Глава 111: Институт любви и благосостояния (31)

Я стал Богом в игре ужасов

Глава 111. Институт любви и благосостояния (31)

Медсёстры с опозданием унесли Бай Лю и Лю Хуая.

Этой ночью, которой суждено было стать хаотичной, Му Кэ отчаянно бежал за ними. Дети-монстры в больнице, казалось, испугались большого взрыва и исчезли.

После непродолжительного и непрофессионального лечения Бай Лю и Лю Хуая – пациентов, которые не пострадали от взрыва, а просто потеряли слишком много крови, быстро вынесли из операционной и вернули в их палаты.

На самом деле медсёстры хотели отправить их в отделение интенсивной терапии, но оно уже было занято другими пациентами. Травмы Бай Лю и Лю Хуая были относительно небольшими, и они могли только остаться в своих обычных палатах.

К примеру, Мяо Фэйчи и Мяо Гаоцзян были серьёзно ранены и теперь находились в отделении интенсивной терапии на втором этаже. Они до сих пор не пришли в сознание и не могли очнуться в ближайшее время. Конечно, Бай Лю в голову приходила идея спуститься и убить их двоих. К сожалению, в настоящее время в отделении интенсивной терапии было полно медсестёр, и он никак не мог туда войти.

Вдобавок у них сейчас не было атакующей силы.

У Лю Хуая не было рук, а физическая сила и здоровье Бай Лю почти полностью истощились. Му Кэ находился в лучшем состоянии, но у него оставалось всего шесть единиц здоровья.

Но даже если бы Му Кэ мог использовать кинжалы, а Мяо Гаоцзян лежал неподвижно, юноша мог бы резать в течение часа, так и не сумев пробить мощную защиту Мяо Гаоцзяна.

Кроме того, если эти два человека очнутся, они могли умереть первыми. В настоящее время оставаться на месте было для них лучшим выбором, потому что их цель в основном уже достигнута.

Палаты Бай Лю и Му Кэ взорвались, и они не могли вернуться в них. К тому же из-за взрыва у Бай Лю осталось крайне мало защитных приспособлений, поэтому остаться с другими инвесторами-монстрами они также не могли. После согласования медсестра поместила всех троих в одну палату – 501, которая принадлежала Лю Хуаю.

Лю Хуай лежал на кровати, в то время как Му Кэ и Бай Лю вырывали листы из книг, чтобы положить их на пол, готовясь обойтись на ночь этим.

Вместо того, чтобы сразу лечь, организовав свою постель на ночь, Бай Лю достал ручку из ящика и положил оторванный лист бумаги себе на колени, как будто он что-то беспорядочно писал и рисовал.

Му Кэ с любопытством посмотрел.

– Бай Лю, что ты пишешь?

Бай Лю ответил:

– Я разбираю текущих потенциальных клиентов внутри и вне игры.

– О! Говоря об уликах, Бай Лю! – Му Кэ внезапно кое-что вспомнил и серьёзно доложил. – Я кое-что нашёл, просматривая медицинские записи. В рецепте восстановления жизни сказано, что дети с «чистой кровью» – лучший выбор. Это должно означать, что дети с кровным родством – лучшие. Тем не менее, просматривая информацию о деле, я обнаружил, что большинство детей, которых инвесторы выбрали для своей крови…

– Нет прямого кровного родства, но эффект лечения был относительно хорошим, не так ли? – Бай Лю писал что-то на бумаге, даже не прищурившись. – Таких как мы, у которых есть дети, имеющие прямое кровное родство, – меньшинство.

Согласно здравому смыслу и реальной ситуации, большинство инвесторов не могут использовать детей, связанных с ними. Они также не ищут в приютах своих кровных родственников.

Бай Лю небрежно нарисовал здание, похожее на детский дом. Затем набросал несколько тонких «инвесторов». Он написал фразу «вероятно, нет кровного родства» между нарисованными инвесторами и благотворительным домом.

