Глава 250 - Окруженный •
Прошло два дня, и они были похожи один на другой. Я просыпался, тренировался, проводил время с остальными, встречался с Каэлем в Гильдии Ремесленников, виделся с Миррой, затем отдыхал в одиночестве и экспериментировал с предметами, полученными на аукционе. Среди них были несколько странных камней маны с тончайшими гравировками и браслет, реагировавший на мою энергию.
Что касается браслета, я уже выяснил, что именно металл так необычно хорошо реагирует на мою энергию. Даже после расспросов никто не смог его идентифицировать, и я получил несколько предложений от любопытных кузнецов.
Пока я решил оставить его и продолжить изучение. Камни маны оказались интереснее. Гравировки на них не обладали какой-то сверхъестественной силой; мне просто нравилась их тонкость и замысловатость, и у меня уже появилось множество идей, как я мог бы улучшить свои собственные гравировки.
Что любопытно, если я прав, эти камни предназначались для имплантации под кожу животного и синхронизации с его энергетическими каналами, и все это ради какого-то эффекта, который я не смог определить по поврежденным надписям.
Впрочем, меня это даже не расстроило; сохранившиеся части гравировок дали мне несколько идей по улучшению моих конструктов. Да, я о них не забыл, и после получения своей особенности я планирую создать что-то грандиозное и усовершенствовать свое кинетическое мана-сердце — вероятно, самый рискованный и самый мощный из моих конструктов.
Как я уже говорил и буду повторять, Натаниэль с третьего этажа был чертовски впечатляющим. Зная то, что я знаю сейчас, я бы, скорее всего, струсил и никогда бы не попытался сделать что-то подобное. Тем не менее, этот милый маленький засранец сделал это и добился успеха, хотя и чуть не погиб. Довольно впечатляет.
Так что да, я хотел бы получить еще несколько уровней и свою особенность после 200-го уровня, выполнив квест, но в последние несколько дней я почти не покидал башню, выходя лишь на короткие промежутки времени, так как поддерживал внутри якорь.
Я также продолжаю направлять тонкий поток маны к якорю, оставленному возле черной сферы. Я делаю это, чтобы сфера поглощала эту ману вместо того, чтобы пытаться воздействовать на мой якорь. Со временем притяжение маны, которую я посылаю через якорь, ослабевает. Это может быть связано либо с ослаблением и разрушением черной сферы после нескольких дней, либо с тем, что муравьи с ней разобрались.
Подтверждено, что Колония тайно передвигается по городу, и единственная причина, по которой мы не атакуем, — это защитные меры, специально разработанные матриархом против них за долгие годы. Эрис заставила своих линтари и инскрипторов создать огромные цепи, подключенные к десяткам источников энергии по всему городу, а затем использовала свой навык, чтобы все об этом забыли.
После ее смерти Мирра и несколько других линтари узнали об этом из сообщений, оставленных матриархом, и немедленно активировали эти системы и проверили их работоспособность.
В итоге было решено, что, учитывая количество этих защитных мер и оставленные матриархом сюрпризы, лучше просто дождаться нападения муравьев и использовать их, чем отправляться на самоубийственную миссию против Первого, усиленного Колонией.
Судя по полученной информации, более слабые муравьи остались в Колонии, и их число составляет значительный процент, но они тоже не бездействуют.
Нет, Колония создала сеть ретрансляторов, тянущуюся от их территории до самого города. Каждый этап этой ретрансляции представляет собой большую группу муравьев, которая получает жизненную силу, ману и силу от более слабых особей, остающихся в Колонии, а затем передает ее дальше, в Вирелию, через [Коллективный Разум], где их лидер может использовать ее, когда решит атаковать.
Я уверен, что они несут огромные потери, но колоссальное количество энергии, которую они посылают, это компенсирует.
