Глава 94: Институт любви и благосостояния (14) •
Глава 94. Институт любви и благосостояния (14)
Глядя на плачущего Му Кэ, Бай Лю попытался заставить его остановиться, но даже после нескольких попыток это не сработало. Несмотря на то, что Бай Лю сказал что-то вроде «Я приказываю тебе не плакать», юноша просто прикрыл рот. В его глазах всё ещё стояли слёзы, он с сожалением сказал, что не может остановиться и, может быть, это займёт ещё несколько минут.
Му Кэ не думал, что настолько любит плакать. Он не знал почему, но каждый раз, видя Бай Лю, он чувствовал себя как обиженный ребёнок, увидевший своих родителей. Его родители позволяли ему жаловаться, и Му Кэ чувствовал, будто его слёзы бесконечны.
Хотя он немного смутился, но ничего не мог с собой поделать. Му Кэ опустил голову и почувствовал стыд, но вместе с тем ощутил лёгкую… тонкую радость.
Бай Лю больше не заботился о плачущем Му Кэ и повернулся к Лю Хуаю, на лице которого возникло неописуемое выражение. Оно говорило: «Ты обычно так обманываешь своих товарищей по команде, верно?»
Бай Лю этого даже не заметил и поднял другую тему, произнеся спокойным и серьёзным тоном:
– Поговорим о следующем плане?
Лю Хуай контролировал выражение своего лица, его взгляд на Бай Лю был немного сложным. Он видел весь процесс, как Бай Лю обманывает Му Кэ, и не мог удержаться от вздоха.
– Я до сих пор не могу поверить, что ты так легко убедил меня присоединиться к вашей команде. Это означает выступление против группы Мяо Фэйчи. Даже если я пройду этот инстанс, у меня возникнет множество проблем в будущем.
– Да, если ты не присоседишься к нашей команде, тебе и твоей сестре будет сложно пройти через инстанс, – Бай Лю поднял глаза. – Твоя сестра Лю Цзяи, скорее всего, станет жертвой крови или будет съедена Мяо Фэйчи.
Убедить Лю Хуая для Бай Лю было очень простой задачей, поэтому найти Лю Хуая и обработать его было тоже просто.
Монстр в комнате Му Кэ воскрес, а у Бай Лю иссякли скоростные навыки Му Сычэна. Если он хотел спасти Му Кэ, он должен был пройти через заслон медсестёр и войти в отделение интенсивной терапии.
Бай Лю не мог сделать этого в одиночку. Он также не мог позволить группе Мяо Фэйчи сделать это снова. Хотя их можно было обмануть ещё раз, навыки Мяо Фэйчи истощили его физическую силу. Как и у Бай Лю, эту опустевшую шкалу физической силы невозможно было восстановить с помощью агента восстановления физической силы, поэтому Бай Лю должен был обмануть Мяо Гаоцзяна, игрока с низкой скоростью передвижения.
Навыки Мяо Гаоцзяна были не очень полезны для Бай Лю, которому нужно было бежать.
Бай Лю нуждался в игроке с высокой скоростью, который умел скрываться и убегать. Бай Лю знал свои слабости и нуждался в игроке, которым он мог бы управлять. Не было человека более подходящего, чем Лю Хуай.
Лю Хуай и группа Мяо Фэйчи находились на пятом этаже. Найти палату этого человека было очень просто. На пятом этаже было только три новых пациента: Мяо Фэйчи, Мяо Гаоцзян и, собственно, Лю Хуай.
Обозначения в палатах новых пациентов были другими. Легко было найти палату Лю Хуая после исключения Мяо Фэйчи и Мяо Гаоцзяна. У него в руках было два больших козыря, Лю Цзяи и лекарство восстановления жизни. Чтобы убедить Лю Хуая не понадобилось даже минуты.
Лю Хуай упал на больничную койку и уставился в туманный потолок несколько рассеянными глазами:
– Ты сказал, что Цзяи будет целью охоты нашей группы «инвесторов», потому что нам нужно поливать кровью детей нашу кровать, чтобы выжить?
