Глава 325: Мощь крови волшебного зверя •
Не стоит недооценивать эту каплю крови. Чтобы создать ее, Лань Янь пришлось переплавить в чистую энергию тридцать процентов всей крови в своем теле. Другими словами, она пожертвовала третью своей жизненной силы, чтобы спасти Цинь Хаосюаня. Кровь волшебного зверя невероятно ценный ресурс, способный свести с ума даже старейшин уровня Зарождения Души. Неудивительно, что Бай Чжаньюэ потерял голову.
Отдав каплю крови и увидев, как Цинь Хаосюань проглатывает ее, Лань Янь побледнела. Ее губы стали белее снега. Прекрасное лицо, еще недавно лучившееся красотой и здоровьем, осунулось, а сама она, обессиленная, рухнула на землю.
— Цинь Хаосюань, убей его, — прошептала она.
Люди знали о силе крови волшебных зверей, но не знали, чем эти существа отличаются от обычных культиваторов. После того, как Лань Янь пожертвовала треть своей крови, ее Всходы Бессмертного, некогда пышные и полные жизни, завяли, словно с них сняли завесу иллюзии. На листьях появилась желтизна.
Увядшие Всходы Бессмертного и пожелтевшие листья были очень плохим знаком для любого культиватора, но для волшебного зверя это грозило катастрофой. В худшем случае Лань Янь рисковала навсегда остаться на текущем уровне развития. В таком случае, о долгой жизни можно было забыть. Ее ждала бы быстрая смерть.
Если бы Лань Янь находилась дома, под присмотром старейшин и с доступом к лекарственным травам, потеря тридцати процентов крови не представляла бы такой опасности. Но она была одна, вдали от дома, и ей приходилось довольствоваться самыми простыми травами. О настоящих сокровищах она могла только мечтать.
Глядя, как капля ее крови исчезает во рту Цинь Хаосюаня, Лань Янь спросила себя: «Я сделала это ради себя или ради него?… Наверное, ради себя…»
Она пыталась убедить себя в этом, но в глубине души понимала, что лжет.
Будучи волшебным зверем, да еще и изгнанницей, обреченной на вечные скитания, она давно потеряла надежду на возвращение домой и на продолжение пути культивации. Иногда ей казалось, что ее жизнь лишена всякого смысла. В отличие от других культиваторов, которые с помощью практики стремились к бессмертию, она знала, что ее ждет лишь одна дорога дорога смерти.
Когда ее поймал Даос Юньхэ, она смирилась со своей судьбой. Какая разница, умереть в сто лет, достигнув предела жизни волшебного зверя, или быть убитой каким-нибудь жестоким культиватором, жаждущим ее крови?
Поэтому, когда Цинь Хаосюань получил тяжелые раны и упал на землю, она не сдвинулась с места. Дело было не в том, что она не боялась Бай Чжаньюэ. Она просто не боялась смерти!
Но если она не боялась смерти, то зачем же она пожертвовала своей кровью, чтобы помочь Цинь Хаосюаню победить Бай Чжаньюэ?
Ответ был прост: она не хотела, чтобы Цинь Хаосюань умирал. За то время, что они провели вместе, она испытала невиданное счастье. Мрачные тучи, нависшие над ее сердцем, словно бы рассеялись.
Именно поэтому она отдала ему треть своей крови. Она хотела дать ему шанс выжить, победить Бай Чжаньюэ. Пусть даже ценой собственной жизни. Пусть ее Всходы Бессмертного завянут, а она умрет от истощения. Главное, чтобы Цинь Хаосюань остался жив.
Цинь Хаосюань не хотел принимать ее жертву. Он расспрашивал Сина о волшебных зверях, и тот, к его удивлению, многое знал об этих существах. Син в подробностях рассказал ему обо всем.
Цинь Хаосюань знал, какой ценой дается волшебному зверю создание капли крови. Он не хотел принимать жертву Лань Янь, но был слишком слаб, чтобы противиться ее воле.
