Глава 457 - Покажи им •
Первый тест Гига-сети, созданной с помощью Лей-линии, оказался грандиозным успехом!
Я не умер.
Вот и всё.
Нет нужды вдаваться в подробности. Уверен, следующая попытка сработает! Просто нужно подправить… некоторые вещи.
Я также в восторге от своего нового пассива. Даже со всем, что… произошло… я даже не вспотел. На мой разум почти не было нагрузки, и это волнует меня больше, чем результаты теста Гига-сети. Это значит, что я могу давить на себя сильнее.
Я всегда беспокоюсь о своём разуме. Тело можно починить, я могу заменить конечности маной, но разум? Если мой мозг расплавится, мне конец. Нельзя просто перетерпеть разрушение мозга, в отличие от остального тела.
Но теперь, с этим новым арканным пассивом?
Он вдохновляет меня на новые идеи по улучшению конструктов. Я думаю о том, как сжать огромные начертания до размера ногтя. Это значит, что объём информации, который я могу обработать, ограничен только моим мастерством, а не физическими пределами разума.
Может, сначала я был немного разочарован. Всё-таки я копил на это довольно долго. Но часть этого разочарования испарилась. Теперь мне просто нужно найти мощного противника с какой-нибудь ментальной магией и полностью его раздавить. Только тогда я буду по-настоящему счастлив.
Возвращаясь к реальности, я оглядываю наш новый лагерь, примерно в миле от предыдущего. Нам пришлось сменить место из-за… всякого.
Я смотрю на близнецов и увеличиваю сложность их зловещих сфер, заставляя их вернуться к одной вместо двух, с которыми они справлялись. Они уже привыкли, так что не жалуются особо, сосредоточив энергию на тренировке. Кровь, пот и усилия, что они вложили, — всё это доказательство их воли к выживанию.
Через два часа мы временно отложим зловещие сферы и будем спарринговать. Это часть нового ритма в тренировках близнецов.
Этот метод может быть жестоким, но им нужно почувствовать, каково это — получать удары и быть ранеными.
Как можно чаще.
У нас есть Лили, чтобы восстанавливать повреждённые конечности, чинить пробитые органы и останавливать сильные кровотечения. Мне не доставляет удовольствия так их ранить, скорее, это долг, нечто, что я просто обязан сделать.
Но каждый раз я спрашиваю
:
— Хотите продолжать?
Конечно, я слушаю их ответы, но больше смотрю на реакции. Их выражения, взгляд в глазах.
И хотя они дрожат, боятся того, что грядёт, они соглашаются.
Деннис и Аарон не любят, когда их бьют. Часто даже небольшая рана заставляет их выбывать из боя, терять сознание или пытаться сбежать. Они полагаются на свою высокую скорость, иллюзии и потрясающее взаимодействие, чтобы вообще не получать увечий.
В этой стратегии есть большой изъян. Нужно найти баланс между осторожностью и боем в полную силу, даже когда ранен, даже когда знаешь, что тебе будет больно.
Чтобы не замереть посреди боя.
Им просто нужно привыкнуть, и я помогаю с этим. Маленькие травмы не помогут, им нужно почувствовать настоящую опасность, и я её обеспечиваю.
— Как вы попробуете атаковать меня на этот раз? — любопытно спрашиваю я.
Если у них хватит присутствия духа ответить, я увеличу сложность сфер.
— На этот раз мы попробуем победить за счёт чистой скорости. Один из нас будет главным атакующим, а второй — целителем, чтобы первый мог выложиться на полную, — не отрывая глаз от двух сфер над ладонями, отвечает Деннис.
Аарон добавляет:
— Мы думали о дальних атаках, но подозреваем, что ты просто закидаешь нас взрывными сферами или будешь телепортироваться вокруг.
— Это как в видеоиграх! Когда пытаешься атаковать босса издалека, он меняет набор движений, становится агрессивнее и отвечает своими дальними атаками, — говорит Деннис.
— Цель — однажды заставить тебя перейти во вторую фазу, — шутит Аарон, игриво улыбаясь.
— Дроп с лута был бы шикарным, — подхватывает его брат с озорной ухмылкой.
