Глава 32. Встреча старых друзей •
Задумываться том, как умереть, может быть, и глупо, но для Лян Шэна это была настоящая проблема.
Ведь продолжительность его жизни была чрезвычайно велика, а даже у великих мастеров Врожденного царства боевых искусств она составляла всего 150 лет. Его продолжительность жизни, была во много раз больше.
За последние восемь лет Лян Шэн не совершил прорыва на Девятый уровень, однако его метод культивации здоровья наконец-то достиг двенадцатого уровня.
Имя: Лян Шэн.
Возраст: 55 лет.
Талант: Невинная глупость (высший класс).
Техники: Техника Золотого Дракона (8-й уровень), Навык Долголетия (12-й уровень), Другие методы культивации здоровья (12-й уровень), Печать Неподвижного Короля Мин (3-й уровень).
Царство: Мастер боевых искусств — Восьмой уровень Постврожденного царства (33%).
Каждый прорыв в методе культивации здоровья увеличивал продолжительность его жизни на шестьдесят лет, в общей сложности продолжительность его жизни увеличилась на 600 лет. Таким образом, к настоящему времени продолжительность его жизни уже превышала тысячелетнюю продолжительность жизни короля.
Если бы он оставался осторожным и благоразумным, то мог бы прожить до 1400 лет и по праву считаться настоящим монстром-долгожителем.
Однако в его пятидесятипятилетнем возрасте ему пора было задуматься о собственном будущем. Этот Лян Шэн не мог жить дольше семидесяти лет.
Ведь даже его второй дядя Лян Цян дожил только до шестидесяти семи. Он, как и дядя, был склонен к вину и похоти, и если он проживет слишком долго, то могут возникнуть вопросы со стороны людей.
Поэтому ему лучше было «умереть» раньше. В этом случае никому не будет до него дела. А то, что его притворная смерть будет обнаружена другими, его вообще не волновало.
Среди методов культивации здоровья, которые он практиковал, один назывался Техникой Черепашьего Дыхания, который отвечал за контроль дыхания и энергии, чтобы продлевать жизнь.
С его нынешним беспрецедентным двенадцатым уровнем Техники Черепашьего Дыхания симулировать смерть и останавливать дыхание и внутреннюю энергию на несколько дней было проще, чем когда-либо.
Так что его беспокоило только то, когда именно он решит умереть.. По его расчетам, если не произойдет никаких несчастных случаев, ему понадобится более десяти лет, чтобы прорваться на Девятый уровень Постврожденного царства.
В любом случае, даже если бы он смог прорваться на Девятый уровень, к тому времени он уже превысил бы возраст, в котором, по его расчетам, ему следовало бы инсценировать свою смерть. Поэтому он колебался, когда же ему умереть.
Лян Шэн тихонько подсчитывал у себя в уме наилучший вариант, а конная повозка, в которой он ехал, постепенно въезжала на территорию главного особняка семьи Лян. Время от времени кто-то из младшего поколения семьи Лян видел его карету и активно уступал дорогу, чтобы пропустить его первым.
Ма Сяолю уже давно привык к такой ситуации. Если бы его отец, Ма Сань, был еще жив, он бы наверняка был шокирован.
В конце концов, когда еще их молодой господин пользовался таким успехом и таким положением в семье Лян?
Времена изменились, семья Лян больше не была столь влиятельной в Цзиньчжоу, как раньше. У Лян Шэна были хорошие отношения с Чжэн Ваньчунем, поэтому, даже если младшее поколение семьи Лян не уважало его, они не смели и слова сказать в это время.
Вернувшись домой, Лян Шэн съел миску каши с солеными огурцами и вернулся в свою комнату: чем старше человек становится, тем хуже у него аппетит.
Он не знал, когда техника печати Неподвижного Короля Мин прорвется на четвертый уровень.
Если это произойдет, то время, необходимое для прорыва на Девятый уровень Постврожденного царства, значительно сократится. Однако он не стал долго раздумывать и предоставил природе действовать по своему усмотрению, постепенно погружаясь в глубокую медитацию во время культивации.
О следующей ночи говорить было нечего.
Рано утром следующего дня Лян Шэн отправился в здание Шэндэ.
Как старому человеку, ему требовалось меньше сна, в отличие от молодых людей, которые, казалось, никогда не могли выспаться.
Однако едва он переступил порог здания Шэндэ, как сзади раздался удивленный голос,
— Брат Шэн!
Услышав это, Лян Шэн слегка вздрогнул. Обернувшись, он выглянул за порог таверны и увидел, что молодой человек, поддерживающий пожилого мужчину с седыми волосами и бородой, смотрит на него с удивлением в глазах.
Немного подумав, Лян Шэн сопоставил собеседника с кем-то из своей памяти, и в его глазах промелькнуло удивление.
— Брат! Когда ты вернулся в Цзиньчжоу?