Как только капля крови коснулась его языка, она превратилась в поток чистой духовной энергии, которая заполнила его истощенное тело. Раны затягивались прямо на глазах. Но это было еще не все.
Всходы Бессмертного Цинь Хаосюаня, еще недавно начавшие увядать, вновь наполнились жизненной силой. Они растут прямо на глазах, выпуская один за другим двадцать переливающихся всеми цветами радуги листьев. На каждом листке было по семь прожилок.
В мгновение ока Цинь Хаосюань перешел с десятого листа на тридцатый! Он никогда не чувствовал в себе столько силы!
Однако было одно «но». Если его первые десять листьев были реальными, то двадцать новых оказались лишь иллюзорными.
Это означало, что Цинь Хаосюань не достиг тридцатого листа по-настоящему. Он лишь временно обладал силой культиватора на этом уровне. Как только энергия крови Лань Янь иссякнет, он вернется на десятый лист.
Увидев, как Цинь Хаосюань проглатывает каплю крови, Бай Чжаньюэ пришел в ярость. Его атаки стали еще более бешеными.
— Ты умрешь, Цинь Хаосюань! Ты обязательно умрешь! — прорычал он. — Кровь волшебного зверя будет моей!
Он обрушил на защитный барьер еще одну мощную атаку, и на этот раз защита рухнула. Но Цинь Хаосюань уже усвоил энергию крови и был готов к бою.
Он подхватил на руки обессиленную Лань Янь и отнес ее в безопасное место, чтобы защитить от случайных ударов. Затем, резко развернувшись, он применил технику «Посох Усмирения Небес». Мгновение спустя в его руках появился золотой посох.
В бою с Белым Журавлем ему приходилось скрывать свою настоящую силу, чтобы усыпить бдительность Бай Чжаньюэ. Но теперь, когда он столкнулся с противником лицом к лицу, он решил больше не притворяться.
Цинь Хаосюань знал, что перед лицом подавляющей силы все хитрости и уловки бесполезны. Они лопаются, как мыльный пузырь.
Сейчас он временно обладал силой культиватора на тридцатом листе. Тридцать ярких, разноцветных листьев с семью прожилками на каждом источали такую мощную ауру, что у Цинь Хаосюаня захватило дух. Он чувствовал, как его тело меняется. Кожа слегка поблескивала, словно отполированная сталь. Он превратился в настоящий меч, вынутый из ножен.
Ощущая прилив сил, Цинь Хаосюань прекратил отступление. Он бросился на Бай Чжаньюэ, оставляя за собой лишь размытый след. Золотой посох в его руках свистел, рассекая воздух.
— А-а-а! — заревел Бай Чжаньюэ и применил технику «Железные руки», которая делала его конечности тверже стали и позволяла свободно менять их размер. Обладая такой силой, он мог превратить свои руки в огромные дубинки длиной в несколько десятков метров и толщиной с ствол дерева.
Он вытянул руку, намереваясь блокировать удар Цинь Хаосюаня и тут же контратаковать.
Но как только золотой посох коснулся его «железной» руки, Бай Чжаньюэ взвизгнул от боли. Техника рассеялась, словно ее и не было. Только защитная аура спасла его руку от перелома.
Тем не менее, рука сильно распухла, и боль пронзила ее насквозь.
Почувствовав, на что способен теперь Цинь Хаосюань, Бай Чжаньюэ испугался. Кровь волшебного зверя и правда была удивительной вещью! Она превратила полумертвого паренька на десятом листе в могучего бойца, способного противостоять даже ему, достигшему сорокового листа!
Неудивительно, что на кровь волшебных зверей велась такая охота. Одна лишь возможность мгновенно исцелять раны и повышать уровень культивации сводила людей с ума.
Бай Чжаньюэ больше не хотел сражаться с Цинь Хаосюанем в ближнем бою. Сдерживая боль в руке, он призвал своего зверя-талисмана.
Это был огромный слон. Но не из тех ленивых гигантов, что целыми днями нежатся в воде и греются на солнце. Это был боевой слон, обитатель лесов, привыкший делить территорию с тиграми и львами. Даже эти свирепые хищники обходили таких великанов стороной.
