча. Их в миг окутала вспышка чёрного тумана, одной волной сменив вид городской библиотеки на опушку леса и пустые поляны где-то на границе.
Находящиеся на всех концах континента, в городах и на фронтах, под самим чёрным небом порождённые туманом существа видели всё. Будь это птица, легионер или какой другой зверь, не важно, каждый видел суету на всех концах континента, сражения или смерть на фронтах… Но точно так же, в этот день они видели и гнев своего создателя. Крушащий, поглощающий всё на своём пути гнев, все существа наблюдали за ним во всём его великолепии.
Они следили за каждой деталью, но даже вблизи не дрогнули, запечатлев этот момент у себя в памяти. Для них происходящее было невероятно красивым, завораживающим своей мощью. Из всех них только один легионер, способный позволить себе свободу воли, смог выразить эти эмоции в словах, только лишь раз взглянув на своего создателя.
Впрочем не только порождённые существа были свидетелями разрушений. Вместе с ними, за происходящим в реальном мире наблюдала и Шестая. Находясь глубоко в сознании Шуна, она тысячами взглядов следила за всем. Уже не пытаясь успокоить нынешнего владельца, или привести его в чувства, она не отводила взгляда, смотря его глазами, и глазами бесчисленных существ на мир. Без эмоций, с практически бесчеловечным спокойствием, она наблюдала жестокие смерти людей в крепостях, на границах, везде, куда дотягивался чёрный туман.
И как бы жестоко сам туман, или порождённые им существа, не терзали людские жизни, как бы сам Шун не мучал стоящих перед ним людей в эти часы, Шестая смотрела на всё без капли отвращения или презрения. За свою невероятно долгую жизнь она видела столько смертей, что и многих человеческих жизней не хватит чтобы сосчитать их. А то, что происходило сейчас было не более чем малым конфликтом в её глазах. Но даже такой конфликт мог стать основой чего-то куда более страшного даже для неё. В такие моменты Шестой казалось, что само наличие этой «силы» в руках, само присутствие чёрного тумана притягивало смерть и разрушения.
Теперь же, находясь в мнимом мире, глубоко в сознании Шуна, она не испытывала злобы, сострадания или угрызений совести к тем, кого она видела на той стороне… Единственное чувство, таящееся где-то в глубине её сердца в этот момент, было сомнение, в котором затаилось семя страха. Ведь она понимала Шуна и многие черты его характера, понимала его гнев, ведь когда-то давно сама не раз поддавалась этим чувствам. Однако, она так же понимала, какую опасность таила в себе эта «сила», сам чёрный туман, и это не могло не пугать её где-то на подсознании.
А будучи заточённой в клетке разума Шуна, она почти ничего не могла сделать или сколько-нибудь противостоять бушующим эмоциям Шуна. Но она могла говорить с ним, и её слова доходили до него, однако слышать он их не желал. Призывы успокоиться, взять себя в руки, прекратить бесноваться звучали бы надменно, и были пустыми в этот момент. Ведь те всплески эмоций, злости исходили от самого сердца, будучи настолько сильными, что, казалось, и сама Шестая ощущала их на себе.
[Ты так бушуешь… Удивительно, что даже здесь не пустил в ход всё что есть. Но даже так, сколько жизней это унесло?] — Она говорила с ним почти всё время, наблюдая, как ураганы чёрного тумана поглощали крепости и всех кто был в них.
Способностей второй печати, и такого толчка от бушующих эмоций было достаточно, чтобы обратить на многие сотни километров земель угрозу и хаос. Но по-видимому, дальше самих границ туман не распространялся, что она без труда наблюдала. Ведь как только три крупнейших крепости на границе пало под крушащим туманом, а прогремевшее на весь континент послание утихло, всё неожиданно окончилось.
Где-то высоко в небе, в этих облаках сверкали разряды неестественных молний, вспышки которых на мгновение освещали тела тысяч пожирателей, клубящихся в облаках. Всё будто успокоилось, и даже эти тысячи существ не нападали и не спускались на землю. Однако, в отличии от Ройи, которая вскоре освободилась от окружающего её тумана, граница всё ещё была в его тени. Чёрный туман не отступал, но и не двигался дальше, на Империю. Вместо этого, чёрные облака будто очертили новую границу, от Крепости Трёх Границ на севере, до прибрежных обрывов на юге.