В задумчивости Бай Лю постучал ручкой по бумаге.

– Таким образом, кровное родство – это лишь одно из значений «чистоты крови» в рецепте восстановления жизни, и оно может быть нацелено только на игроков, чья система дала NPC родственным нам детям. Между тем, чистота крови в реальности, очевидно, имеет другое определение для инвесторов и предпринимателей.

– Другими словами, дети, которые соответствуют этому определению в лекарстве восстановления жизни, – это не просто дети, связанные кровным родством, а другие дети, соответствующие стандарту чистоты крови. Я так и подумал, читая медицинские записи, – Му Кэ кивнул, соглашаясь с выводом Бай Лю. Потом он снова запутался. – Я просто не понимаю конкретных критериев, по которым инвесторы выбирают детей для взятия крови.

Думаю, что, возможно, чистота крови означает, что группа крови ребёнка должна соответствовать группе крови инвестора. Однако кровь ребёнка отличается от крови человека, выбравшего его, независимо от того, группа это или резус-фактор, – Му Кэ очень чётко объяснил и проанализировал это в соответствии со своими воспоминаниями. – Я также сделал приблизительный анализ на основе показателей анализа крови всех отобранных детей. Независимо от биохимических показателей, содержания гемоглобина, исходной информации и географии детей, я не вижу стандарта, по которому инвесторы выбирают детей. На самом деле, я не совсем понимаю определение чистоты крови.

Му Кэ выглядел всё более и более сбитым с толку.

– Затем, после того, как я прочитал и запомнил множество медицинских записей, я обнаружил очень странную вещь. Большое количество детей, отобранных для анализа крови, были не здоровы…

– Есть какие-то недостатки, вроде дефектов или врождённых заболеваний, верно? – взгляд Бай Лю был прикован к определённой точке на листе бумаги. – Тебе кажется странным, почему инвесторы не выбирают здоровых детей, а предпочитают детей с различными заболеваниями?

– Да, – Му Кэ быстро кивнул и с некоторым удивлением взглянул на Бай Лю. – Как ты узнал? Я нашёл закономерность только после прочтения большого количества информации по делу.

– На самом деле, я думал об этом раньше, но считал, что это просто направление, которое придумывают люди с ненормальным мозгом вроде меня. Это было так нелепо. Тогда жизненный опыт Лю Цзяи подтвердил мою идею, – Бай Лю нарисовал маленькую девочку в детском доме и закрасил ей глаза карандашом. Его голос был странным, когда он продолжил: – Для этой чистоты крови такие вещи, как группа крови, биохимические показатели и содержание гемоглобина, не имеют никакого отношения.

В тот момент, когда Лю Хуай услышал имя Лю Цзяи, он изо всех сил попытался перевернуться и сесть. Он посмотрел на Бай Лю.

Бай Лю смотрел на девочку с бумаги.

– Эта чистота крови относится к детям, которые с этической точки зрения сохранили чистую кровь. Это дети, рождённые от близких родственников, поэтому у них врождённые дефекты. Все они рождены от близких родственных связей и страдают от врождённых заболеваний.

[Системное уведомление: Поздравляем главную линию личности игрока Бай Лю с раскрытием скрытой дополнительной информации – истинного значения чистоты крови.]

[Системное уведомление: Среди детей есть особый ребёнок. Его крови достаточно, чтобы спасти игрока-инвестора. Нет необходимости в дополнительной крови или соответствующем кровном родстве. ta – универсальное противоядие в игре «Институт любви и благосостояния». Угадайте, кто такой ta?]

В тот момент, когда Бай Лю сказал это, в палате на несколько минут стало тихо.

По спине Му Кэ пробежал холодок.

– …Ни за что! Эти инвесторы специально искали детей с врождёнными заболеваниями?

Бай Лю небрежно нарисовал на бумаге прямоугольник и круг, соединив их посередине прямой линией. Затем он написал [Aa] и ещё одно [Aa]. Му Кэ мог с одного взгляда понять, что это была карта биологической генетики.