Оказалось, что прибывший был не кто иной, как Чжан Жунцзюнь, который много лет назад покинул дом, чтобы заняться семейным бизнесом. Неожиданно, спустя столько лет они смогли встретиться вновь.
— Шэн, сколько лет прошло. Ты выглядишь даже старше меня. А в молодости ты мне не уступал, — сказал он.
Сказав это, он словно что-то вспомнил, быстро повернулся к сидящему рядом юноше и сказал,
— Ты, сопляк, прояви свое почтение дяде Ляну!
Затем он представил юношу Лян Шэну,
— Это мой бесполезный сын Юньтай. С этого момента я уйду на покой в Цзиньчжоу, а семейный бизнес передам ему.
Чжан Юньтай в этот момент торжественно отдал честь Лян Шэну, его поклон почти достиг 90 градусов. Лян Шэн взглянул на него и не смог удержаться от шутки,
— Брат Жунцзюнь, твой сын гораздо красивее тебя.
— Конечно, разве мои гены могут быть плохими?
К этому моменту оба мужчины немного успокоились. Лян Шэн отвел Чжана Жунцзюня и его сына в отдельную комнату, так как после стольких лет было не так много людей, с которыми он мог бы поговорить вот так.
Чжан Юньтай осторожно сопровождал их, чувствуя себя очень непривычно после возвращения в Цзиньчжоу вместе с отцом.
Ведь Чжан Жунцзюнь много лет ездил по делам за границу, женился и завел детей в других местах, и у него никогда не было времени вернуться в родной город.
Теперь, когда Чжан Жунцзюнь вернулся в родной город, Чжан Юньтай впервые смог посетить дом семьи Чжан, он был несколько обветшалым, несмотря на наличие слуг, которые за ним ухаживали.
Чжан Жунцзюнь обычно был сдержанным, но сегодня он был полон воодушевления, и Чжан Юньтай впервые видел своего отца таким открытым.
В этот момент Чжан Жунцзюнь словно вернулся в молодость и даже начал рассказывать о своих прошлых неловких моментах, например, когда он был в здании Ичунь, напился и упал в бассейн, выглядя при этом крайне посмешно.
Лян Шэн и Чжан Жунцзюнь по мере разговора все больше возбужденно что-то обсуждали, а потом разразились хохотом. Когда смех прекратился, Чжан Жунцзюнь посмотрел на постаревшего Лян Шэна и не смог удержаться от накативших чувств.
— Шэн, как ты стал таким старым? Разве ты не практиковал технику продолжительности жизни?
— Успокойся. Мы все уже старики. Мой старый слуга Ма Сань уже шесть лет как умер. Мы должны довольствоваться тем, что имеем. Жизнь и смерть — темы, которуе никто не может обойти стороной.
Чжан Жунцзюнь кивнул,
— Это правда, жизнь коротка. Почему же в юности я так упорно за что-то боролся?
— Шэн, я не планирую уезжать в этот раз, и не хочу, чтобы Юньтай больше путешествовал по моим делам. Это пустая трата времени. Что толку зарабатывать столько денег? Лучше быть довольным и счастливым, поэтому в этот раз я открыл чайный дом, а Юньтай сможет зарабатывать на нем в будущем.
Услышав это, Лян Шэн согласился,
— Это хорошо. Теперь ты сможешь спокойно жить в нашем городе, при этом вы не помрете с голоду.
— Конечно, в конце концов, это же мой сын. Я просто хочу, чтобы при необходимости, в будущем ты присматривал за этим балбесом.
С этими словами Чжан Жунцзюнь пнул Чжан Юньтая, и тот без колебаний последовал его примеру, еще раз поклонившись Лян Шэну.
Лян Шэн сначала удивился, но потом сделал вид, что ему все равно, и не стал уклоняться:
— Не обижайся, друг. Мы с твоим отцом старые друзья, поэтому он сегодня так разговорчив. Когда откроется твоя чайная, я приведу всех постоянных клиентов из таверны, чтобы поддержать твой бизнес, и ты будешь увереннее стоять на ногах в Цзиньчжоу.
Жунцзюнь подтолкнул своего сына еще раз и сказал:
— Разве ты собираешься произнести тост, чтобы поблагодарить дядю Ляна?
Хотя Лян Шэн считался отбросом в семье Лян, он все же был членом семьи. Чжан Жунцзюнь хотел лишь мирно вести свой бизнес, и при участии Лян Шэна проблем было бы гораздо меньше.
Лян Шэн, естественно, понимал намерения Чжан Жунцзюня, но ему было все равно. Такова человеческая природа, и ему оставалось только помочь.
В этот момент в дверь личной комнаты постучали, и слуга Чжан Жунцзюня вошел в комнату.
В комнату ворвался слуга Чжан Жунцзюня,
— Босс, в чайном домике неприятности.
— Что случилось?