— Может, его вторая фаза — это когда он умирает, потом заиграет оркестровая музыка, и выяснится, что Бисквит всё время был настоящим боссом.
— У них похожие наборы навыков: конструкции из маны, полёт, сферы, так что это логично, — соглашается Деннис.
Я слушаю их болтовню с нарастающим интересом, находя их ход мыслей почти таким же забавным, как и озадачивающим.
— Жаль только, что Нат наносит себе больше урона, чем мы когда-либо сможем, — вздыхает Деннис в итоге и поворачивается ко мне. — Хочешь увеличить сложность наших сфер, да?
— Откуда знаешь?
— Ты всегда так делаешь, когда мы хоть немного улучшаемся или подтруниваем над тобой.
— Не умнее ли притвориться, что вам тяжело, или избегать подтруниваний? — любопытствую я.
— Может, и умнее, но ты, скорее всего, заметишь, и разве это не сделает всё бессмысленным? Мы оба хотим улучшаться, — отвечает Деннис.
Его брат кивает:
— Страдания отстой, но легче, когда мы видим, что ты делаешь то же самое и ещё жёстче к себе. Видя это, было бы паршиво искать способы увильнуть.
Деннис лопает свои сферы.
— Было бы жалко пытаться избежать этого, особенно раз ты тратишь время, чтобы помочь. Я знаю, ты, наверное, не скажешь, но не думаю, что ты бы это делал, если бы тебе было всё равно.
— И мы это ценим, правда, — серьёзно кивает Аарон.
— Конечно, мы всё равно немного тебя ненавидим за всю эту боль, и, если будет возможность, мы отомстим.
— Именно так и должно быть, — подтверждаю я. — И вы вольны пытаться в любое время.
________________________________________
На следующий день Лили наносит мне ещё одну Исцеляющую метку, и я наблюдаю за всем процессом.
На этом этапе это уже почти рутина.
Её тело привыкло к влиянию её маны и быстрому исцелению, не говоря уже о том, что оно куда прочнее моего, так что моё тело — идеальный подопытный для выявления ошибок в её процессе.
Но это также значит, что моя левая рука получает кучу повреждений. И, чёрт возьми, это больно.
Как и несколько раз до этого, я наблюдаю, как кости прорастают друг через друга, ломаются и дробятся в процессе, пока новая плоть нарастает поверх этого хаоса одновременно.
— Похоже, ты использовала слишком много маны по краям метки, — отмечаю я и протягиваю ей свою искалеченную руку.
— Я думала, что достаточно улучшила метку, чтобы она справилась, — дуется она, пока серая мана покрывает её руку, и она отрезает созданный ею беспорядок.
Затем, пока моя рука отрастает, она использует Жертву, и отрезанная рука исчезает, превращаясь в ману, что течёт к ней.
— Насколько больше маны ты использовала по сравнению с седьмой вариацией?
— Кажется, в три раза больше? Удвоение маны работало отлично, так я и подумала, что всё будет в порядке. Я также внесла соответствующие изменения.
— Тебе стоит ещё раз пройтись по камню маны, что дал тебе Савант; ты нарушила цикл, и это испортило распределение.
— Разве не твоё слабое тело — настоящая проблема? Я пробовала метку на себе, и всё работало нормально.
— Хорошо. Скажешь то же самое, если Грампи сломается, как моя рука, когда ты попытаешься его исцелить?
Лили замирает на середине движения, шок написан на её лице, и я вижу вспышку гнева в её глазах. Спустя несколько секунд она успокаивается, отодвигая эти чувства, даже не крикнув на меня.
Когда она справляется, я объясняю:
— Думаю, ты часто забываешь, насколько мы отличаемся от обычных людей, Лили. Ты, я, близнецы, Бисквит, все в четвёртой группе настолько сильнее, что мы не ломаемся так легко.
Я сжимаю и разжимаю кулак своей только что восстановленной руки, прежде чем взглянуть на неё.
— Ты склонна упускать такие вещи. Ты жертвуешь эффективностью, не заботясь о настоящем мастерстве, полагаясь на свои навыки, чтобы исправить ошибки, или на своё тело, чтобы их выдержать. Ты так же любишь сражаться, и я думаю, Тесс показала тебе, насколько это глупо, ещё на турнире.