– Вообще-то, каждый, казалось бы, нормальный человек имеет вероятность стать носителем определённых невидимых аномальных генов. Инбридинг увеличивает вероятность появления этих рецессивных генов, что приведёт к врождённым порокам развития. Эта вероятность называется коэффициентом близкородственного брака, – объяснил Бай Лю. – У меня есть общие медицинские знания, так как я прочитал несколько соответствующих книг, чтобы создавать игры. Говорят, что скрещивание близких родственников увеличивает вероятность хромосомной мутации.

Му Кэ в сложном настроении задумался, что Бай Лю обычно смотрел, создавая игры… Неудивительно, почему большинство игр, которые он делал, не проходили проверку…

– «Чистокровные» дети, которых хотят инвесторы, не имеют прямого отношения к «дефектным» детям. Инбридинг действительно увеличивает вероятность возникновения пороков развития, но это не означает, что все люди с врождёнными пороками рождены от близких родственников. Условия между ними не являются ни необходимыми, ни достаточными, – Му Кэ глубоко задумался. Он прикоснулся к своему ребенку и спросил: – Кроме того, многие из этих детей безымянны и не имеют никакой справочной информации, когда приходят в детский дом. Как эти инвесторы могут определить, что их кровь чиста?

– Есть механизм проверки, – Бай Лю медленно поднял глаза. – Они выбирают для усыновления детей с определёнными заболеваниями, такими как альбинизм или такими состояниями, как у Лю Цзяи. Затем они отсеивают этих чистокровных детей от остальных.

Му Кэ был немного сбит с толку.

– Однако родители ребёнка и другая соответствующая информация не известны. Как они отфильтровывают нужных детей? Не существует метода обследования близких родственников…

– Есть выход, – Бай Лю легко ответил. – Разве ты уже не видел этот процесс проверки?

Му Кэ был поражён.

– Я видел?..

Он внезапно кое-что понял и повернулся, чтобы посмотреть на бумагу в руке Бай Лю. Бай Лю только что нарисовал гриб в форме кровавой ганодермы лусидум.

Му Кэ открыл рот с некоторым недоверием.

– Инцидент отравления в детском доме…

– Кровавая ганодерма – гриб, который всасывает кровь детей. Для нормального роста ему нужна кровь ребёнка с «чистотой кровью», поэтому это очень хороший метод отбора, – Бай Лю небрежно нарисовал гриб. – Дети могут заразиться им после того, как съели его, и явных признаков отравления не будет. Однако наличие у детей лёгких признаков анемии доказывает, что ганодерма лусидум высасывает кровь этих детей. Эти дети соответствуют стандартам чистоты крови.

На самом деле в детских домах время от времени случаются отравления грибами. Я думаю, что, скорее всего, будут проверять детей, которые соответствуют стандарту. Однако содержание пищи контролируется, чтобы эти дети не умерли от крупномасштабного отравления. Что касается детей, которые не пострадали от отравления после еды, то есть детей, которые соответствуют стандарту чистоты крови, я предполагаю, что после того, как инвесторы проведут простую проверку, чтобы подтвердить это 1 июня, в День защиты детей, эти дети «сбегут» из приюта и исчезнут.

Тон Бай Лю был ленивым.

– Я не знаю, сбежали ли эти дети одни, или они были выбраны инвесторами и тайно доставлены в дома этих инвесторов, чтобы действовать как мешки с кровью.

У Му Кэ мурашки побежали по коже. Он потёр руки и нерешительно спросил:

– В данном случае дело об отравлении Лю Цзяи не имеет смысла…

– Да! – Лю Хуай присоединился к дискуссии с мрачным выражением и страхом на лице. – Когда произошёл инцидент с Лю Цзяи, в приюте не было инвесторов, которые могли бы проверять детей. Почему произошло такое крупномасштабное отравление?

Бай Лю поднял глаза и посмотрел на Лю Хуая на кровати.