Боевые слоны встречались крайне редко. Говорили, что наиболее одаренные из них могли даже обрести духовную осознанность и превратиться в волшебных зверей.
Слон Бай Чжаньюэ был огромным. Его высота достигала десяти метров, а длина — двадцати. Он был подобен ходячей горе. Появившись на поле боя, слон издал пронзительный рев, и от мощной звуковой волны в радиусе десяти чжан рассыпались в пыль деревья и трава.
— Никакой ты не талисман! Разрушайся! — закричал Цинь Хаосюань.
Духовная энергия забурлила вокруг него, устремляясь к ладоням. Он использовал технику «Семь Звезд Большой Медведицы», которой его научил Син, и в его руках возник ослепительно яркий шар энергии. От него веяло таким жаром, что воздух вокруг затрещал.
Благодаря крови волшебного зверя Цинь Хаосюань получил огромную силу. Двадцать иллюзорных листьев работали так же, как настоящие. Энергетический шар ударил в слона, и раздался оглушительный взрыв. В небо взметнулся столб дыма и пламени. Осколки камней и клочья травы разлетелись во все стороны.
Зверь-талисман Бай Чжаньюэ рассыпался на куски. Сам Бай Чжаньюэ, харкнув кровью, с ужасом посмотрел на Цинь Хаосюаня. Кровь волшебного зверя сделала его невероятно сильным! Этот жалкий парень на десятом листе теперь мог не только ранить его, но и убить!
Фигура Цинь Хаосюаня мелькнула в облаке дыма и праха, и в следующее мгновение он уже стоял перед ошеломленным Бай Чжаньюэ. Кулак размером с голову прошел сквозь завесу дыма и ударил Бай Чжаньюэ прямо в лицо.
Бай Чжаньюэ не успел даже глазом моргнуть. Он не мог поверить в происходящее. Как этот парень умудрился не только отразить атаку его зверя-талисмана, но и контратаковать?
Но каким бы невероятным это ему ни казалось, удар Цинь Хаосюаня пробил его защитную ауру. Остаточная энергия ударила в голову, а за ней последовал еще один удар, пришедшийся в грудь.
— Кха! — захрипел Бай Чжаньюэ.
Кулак Цинь Хаосюаня врезался в грудь Бай Чжаньюэ с такой силой, что раздался звук, похожий на удар барабана.
Защитная броня Бай Чжаньюэ вспыхнула, и странные, тусклые руны, выгравированные на ней, словно ожили. Они закружились в бешеном танце.
В этот момент Цинь Хаосюань превратился в безумного демона. Даже в бою с Чи Ляньцзы он не испытывал такой ненависти! Этот человек, с которым у него не было абсолютно никаких счетов, решил убить его просто так! Это было слишком! Он перешел черту! И дело касалось уже не только Цинь Хаосюаня, но и всей секты Тайчу!
Цинь Хаосюань должен был убить его. Ради себя и ради своей секты. Бай Чжаньюэ должен был умереть!
Он атаковал снова и снова, не оставляя противнику ни единого шанса на защиту или контратаку. Убить! Убить! Убить!
Цинь Хаосюань не останавливался. Ударив один раз и не увидев эффекта, он тут же бил снова, целясь в грудь, не давая Бай Чжаньюэ ни единого шанса на передышку.
Получив два мощных удара подряд, Бай Чжаньюэ почувствовал себя так, будто его растоптал собственный слон. В груди стояла невыносимая тяжесть. Он харкнул кровью, и в этот момент его броня не выдержала. В ней образовалась дыра размером с кулак. Удар Цинь Хаосюаня оказался настолько сильным, что пробил броню насквозь. Вторая дыра появилась на спине. Великолепный доспех, украшенный волшебными рунами, теперь выглядел жалкой тряпкой.
— Броня… Моя броня… — прохрипел Бай Чжаньюэ, видя, как руны на поврежденном доспехе тускнеют и исчезают. Дорогостоящая защита была уничтожена двумя ударами!