Говоря, я делаю несколько шагов к нашему багажу неподалёку и нахожу камень маны, что Савант дал Лили. Тот, с информацией о модификации тела, среди прочего. Поистине ценное хранилище знаний, собранное Хеллой, ученицей чемпиона Тристана.
Которое Лили явно не изучала так глубоко, как мне бы хотелось.
Я вручаю его ей.
— Изменится это или нет — зависит от тебя.
Будь я на её месте, я бы изучал эти исследовательские данные, результаты экспериментов и идеи, пока не смог бы пересказать их, даже если бы меня разбудили посреди ночи.
Затем я наблюдаю, как она сжимает камень в руке, кивая, с взглядом, устремлённым в землю.
________________________________________
Той ночью мы тихо сидим вокруг «огня». Хотя, возможно, «огонь» — неверное слово. Это один из моих фирменных Термических кубов.
Он значительно улучшен по сравнению с прежним, и даже его внутренности состоят из нескольких слоёв, чтобы тестировать, как сильно я могу концентрировать термическую энергию через него.
Просто ради забавы я заставляю его медленно вращаться и мерцать, как свет костра.
Я ещё не разобрался, как заставить его звучать, как потрескивающие дрова, но не отказался от этой идеи. С некоторыми внутренними модификациями и, возможно, использованием кинетической энергии я смогу добиться звуков.
Над моим плечом парит одна зловещая сфера. Это самая зловещая вариация, специально созданная, чтобы быть вызовом даже для такого, как я. Она заставила меня разделить разум на части, каждая из которых справляется с отдельным раздражителем, что предоставляет сфера.
Но оно того стоит — за последние дни это принесло немало наград.
[Манипуляция маной - ур. 49 > Манипуляция маной - ур. 50]
[Манипуляция маной - ур. 50 > Манипуляция маной - ур. 51]
[Манипуляция маной - ур. 51 > Манипуляция маной - ур. 52]
[Фокус - ур. 53 > Фокус - ур. 54]
Мой драгоценный навык становится сильнее с каждым днём с тех пор, как вернулся ко мне, и скоро он будет на том же уровне, что был до моих комбинаций навыков. Честно говоря, меня немного удивляет, что он ещё не восстановил былую славу, учитывая всё новое, что я делаю, но кто, чёрт возьми, знает, как система это рассчитывает.
— Я думал, ты захочешь больше охотиться. Чтобы поднять уровни и стать сильнее, — говорит Деннис.
Он снова доказал, что храбрее из двух братьев. Аарон обычно предпочитает, чтобы Деннис начинал разговор, прежде чем присоединиться.
— Какая часть нашего статуса, по-твоему, самая важная? — спрашиваю я вместо ответа.
— Навыки? — неуверенно отвечает он.
— Точно.
— Но разве повышение характеристик не сделает нас сильнее? — спрашивает Аарон, кажется, не соглашаясь.
— Допустим, у тебя тысяча очков в одной характеристике, и ты тратишь дни на прокачку, получая три очка характеристик. Насколько сильнее ты стал? — парирую я.
Забавно наблюдать, как шестерёнки крутятся в его голове, пока он пытается найти контраргумент.
Я тянусь погладить Бисквита, что сейчас сидит у меня на коленях, и продолжаю:
— Даже если бы мой уровень упал на 100 прямо сейчас, не думаю, что это сильно бы повлияло. Та же логика применима, если я наберу 100 уровней и вложу все 300 очков в ману, которая удвоится с моим улучшением характеристики. Конечно, у меня будет 600 лишних очков, но и всё.
Я знаю, что хочет сказать Деннис, так что поднимаю палец, чтобы остановить его.
(Еда!)
— О, прости. — Я быстро опускаю руку и продолжаю гладить лучшего пёсика Астральной тюрьмы. — Конечно, лишние уровни не бесполезны. На определённом этапе ты начинаешь открывать улучшения основного класса, получаешь доступ к улучшениям тела, чертам, новым улучшениям характеристик и прочему. Всё это лишь говорит, что твоим приоритетом всегда должны быть навыки.
(Еда!)
— И хорошее питание, — добавляю я.
— Разве Бисквит тоже не должен тренироваться? — недовольно спрашивает Аарон. Кажется, он так увлёкся, что теперь ищет, к чему придраться.