– На самом деле детский дом на грани банкротства, и никто не хочет брать на себя этих брошенных детей, которые являются имуществом. Тем не менее, реальная стоимость этих товаров очень высока. Если бы ты был хранителем таких товаров, что бы ты сделал?

Лежащий на кровати Лю Хуай изумленно уставился на Бай Лю. Он казался поражённым, что этот человек может оставаться таким равнодушным, сравнивая детей с товарами.

Бай Лю невозмутимо продолжал:

– Если бы я был директором этого социального учреждения, я бы хотел получить больше преимуществ от этих товаров и сам начал бы процесс проверки. Это позволит выбрать самые полезные товары, уничтожая бесполезные, на которые тратятся ресурсы. Затем я буду использовать эти отобранные высококачественные товары в качестве разменной монеты, чтобы заключать контакты с новыми инвесторами.

Бай Лю взглянул на Му Кэ при этих словах. Му Кэ внезапно вспомнил, что его отец планировал вложить деньги в этот социальный дом, и отчаянно замахал рукой.

– Мой отец может быть не лучшим человеком, но если директор сделает… такое предложение, он не примет его! Он человек с моральными соображениями!

– Действительно? – Бай Лю понизил тон и наклонился ближе к Му Кэ. Юноша инстинктивно отодвинулся, глядя на Бай Лю.

Глаза Бай Лю выглядели призрачными и полными странной сосредоточенности в полутёмной палате. Он выглядел так, будто хотел использовать свои глаза, чтобы выудить самые постыдные мысли человека из глубины его сознания.

– Если я скажу твоему отцу, что у этих пятерых детей скоро всю кровь высосет ганодерма лусидум, и они умрут. Если вы позвоните в полицию, я немедленно убью их, а вы просто зря потратите их жизни…

Вы так стары, что неминуемо заболеете раком или другим заболеванием. Разве вам не следует подготовить для себя обратный путь? У вашего ребёнка также болезнь сердца. Эта кровавая ганодерма лусидум может вылечить все виды болезней, в том числе и вашего ребёнка…

Просто позвольте этим детям жить хорошо, прежде чем они умрут. В любом случае это дети с врождёнными заболеваниями, которые не смогут войти в общество, когда вырастут. Им будет тяжело жить. Они могут постоянно оставаться только в этом узком благотворительном доме…

У некоторых детей действительно очень серьёзная депрессия и суицидальные наклонности. Мы использовали разные методы, но облегчения не произошло. Вы знаете, у них врождённые болезни, и они не смогут долго прожить. Все они добровольны. Да как мы можем заставить этих детей? Мы хорошо поговорили с детьми, сказали, что в будущем будем дарить им торты и игрушки. Они все были так счастливы…

Вы позволите им жить в боли более двадцати лет. Чем старше они станут, тем больше боли испытают. Лучше пусть они будут простыми и счастливыми. Более того, некоторые из них долго не проживут, даже если вы этого не сделаете…

Это благотворительный дом, где мы делаем добрые дела… – Бай Лю опустил глаза и прошептал Му Кэ, который от страха съёжился в углу, голосом, который, казалось, соблазнял людей. – Мы любим этих детей больше, чем вас. Как мы можем им навредить? Этим мы их спасаем. Мы делаем их существование чуточку лучше и отправляем их в лучшее место в следующей жизни.

Бай Лю медленно поднял глаза и спокойно посмотрел на Му Кэ.

– А что бы выбрал твой отец?

Му Кэ онемел от глаз Бай Лю. Он открыл рот и, наконец, не мог говорить.

– Мы не можем ожидать, что воспользуемся моралью людей, чтобы удержать их от получения благ, – Бай Лю отвёл взгляд и сел в исходное положение. – Потому, что это приведет к получению прибыли только в соответствии с моральным стилем.

Лю Хуай парализовано сидел на кровати. Он был ошеломлён на долгое время и почувствовал, как давно забытый страх царапает его сердце.

