Том 2. Глава 62. Другое завершение •
В зарослях одного из садов императорского двора на землю рухнул парень.
— … Я живой…?
Второй имперский принц, Гретт Баал. Человек, занявший трон силой, злоупотребляя силой «Зевса», прислонился спиной к стволу дерева.
— Аах… что… как…
Удары молнии Зевса и пламя взрыва голема полностью охватили верхний этаж башни. Как Гретт мог быть еще жив?
Это была невероятная серия совпадений, практически чудо.
Взрыв выбросил Гретта из башни через брешь, только что открытую ударом молнии. По чистой случайности в тот же момент мощный воздушный поток поднялся вверх, прервав его падение. Уносимая ветром, Гретт оказалась на ветвях одного из самых высоких деревьев императорского сада. Затем он соскользнул вниз по стволу, ударяясь о ветки, относительно плавным спуском.
Вдобавок ко всему, ожоги, полученные от взрыва, также затянули его зияющую рану, сводя к минимуму потерю крови.
Настоящее чудо. Один шанс на миллион, а то и миллиард. Гретту Баалу удалось избежать косы жнеца.
— Действительно, я человек, любимый богами… нет.
Гретт, все еще тяжело дыша, смотрел в небо.
В отличие от этого, небо было окрашено в красивый ярко-синий цвет — ни единого облака в поле зрения.
— Нет, это не так… Мне было позволено жить, чтобы искупить вину.
Отвергнутый любимой женщиной, брошенный своими вассалами, все, что он приобрел, божественную власть, титул императора — потерял навсегда.
Как ни странно, Гретт не нашел в своем сердце ненависти.
Больше не было ни одержимости Росселией, ни зависти к Дингиру Максвеллу внутри себя.
Он чувствовал только спокойный, умиротворяющий ветерок. Как будто гром и пламя очистили его.
— Как таинственно… только теперь, когда я потерял все, я осознаю свою глупость…
Гретт не мог понять, как он мог быть таким слепым, таким идиотом.
Убить своих братьев и сестер, чтобы занять трон.
Влюбиться в родную сестру и закатить истерику после отказа.
Устроить беспорядок в стране, которой он должен был управлять.
Гретт действительно не мог понять.
Как он мог никогда не осознавать глупость своих поступков? Как он мог верить, что он был прав, без сомнения?
Нынешний Гретт не имел ни малейшего представления о причинах своего поведения в прошлом.
— Понятно… должно быть, поэтому мне позволили жить. Чтобы понять тяжесть моих грехов… чтобы искупить их.
Другого объяснения такому чуду не было.
— Отныне я не буду больше думать о себе, но буду жить ради других. Я искуплю вину за тех, кого обидел, даже если на это уйдет вся моя жизнь.
Гретт принял решение и подтянулся.
— Гх..ааа
В тот момент, когда он начал двигаться, все его тело закричало от боли. Вероятно, он сломал несколько костей: видимых ран не было, но боль была реальной.
— Ха… ха-ха… Я должен быть благодарен за то, что остался жив. Если это наказание, я его вынесу…
Гретт стиснул зубы и встал. Он направился во двор, волоча ноги.
Если он столкнется с группой Дингира Максвелла, они наверняка прикончат его. Он больше не испытывал к ним враждебности, но не мог позволить себе умереть, пока не искупит свои проступки.
— Я должен жить… чтобы исполнить предназначение… небо пощадило меня ради этого…
К счастью, он приземлился относительно недалеко от своей личной комнаты. Там он мог найти «Зелье», чтобы исцелить свои раны.
Неподалеку был также потайной проход, ведущий из двора: он, вероятно, мог безопасно сбежать.
— Однажды я должным образом извинюсь перед Росселией и Дингиром Максвеллом… но только тогда, когда смогу встретиться с ними с высоко поднятой головой.
Пока этот день не наступит, я должен жить.
Гретт вновь подтвердил свою решимость в своем сердце, пока брел ко двору.
Наконец он добрался до своей комнаты. Слуги, чиновники, все люди, работавшие при дворе, разбежались: он никого не встретил на своем пути.
