Глава 542 - Сердце Чемпиона •
Уайти и я сидим вместе на карусели на детской площадке — той, с диском в центре, который крутишь, чтобы она вращалась. Сначала двигаемся медленно, затем постепенно набираем скорость, когда Уайти решает схитрить, добавляя свою кинетическую энергию, чтобы карусель крутилась быстрее.
Лиссандра всё ещё сидит на скамейке неподалёку, наблюдая за нами.
— Тебе нравится этот этаж? — спрашиваю я её.
— Не совсем, но он вполне подходит для простых тренировок.
— Не интересуешься квестом этажа, мимиками и всем этим?
— Я уже говорила с Прародителем мимиков и Абсолютом луморанов. Я дала клятву воздержаться от действий против любой из сторон в течение следующих трёх месяцев, при условии, что ни одна из них не ступит в эту долину или окружающие земли.
Я на мгновение задумываюсь и просто принимаю это. Конечно, она сделала что-то в этом роде.
— Значит, ты уже действуешь на уровне Абсолюта?
— Люди в наши дни... готовы назвать Абсолютом любого, кого встретят на улице. Я далека от этого.
— Тогда почему они тебя послушали? — спрашиваю я, поглощая часть кинетической энергии, чтобы карусель не сломалась, к большому разочарованию Уайти.
Лиссандра постукивает по подлокотнику скамейки. — С их точки зрения, которая ошибочна, любой из них теоретически мог бы меня победить. Но если они выступят против меня, я могу примкнуть к другой стороне. И хотя они думают, что могут меня уничтожить, они всё же боятся, что я успею свалить всех их Чемпионов, прежде чем паду.
— У них вообще осталось столько Чемпионов? Мимики только что потеряли шестерых, некоторые даже имели носителей, — спрашиваю я.
— Маленький щенок, ты здесь уже несколько недель и всё ещё ничего не знаешь о мимиках?
— Ну вот, начинается, — ухмыляется Уайти, пользуясь моим отвлечением, чтобы спрыгнуть с карусели и переместиться к качелям.
Я позволяю карусели продолжать вращаться, снова видя Лиссандру с каждым оборотом.
— Я был занят, — говорю я ей.
— Конечно, был. — Она откидывается на спинку скамейки. — Прародитель мимиков, как ты, безусловно, знаешь, не может создавать бесконечное количество мимиков. Это также единственный мимик, неспособный взять носителя, при этом он поддерживает своего рода связь с разумом улья со всеми остальными. Чем сильнее эти мимики, тем мощнее их связь с Прародителем.
— Тогда откуда у него столько мимиков уровня Чемпиона?
— Есть несколько возможностей, но если просто: он может «выращивать» своих мимиков до этого ранга, но они должны сражаться и повышать уровень, чтобы достичь этого. Этот Прародитель, похоже, довольно стар. Вероятно, он уже прошёл несколько миров, либо разрушая их и двигаясь дальше, либо убегая от них. Однако, судя по силе его мимиков, он не так уж и древний.
— Значит, он путешествует с планеты на планету, усиливая своих сородичей и наращивая их число.
— Да.
— Но со всей этой чушью, захватом носителей и скрытностью, это кажется довольно опасным.
— Только если защищающийся Абсолют даёт слабину, как это сделал луморанский. Из-за его халатности Прародителю мимиков удалось проникнуть сюда и построить стабильный телепортационный узел.
— То есть ты говоришь, что либо Прародитель мимиков нашёл какие-то Координаты и прорвался через любые планетарные защиты этого места, после чего начал призывать других, либо он прилетел сюда, зацепившись за метеор или что-то в этом роде.
— Очень вероятно.
Карусель наконец останавливается, и я немного поворачиваю её, чтобы оказаться лицом к Лиссандре. Справа я слышу скрип качелей и вижу ноги Уайти боковым зрением, пока он качается.