[И замерло всё в угрожающем ожидании…] — Шестая следила за многим, задумчиво говоря с не слушающим её Шуном. — [Остановился на этом? Не успел ты впиться когтями в оборону людей, как тут же остановился. Или это очередной твой план? В твоих руках безумная сила, под контролем любая энергия, а в подчинении бесчисленные чудовища, которых только можно представить. Так может ответишь…]
Как и до этого, ответом ей было молчание. С одной стороны она всё пыталась дозваться до Шуна, а параллельно этому, Шестая наблюдала и за происходящим во дворце глазами многих легионеров. И раз она видела, то и Шун был в курсе случившейся перепалки, причиной которой была спящая Натта. Шестая ожидала, что это может как-то повлиять на Шуна, хоть немного поубавит его пыл, заставит отвлечься. Но этого не произошло. Он оградил Натту от всего мира, не беря в исключение даже знакомых.
И сейчас, перед его глазами был лишь пустырь и чёрные обелиски, возвышающиеся на десятки метров над местом где когда-то была крепость. И даже здесь, взгляд Шуна не был сконцентрирован на том, что было перед ним. Ему не было дела до тех руин, и тому, что говорила ему Шестая. Будто погрузившись в себя, его разум воспринимал только огромный массив информации со всей Империи и Ральдии.
[Что ж, значит, твоим выбором было не безрассудное нападение… Если поразмыслить, то ты решил выжидать. Привлёк внимание всех, демонстративно оскалился на виновников и тут же остановился. Не думаю, это не была только лишь прихоть,] — Шестая вслух рассуждала, приходя к своему выводу. — [Но мне кажется, что ты уже сейчас знаешь что хочешь после этой провокации. Устрашить их, довести до ужаса всех, кто мог быть причастен, будь это хоть сам Император. Ты доберёшься до них несмотря ни на какие армии. А с этим, я так подозреваю, дотянуться и до заговорщика будет не трудно, если он не откроет себя раньше.]
Разглагольствования Шестой были еле слышимы для Шуна. Она верно рассуждала, но подтверждать её слова вслух у него не было желания. Вместо этого Шун полностью погрузился в анализ любой информации из Империи, от случайных разговоров, наблюдений, до намеренного шпионажа. Его ищейки могли предоставить многое, накопленное за всё их время пребывания в Империи. Заключённые сделки, аферы, договоры, караваны золота и лунного серебра, и самое главное, активность Чёрных черепов вместе составляли бросающийся в глаза след, ведущий к столице.
Не только Ройя и Утлана, но и множество городов между ними были точками активности Чёрных черепов. Где появлялось лунное серебро, там и организация приходила в движение. И чем дольше Шун наблюдал и изучал полученную информацию, тем больше подтверждались слова владельца бара. Слишком уж много людей участвовало в этом деле.
И сколько бы он не углублялся во все эти потоки информации, бесконечные сведения от десятков тысяч существ, хоть и отринув голод Третьей печати, нечто до сих пор мешало ему, сбивало с мыслей. В этом гневном порыве Шун без всяких ограничений породил бесчисленное количество существ, и теперь его разум разрывался в попытке поддерживать всех их. В этот момент, он как никогда ощутил приближение того дальнего предела своего тела, разума, незначительно ослабляющее его, но всё ещё далёкое.
Тем временем, пока он был погружен в себя, голос Шестой за прошедшее время сменил свой тон в её постоянных монологах. До этого просто рассуждающая, пытающаяся отвлечь его от того, что случилось. Шестая говорила с умиротворяющим тоном, она продолжала говорить, будто её не тревожило творящееся в реальности сейчас. Она хотела лишь успокоить бушующие чувства Шуна. Но теперь её тревожность давала о себе знать, а семя страха отражалось в голосе.