– Я исправлю две неточности в твоих словах. Во-первых, если быть точным, дело не в том, что нам нужно проливать кровь на кровать, чтобы выжить. Дело в том, что нам нужно есть кровавую Ганодерму Лусидум, которая растёт на кровати из крови. Это лекарство выздоровления для нас, неизлечимо больных пациентов, – Бай Лю похлопал по кровати, на которой лежал Лю Хуай.
Лю Хуай поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и плотно сжал губы, словно пытаясь чего-то избежать.
Бай Лю посмотрел на Лю Хуая, поднял второй палец и спокойно продолжил:
– Во-вторых, я уже говорил тебе. Лю Цзяи – не единственная цель, на которую охотятся инвесторы, но её слепота делает девочку более уязвимой среди остальной детской команды.
Тон Бай Лю не был ни поспешным, ни медленным:
– Ты знаешь, Лю Хуай, со стороны детей есть несовершеннолетний Мяо Фэйчи, который любит есть детское мясо. Мой ребёнок сказал, что Мяо Фэйчи любит следовать за Лю Цзяи, глотая слюну. Будучи слепым ребёнком, Лю Цзяи находится в невыгодном положении во всех отношениях. Она очень хорошая мишень для Сяо Мяо Фэйчи.
Можно сказать, что твоя сестра Лю Цзяи – двойная цель для охоты.
Лю Хуай медленно сжал кулаки, закрыл глаза рукой и повернулся, посмотрев прямо на Бай Лю.
Бай Лю спокойно продолжил:
– Что касается меня, я пообещал своему другу защитить твою сестру. Успешный звонок твоей сестре сегодня вечером был результатом того, что мой ребёнок защищал её. Я сказал, что буду защищать Лю Цзяи, потому что это ребёнок, которого мой друг хочет усыновить.
Лю Хуай глубоко вздохнул и поднялся. Он сел на кровати, скрестив ноги, и наблюдал за Бай Лю:
– Теперь я в это верю. Тогда скажи мне, что нам делать дальше?
– Логическая цепочка в этой игре в основном ясна, – Бай Лю откинулся назад, открыл ящик прикроватной тумбочки Лю Хуая и вынул из него ручку. Неизвестно, откуда он её взял, но он вытащил пустую титульную страницу книги и написал на ней, когда начал свой анализ.
Бай Лю просто привык писать во время анализа, он постучал пером по бумаге и начал писать ключевые слова: «Игра второго уровня, 50-80%».
Написав это, Бай Лю сказал:
– «Институт любви и благосостояния» – это игра второго уровня с порогом смертности не менее 50%. Эта игра разделила наше здоровье и дала нам две линии идентичности: взрослого и ребёнка. 50% ценности нашего здоровья.
Бай Лю написал на бумаге две цифры «50» и нарисовал между ними стрелку отношений:
– Наши две линии идентичности не являются отношениями сотрудничества с самого начала, потому что в этой игре есть настройки, в которых выжить могут только 50% игроков. Установка такова, что у нас должны быть конфронтационные отношения с этой группой детей, которые разделяют нашу планку здоровья.
Вот почему Бай Лю всегда проявлял бдительность по отношению к Сяо Бай Лю.
– Мы враги с этими детьми, – Бай Лю взглянул на Лю Хуая с тяжёлым выражением на лице и продолжил: – Лекарство, восстанавливающее жизнь, наконец, подтвердило мои мысли.
Наша группа инвесторов должна взять кровь соответствующего ребёнка, чтобы выжить. Судя по времени из детского стишка «Мама Гусь», который гласит: «Родился в понедельник, крещён во вторник, женился в среду, заболел в четверг, стало хуже в пятницу, умер в субботу, похоронен в воскресенье», мы должны пролить кровь этих детей до того, как серьёзно заболеем, то есть до четверга, чтобы спокойно выжить. В противном случае мы умрём от болезни через день.
Бай Лю написал на бумаге слова: «ddl (дедлайн – крайний срок): три дня спустя».
– То же самое и с группой детей. Только сбежав из «Института любви и благосостояния» до четверга, они смогут избежать потери крови и выжить. Их главная задача – сбежать из детского дома.
Палец Бай Лю постучал по ручке, как будто он думал:
– На самом деле, я думаю, Сяо Бай Лю, мой ребёнок, заметил конфронтационные отношения между нами. То, что я открыл ему свою слабость ранее, помогло ему понять, что я пытался сделать, и дало ему возможность стереть мою жизнь по своему желанию. Эта действие заставило его в конечном итоге установить со мной отношения сотрудничества.