— Со всеми этими улучшениями и их способностью адаптироваться к методам обнаружения, как можно быть уверенным, что все мимики будут уничтожены после окончания войны? — спрашиваю я.
— На этой стадии это почти невозможно. Понадобится либо специализированный Абсолют для подтверждения, либо, что более вероятно, вмешательство Правителя, чтобы быть полностью уверенным. Без этого соседняя коалиция планет вполне может решить уничтожить вашу планету в качестве меры предосторожности. Скорее всего, именно это здесь и произошло в первую очередь.
— Бум! — радостно кричит Уайти.
— Да, да, бум, — отвечаю я. Затем спрыгиваю с карусели и сажусь обратно на свою деревянную лошадку, которая ближе к Лиссандре. — Значит, война между луморанами и мимиками, вероятно, усилится.
— Почему ты так думаешь? — Она с интересом смотрит на меня.
— Ну, через три месяца они, вероятно, подумают, что ты вмешаешься, и не знают, на чьей стороне ты будешь, так что они попытаются закончить всё до этого.
На мимолётное мгновение она улыбается и кивает. — Или они могут засесть в укрытиях, подготовиться и попытаться переманить меня на свою сторону любыми средствами.
— Не думаю, что они это сделают.
— Почему?
— Ты, вероятно, сказала им не раздражать тебя, иначе ты присоединишься к другой стороне.
— Похоже на то, что сделала бы эта сереброволосая тараканиха, судя по тому, что я видел в твоих воспоминаниях, — смеётся Уайти, быстро подскакивая ближе.
Он легко встречает взгляд Лиссандры, садясь на скамейку рядом с ней. — Что? Думаешь, я тебя боюсь, человек? Я знаю о тебе из его воспоминаний, и мне плевать; в худшем случае ты можешь…
Не успев закончить, он оседает на землю, рот широко открыт, тело скручено в болезненном спазме. Но он не издаёт ни звука, ни криков не срывается с его губ.
Некоторым, похоже, приходится учиться на своём горьком опыте.
— Ты достала сердце Чемпиона из пирамиды для меня? — спрашиваю я.
— Как думаешь?
— Наверное, да, но остаётся вопрос, считаешь ли ты, что я его достоин.
— Если ты не улучшился, оно будет тебе бесполезно, так что простое наблюдение за тем, сможешь ли ты его использовать, само по себе станет тестом. Ты найдёшь его, когда мы закончим здесь.
— Мы много думали об этом, и мы уже готовы к операции. Я уверен, что что-то пойдёт не так, но я должен выжить при нескольких мелких ошибках. Однако нам нужно будет установить ограничители и снимать их со временем, чтобы оно не спалило меня сразу.
— Делай, что хочешь, маленький щенок. — Она встаёт и подходит к Уайти, ткнув его носком туфли. — Я очень хорошо знакома с демонами. Я множество раз сталкивалась с вашими Абсолютами и часто имела несчастье иметь с ними дело.
Она приседает, чтобы заглянуть ему в глаза, схватив его за рога, чтобы заставить посмотреть на неё. — Я признаю твой талант и усилия, которые ты приложил, но мне не нравится тон, который ты со мной взял. И не принимай моё молчание за разрешение.
После этого она отпускает его и исчезает.
Только тогда Уайти медленно начинает двигаться, подтягиваясь на скамейку с долгим, болезненным вздохом. Минуту он сидит с закрытыми глазами, пока я продолжаю ощущать пульсации сокращений, пробегающих по его телу.
— Эта сука совсем чокнутая, — просто говорит он.
Покачиваясь взад-вперёд на своей деревянной лошадке, я киваю.
________________________________________
Когда я покидаю своё ментальное пространство после боя с Уайти, Лиссандры нигде не видно. Вместо этого я просыпаюсь и вижу, как человеческое сердце швыряют в грязь у моих ног.
Это Сердце Чемпиона Латена с 5-го этажа — человека, который когда-то владел тепловой энергией и мог преобразовывать силу крупнейшей магматической камеры своей планеты в ману. Какая легенда.