[Я всё думаю о том, как всё пришло к этому. Что привело к стольким смертям и разрушениям. Это доля секунды. Одно мгновение разбило твою мирную сказку. И всё прокручивая в голове тот момент, меня не покидала одна мысль,] — теперь, в её голосе ощущалась дрожь, беспокойство и практически неуловимый страх. — [Не думай, что картина руин и смерти перед глазами ужасна. Это далеко не так. Но если единственное, что удерживало тебя от такого безумства, это жизнь Натты… если это единственный ключ к такому кошмару… Я даже не хочу и думать, даже предполагать, какое же чудовище из тебя породит Пятая печать. И уж тем более…]
Неожиданные эмоции в её словах выхватили Шуна из круговорота анализа. Он и так знал, что собирается делать дальше, несмотря на любые предостережения Лизы или Шестой. Но слова о печати и жизни Натты в откровенной речи Шестой привлекли его внимание, и он наконец начал слушать.
[«Сила» зачастую непредсказуема и вырывается из-под власти. Чем дальше ты зайдёшь в этом, тем страшнее будет после. Это не предостережение, и даже не запугивание, это правда. Она испортит тебя, изуродует душу, а разум… Поверь мне, он не так крепок, как кажется, и от этого станет ещё хуже. И если жизнь Натты, её благополучие, её улыбка сдерживали тебя от зверств и такого гнева, то тебе придётся приложить огромные усилия, чтобы сберечь их… Это сведёт тебя с ума.]
— Именно поэтому я и собираюсь предпринять всё, что возможно, лишь бы Натте ничего больше не навредило, — внезапный ответ Шуна заставил Шестую оживиться и прерваться в своей речи. — Я не позволю ничему более хоть как-то угрожать её жизни.
Вместе с этими словами, Шун сдвинулся с того места, где пустым взглядом наблюдал пустынную, рыхлую землю и раздробленные руины крепости. Он твёрдой поступью прошёлся по рыхлой земле, а туман под его ногами сгустился. Чёрные облака в небе и такие же обелиски над руинами крепости были последними, что он видел, прежде чем вспышка тумана поглотила его тело, переместив на многие тысячи километров. Картина перед ним в секунду сменилась на красочный вид крупного города, переполненных улиц и белых, украшенных статуями и узорами, высоких домов и библиотек.
[Подожди! Ты должен спокойно остановиться и подумать, что делать дальше. Не нужно и действовать настолько импульсивно,] — Шестая бурно отреагировала на долгожданный ответ Шуна, тут же повысив на него голос. — [Что ты собираешься делать? Только не молчи!]
— Я уже всё обдумал, и знаю что нужно сделать то, о чём должен был позаботиться намного раньше. Я не уделял этому должного внимания. Было слишком самоуверенно считать что Натта всё это время была в безопасности рядом со мной. И вот что произошло, и виноват в этом только я! Но теперь не допущу подобной ошибки… Всё будет так, как надо. И это будет первым шагом, — с грубым тоном, но до странности уверенный в своих словах, Шун мигом ответил на её вопрос.
Однако что-то в голосе Шуна показалось Шестой подозрительным. Не тон, не твёрдость в его словах, но сам настрой был каким-то пугающе фанатичным. Будто эта цель становилась единственной, что даже поиск виновника казался малой заботой. Шун же не останавливаясь на разговоры, прошёлся через улицу, направляясь к определенному зданию в городе, прозванным Кахрамом, столице Гномьего Государства.
Появившись из ниоткуда, он подошёл к высокому зданию, являющееся одной из множества библиотек. Идущие ему навстречу люди, или же случайные прохожие других рас не на шутку пугались только бросив взгляд в его сторону. Ведь чёрная броня, и неизменный гневный взгляд чёрных глаз наводил ужас. И сопровождаемый взглядами прохожих, он остановился у дверей в библиотеку, на которых висела табличка с надписью «Эльфийский источник», недвусмысленно говоря о возможных темах бесчисленных книг внутри библиотеки.
Бросив только один взгляд на табличку, Шун прошёл внутрь. Просторный зал, ряды стеллажей и шкафов с книгами, бросающихся в глаза, не изменились с прошлого его визита сюда. Место, уже знакомое Шуну, хранило целый пласт знаний алхимии и близких к ней наукам. И практически каждую из находящихся здесь книг он некогда изучил, и отчасти поэтому он вновь пришёл сюда.