Конечно, это не означает, что вокруг Вирелии нет муравьев; нет, их десятки тысяч, и каждый из них — одна из более сильных разновидностей. Они все еще находятся довольно далеко, поэтому большинство людей даже не могут использовать атаки дальнего боя. Редко я вижу, как Тесс, Мин-Джэ, Обелия и другие люди или линтари пытаются кого-то убить.
Удивительно, но Тесс все же удается кое-кого уничтожить, так как она видит гораздо дальше всех остальных, а ее [Психокинез] в сочетании с ее первозданной молнией чрезвычайно эффективен в дальнем бою. Особенно когда она берет эпический лук, который мы получили от ученика Чемпиона в шахтах.
Не желая оставаться в стороне, я тоже делаю несколько выстрелов, но вижу хуже Тесс и решаю, что лучше потрачу свою ману на подпитку готовящейся бомбы.
Муравьи также ведут ответный огонь, чтобы заставить защитников тратить ману на барьер, окружающий город. Этот барьер питается маной их тел и маной, хранящейся в батареях по всему городу.
Меня очень поражает то, как он создан из множества сегментов и не всегда активен. Барьер разделен на сотни секций и использует что-то похожее на сеть Софи, которая простирается далеко за пределы города.
Когда защита активируется, сеть обнаружения чувствует атаку, направленную на город, и через камни маны, оставленные древними людьми и линтари, она вычисляет траекторию атаки, а затем активирует необходимый сегмент барьера.
Это гораздо сложнее, и мне не разрешено приближаться к его ядру, как и никому другому. Черт возьми, большинство линтари и людей даже не знают, где оно находится, а по всему городу расположены десятки фальшивых станций.
Тем не менее, какими бы совершенными ни были средства защиты, большинство людей нервничают и постоянно вздрагивают, когда активируется сегмент и атаки обрушиваются на него. Люди кричат и жалуются, и настроение между линтари и людьми с каждым днем ухудшается из-за распространяющихся слухов.
Бежать невозможно, так как Колония, кажется, окружает весь город и даже пытается прорыть туннели под ним, где они наталкиваются на чрезвычайно прочные слои камня и ловушки, оставленные матриархом.
Колония очень сильна, и ее поразительная скоординированность действий делает борьбу с ней невероятно сложной для любой отдельной группы, что подтверждает мою теорию о том, что всегда существует несколько способов пройти этаж.
Возможно, вы сможете сразиться с Падшим Героем в одиночку, так как это один противник. Для борьбы с Колонией вы можете использовать Вирелию, линтари и людей. Дерево — это одна массивная цель, поэтому, возможно, с ним можно справиться на расстоянии, может быть, его можно отравить, или, может быть, вы даже сможете использовать против него другое Бедствие.
Это все еще сложно, но появляется больше вариантов, которые, кажется, проверяют различные наборы навыков и постепенно знакомят нас с мирами, где существует система, с учениками Чемпионов, Чемпионами, Абсолютами, с Слиянием и всем прочим.
Система делает то, что следует из ее названия, хотя и довольно запутанным образом, и это заставляет меня задуматься, в какой мир мы попадем после завершения обучения. Было много предупреждений о том, что может случиться с мирами, населенными людьми с такими способностями, как у нас, и это может произойти и с Землей.
Итак, какой у нас будет уровень, когда мы выйдем? Я уже заметил, что моя прокачка замедляется как для моих навыков, так и для уровня, а я еще даже не достиг 200-го уровня, при том что уровень чемпиона, по оценкам, близок к 500 или превышает его. Может быть, примерно такой уровень для тех, кто способен его достичь? Или, скорее всего, это будут кандидаты в Чемпионы, а становление Чемпионом произойдет уже за пределами обучения. Я могу ошибаться, но не думаю, что это так.
До сих пор каждый этаж, который мы посещали, по слухам, имел лишь горстку Чемпионов и одного Абсолюта, причем второй этаж был исключением, имея двух до того, как Лиссандра убила второго и Чемпионов, которые пытались с ней сражаться.