Я бросаю взгляд на Бисквита и обратно на глупого близнеца.
— Покажи им, — шепчу я корги.
Бисквит лениво открывает один глаз и зевает, его розовый язык высовывается с милым звуком, после чего он закрывает маленькую пасть.
Затем мана, что он удерживал в движении по своему телу, в своей грубой имитации Циклирования маны, останавливается.
Его фиолетовая мана начинает слегка просачиваться из тела, и все звуки мира медленно затихают.
Близнецы оглядываются, растерянные, и ни звука не доносится, когда они открывают рты, чтобы говорить.
Мой Термический куб мерцает, и тепло внутри слегка угасает. Свет медленно тускнеет, будто его тянут прочь, ко мне. Точнее, к существу на моих коленях.
Тело Бисквита кажется теперь гораздо тяжелее, его присутствие подавляющее, и, хотя я смотрю на затылок, я всё ещё могу представить его фиолетовые глаза.
В угасающем свете моего термического куба тень Бисквита расширяется и растёт, пока не становится во много раз больше своего изначального размера. Кажется, почти слишком большой.
А затем начинается рычание. Глубокое, пробуждающее что-то в моих первобытных инстинктах. Побуждение бежать. Жгучую потребность схватить палку и драться. Желание упасть на колени и молить.
Множество теневых щупалец простирается из тени, окружая наш лагерь, а затем они замирают и меняют направление, все устремляясь к Аарону, который вскакивает на ноги, его кресло падает на землю, пока он пытается ускользнуть от их досягаемости.
— Думаю, хватит, — говорю я, снова кладя руку на голову Бисквита.
Все тени замирают и медленно, постепенно втягиваются обратно в огромную массу, которая тоже начинает сжиматься в себя.
Свет возвращается, и мой Термический куб снова сияет и излучает тепло.
Лили и близнецы стоят, их лица бледные, они затаили дыхание. Я даже чувствую, как мана собирается в их телах, готовая к бою — или бегству.
Медленно Бисквит поворачивается, и, когда я наконец вижу его морду, это тот же нахальный корги, которого я знаю и люблю.
— Хороший мальчик.
Я не умер.
Вот и всё.
Нет нужды вдаваться в подробности. Уверен, следующая попытка сработает! Просто нужно подправить… некоторые вещи.
Я также в восторге от своего нового пассива. Даже со всем, что… произошло… я даже не вспотел. На мой разум почти не было нагрузки, и это волнует меня больше, чем результаты теста Гига-сети. Это значит, что я могу давить на себя сильнее.
Я всегда беспокоюсь о своём разуме. Тело можно починить, я могу заменить конечности маной, но разум? Если мой мозг расплавится, мне конец. Нельзя просто перетерпеть разрушение мозга, в отличие от остального тела.
Но теперь, с этим новым арканным пассивом?
Он вдохновляет меня на новые идеи по улучшению конструктов. Я думаю о том, как сжать огромные начертания до размера ногтя. Это значит, что объём информации, который я могу обработать, ограничен только моим мастерством, а не физическими пределами разума.
Может, сначала я был немного разочарован. Всё-таки я копил на это довольно долго. Но часть этого разочарования испарилась. Теперь мне просто нужно найти мощного противника с какой-нибудь ментальной магией и полностью его раздавить. Только тогда я буду по-настоящему счастлив.
Возвращаясь к реальности, я оглядываю наш новый лагерь, примерно в миле от предыдущего. Нам пришлось сменить место из-за… всякого.
Я смотрю на близнецов и увеличиваю сложность их зловещих сфер, заставляя их вернуться к одной вместо двух, с которыми они справлялись. Они уже привыкли, так что не жалуются особо, сосредоточив энергию на тренировке. Кровь, пот и усилия, что они вложили, — всё это доказательство их воли к выживанию.
Через два часа мы временно отложим зловещие сферы и будем спарринговать. Это часть нового ритма в тренировках близнецов.
Этот метод может быть жестоким, но им нужно почувствовать, каково это — получать удары и быть ранеными.
Как можно чаще.
У нас есть Лили, чтобы восстанавливать повреждённые конечности, чинить пробитые органы и останавливать сильные кровотечения. Мне не доставляет удовольствия так их ранить, скорее, это долг, нечто, что я просто обязан сделать.