Окинув быстрым взглядом широкое помещение, Шун искал смотрительницу, и пройдя чуть дальше, он уже ощутил и услышал её разговоры с кем-то на другом конце зала. Но только ступив в её сторону, перед ним выскочил парень из-за стеллажей с книгами, тут же врезавшись в Шуна. Не особо расторопно, парень удержал в руках несколько книг, подняв при этом взгляд на Шуна. Но он не испугался, не дрогнул, и лишь подозрительно всмотрелся в глаза Шуна.
Длинные чёрные волосы, бледная кожа и круги под глазами, заспанный и совершенно не бодрый вид. Так он выглядел перед Шуном, чей взгляд, с немалым удивлением, оказался прикован к нему же. Невероятно чистая и плотная мана окружала тело парня и область позади него. Но сам же парень на секунду задержал свой размытый взгляд на теле и глазах Шуна, и со скромным извинением обошёл того, быстро скрывшись за захлопнувшимися дверьми библиотеки. Шун проводил его озадаченным взглядом, прежде чем его вновь не привела в чувство Шестая.
[Ты хочешь, чтобы каждый встречный пугался тебя только завидев? Хватит уже, уйми свой пыл и гнев. Достаточно на этом разрушений и смертей, взгляни уже на себя наконец!] — С упрёком, она окликнула его из глубин сознания.
С её словами Шун невольно зацепился взглядом за своё отражение в стекле. Чёрные глаза, горящие неизменно синим цветом, и чёрная броня, никак не желающая исчезать, даже после того, как Шун деактивировал печати после бойни у крепостей. Он не замечал этого, будучи поглощённым своими же желаниями и эмоциями.
И лишь сейчас, когда гнев нашёл выход, перестав хоть ненадолго затмевать взор, Шун увидел выражение собственного лица в этом отражении. Горящий синий взгляд, искривленное гримасой злобы лицо, и туман… струящийся из почти что исчезнувшей брони.
[Посмотри на себя. Надо же… поддаться такому порыву эмоций, что даже после печатей твой вид никак не изменился. Пойми, сейчас ты не контролируешь это, ты не контролируешь даже себя!] — Шун неотрывно смотрел на своё отражение, вслушиваясь в её слова. — [Твой гнев обоюдоострое орудие, и рано или поздно, он обернётся против тебя. Но прямо сейчас тебе как никогда нужен ясный взгляд и чёткость мыслей, так что возьми свои эмоции под контроль. Сделай это не для меня, но по крайней мере, ради Натты.]
Ещё секунду, спокойные слова Шестой звучали отголосками в сознании Шуна. Он послушал её и сделав глубокий вздох, он закрыл глаза. Когда короткие воспоминания вернули его к старым урокам отца о самоконтроле, Шун с немалыми усилиями начал успокаивать свои разбушевавшиеся чувства. С размеренным дыханием, он отводил от разума неугомонные эмоции, и с успокоившимся биением сердца, расслабилось и тело. Когда же он вновь взглянул на себя, глаза его тут же побелели, а зрачки медленно вернули обычный изумрудный цвет. Чёрная броня исчезла сразу, растворившись в густом тумане, который так же быстро скрылся за спиной и исчез.
В его груди, очень глубоко, всё ещё таился тот гнев, смешиваясь с нарастающими отголосками голода. Однако теперь, хоть немного взяв себя в руки, Шун как и прежде чётко представлял, что ему нужно делать. И главной целью была защита жизни дорого ему человека. Развернувшись от своего отражения в стекле, Шун быстрым шагом направился к эльфийке в большом читальном зале. Пройдя несколько пролётов между стеллажами, Шун вышел к читальным столам, за одним из которых сидела Лорэль вместе со старейшиной гномов и что-то бурно обсуждали.
— Крупные заказы точно будут обеспечены. Вашей целью является только сырьё.
— Знаю-знаю. Учитель всегда говорил, что это время года идеально для цветения лим-листа и последующего появления из него слизней в диких лесах. Настои из них могут стать хорошей основой для зелий, — Лорэль с воодушевлением говорила о зельях старейшине, который внимательно её слушал.
— Лорэль, — Шун подошёл к столу, окликнув её. — Мне нужна твоя помощь с одним делом в алхимии. Это срочно.
— Сэр… Шун? — Она оторвалась от своей речи, удивлённая появлением Шуна.