Что касается Земли, то там может быть то же самое: всего несколько Чемпионов, каждый из которых — кто-то с сложности «Ад», причем те, кто попал в «Запределье», являются наиболее вероятными кандидатами.
Возвращаясь к реальности, я первым делом смотрю на свою недавно восстановленную левую руку. Она такая же бледная, как и раньше, того же бледного оттенка, что и восстановленная левая рука нашего глупого целителя.
Затем я поднимаю глаза на Лили, которая сейчас спаррингует с Майей. Спаррингует и постоянно проигрывает.
Лили снова падает на задницу и вздыхает:
— Я хочу использовать свой навык.
— Нет, никакой дезинтеграции Майи, — говорю я.
— Может, она могла бы попробовать немного, Нат? Уверена, я бы увернулась. — Броня вокруг Майи исчезает, и она убирает волосы со своего потного лба.
— Мы к этому придем, но сначала Лили нужно научиться сражаться, экономя ману и свои конечности. У нее очень плохая привычка их терять.
— Я знаю кое-кого похожего, — бормочет Лили.
Я решаю великодушно это проигнорировать.
— Она еще не может жертвовать своими предметами, у нее не так много маны, и оба ее основных навыка очень энергозатратны. Вы не согласны?
Майя пожимает плечами:
— Наверное, ты прав. После пары дней спаррингов с ней я это вижу. Ничего личного, Лили, но я думала, ты будешь сильнее. — Она улыбается и протягивает Лили руку, помогая ей подняться.
Это типично для Майи, она всегда себя недооценивает. Неужели она думает, что я просто так помогал ей улучшать [Концентрацию] и [Вооружение], плюс ее потрясающее [Усиление]? Из нашей группы Майя — одна из самых сильных. Ну, может быть, не в плане навыков, характеристик или маны. Нет, она спокойна и расчетлива и научилась комбинировать свои навыки, а ее стиль боя очень универсален.
— Лили, первое испытание длится один час, второе — семь дней, и оба они будут проверять твои слабости. Ты же знаешь, какие они, правда?
— Да, знаю. В смысле, я не жалуюсь, Нат, но разве не было бы лучше, если бы я могла тренировать и [Распад]?
Майя тихонько хихикает, сразу понимая.
Лили выглядит смущенной, поэтому я отвечаю:
— Видишь, в этом твоя проблема. Пока ты не станешь более эффективной или не научишься использовать его дольше, это должен быть твой козырь. Ты создавала тонкие нити, используя его, так что мы начнем с чего-то подобного, вместо того чтобы расщеплять целого монстра или тратить огромное количество маны на атаку дальнего боя.
По крайней мере, она слушает, судя по тому, как ее глаза прикованы ко мне.
— Мы также научим тебя использовать более мелкие атаки дальнего боя. Что-то вроде сфер вместо стрел. Но, Лили, это на потом.
Я резко встаю и потягиваюсь.
— Нам следует проверить, сколько маны ты получаешь, жертвуя своими волосами. Мы можем начать с одного волоса и постепенно увеличивать их количество, пока не появится заметный эффект. Затем мы посмотрим, сможешь ли ты жертвовать зубами вместо пальцев. Лучше не иметь возможности говорить, чем потерять палец. Для более сильного усиления ты можешь пожертвовать одной почкой вместо руки или ноги.
Майя начинает выглядеть немного неловко и даже что-то бормочет, но Лили, кажется, не возражает.
Я продолжаю:
— Мы попробуем жертвовать такими вещами, как обоняние и вкус. Может быть, ты сможешь много поесть, а потом пожертвовать этим. Может быть, мы заставим тебя немного прибавить в весе, и ты сможешь пожертвовать своим жиром.
Мои мысли работают на полную мощность, и, кажется, я улыбаюсь. Столько возможностей.