Но каждый раз я спрашиваю
:
— Хотите продолжать?
Конечно, я слушаю их ответы, но больше смотрю на реакции. Их выражения, взгляд в глазах.
И хотя они дрожат, боятся того, что грядёт, они соглашаются.
Деннис и Аарон не любят, когда их бьют. Часто даже небольшая рана заставляет их выбывать из боя, терять сознание или пытаться сбежать. Они полагаются на свою высокую скорость, иллюзии и потрясающее взаимодействие, чтобы вообще не получать увечий.
В этой стратегии есть большой изъян. Нужно найти баланс между осторожностью и боем в полную силу, даже когда ранен, даже когда знаешь, что тебе будет больно.
Чтобы не замереть посреди боя.
Им просто нужно привыкнуть, и я помогаю с этим. Маленькие травмы не помогут, им нужно почувствовать настоящую опасность, и я её обеспечиваю.
— Как вы попробуете атаковать меня на этот раз? — любопытно спрашиваю я.
Если у них хватит присутствия духа ответить, я увеличу сложность сфер.
— На этот раз мы попробуем победить за счёт чистой скорости. Один из нас будет главным атакующим, а второй — целителем, чтобы первый мог выложиться на полную, — не отрывая глаз от двух сфер над ладонями, отвечает Деннис.
Аарон добавляет:
— Мы думали о дальних атаках, но подозреваем, что ты просто закидаешь нас взрывными сферами или будешь телепортироваться вокруг.
— Это как в видеоиграх! Когда пытаешься атаковать босса издалека, он меняет набор движений, становится агрессивнее и отвечает своими дальними атаками, — говорит Деннис.
— Цель — однажды заставить тебя перейти во вторую фазу, — шутит Аарон, игриво улыбаясь.
— Дроп с лута был бы шикарным, — подхватывает его брат с озорной ухмылкой.
— Может, его вторая фаза — это когда он умирает, потом заиграет оркестровая музыка, и выяснится, что Бисквит всё время был настоящим боссом.
— У них похожие наборы навыков: конструкции из маны, полёт, сферы, так что это логично, — соглашается Деннис.
Я слушаю их болтовню с нарастающим интересом, находя их ход мыслей почти таким же забавным, как и озадачивающим.
— Жаль только, что Нат наносит себе больше урона, чем мы когда-либо сможем, — вздыхает Деннис в итоге и поворачивается ко мне. — Хочешь увеличить сложность наших сфер, да?
— Откуда знаешь?
— Ты всегда так делаешь, когда мы хоть немного улучшаемся или подтруниваем над тобой.
— Не умнее ли притвориться, что вам тяжело, или избегать подтруниваний? — любопытствую я.
— Может, и умнее, но ты, скорее всего, заметишь, и разве это не сделает всё бессмысленным? Мы оба хотим улучшаться, — отвечает Деннис.
Его брат кивает:
— Страдания отстой, но легче, когда мы видим, что ты делаешь то же самое и ещё жёстче к себе. Видя это, было бы паршиво искать способы увильнуть.
Деннис лопает свои сферы.
— Было бы жалко пытаться избежать этого, особенно раз ты тратишь время, чтобы помочь. Я знаю, ты, наверное, не скажешь, но не думаю, что ты бы это делал, если бы тебе было всё равно.
— И мы это ценим, правда, — серьёзно кивает Аарон.
— Конечно, мы всё равно немного тебя ненавидим за всю эту боль, и, если будет возможность, мы отомстим.
— Именно так и должно быть, — подтверждаю я. — И вы вольны пытаться в любое время.
________________________________________
На следующий день Лили наносит мне ещё одну Исцеляющую метку, и я наблюдаю за всем процессом.
На этом этапе это уже почти рутина.
Её тело привыкло к влиянию её маны и быстрому исцелению, не говоря уже о том, что оно куда прочнее моего, так что моё тело — идеальный подопытный для выявления ошибок в её процессе.
Но это также значит, что моя левая рука получает кучу повреждений. И, чёрт возьми, это больно.