— Простите, проявите вежливость в обращении, вы что, не видите, что мы ведём важный разговор? — Старейшина спохватился, с возмущением бросив суровый взгляд в сторону Шуна. Но после начал понемногу его узнавать. — Погодите секунду… вы же…
— Я уверен, ваш разговор не так уж и важен, и сейчас у тебя есть куда более важные дела, — повернув голову в его сторону, глаза Шуна на секунду окрасились в насыщенный жёлтый цвет, как и глаза старого гнома напротив.
— Да… — В разуме старейшины тут же из ниоткуда всплыли множества изображений старых руин и выгравированных на камне речей. Древние руины, где Шун когда-то нашёл путь к Армагину, предстали в памяти старика в красочных картинах. Но этого было достаточно, чтобы он поспешно ушёл, причитая: — Должен срочно записать… Должен срочно всё записать.
— Итак, теперь перейдём к просьбе, — Шун сел на место старейшины, напротив Лорэль, сложив руки на столе. На её удивление от поспешного исчезновения собеседника, Шун сразу ответил. — Не стоит о нём беспокоиться.
— А? О какой просьбе? Вы за день прочли здесь все книги и записи, и наверняка знаете как и что делается! От меня для вас проку мало, — Лорэль пожала плечами, растерянно вертя головой и всё ещё не осознавая ситуацию.
— В том-то и дело Лорэль. Я усвоил много теории, которая не сравниться с опытом и многолетней практикой. И вместо того, чтобы рисковать в бессмысленных попытках я предпочту сразу обратиться к тому, кто уже очень долго занимается алхимией… При других обстоятельствах я бы и сам занялся этим, но всё же, времени на эксперименты у меня нет совсем. И мне нужно убедить тебя, помочь мне.
— Л-ладно, — девушка растерянно приложила руку к голове, метаясь взглядом вокруг. — Но почему я? Есть много людей занимающихся алхимией, к тому же я не…
— Потому что ты эльф, — Шун с предельной строгостью во взгляде ответил ей, от чего девушка вздрогнула. Лёгким движением Шун указал на множество стеллажей с книгами, продолжив говорить. — Практически в каждой книге, не написанной тобой, твоим учителем, или другими эльфами, упоминалось о особых свойствах вашей маны. Зелья эльфов в разы мощнее из-за их маны, которую они вливают в ингредиенты, об этом говорит каждый знающий алхимик в своих записях. Человеку не превзойти их по этой причине, а для эльфов это обычное дело… Ну, а выбор пал на тебя, потому как за пределами ваших родных лесов я не знаю кого-то более способного эльфа, кроме тебя, и твоего почившего учителя.
— Т-так, слишком быстро. Дайте обдумать хоть немного… — Лорэль волнуясь сложила руки перед ртом. — Не буду отрицать сказанного вами… Ха-а, я не знаю. Чего вы хотите? Я могу создать или дать из запасов зелья исцеления, нектары, сильнодействующие снадобья, всё что нужно для этого. Но здесь, в Кахраме, я ограничена в возможностях.
— Мне нужны яды. Все, которые ты знаешь, и как можно более концентрированные, — от слов Шуна девушка замерла, после чего отвела взгляд.
— То, что вы просите, без согласия следящих за мой старейшин, для меня почти незаконно. И я не занимаюсь ядами! Только лечение, противоядие и улучшение возможностей тела. А что-то, что может навредить…
— То, что может навредить, мне и нужно. И меня бы здесь не было, не будь я уверен в том, что ты можешь их сделать. Яды близки ко многим используемым зельям, одно может перетекать в другое, нужно только добавить необходимый ингредиент. Тебе ли не знать, ведь ты написала одну из здешних книг о противоядиях и самих ядах с яркими примерами, — Шун с давящим тоном замолк на несколько секунд, давая ей время поразмыслить. — В конце концов, я могу заставить тебя помочь мне. Как того старейшину. И даже если ты действительно не знаешь как дать мне то, что я прошу, я всё равно заставлю привести к тому эльфу, который сможет выполнить мою просьбу.