Лю Хуай уставился на Бай Лю, у которого оставалось всего 6 единиц здоровья. И посмотрев в спокойные глаза Бай Лю, он вздрогнул, когда понял, что тот собирается сделать.
– Я хочу подтвердить ещё раз. Ты готов отдать жизнь за свою сестру, верно? – Бай Лю пристально посмотрел на Лю Хуая, его тон был таким спокойным и тихим, что казалось, он говорил не о вопросе жизни и смерти. – Мы приближаемся к нижней границе нашего здоровья. Я думаю, ты видишь приближение с нашей стороны.
Бай Лю спокойно заявил:
– Мы будем защищать маленьких, а не больших.
Причина, по которой Сяо Бай Лю, наконец, решил ему довериться, заключалась в том, что Бай Лю был готов пожертвовать собой ради Сяо Бай Лю, позволив Сяо Бай Лю жить. Поэтому Бай Лю охотно предложил свою слабость, позволив Сяо Бай Лю легко убить себя.
Сяо Бай Лю также понимал это и интересовался полной самоотдачей и самопожертвованием Бай Лю, проявленными безо всякой причины. Именно этого и хотел Бай Лю. Никто лучше него не знал, что нужно, чтобы завоевать доверие его четырнадцатилетнего «я». Он должен был стать Лу Ичжанем, который пожертвовал собой безо всякой причины.
Четырнадцатилетний Бай Лю доверял Лу Ичжаню, потому что он знал, что между причинением вреда самому себе и причинением боли ему, Бай Лю, что Лу Ичжань выберет причинить вред себе.
Теперь четырнадцатилетний Сяо Бай Лю будет доверять нынешнему инвестору Бай Лю, который превратился в его собственного Лу Ичжаня – инвестора, который будет бескорыстно жертвовать ради Бай Лю, даже если это будет означать потерю его жизни.
Лицо Лю Хуая было туманным и неуверенным.
Бай Лю, казалось, не заметил выражения его лица. Он отвёл взгляд и продолжил смотреть на бумагу в своей руке.
– На мой взгляд, маловероятно, что взятие крови у одного ребёнка создаст кровавую Ганодерму Лусидум, которая спасёт нас. Это так, потому что самый низкий уровень смертности в этой игре – 50%. Если кровь одного ребёнка позволяет выжить одному человеку, я не думаю, что это нормальный уровень смертности для игры второго уровня.
Бай Лю написал на бумаге «6» → «3».
– С этой точки зрения в игре больше настроек. Если посмотреть на 80-50% смертности в игре второго уровня, то это игра для шести игроков. Тогда число погибших игроков должно быть от 3 до 4,8.
Бай Лю использовал несколько штрихов ручки, чтобы нарисовать маленькую девочку:
– Однако в этом случае есть особенность. Со стороны детей есть игрок: Лю Цзяи.
Лю Хуай услышал, как прозвучало имя Лю Цзяи, и его глаза остановились на лице Бай Лю.
Бай Лю продолжил без каких-либо забот:
– В случае, когда есть только пять детей, у которых можно взять кровь, и, если предположить, что уровень смертности составляет всего 50%, только три игрока должны умереть. Предположим, что Лю Цзяи умерла из-за потери крови, чтобы заполнить одну из мёртвых зон и предположим, что все выжившие игроки – мы, инвесторы.
Бай Лю сосредоточился на написании слов: «Максимальная эффективность прохождения инвесторов».
– Тогда, если все вышеперечисленные благоприятные условия для инвесторов будут выполнены, три инвестора смогут выжить. При таком соотношении и уровне смертности 50% инвестору потребуется не менее 1,6 детской крови, чтобы пролить на кровать.
Бай Лю написал на бумаге «1,6» и нарисовал небольшой кружок вокруг «1» и «6». Его глаза были спокойны:
– Тогда кто этот «1», а кто этот «0,6». Игра дала очень очевидный намёк.