Как и несколько раз до этого, я наблюдаю, как кости прорастают друг через друга, ломаются и дробятся в процессе, пока новая плоть нарастает поверх этого хаоса одновременно.
— Похоже, ты использовала слишком много маны по краям метки, — отмечаю я и протягиваю ей свою искалеченную руку.
— Я думала, что достаточно улучшила метку, чтобы она справилась, — дуется она, пока серая мана покрывает её руку, и она отрезает созданный ею беспорядок.
Затем, пока моя рука отрастает, она использует Жертву, и отрезанная рука исчезает, превращаясь в ману, что течёт к ней.
— Насколько больше маны ты использовала по сравнению с седьмой вариацией?
— Кажется, в три раза больше? Удвоение маны работало отлично, так я и подумала, что всё будет в порядке. Я также внесла соответствующие изменения.
— Тебе стоит ещё раз пройтись по камню маны, что дал тебе Савант; ты нарушила цикл, и это испортило распределение.
— Разве не твоё слабое тело — настоящая проблема? Я пробовала метку на себе, и всё работало нормально.
— Хорошо. Скажешь то же самое, если Грампи сломается, как моя рука, когда ты попытаешься его исцелить?
Лили замирает на середине движения, шок написан на её лице, и я вижу вспышку гнева в её глазах. Спустя несколько секунд она успокаивается, отодвигая эти чувства, даже не крикнув на меня.
Когда она справляется, я объясняю:
— Думаю, ты часто забываешь, насколько мы отличаемся от обычных людей, Лили. Ты, я, близнецы, Бисквит, все в четвёртой группе настолько сильнее, что мы не ломаемся так легко.
Я сжимаю и разжимаю кулак своей только что восстановленной руки, прежде чем взглянуть на неё.
— Ты склонна упускать такие вещи. Ты жертвуешь эффективностью, не заботясь о настоящем мастерстве, полагаясь на свои навыки, чтобы исправить ошибки, или на своё тело, чтобы их выдержать. Ты так же любишь сражаться, и я думаю, Тесс показала тебе, насколько это глупо, ещё на турнире.
Говоря, я делаю несколько шагов к нашему багажу неподалёку и нахожу камень маны, что Савант дал Лили. Тот, с информацией о модификации тела, среди прочего. Поистине ценное хранилище знаний, собранное Хеллой, ученицей чемпиона Тристана.
Которое Лили явно не изучала так глубоко, как мне бы хотелось.
Я вручаю его ей.
— Изменится это или нет — зависит от тебя.
Будь я на её месте, я бы изучал эти исследовательские данные, результаты экспериментов и идеи, пока не смог бы пересказать их, даже если бы меня разбудили посреди ночи.
Затем я наблюдаю, как она сжимает камень в руке, кивая, с взглядом, устремлённым в землю.
________________________________________
Той ночью мы тихо сидим вокруг «огня». Хотя, возможно, «огонь» — неверное слово. Это один из моих фирменных Термических кубов.
Он значительно улучшен по сравнению с прежним, и даже его внутренности состоят из нескольких слоёв, чтобы тестировать, как сильно я могу концентрировать термическую энергию через него.
Просто ради забавы я заставляю его медленно вращаться и мерцать, как свет костра.
Я ещё не разобрался, как заставить его звучать, как потрескивающие дрова, но не отказался от этой идеи. С некоторыми внутренними модификациями и, возможно, использованием кинетической энергии я смогу добиться звуков.
Над моим плечом парит одна зловещая сфера. Это самая зловещая вариация, специально созданная, чтобы быть вызовом даже для такого, как я. Она заставила меня разделить разум на части, каждая из которых справляется с отдельным раздражителем, что предоставляет сфера.
Но оно того стоит — за последние дни это принесло немало наград.
[Манипуляция маной - ур. 49 > Манипуляция маной - ур. 50]
[Манипуляция маной - ур. 50 > Манипуляция маной - ур. 51]
[Манипуляция маной - ур. 51 > Манипуляция маной - ур. 52]
[Фокус - ур. 53 > Фокус - ур. 54]
Мой драгоценный навык становится сильнее с каждым днём с тех пор, как вернулся ко мне, и скоро он будет на том же уровне, что был до моих комбинаций навыков. Честно говоря, меня немного удивляет, что он ещё не восстановил былую славу, учитывая всё новое, что я делаю, но кто, чёрт возьми, знает, как система это рассчитывает.