— Стойте! Не нужно… Я-я согласна, только не надо угроз, пожалуйста, — девушка несколько раз глубоко вздохнула, в этот момент она была сильно напугана, не в состоянии противиться давящей атмосфере их разговора. Немного собравшись, она ответила ему, перейдя на шёпот. — Я всё поняла. От кого-то вроде вас я вряд ли спрячусь, и выбора вы мне не даёте… Я сделаю всё, что смогу, но не здесь, не в Кахраме.
— Почему не здесь? Старейшины для тебя помеха? Или тебе нужны какие-то конкретные условия?
— Д-да, в принципе и то и другое. В этой стране алхимия важная наука, а я, как ученица того, кто продвинулся в ней дальше чем кто-либо, ценна как источник знаний эльфов. Меня так просто не отпустят. А если вы хотите получить то, что просите, то нужно покинуть Кахрам, и направиться в один из эльфийских городов.
Лорэль, обеспокоенно оглянулась по сторонам, убедившись, что из присутствующих в читальном зале никто не обращает на них внимания. Быстро встав, она быстро подошла к одному из шкафчиков, на полках которого было множество свёртков старой бумаги. Пройдясь по некоторым, она достала один из них, и так же поспешно вернулась обратно за стол к Шуну, развернув перед ним карту южных земель Государства гномов.
— И куда именно ты хочешь попасть? — Шун только мельком взглянул на карту перед ним.
— Силэс, самый восточный известный мне город в эльфийских лесах. Он находиться на юго-востоке от гномьего города Дрэйлес, и принимает путников других рас помимо эльфов. А так же там находиться одна из старых лабораторий учителя, она мне и нужна, — Лорэль вздохнула, выждав несколько секунд. — Но путь туда займёт несколько недель верхом. И ещё неизвестно как поведёт себя сам лес, разрешит ли пройти…
— Не беспокойся о дороге в ту сторону. Собери всё, что нужно для продуктивной работы, не бери ничего для дальней дороги, — Шун мысленно уже подобрал место, куда они могли бы перенестись. А подняв взгляд на замершую эльфийку, подгоняя добавил. — Живее.
Лорэль сразу спохватилась и скрылась за дверьми, ведущими напрямую в соседнее с библиотекой здание. Сам же Шун остался ждать, анализируя ту немногочисленную информацию о эльфийских лесах. За всё время, сколько бы ищейки не рыскали над густыми лесами, они никак не могли найти хоть один город или дорогу к ним. Знакомое ощущение иллюзий, покрывавших лес, настораживало, но иного пути не было.
[Похоже ты не до конца унял свои резкие и грубые порывы. Контролируй себя, не давай спуску даже толики гнева влиять на твои действия. Это…]
— У меня нет времени на любезности Шестая! Судя по всему мои эмоции тебя почему-то сильно обеспокоили, что ты так реагируешь. Если уж хочешь меня о чём-то предупредить, то вперёд, говори прямо, я слушаю, — резкий ответ Шуна перебил Шестую на полуслове и та замолкла на некоторое время.
[Прости. Я лишь пытаюсь предостеречь тебя, от опасности той «силы», которой ты обладаешь. И я беспокоюсь. Сейчас ты близок к снятию первой четвёрки печатей, а с происходящим в мире я уверена, что это не заставит себя долго ждать. Но последние три печати нечто… совсем другое. Оно намного опаснее,] — Шестая говорила размеренно, словно аккуратно подбирая слова.
— Тогда при чём тут… — Не договорив, Шун сразу осознал связь эмоций и отрицательных эффектов трёх печатей, и то, насколько они влияли на него.
[Такие эмоции, как гнев и ярость, что царят в тебе сейчас, не сулят ничего хорошего. Запомни это.]
— Я собрала всё необходимое! — Появившаяся из-за дверей Лорэль отвлекла Шуна от размышлений.
Она успела переодеться в снаряжение более подходящее для путешествий, и собрала полную сумку различных компонентов и ингредиентов. Только увидев её, Шун сразу встал с места и подошёл к ней.
— Честно не знаю, как вы собираетесь добраться до южных границ от столицы без…
Только Шун подошёл к болтающей Лорэль, которая всё ещё изрядно нервничала, как тут же коснулся её плеча. Их в миг окутала вспышка чёрного тумана, одной волной сменив вид городской библиотеки на опушку леса и пустые поляны где-то на границе.
Закладка