— Ты можешь изменять свое тело, Лили. Так зачем тебе предметы? Ты, может быть, сможешь отрастить еще один палец на каждой руке. Может быть, ты сможешь вырастить внутри себя небольшие искусственные органы и пожертвовать ими. Ты можешь использовать мою левую руку, как мы уже выяснили. Что, если я ее отрежу, мы ее сохраним, ты восстановишь мою руку, я снова ее отрежу, а ты отправишься в Запределье или на другую битву с несколькими руками, которые сможешь использовать для питания своих навыков.
— Фу, — говорит Майя.
— Потрясающе! — глаза Лили почти светятся.
— Так что доверься мне, мы еще сделаем из тебя имбу.
— Да! — кричит Лили.
Несколько дней спустя мы все стоим вокруг сундука из дома Чемпиона.
Да, время пришло. Потребовались месяцы любопытства, нетерпения и разочарования. Мы пытались его открыть, использовали навыки, использовали предметы. Я даже рискнул и создал крошечную сферу черной маны, но ничего не помогало.
Даже Бисквит не смог его открыть после того, как я сказал ему, что внутри мясо лучше, чем вырезка Благородного Оленя, которую мы купили на аукционе.
Я оглядываю комнату и встречаюсь взглядом с Иззи, которая ярко мне улыбается. В последнее время я стал ее вторым любимым человеком и четвертым любимым членом группы 4 после Софи, Нудла и Бисквита. Десятилетняя, нет, одиннадцатилетняя девочка обнимает меня каждый раз, когда видит, и редко отходит от Софи.
Близнецы тоже здесь, все четверо ног на месте и улыбаются. Это не та же самая улыбка, что была раньше, но очень похожа. Благодаря Софи воспоминания стали более далекими. Не совсем исчезли, и эмоции все еще присутствуют, но они используют их как топливо, и за последние несколько дней я видел, как они очень усердно тренируются, даже обращаются за советом к Софи и другим.
Мин-Джэ продолжает объяснять свой процесс, а я слушаю его одним ухом, оглядывая комнату. Все из группы 4 все еще здесь, в безопасности и здравии. Я могу сказать, что это частично благодаря и мне, и мне становится все труднее лгать самому себе.
Это странное чувство, так как прошло много лет с тех пор, как у меня появился кто-то, кого я мог бы даже считать другом или с кем я постоянно виделся изо дня в день и с кем у меня возникла связь. Это почти как… товарищество, как говорила Тесс.
Я смотрю налево и встречаюсь взглядом с Тесс, и ее выражение лица ясно показывает, что она догадывается о моих мыслях. Она ярко улыбается, ее стально-серые глаза без колебаний отвечают на мой взгляд.
— У меня осталось несколько кусочков вяленого мяса Благородного Оленя, скажи Тесс, что она мудак, — поднимаю я Бисквита и шепчу ему на ухо.
— Мудак! — кричит он, прежде чем я успеваю закончить предложение.
От этого Тесс улыбается еще шире.
— Итак, как я уже сказал, я думаю, что этот гребень — что-то вроде магнита, активируемого навыками, связанными с гравитацией, и я заметил внутри сундука каналы, так что если я сделаю вот так, — говорит Мин-Джэ, взволнованно подходя к сундуку после использования своих навыков для активации гребня.
Затем он кладет гребень на сундук, и, хотя никто из нас ничего не чувствует, он несколько раз проводит им по сундуку по определенным схемам. Один за другим раздаются щелчки, и наконец он поднимает гребень, пропуская через него еще больше маны, и кладет его в последнюю точку, прежде чем отступить на шаг.
Готовясь ко всему, мы отступаем, и я готовлюсь активировать свои навыки.
— Думаю, он сам не откроется, — говорю я и создаю мана-руки, которые тянутся от меня и пытаются открыть сундук.
Чувствуя, насколько тяжела крышка, я создаю еще несколько и затем медленно открываю его.
Любопытно, все делают шаг вперед и смотрят на единственный предмет внутри — прозрачную стеклянную трубку, наполненную водянистой жидкостью. Трубка плавает точно посередине сундука, и внутри этой трубки находится кое-что.