Гретт вошёл в комнату и вздохнул.
— Ну… сейчас я должен быть в безопасности. Зелье было…
В этот момент что-то взлетело от стола к его груди. По краям поля зрения Гретта пробежали золотые полосы.
— Гва…!
Гретта оттолкнуло назад, и он упал на спину. Хотя он понятия не имел, что произошло.
— Гх… ааа… !
Что-то горело у него на груди. Он посмотрел вниз и нашел пару металлических палочек, вроде тех, что используются для работы с древесным углем, ярко-красных от жара.
— Гх…! Это больно…! Я горю…! Что… что…
Одно легкое Гретта было раздавлено: он больше не мог нормально говорить.
Несмотря на это, он отчаянно пытался издавать звуки.
— … Я ударила его. Да…!
— Т-ты… ты…
Одна из девушек, которых Гретт купил у работорговца. Одна из «кукол», с которыми он играл.
— Я ударила его. Я действительно…!
— Ты хорошо его ударила. Отличная работа.
— Он слаб. Хорошо.
— Эк…!?
Из-за стола, из-за книжных полок, из-за маятника настенных часов — одна за другой вылезли белокурые девушки.
Их мутные глаза, горящие негодованием и жаждой убийства, все без исключения смотрели на Гретта.
— Вы… вы… — прошептал Гретт, дрожа.
Они тоже были жертвами, за которые Гретту пришлось бы искупить свою вину.
Он вволю пользовался их телами и играл с ними, иногда бил их, душил, некоторых даже убивал.
Светловолосые девушки окружили Гретта и заговорили с твердым и холодным выражением лица.
— Он действительно слаб.
— Да, слаб.
— Он не может встать.
— Да, он не может.
— Мы можем убить его.
— Да, давайте.
— Убьём его.
— Давайте убьем его.
— Убьём его
— Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его, —, — Убьём его.
— ГЬЯААААААААААААААААААААААААААААААА!
Кукольные девушки приговорили его к смерти. Их монотонные голоса в унисон желали ему окончания жизни.
Страх.
Ужас.
Это было похоже на то, как грехи Гретта приняли человеческую форму и пришли вершить суд.
— С-стойте! Пожалуйста! Нет! — в отчаянии закричал Гретт.
Если бы он умер там и тогда, он не смог бы искупить ничего.
Он умрет как человек, который ничего не добился, кроме причинения вреда большому количеству людей.
Его жизнь была спасена чудом: он не мог допустить, чтобы она так пропала даром.
— Я должен… извиниться перед вами… я знаю…! Я раскаюсь, я искуплю… так что, пожалуйста…
Гретт говорил от всего сердца.
Его слова родились из искренних чувств.
— Давайте убьем его.
— Гах…!
Одна из девушек опустила руки, сжимавшие деревянный предмет.
— Н-нет…
— Убьём его.
— Гах…
Другая девушка ударила его ногой в живот. Ногти впились в рану, нанесенную Росселлией.
— Убьём его.
— Убьём его.
— Убьём его.
— Убьём его.
— Убьём его.
— НЕТ! НЕЕЕЕТ!!!
Чувства Гретта могли быть искренними, но никого не было рядом, чтобы слушать его. Не было никого, кто мог бы простить его.
Девушки продолжали мучить беззащитного Гретта. Они не останавливались, сколько бы он ни плакал и ни умолял.
— С-стойте… пожалуйста, простите меня…!!!
Его отчаянные крики раздавались эхом около часа. Девушки не торопились, мучая Гретта до смерти, но они не остановились даже после его смерти. Они нарезали его ножами, разрубив более чем на сотню кусков.
Затем они выбросили их всех в камин, как будто чтобы стереть их с лица земли.
Отомстив за своих убитых «товарищей», светловолосые девушки забрали все ценное, что смогли найти, и исчезли.
Труп Гретта Баала так и не нашли в руинах Вавилонской башни. Его жалкая кончина осталась загадкой для всех потомков.