Глава 128.2 Привыкшая жить в заточении (4) •
— Яна!
Когда мне угрожала опасность, он прибегал столь же быстро и ловко, как лгал мне порой.
…Все было не так уж и плохо, как могло бы показаться.
В критической ситуации подобное изменение моего к нему отношения казалось совершенно разумным.
А что я могла сделать?
Разве мои слезы и сетования на несчастную жизнь могли изменить ситуацию?
Если не можешь ничего изменить — приспосабливайся и учись жить с комфортом.
Не так уж и сложно.
Что уж говорить, такая у меня жизнь младшей сестры главного злодея.
И это только начало моей комфортной жизни в заточении.
Я делала все для того, чтобы жить в удобстве и комфорте, жить как человек.
По крайней мере, Чейзер не морил меня голодом, всегда кормил меня едой высшего качества и проверял, не отравлена ли она.
— Что ни говори, а главное — вкусно покушать.
Пробормотала я, похлопывая себя по набитому животу. Толстушка.
Кто-то пристально наблюдал за мной.
— На что это вы так смотрите?
Я повернулась на того, кто застал меня за этим делом.
Мои белые щечки заметно округлились и стали похожи на два рисовых пирожка, которые я видела, смотря перед собой.
Без зазрения совести я надула бархатные, как персик, щеки.
— Ах, наверное стоит сказать…
Я водрузила локти на стол, подперла руками подбородок и улыбнулась.
— На фто это вы так шмотлите?
Мой тембр голоса и произношение прозвучали, как у маленького ребенка, и мой собеседник хлопнул по столу.
— Юная леди, я ведь плосил тебя не лазговалить так!
Хлоп!
Маленькие кулачки снова ударили по столу, от чего тот слегка затрясся.
— Ага. А как мне тогда лазговаливать?
— Не пеледлазнивай!
Его мягкие темно-голубые волосы кудрявились, темно-зеленые глаза были круглые, как две бусины, а личико — величиной с кулачок.
Этот шестилетний ребенок по имени Маршмел был темным чародеем, подчиненным Чейзеру.
Именно он помог Чейзеру заковать меня в кандалы с помощью своей магии. И за это я была зла на него.
— Что это с вами, господин Маршмеллоу? Я же пошутила.
— Какой еще Малшмеллоу?
Малыша звали Маршмел, но я звала его маршмеллоу.
— Что за чушь. Это же не соклащение!
И правда ведь не сокращение…
— Ох да ладно вам. Ошибочка вышла. Не стоит так сердиться по мелочам. Будете много злиться, не вырастите.
— Я вообще-то высокий! У меня длинный толс!
— Надо говорить не толс, а торс…
— Толс!!
— Да, да. Воть жначит как?
Чародей выглядел как ребенок, но в маленьком теле был заперт взрослый человек.
“На самом деле, для человека в теле ребенка он довольно неплохо двигается. Я даже слышала, что он умеет летать.”
Я и в книге об этом читала. Правая рука Чейзера, его темный чародей и верный советник. Его облик был побочным эффектом изучения черной магии.
Слышала, они работают над тем, чтобы вернуть ему прежний вид, но у них пока не слишком получается. Во всяком случае, в последнее время Чейзер немало усилий вкладывал в эту задачу.
На самом деле, ему было выгодно оставаться на стороне Чейзера. Будучи запертым в теле мальчонки — далеко не убежишь.
А с учетом того, как искусно он заколдовал мои кандалы и цепи, можно было сказать, что он — по-настоящему сильный чародей.
Да и если подумать, в нынешнем образе он казался мне очень милым.
— Ах, не будь ты молодой леди! — воскликнул он свирепо, — Смотли! Смотли сколее! В книгу же!
Он хлопнул маленькой ладошкой по фолианту.
Я притворилась, что внимательно слушаю, хотя мне и не хотелось.
Ведь он был моим учителем.
И все же была причина, по которой я подначивала его — мне ужасно не хотелось с крайней обходительностью обращаться к ребенку.
— А зачем мне нужно изучать историю Империи?
Не так давно Чейзер с превеликим удовольствием сделал чернокнижника моим наставником.
— Ты же влоде хотела жить в комфолте?
— Ну да.
— Хочешь лежать квелху набитым пузом целый день. Как свинья.
— Разве у свиней бывают такие красивые личики? — растерянно спросила я.
Я не видела необходимости в учебе, и надо же было приключиться несчастью в виде маленького чернокнижника.
— Не стоит сполить о самоуничижении, — ответил он, продолжив втолковывать о том, что мне необходимо знать о нашем доме и о том, чем занимается наш род.
Я совершенно серьезно спросила:
— Неужто брат не накормит меня, если я не буду этого знать?
— Ах эта палазитка!
— Да, да… если вы не против, называйте меня симпатичным мотыльком.