Человеческий глаз с пожелтевшей радужкой.
Над ним нет никакого текста от системы. Ни имени, ни редкости. Это нельзя считать предметом; это просто глаз.
Глаз кого-то чрезвычайно могущественного, судя по тому, что я чувствую.
Что касается браслета, я уже выяснил, что именно металл так необычно хорошо реагирует на мою энергию. Даже после расспросов никто не смог его идентифицировать, и я получил несколько предложений от любопытных кузнецов.
Пока я решил оставить его и продолжить изучение. Камни маны оказались интереснее. Гравировки на них не обладали какой-то сверхъестественной силой; мне просто нравилась их тонкость и замысловатость, и у меня уже появилось множество идей, как я мог бы улучшить свои собственные гравировки.
Что любопытно, если я прав, эти камни предназначались для имплантации под кожу животного и синхронизации с его энергетическими каналами, и все это ради какого-то эффекта, который я не смог определить по поврежденным надписям.
Впрочем, меня это даже не расстроило; сохранившиеся части гравировок дали мне несколько идей по улучшению моих конструктов. Да, я о них не забыл, и после получения своей особенности я планирую создать что-то грандиозное и усовершенствовать свое кинетическое мана-сердце — вероятно, самый рискованный и самый мощный из моих конструктов.
Как я уже говорил и буду повторять, Натаниэль с третьего этажа был чертовски впечатляющим. Зная то, что я знаю сейчас, я бы, скорее всего, струсил и никогда бы не попытался сделать что-то подобное. Тем не менее, этот милый маленький засранец сделал это и добился успеха, хотя и чуть не погиб. Довольно впечатляет.
Так что да, я хотел бы получить еще несколько уровней и свою особенность после 200-го уровня, выполнив квест, но в последние несколько дней я почти не покидал башню, выходя лишь на короткие промежутки времени, так как поддерживал внутри якорь.
Я также продолжаю направлять тонкий поток маны к якорю, оставленному возле черной сферы. Я делаю это, чтобы сфера поглощала эту ману вместо того, чтобы пытаться воздействовать на мой якорь. Со временем притяжение маны, которую я посылаю через якорь, ослабевает. Это может быть связано либо с ослаблением и разрушением черной сферы после нескольких дней, либо с тем, что муравьи с ней разобрались.
Подтверждено, что Колония тайно передвигается по городу, и единственная причина, по которой мы не атакуем, — это защитные меры, специально разработанные матриархом против них за долгие годы. Эрис заставила своих линтари и инскрипторов создать огромные цепи, подключенные к десяткам источников энергии по всему городу, а затем использовала свой навык, чтобы все об этом забыли.
После ее смерти Мирра и несколько других линтари узнали об этом из сообщений, оставленных матриархом, и немедленно активировали эти системы и проверили их работоспособность.
В итоге было решено, что, учитывая количество этих защитных мер и оставленные матриархом сюрпризы, лучше просто дождаться нападения муравьев и использовать их, чем отправляться на самоубийственную миссию против Первого, усиленного Колонией.
Судя по полученной информации, более слабые муравьи остались в Колонии, и их число составляет значительный процент, но они тоже не бездействуют.
Нет, Колония создала сеть ретрансляторов, тянущуюся от их территории до самого города. Каждый этап этой ретрансляции представляет собой большую группу муравьев, которая получает жизненную силу, ману и силу от более слабых особей, остающихся в Колонии, а затем передает ее дальше, в Вирелию, через [Коллективный Разум], где их лидер может использовать ее, когда решит атаковать.
Я уверен, что они несут огромные потери, но колоссальное количество энергии, которую они посылают, это компенсирует.
Конечно, это не означает, что вокруг Вирелии нет муравьев; нет, их десятки тысяч, и каждый из них — одна из более сильных разновидностей. Они все еще находятся довольно далеко, поэтому большинство людей даже не могут использовать атаки дальнего боя. Редко я вижу, как Тесс, Мин-Джэ, Обелия и другие люди или линтари пытаются кого-то убить.