Если я правильно помню, люди думали, что у него был потенциал стать следующим Абсолютом той планеты. Однако его планета в итоге пала под натиском Вуали, создания, рождённого из истерзанных останков мощного зверя, которого они использовали как ядро.
Я беру сердце и пытаюсь стряхнуть грязь, но в тот момент, когда я к нему прикасаюсь, оно выпадает из моей руки, к моему удивлению.
Почему?
Я смотрю на свою руку — её нет. Обугленная плоть отмечает обрубок, где она исчезла, и ожог продолжает распространяться. Я чувствую интенсивный жар и быстро отсекаю руку по локоть. Конечность падает на землю и горит.
Интересно. Почему земля вокруг сердца не горит?
Я приседаю перед ним и создаю палочку из маны, чтобы ткнуть в сердце. Она мгновенно испаряется под чистой силой жара сердца.
Значит, оно реагирует на ману? Но разве это не значит, что оно должно реагировать на окружающую ману в воздухе? Или есть какой-то предел?
В течение следующего часа я пытаюсь поднять его безуспешно. Сердце просто лежит в грязи, медленно бьётся.
Я всё ещё помню эффект, который оно оказало на тот бассейн расплавленного металла и пирамиду в целом, тепловые волны, которые оно посылало через всё. То, что оно сейчас реагирует только на моё прикосновение, вероятно, означает, что Лиссандра что-то с ним сделала, по крайней мере частично «запечатав» его.
Ну, это займёт некоторое время.
________________________________________
Мирра вскрикивает и подпрыгивает в воздух, её хвост резко отшатывается от ожога на руке, который она получила, пытаясь ткнуть в сердце на земле.
Софи смотрит на неё почти с недоверием. — Разве она не училась у той женщины, с которой приехала?
— Любопытство сгубило кошку, — говорю я.
— Отвали, дикий, — огрызается Мирра, прежде чем лизнуть руку и подойти к Лили. Она тыкает нашего целителя и протягивает обожжённую ладонь.
Лили улыбается и исцеляет её. Мирра в благодарность треплет её по волосам, затем бросается обратно к сердцу, изучая его ближе.
— Разве Лиссандра не показывала его тебе? — спрашиваю я Мирру.
— Она просто хранила его в какой-то коробке и не позволяла мне посмотреть, что это. Она сказала, что если я хочу взглянуть, мне нужно забраться в коробку, но я не смогла.
Все из Группы 4 здесь. Софи, Лили и близнецы стоят над сердцем вместе со мной. Остальные тоже собрались поблизости, занимаясь своими делами.
Тесс и Майя наверху на обрыве, ломают деревья и разводят большой костёр. Они укладывают брёвна на землю, чтобы нам было на чём сидеть. Сегодня вечером нет мебели из маноблоков или тепловых пирамид для освещения, просто старый добрый пикник с едой, которую мы собрали.
— Мы, наверное, могли бы переместить его, если бы просто выкопали весь кусок земли, на котором оно лежит, — предлагает Софи.
Я киваю. — Хочешь поспорить, что мы сожжём дом в процессе? Лучше делать это здесь; погода всё-таки хорошая.
Деннис спрашивает: — Думаешь, мы успеем закончить до турнира? Не похоже, что это будет легко.
— Ничего страшного. Сердце для меня, так что я займусь большей частью подготовки. Вы все можете продолжать свои тренировки. Я посмотрел, и Лиссандра действительно создала базу, на которой я могу строить. Я могу использовать эту базу для создания набора печатей, чтобы уменьшить выход сердца, и они станут только лучше, когда я подключу их к конструкции, которую собираюсь сформировать внутри своего тела.
— Разве эта женщина не могла бы это сделать? Это сэкономило бы нам кучу времени, — говорит Софи, отходя от сердца. Затем она манипулирует нитью воды и обрызгивает Иззи.