— Я думал, ты захочешь больше охотиться. Чтобы поднять уровни и стать сильнее, — говорит Деннис.
Он снова доказал, что храбрее из двух братьев. Аарон обычно предпочитает, чтобы Деннис начинал разговор, прежде чем присоединиться.
— Какая часть нашего статуса, по-твоему, самая важная? — спрашиваю я вместо ответа.
— Навыки? — неуверенно отвечает он.
— Точно.
— Но разве повышение характеристик не сделает нас сильнее? — спрашивает Аарон, кажется, не соглашаясь.
— Допустим, у тебя тысяча очков в одной характеристике, и ты тратишь дни на прокачку, получая три очка характеристик. Насколько сильнее ты стал? — парирую я.
Забавно наблюдать, как шестерёнки крутятся в его голове, пока он пытается найти контраргумент.
Я тянусь погладить Бисквита, что сейчас сидит у меня на коленях, и продолжаю:
— Даже если бы мой уровень упал на 100 прямо сейчас, не думаю, что это сильно бы повлияло. Та же логика применима, если я наберу 100 уровней и вложу все 300 очков в ману, которая удвоится с моим улучшением характеристики. Конечно, у меня будет 600 лишних очков, но и всё.
Я знаю, что хочет сказать Деннис, так что поднимаю палец, чтобы остановить его.
(Еда!)
— О, прости. — Я быстро опускаю руку и продолжаю гладить лучшего пёсика Астральной тюрьмы. — Конечно, лишние уровни не бесполезны. На определённом этапе ты начинаешь открывать улучшения основного класса, получаешь доступ к улучшениям тела, чертам, новым улучшениям характеристик и прочему. Всё это лишь говорит, что твоим приоритетом всегда должны быть навыки.
(Еда!)
— И хорошее питание, — добавляю я.
— Разве Бисквит тоже не должен тренироваться? — недовольно спрашивает Аарон. Кажется, он так увлёкся, что теперь ищет, к чему придраться.
Я бросаю взгляд на Бисквита и обратно на глупого близнеца.
— Покажи им, — шепчу я корги.
Бисквит лениво открывает один глаз и зевает, его розовый язык высовывается с милым звуком, после чего он закрывает маленькую пасть.
Затем мана, что он удерживал в движении по своему телу, в своей грубой имитации Циклирования маны, останавливается.
Его фиолетовая мана начинает слегка просачиваться из тела, и все звуки мира медленно затихают.
Близнецы оглядываются, растерянные, и ни звука не доносится, когда они открывают рты, чтобы говорить.
Мой Термический куб мерцает, и тепло внутри слегка угасает. Свет медленно тускнеет, будто его тянут прочь, ко мне. Точнее, к существу на моих коленях.
Тело Бисквита кажется теперь гораздо тяжелее, его присутствие подавляющее, и, хотя я смотрю на затылок, я всё ещё могу представить его фиолетовые глаза.
В угасающем свете моего термического куба тень Бисквита расширяется и растёт, пока не становится во много раз больше своего изначального размера. Кажется, почти слишком большой.
А затем начинается рычание. Глубокое, пробуждающее что-то в моих первобытных инстинктах. Побуждение бежать. Жгучую потребность схватить палку и драться. Желание упасть на колени и молить.
Множество теневых щупалец простирается из тени, окружая наш лагерь, а затем они замирают и меняют направление, все устремляясь к Аарону, который вскакивает на ноги, его кресло падает на землю, пока он пытается ускользнуть от их досягаемости.
— Думаю, хватит, — говорю я, снова кладя руку на голову Бисквита.
Все тени замирают и медленно, постепенно втягиваются обратно в огромную массу, которая тоже начинает сжиматься в себя.
Свет возвращается, и мой Термический куб снова сияет и излучает тепло.
Лили и близнецы стоят, их лица бледные, они затаили дыхание. Я даже чувствую, как мана собирается в их телах, готовая к бою — или бегству.
Медленно Бисквит поворачивается, и, когда я наконец вижу его морду, это тот же нахальный корги, которого я знаю и люблю.
— Хороший мальчик.
Закладка