Удивительно, но Тесс все же удается кое-кого уничтожить, так как она видит гораздо дальше всех остальных, а ее [Психокинез] в сочетании с ее первозданной молнией чрезвычайно эффективен в дальнем бою. Особенно когда она берет эпический лук, который мы получили от ученика Чемпиона в шахтах.
Не желая оставаться в стороне, я тоже делаю несколько выстрелов, но вижу хуже Тесс и решаю, что лучше потрачу свою ману на подпитку готовящейся бомбы.
Муравьи также ведут ответный огонь, чтобы заставить защитников тратить ману на барьер, окружающий город. Этот барьер питается маной их тел и маной, хранящейся в батареях по всему городу.
Меня очень поражает то, как он создан из множества сегментов и не всегда активен. Барьер разделен на сотни секций и использует что-то похожее на сеть Софи, которая простирается далеко за пределы города.
Когда защита активируется, сеть обнаружения чувствует атаку, направленную на город, и через камни маны, оставленные древними людьми и линтари, она вычисляет траекторию атаки, а затем активирует необходимый сегмент барьера.
Это гораздо сложнее, и мне не разрешено приближаться к его ядру, как и никому другому. Черт возьми, большинство линтари и людей даже не знают, где оно находится, а по всему городу расположены десятки фальшивых станций.
Тем не менее, какими бы совершенными ни были средства защиты, большинство людей нервничают и постоянно вздрагивают, когда активируется сегмент и атаки обрушиваются на него. Люди кричат и жалуются, и настроение между линтари и людьми с каждым днем ухудшается из-за распространяющихся слухов.
Бежать невозможно, так как Колония, кажется, окружает весь город и даже пытается прорыть туннели под ним, где они наталкиваются на чрезвычайно прочные слои камня и ловушки, оставленные матриархом.
Колония очень сильна, и ее поразительная скоординированность действий делает борьбу с ней невероятно сложной для любой отдельной группы, что подтверждает мою теорию о том, что всегда существует несколько способов пройти этаж.
Возможно, вы сможете сразиться с Падшим Героем в одиночку, так как это один противник. Для борьбы с Колонией вы можете использовать Вирелию, линтари и людей. Дерево — это одна массивная цель, поэтому, возможно, с ним можно справиться на расстоянии, может быть, его можно отравить, или, может быть, вы даже сможете использовать против него другое Бедствие.
Это все еще сложно, но появляется больше вариантов, которые, кажется, проверяют различные наборы навыков и постепенно знакомят нас с мирами, где существует система, с учениками Чемпионов, Чемпионами, Абсолютами, с Слиянием и всем прочим.
Система делает то, что следует из ее названия, хотя и довольно запутанным образом, и это заставляет меня задуматься, в какой мир мы попадем после завершения обучения. Было много предупреждений о том, что может случиться с мирами, населенными людьми с такими способностями, как у нас, и это может произойти и с Землей.
Итак, какой у нас будет уровень, когда мы выйдем? Я уже заметил, что моя прокачка замедляется как для моих навыков, так и для уровня, а я еще даже не достиг 200-го уровня, при том что уровень чемпиона, по оценкам, близок к 500 или превышает его. Может быть, примерно такой уровень для тех, кто способен его достичь? Или, скорее всего, это будут кандидаты в Чемпионы, а становление Чемпионом произойдет уже за пределами обучения. Я могу ошибаться, но не думаю, что это так.
До сих пор каждый этаж, который мы посещали, по слухам, имел лишь горстку Чемпионов и одного Абсолюта, причем второй этаж был исключением, имея двух до того, как Лиссандра убила второго и Чемпионов, которые пытались с ней сражаться.
Что касается Земли, то там может быть то же самое: всего несколько Чемпионов, каждый из которых — кто-то с сложности «Ад», причем те, кто попал в «Запределье», являются наиболее вероятными кандидатами.