Мирра смеётся над вопросом Софи. Похоже, она знает Лиссандру так же хорошо, как я.
— Это не в стиле Лиссандры. Она бы скорее зашвырнула его мне в грудь и смотрела, выживу ли я и стану ли сильнее в процессе или умру, — говорю я.
Иззи, которую только что окатили холодной водой, бросает Нудла в сестру. Удивлённый Нудл, сейчас длиной примерно с моё предплечье, летит по воздуху, прежде чем раздуться до размеров анаконды и приземлиться на Софи.
Софи падает, смеясь, и Иззи бросается вперёд, обрызгивая её водой из ближайшего ручья. Бисквит тоже там, покусывая ноги Софи.
Мирра наблюдает за всем этим с широко раскрытыми кошачьими жёлтыми глазами, кончики её ушей подрагивают.
Нудл уползает от потасовки и движется ко мне. Я даю ему разрешение, и он уменьшается, прежде чем забраться в мой рукав, чтобы спрятаться.
— Хочешь начать готовить сердце или сначала поработать над исправлением Раскола? — спрашивает Деннис.
— Почему не оба? Кроме того, мне нужно модифицировать моё текущее Термокинетическое сердце маны, чтобы оно генерировало только кинетическую энергию и ману. Это само по себе должно увеличить мой кинетический выход. Мне также придётся подумать, что делать с Ядром вихря. Может, я вообще его уберу и попробую другие идеи, над которыми размышлял.
— Ага, потому что второго сердца, которое может спалить тебя одним ударом, недостаточно страшно, — замечает Софи, мягко отталкивая Бисквита.
— Софи, это важно. Натаниэль с третьего этажа создал Кинетическое сердце маны, хотя в итоге это чуть не взорвало его. Я не могу позволить себе отставать.
Я возвращаю внимание к сердцу. Оно покоится в грязи, бьётся ровно. Даже запечатанное, как сейчас, оно продолжает излучать жар, который предостерегает меня не подходить слишком близко.
Оно милое, хоть и опасное, пока тихое, но полное потенциала для катастрофы.
И я полностью за.
________________________________________
Лиссандра всё ещё сидит на скамейке неподалёку, наблюдая за нами.
— Тебе нравится этот этаж? — спрашиваю я её.
— Не совсем, но он вполне подходит для простых тренировок.
— Не интересуешься квестом этажа, мимиками и всем этим?
— Я уже говорила с Прародителем мимиков и Абсолютом луморанов. Я дала клятву воздержаться от действий против любой из сторон в течение следующих трёх месяцев, при условии, что ни одна из них не ступит в эту долину или окружающие земли.
Я на мгновение задумываюсь и просто принимаю это. Конечно, она сделала что-то в этом роде.
— Значит, ты уже действуешь на уровне Абсолюта?
— Люди в наши дни... готовы назвать Абсолютом любого, кого встретят на улице. Я далека от этого.
— Тогда почему они тебя послушали? — спрашиваю я, поглощая часть кинетической энергии, чтобы карусель не сломалась, к большому разочарованию Уайти.
Лиссандра постукивает по подлокотнику скамейки. — С их точки зрения, которая ошибочна, любой из них теоретически мог бы меня победить. Но если они выступят против меня, я могу примкнуть к другой стороне. И хотя они думают, что могут меня уничтожить, они всё же боятся, что я успею свалить всех их Чемпионов, прежде чем паду.
— У них вообще осталось столько Чемпионов? Мимики только что потеряли шестерых, некоторые даже имели носителей, — спрашиваю я.
— Маленький щенок, ты здесь уже несколько недель и всё ещё ничего не знаешь о мимиках?
— Ну вот, начинается, — ухмыляется Уайти, пользуясь моим отвлечением, чтобы спрыгнуть с карусели и переместиться к качелям.
Я позволяю карусели продолжать вращаться, снова видя Лиссандру с каждым оборотом.