Ребенок, в которого мы вложили деньги, является основным источником нашей крови, то есть «1». Мы можем вылить кровь ребёнка, в которого мы вложили деньги, на нашу кровать. Затем нам просто нужно добавить 0,6 крови другого ребёнка, и мы сможем вырастить кровавую Ганодерму Лусидум, которая вылечит нашу неизлечимую болезнь, – Бай Лю спокойно нарисовал X и размазал 1.6. – Этот план был отклонён мной, потому что рентабельность прохождения инстанса слишком мала.
Учитывая возможность самого высокого коэффициента затрат и того, что инвестору, вероятно, понадобится кровь 1,6 ребёнка, чтобы пройти эту игру, если один инвестор не возьмёт кровь, то 1,6 ребёнка будут спасены.
Наша группа кровососущих взрослых людей гораздо менее ценна, чем их метод выживания при прохождении инстанса, – Бай Лю накрыл защитным слоем маленький рисунок Лю Цзяи на бумаге и посмотрел на Лю Хуая. – Таким образом, я решил в этой игре отдавать приоритет здоровью детей. Лекарство восстановления жизни недействительно для меня и Му Кэ, и мы не будем выполнять эту основную задачу.
Бай Лю сказал это и многозначительно остановился, наблюдая за бледным Лю Хуаем:
– Однако мы с тобой находимся в разных ситуациях. Мы могли бы пожертвовать собой, чтобы защитить себя, но, если план сработает, мы победим и пройдём игру.
Лю Хуай, твоя ситуация отличается от нашей, – Бай Лю уставился на всё ещё молчаливого Лю Хуая. – Ты и Лю Цзяи – два независимых и враждебных человека. Если ты решишь защищать Лю Цзяи, высока вероятность того, что ты умрёшь, потому что ты не можешь получить её кровь.
Так что же ты выберешь?
Очевидно, это был жестокий выбор, но Бай Лю спросил его тоном, который был любопытным и пытливым. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на Лю Хуая, его глаза были серьёзными и сосредоточенными, как будто он наблюдал за существом, отличным от него самого.
Что бы Лю Хуай сделал для своей сестры? Неужели любовь к сестре действительно похожа на этого странного парня Лу Ичжаня? Неужели до такой степени, что возможно отказаться от своих интересов ради таких ненужных эмоций?
В частности, Лю Хуай был человеком с очень сильным желанием выжить. Бай Лю небрежно подумал об этом, когда его перо прошло по защитному экрану, который он небрежно нарисовал, изображая маленькую девочку Лю Цзяи. Защитный барьер был покрыт странными черными пятнами, как будто его накрыла тень.
Лю Хуай молча сидел на кровати, его руки держали кинжалы, свисающие рядом с ним. Он казался безмолвным и онемевшим, но его дыхание было очень частым.
Бай Лю быстро отвёл взгляд. Он видел борьбу и страх на лице Лю Хуая, искажавшие черты его лица. Это был страх перед надвигающейся неизвестностью, которую невозможно контролировать.
Страх и неуверенность были очень реальными. Страх и отступление Лю Хуая от смерти сделали любовь, которую, как он ранее утверждал, испытывал к Лю Цзяи, просто словами. Бай Лю вскоре почувствовал себя скучающим. Он встал и перестал наблюдать за Лю Хуаем, только равнодушно думая: «Это ничем не отличается от самодовольной «любви», которую я видел раньше».
Бай Лю подумал, что мог видеть в Лю Хуае то, что делало Лу Ичжаня непонятным для него. Но, в конце концов, всё осталось прежним. Люди могли легко говорить такие вещи, как «Я люблю тебя» и «Я готов отказаться от всего ради тебя».
Между тем, у слов, которые они выплюнули, совсем не было вкуса. Их сладость только для них самих. В конце концов, они давали другим испачканные слюной крошки, которые были бесполезным мусором.
В конце концов, люди были эгоистами.
Бай Лю открыл рот и небрежно заговорил:
– Если ты хочешь очистить инстанс как инвестор, я могу попросить Сяо Бай Лю помочь добыть… кровь Лю Цзяи.
– Бай Лю, если я умру, твой друг действительно усыновит ЦзяЦзя? – Лю Хуай посмотрел на Бай Лю со страхом и ужасом на лице, а также с лёгкой тревогой.
Лю Хуай был похож на заводчика, которого заставили отпустить своих детёнышей. На его лице было написано что-то вроде нервного беспокойства.