Возвращаясь к реальности, я первым делом смотрю на свою недавно восстановленную левую руку. Она такая же бледная, как и раньше, того же бледного оттенка, что и восстановленная левая рука нашего глупого целителя.
Затем я поднимаю глаза на Лили, которая сейчас спаррингует с Майей. Спаррингует и постоянно проигрывает.
Лили снова падает на задницу и вздыхает:
— Я хочу использовать свой навык.
— Нет, никакой дезинтеграции Майи, — говорю я.
— Может, она могла бы попробовать немного, Нат? Уверена, я бы увернулась. — Броня вокруг Майи исчезает, и она убирает волосы со своего потного лба.
— Мы к этому придем, но сначала Лили нужно научиться сражаться, экономя ману и свои конечности. У нее очень плохая привычка их терять.
— Я знаю кое-кого похожего, — бормочет Лили.
Я решаю великодушно это проигнорировать.
— Она еще не может жертвовать своими предметами, у нее не так много маны, и оба ее основных навыка очень энергозатратны. Вы не согласны?
Майя пожимает плечами:
Это типично для Майи, она всегда себя недооценивает. Неужели она думает, что я просто так помогал ей улучшать [Концентрацию] и [Вооружение], плюс ее потрясающее [Усиление]? Из нашей группы Майя — одна из самых сильных. Ну, может быть, не в плане навыков, характеристик или маны. Нет, она спокойна и расчетлива и научилась комбинировать свои навыки, а ее стиль боя очень универсален.
— Лили, первое испытание длится один час, второе — семь дней, и оба они будут проверять твои слабости. Ты же знаешь, какие они, правда?
— Да, знаю. В смысле, я не жалуюсь, Нат, но разве не было бы лучше, если бы я могла тренировать и [Распад]?
Майя тихонько хихикает, сразу понимая.
Лили выглядит смущенной, поэтому я отвечаю:
— Видишь, в этом твоя проблема. Пока ты не станешь более эффективной или не научишься использовать его дольше, это должен быть твой козырь. Ты создавала тонкие нити, используя его, так что мы начнем с чего-то подобного, вместо того чтобы расщеплять целого монстра или тратить огромное количество маны на атаку дальнего боя.
По крайней мере, она слушает, судя по тому, как ее глаза прикованы ко мне.
— Мы также научим тебя использовать более мелкие атаки дальнего боя. Что-то вроде сфер вместо стрел. Но, Лили, это на потом.
Я резко встаю и потягиваюсь.
— Нам следует проверить, сколько маны ты получаешь, жертвуя своими волосами. Мы можем начать с одного волоса и постепенно увеличивать их количество, пока не появится заметный эффект. Затем мы посмотрим, сможешь ли ты жертвовать зубами вместо пальцев. Лучше не иметь возможности говорить, чем потерять палец. Для более сильного усиления ты можешь пожертвовать одной почкой вместо руки или ноги.
Майя начинает выглядеть немного неловко и даже что-то бормочет, но Лили, кажется, не возражает.
Я продолжаю:
— Мы попробуем жертвовать такими вещами, как обоняние и вкус. Может быть, ты сможешь много поесть, а потом пожертвовать этим. Может быть, мы заставим тебя немного прибавить в весе, и ты сможешь пожертвовать своим жиром.
Мои мысли работают на полную мощность, и, кажется, я улыбаюсь. Столько возможностей.
— Ты можешь изменять свое тело, Лили. Так зачем тебе предметы? Ты, может быть, сможешь отрастить еще один палец на каждой руке. Может быть, ты сможешь вырастить внутри себя небольшие искусственные органы и пожертвовать ими. Ты можешь использовать мою левую руку, как мы уже выяснили. Что, если я ее отрежу, мы ее сохраним, ты восстановишь мою руку, я снова ее отрежу, а ты отправишься в Запределье или на другую битву с несколькими руками, которые сможешь использовать для питания своих навыков.