— Я был занят, — говорю я ей.
— Конечно, был. — Она откидывается на спинку скамейки. — Прародитель мимиков, как ты, безусловно, знаешь, не может создавать бесконечное количество мимиков. Это также единственный мимик, неспособный взять носителя, при этом он поддерживает своего рода связь с разумом улья со всеми остальными. Чем сильнее эти мимики, тем мощнее их связь с Прародителем.
— Тогда откуда у него столько мимиков уровня Чемпиона?
— Есть несколько возможностей, но если просто: он может «выращивать» своих мимиков до этого ранга, но они должны сражаться и повышать уровень, чтобы достичь этого. Этот Прародитель, похоже, довольно стар. Вероятно, он уже прошёл несколько миров, либо разрушая их и двигаясь дальше, либо убегая от них. Однако, судя по силе его мимиков, он не так уж и древний.
— Значит, он путешествует с планеты на планету, усиливая своих сородичей и наращивая их число.
— Да.
— Но со всей этой чушью, захватом носителей и скрытностью, это кажется довольно опасным.
— Только если защищающийся Абсолют даёт слабину, как это сделал луморанский. Из-за его халатности Прародителю мимиков удалось проникнуть сюда и построить стабильный телепортационный узел.
— То есть ты говоришь, что либо Прародитель мимиков нашёл какие-то Координаты и прорвался через любые планетарные защиты этого места, после чего начал призывать других, либо он прилетел сюда, зацепившись за метеор или что-то в этом роде.
— Очень вероятно.
Карусель наконец останавливается, и я немного поворачиваю её, чтобы оказаться лицом к Лиссандре. Справа я слышу скрип качелей и вижу ноги Уайти боковым зрением, пока он качается.
— Со всеми этими улучшениями и их способностью адаптироваться к методам обнаружения, как можно быть уверенным, что все мимики будут уничтожены после окончания войны? — спрашиваю я.
— На этой стадии это почти невозможно. Понадобится либо специализированный Абсолют для подтверждения, либо, что более вероятно, вмешательство Правителя, чтобы быть полностью уверенным. Без этого соседняя коалиция планет вполне может решить уничтожить вашу планету в качестве меры предосторожности. Скорее всего, именно это здесь и произошло в первую очередь.
— Бум! — радостно кричит Уайти.
— Да, да, бум, — отвечаю я. Затем спрыгиваю с карусели и сажусь обратно на свою деревянную лошадку, которая ближе к Лиссандре. — Значит, война между луморанами и мимиками, вероятно, усилится.
— Почему ты так думаешь? — Она с интересом смотрит на меня.
— Ну, через три месяца они, вероятно, подумают, что ты вмешаешься, и не знают, на чьей стороне ты будешь, так что они попытаются закончить всё до этого.
На мимолётное мгновение она улыбается и кивает. — Или они могут засесть в укрытиях, подготовиться и попытаться переманить меня на свою сторону любыми средствами.
— Не думаю, что они это сделают.
— Почему?
— Ты, вероятно, сказала им не раздражать тебя, иначе ты присоединишься к другой стороне.
— Похоже на то, что сделала бы эта сереброволосая тараканиха, судя по тому, что я видел в твоих воспоминаниях, — смеётся Уайти, быстро подскакивая ближе.
Он легко встречает взгляд Лиссандры, садясь на скамейку рядом с ней. — Что? Думаешь, я тебя боюсь, человек? Я знаю о тебе из его воспоминаний, и мне плевать; в худшем случае ты можешь…
Не успев закончить, он оседает на землю, рот широко открыт, тело скручено в болезненном спазме. Но он не издаёт ни звука, ни криков не срывается с его губ.
Некоторым, похоже, приходится учиться на своём горьком опыте.
— Ты достала сердце Чемпиона из пирамиды для меня? — спрашиваю я.
— Как думаешь?
— Наверное, да, но остаётся вопрос, считаешь ли ты, что я его достоин.