– ЦзяЦзя не видит, и ей нравится держаться за меня. Я боюсь, что у неё в одиночку ничего не получится после того, как я уйду. Я чувствую, что твой друг очень хорош и позаботится о ней. Если ты можешь помочь мне придумать способ вылечить её глаза…
Не окончивший университет студент начал говорить о воспитании человеческого ребёнка. Это было неким противоречием, сделавшим его более зрелым, чем родителя возраста Лю Фу и Сян Чуньхуа.
Испуганное выражение лица Лю Хуая ни на миг не исчезало, но всё, что он упоминал, касалось дел Лю Цзяи. Казалось, он сильнее боялся, что его смерть сделает жизнь Лю Цзяи плохой, чем, собственно, сама смерть.
– Она не любит спать по ночам одна. Я сшил для неё медведя. Он староват, но ей нравится. Если вы заберёте её из детского дома, не забудьте забрать его с собой. Обычно она мало разговаривает, но ведёт себя хорошо. Она просто пугается, когда не слышит никаких звуков, поэтому включайте для неё телевизор. Она любит хомяков, но не умеет за ними ухаживать. Не покупайте их ради неё. Она будет плакать от горя, если они умрут…
Бай Лю на мгновение замолчал, посмотрел на Лю Хуая и прервал этого человека:
– Ты действительно хочешь пожертвовать собой ради сестры?
Лю Хуай мгновенно ответил:
– Мне не нужно об этом думать. Я пришёл в эту игру, чтобы дать ей более светлое будущее. Это означает, что она должна жить.
Мышление Лю Хуая было очень ясным. Он взглянул на Бай Лю и показал уродливую, очень горькую улыбку.
– Бай Лю, всё было бы иначе, если бы я был таким сильным игроком, как ты и Му Сычэн. Однако это не так. Нет способа провести её в светлое будущее, но есть кое-что, что я могу сделать. Я отчаянно буду пытаться помочь ей выжить. Это единственное, что я могу для неё сделать.
Настоящую смерть не сложно принять, – Лю Хуай, казалось, наконец, вздохнул с облегчением. Его плечи опустились, и он покачал головой, будто утешая себя. – Я знал, что этот день рано или поздно наступит, когда вошёл в игру. Просто ЦзяЦзя ещё не очень хороша. Она не видела, как я выгляжу, и я совсем не хочу…
Тем не менее, чувствовать нежелание бесполезно. В этой игре Лю Цзяи должна умереть, если он хочет выжить. Эта жестокая игра не давала ему больше возможностей чувствовать нежелание.
– Е-если бы я мог выжить, убивая, я бы сделал всё…
Лю Хуай опустил плечи, и надолго замолчал.
Слёзы текли из глаз Лю Хуая на кинжалы, крепко зажатые в его руках. Он пытался убить своего лучшего друга этими кинжалами, чтобы выжить.
Но, в конце концов, он встретил человека, которого не мог предать.
Бай Лю не беспокоил его. Лю Хуай сидел на кровати, куда нужно было вылить кровь. Его лицо было бледным, как у трупа, который лежит в гробу, а руки слегка дрожали. Бай Лю находил это смешным. Лю Хуай в этот момент явно боится смерти.
Тем не менее, несмотря на то, что Лю Хуай знал, что умрёт, первой реакцией была забота о Лю Цзяи, а затем уже о себе самом. Такая эмоциональная реакция заставила Бай Лю почувствовать недоверие.
Лю Хуай опустил голову и горько улыбнулся, затем сжал кулаки, глубоко вздохнул и поднял голову.
– Бай Лю, я помню, что твои личные навыки – это торговля. Если я умру, я могу дать тебе кое-что очень полезное, – Лю Хуай наблюдал за Бай Лю, его лицо выражало усталое уныние и пустоту. В его глазах были только страх и слёзы, когда он схватил Бай Лю за руку, его голос был задыхающимся: – Предпосылка состоит в том, что ты поможешь мне…
– Пусть Лю Цзяи снова сможет видеть, верно? – Бай Лю увидел усталое и отчаянное лицо Лю Хуая, прежде чем спокойно отвести взгляд. – Подожди, пока ты не умрёшь, прежде чем говорить об этом. Я не занимаюсь краткосрочными сделками.
Комментариев 3