– Бай Лю, Цзяи, была выбрана этим грибом, чтобы пить её кровь. Если мы не найдём решение проблемы с кровью ганодермы лусидум как можно скорее, тогда Цзяи будет…

Бай Лю молчал. Он не ответил на слова Лю Хуая, а вместо этого вернулся в исходное положение и посмотрел на нарисованную им девочку.

Маленькая девочка с чёрно-белыми очертаниями поджала ноги. Бай Лю написал рядом с ней информацию о здоровье – 50 (?)

Это означало, что здоровье Лю Цзяи было неизвестно, и оно постоянно ухудшалось.

Институт любви и благосостояния, среда, утро, 3:45.

Учебный класс по рукоделию.

Помимо Бай Лю́, учительница заперла остальных четырёх детей в этом классе в задней части приюта.

Этот класс рукоделия находился внутри детского дома. На трёх стенах не было окон. Единственная стена с окном была со стороны коридора. Напротив располагался туалет. Время от времени в туалет приходили воспитатели и учителя, что делало этот класс очень подходящим в качестве небольшой тюрьмы для заключения плохих детей, которые хотели сбежать из детского дома.

Всевозможные холсты, клеи, ткани и подобное, из чего можно было сделать поделки, лежали разбросанные по полу. Именно здесь раньше делали подарки инвесторам. Однако эти вещи были разбросаны не из-за того, что вчера дети делали подарки. Это произошло из-за разгневанного и встревоженного Мяо Фэйчи.

Он лихорадочно сметал всё на пол, прежде чем начать суматошно ходить по классу. Мяо Гаоцзян наблюдал за ним, когда Мяо Фэйчи внезапно повернулся к нему и взревел:

– Ты, блин, придумай способ! Завтра нас поймают для переливания крови! Тогда всё будет кончено! Мы будем мертвы!

Мяо Гаоцзян хотел заговорить, когда дверь класса внезапно открылась. Учитель привёл из лазарета бледных Лю Цзяи и Му Кэ.

Лю Цзяи и Му Кэ были отправлены на проверку из-за проблем со здоровьем. Лю Цзяи кашляла кровью, а у Му Кэ болело сердце. После проверки их также отправили в тюрьму в класс рукоделия, чтобы они не смогли сбежать.

Учитель сказала Му Кэ и Лю Цзяи:

– У вас двоих нет больших проблем. Просто послушно оставайтесь здесь. Как только завтра придут инвесторы, они отвезут вас в частную больницу к доктору. Я не хочу, чтобы кто-нибудь убежал.

Затем она отвернулась и закрыла дверь.

Му Кэ задыхался и прикрыл своё сердце, сев на пол, чтобы отдохнуть. Лю Цзяи, нахмурившись, прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Её губы были бесцветными. Хотя учительница и сказала, что всё в порядке, но двое детей не выглядели так, будто с ними всё хорошо.

Мяо Фэйчи разозлился, когда увидел эти две бесполезные вещи. Он высоко поднял руку и бросился вперёд, ругаясь:

– Чёрт, если бы не ты, мы бы смогли сбежать!

Заметив руку, занесённую для пощечины, направленную в их сторону, Му Кэ инстинктивно встал перед Лю Цзяи. Он потянулся к руке Мяо Фэйчи и начал защищаться:

– Вы не смогли бы сбежать, даже если бы не мы. Там были монстры!

Лю Цзяи с бледным лицом прислонилась к стене и медленно соскользнула на пол. Её светлые губы открылись, девочка едва дышала сквозь пальцы, прикрывавшие рот. Она выглядела хуже, чем Му Кэ.

Мяо Фэйчи увидел такую слабую Лю Цзяи и неожиданно сглотнул. Он схватил Му Кэ, который блокировал его, и оттащил мальчика прочь. Подросток подошёл к Лю Цзяи шаг за шагом, его кадык двигался вверх и вниз из-за того, что он постоянно сглатывал.

– Блин, завтра меня съедят. А я ещё не ел того, что хочу съесть…