— Если ты не улучшился, оно будет тебе бесполезно, так что простое наблюдение за тем, сможешь ли ты его использовать, само по себе станет тестом. Ты найдёшь его, когда мы закончим здесь.
— Мы много думали об этом, и мы уже готовы к операции. Я уверен, что что-то пойдёт не так, но я должен выжить при нескольких мелких ошибках. Однако нам нужно будет установить ограничители и снимать их со временем, чтобы оно не спалило меня сразу.
— Делай, что хочешь, маленький щенок. — Она встаёт и подходит к Уайти, ткнув его носком туфли. — Я очень хорошо знакома с демонами. Я множество раз сталкивалась с вашими Абсолютами и часто имела несчастье иметь с ними дело.
Она приседает, чтобы заглянуть ему в глаза, схватив его за рога, чтобы заставить посмотреть на неё. — Я признаю твой талант и усилия, которые ты приложил, но мне не нравится тон, который ты со мной взял. И не принимай моё молчание за разрешение.
После этого она отпускает его и исчезает.
Только тогда Уайти медленно начинает двигаться, подтягиваясь на скамейку с долгим, болезненным вздохом. Минуту он сидит с закрытыми глазами, пока я продолжаю ощущать пульсации сокращений, пробегающих по его телу.
— Эта сука совсем чокнутая, — просто говорит он.
Покачиваясь взад-вперёд на своей деревянной лошадке, я киваю.
________________________________________
Когда я покидаю своё ментальное пространство после боя с Уайти, Лиссандры нигде не видно. Вместо этого я просыпаюсь и вижу, как человеческое сердце швыряют в грязь у моих ног.
Это Сердце Чемпиона Латена с 5-го этажа — человека, который когда-то владел тепловой энергией и мог преобразовывать силу крупнейшей магматической камеры своей планеты в ману. Какая легенда.
Если я правильно помню, люди думали, что у него был потенциал стать следующим Абсолютом той планеты. Однако его планета в итоге пала под натиском Вуали, создания, рождённого из истерзанных останков мощного зверя, которого они использовали как ядро.
Я беру сердце и пытаюсь стряхнуть грязь, но в тот момент, когда я к нему прикасаюсь, оно выпадает из моей руки, к моему удивлению.
Почему?
Я смотрю на свою руку — её нет. Обугленная плоть отмечает обрубок, где она исчезла, и ожог продолжает распространяться. Я чувствую интенсивный жар и быстро отсекаю руку по локоть. Конечность падает на землю и горит.
Интересно. Почему земля вокруг сердца не горит?
Я приседаю перед ним и создаю палочку из маны, чтобы ткнуть в сердце. Она мгновенно испаряется под чистой силой жара сердца.
Значит, оно реагирует на ману? Но разве это не значит, что оно должно реагировать на окружающую ману в воздухе? Или есть какой-то предел?
В течение следующего часа я пытаюсь поднять его безуспешно. Сердце просто лежит в грязи, медленно бьётся.
Я всё ещё помню эффект, который оно оказало на тот бассейн расплавленного металла и пирамиду в целом, тепловые волны, которые оно посылало через всё. То, что оно сейчас реагирует только на моё прикосновение, вероятно, означает, что Лиссандра что-то с ним сделала, по крайней мере частично «запечатав» его.
Ну, это займёт некоторое время.
________________________________________
Мирра вскрикивает и подпрыгивает в воздух, её хвост резко отшатывается от ожога на руке, который она получила, пытаясь ткнуть в сердце на земле.
Софи смотрит на неё почти с недоверием. — Разве она не училась у той женщины, с которой приехала?
— Любопытство сгубило кошку, — говорю я.
— Отвали, дикий, — огрызается Мирра, прежде чем лизнуть руку и подойти к Лили. Она тыкает нашего целителя и протягивает обожжённую ладонь.