— Фу, — говорит Майя.
— Потрясающе! — глаза Лили почти светятся.
— Так что доверься мне, мы еще сделаем из тебя имбу.
— Да! — кричит Лили.
Несколько дней спустя мы все стоим вокруг сундука из дома Чемпиона.
Да, время пришло. Потребовались месяцы любопытства, нетерпения и разочарования. Мы пытались его открыть, использовали навыки, использовали предметы. Я даже рискнул и создал крошечную сферу черной маны, но ничего не помогало.
Даже Бисквит не смог его открыть после того, как я сказал ему, что внутри мясо лучше, чем вырезка Благородного Оленя, которую мы купили на аукционе.
Я оглядываю комнату и встречаюсь взглядом с Иззи, которая ярко мне улыбается. В последнее время я стал ее вторым любимым человеком и четвертым любимым членом группы 4 после Софи, Нудла и Бисквита. Десятилетняя, нет, одиннадцатилетняя девочка обнимает меня каждый раз, когда видит, и редко отходит от Софи.
Близнецы тоже здесь, все четверо ног на месте и улыбаются. Это не та же самая улыбка, что была раньше, но очень похожа. Благодаря Софи воспоминания стали более далекими. Не совсем исчезли, и эмоции все еще присутствуют, но они используют их как топливо, и за последние несколько дней я видел, как они очень усердно тренируются, даже обращаются за советом к Софи и другим.
Мин-Джэ продолжает объяснять свой процесс, а я слушаю его одним ухом, оглядывая комнату. Все из группы 4 все еще здесь, в безопасности и здравии. Я могу сказать, что это частично благодаря и мне, и мне становится все труднее лгать самому себе.
Это странное чувство, так как прошло много лет с тех пор, как у меня появился кто-то, кого я мог бы даже считать другом или с кем я постоянно виделся изо дня в день и с кем у меня возникла связь. Это почти как… товарищество, как говорила Тесс.
Я смотрю налево и встречаюсь взглядом с Тесс, и ее выражение лица ясно показывает, что она догадывается о моих мыслях. Она ярко улыбается, ее стально-серые глаза без колебаний отвечают на мой взгляд.
— У меня осталось несколько кусочков вяленого мяса Благородного Оленя, скажи Тесс, что она мудак, — поднимаю я Бисквита и шепчу ему на ухо.
— Мудак! — кричит он, прежде чем я успеваю закончить предложение.
От этого Тесс улыбается еще шире.
— Итак, как я уже сказал, я думаю, что этот гребень — что-то вроде магнита, активируемого навыками, связанными с гравитацией, и я заметил внутри сундука каналы, так что если я сделаю вот так, — говорит Мин-Джэ, взволнованно подходя к сундуку после использования своих навыков для активации гребня.
Затем он кладет гребень на сундук, и, хотя никто из нас ничего не чувствует, он несколько раз проводит им по сундуку по определенным схемам. Один за другим раздаются щелчки, и наконец он поднимает гребень, пропуская через него еще больше маны, и кладет его в последнюю точку, прежде чем отступить на шаг.
Готовясь ко всему, мы отступаем, и я готовлюсь активировать свои навыки.
— Думаю, он сам не откроется, — говорю я и создаю мана-руки, которые тянутся от меня и пытаются открыть сундук.
Чувствуя, насколько тяжела крышка, я создаю еще несколько и затем медленно открываю его.
Любопытно, все делают шаг вперед и смотрят на единственный предмет внутри — прозрачную стеклянную трубку, наполненную водянистой жидкостью. Трубка плавает точно посередине сундука, и внутри этой трубки находится кое-что.
Человеческий глаз с пожелтевшей радужкой.
Над ним нет никакого текста от системы. Ни имени, ни редкости. Это нельзя считать предметом; это просто глаз.
Глаз кого-то чрезвычайно могущественного, судя по тому, что я чувствую.
Закладка