Лили улыбается и исцеляет её. Мирра в благодарность треплет её по волосам, затем бросается обратно к сердцу, изучая его ближе.
— Разве Лиссандра не показывала его тебе? — спрашиваю я Мирру.
— Она просто хранила его в какой-то коробке и не позволяла мне посмотреть, что это. Она сказала, что если я хочу взглянуть, мне нужно забраться в коробку, но я не смогла.
Все из Группы 4 здесь. Софи, Лили и близнецы стоят над сердцем вместе со мной. Остальные тоже собрались поблизости, занимаясь своими делами.
Тесс и Майя наверху на обрыве, ломают деревья и разводят большой костёр. Они укладывают брёвна на землю, чтобы нам было на чём сидеть. Сегодня вечером нет мебели из маноблоков или тепловых пирамид для освещения, просто старый добрый пикник с едой, которую мы собрали.
— Мы, наверное, могли бы переместить его, если бы просто выкопали весь кусок земли, на котором оно лежит, — предлагает Софи.
Я киваю. — Хочешь поспорить, что мы сожжём дом в процессе? Лучше делать это здесь; погода всё-таки хорошая.
Деннис спрашивает: — Думаешь, мы успеем закончить до турнира? Не похоже, что это будет легко.
— Ничего страшного. Сердце для меня, так что я займусь большей частью подготовки. Вы все можете продолжать свои тренировки. Я посмотрел, и Лиссандра действительно создала базу, на которой я могу строить. Я могу использовать эту базу для создания набора печатей, чтобы уменьшить выход сердца, и они станут только лучше, когда я подключу их к конструкции, которую собираюсь сформировать внутри своего тела.
— Разве эта женщина не могла бы это сделать? Это сэкономило бы нам кучу времени, — говорит Софи, отходя от сердца. Затем она манипулирует нитью воды и обрызгивает Иззи.
Мирра смеётся над вопросом Софи. Похоже, она знает Лиссандру так же хорошо, как я.
— Это не в стиле Лиссандры. Она бы скорее зашвырнула его мне в грудь и смотрела, выживу ли я и стану ли сильнее в процессе или умру, — говорю я.
Иззи, которую только что окатили холодной водой, бросает Нудла в сестру. Удивлённый Нудл, сейчас длиной примерно с моё предплечье, летит по воздуху, прежде чем раздуться до размеров анаконды и приземлиться на Софи.
Софи падает, смеясь, и Иззи бросается вперёд, обрызгивая её водой из ближайшего ручья. Бисквит тоже там, покусывая ноги Софи.
Мирра наблюдает за всем этим с широко раскрытыми кошачьими жёлтыми глазами, кончики её ушей подрагивают.
Нудл уползает от потасовки и движется ко мне. Я даю ему разрешение, и он уменьшается, прежде чем забраться в мой рукав, чтобы спрятаться.
— Хочешь начать готовить сердце или сначала поработать над исправлением Раскола? — спрашивает Деннис.
— Почему не оба? Кроме того, мне нужно модифицировать моё текущее Термокинетическое сердце маны, чтобы оно генерировало только кинетическую энергию и ману. Это само по себе должно увеличить мой кинетический выход. Мне также придётся подумать, что делать с Ядром вихря. Может, я вообще его уберу и попробую другие идеи, над которыми размышлял.
— Ага, потому что второго сердца, которое может спалить тебя одним ударом, недостаточно страшно, — замечает Софи, мягко отталкивая Бисквита.
— Софи, это важно. Натаниэль с третьего этажа создал Кинетическое сердце маны, хотя в итоге это чуть не взорвало его. Я не могу позволить себе отставать.
Я возвращаю внимание к сердцу. Оно покоится в грязи, бьётся ровно. Даже запечатанное, как сейчас, оно продолжает излучать жар, который предостерегает меня не подходить слишком близко.
Оно милое, хоть и опасное, пока тихое, но полное потенциала для катастрофы.
И я полностью за.
________________________________________
Закладка