Глава 312: Последовательность событий •
Изогнутая заглавная буква S, характерная эмблема семьи Слизерин. В истории магии на протяжении тысячелетий эта древняя семья чистокровных волшебников оказывала глубокое влияние на процесс и развитие магических кругов, среди которых Салазар Слизерин был самым известным.
Несомненно, он был великим волшебником, но в то же время самым безумным.
«Черт, я должен был подумать об этом. Только этот старый безумец Салазар Слизерин мог оставить такую опасную вещь возле Хогвартса.»
Иван вдруг подумал о прошлом опыте с Салазаром Слизерином…
Поскольку он уже оставлял василиска в Тайной комнате замка, для него не было невозможным оставить другие странные темные существа в Запретном Лесу.
Хотя Иван считал, что сам Салазар не питал злобы к Хогвартсу, однако, его злобный характер, его одержимость черной магией и его исследования, были чрезвычайно опасны сами по себе.
«Прошло еще десять лет, и мы наконец уничтожили статуи в пещере!» — Щелк, щелк, после подробного описания статуй медленно произнес Арагог, — «я все еще помню, в ночь после того, как была уничтожена последняя статуя, в логове произошло большое землетрясение. Это было похоже на конец света. Все тряслось, каменные стены начали трескаться, из земли хлынули песок и родники, и наконец перед нами образовалась глубокая яма…»
Иван с раздраженным вздохом опустил голову на руки. Салазар Слизерин и неизвестное темное существо были достаточно сильны, чтобы у него начала болеть голова, а эти Акромантулы делали ее только сильнее. Эти статуи, по-видимому, были созданием Салазара, созданные вероятно для того, чтобы запечатать неизвестное злое существо глубоко под землей и скрыть его от посторонних.
И эти Акромантулы, в течении десять лет самым примитивным и грубым образом разрушали фундамент этой запечатывающей магии…
Если бы Салазар узнал, что его магия была взломана таким образом группой низших магических существ, он бы так разозлился, что пришел бы сам свести с ними счеты.
«С тех пор, как только я здесь засыпал, я слышал шепот голоса. Он сказал мне, что он бог, ответственный за смерть и вечную жизнь. Только веря в него и посвящая свою душу, может быть кто-то спасен.» — странный голос Арагога раздался в темной пещере. – «Я в это не поверил. В отличие от вас, людей, Акромантулы не нуждаются в искуплении. Но в то время я был очень стар. Акромантул может умереть в любое время, когда достигает этого возраста. Я стал засыпать все чаще и чаще. Во сне, этот голос обещал сделать меня сильнее и даже помочь избежать смерти. Это была сделка…»
«Так как это была сделка, что тебе нужно было сделать?» — Спросил Иван.
«Ему нужны были жертвы, много жертв, ему нужны были души других существ, чтобы восстановить свою силу.» — Арагог сказал: — «Я приказал своим детям приносить живую добычу в эту глубокую яму. Они умирали в одиночестве во тьме отчаяния, и он пожирал их души. Взамен, во сне он вселил в меня силу, темную силу, которая нравится Акромантулам, чтобы продлить мне жизнь. Я не хотел умирать. Он помог мне реализовать мое желание. Я никогда и никому не рассказывал об этом, даже Хагриду, который думал, что я так долго живу из-за его ухода…”
Арагог, казалось, устал и долго молчал.
Иван тоже не торопился. Он мог представить себе эту сцену.
Год за годом, День за днем, чтобы продлить жизнь Арагога, Акромантулы утаскивали животных, захваченных в Запретном лесу, в глубины подземелья.
Их запирали в этом месте, заставляя постепенно впадать в отчаяние в бесконечной темноте.
Там не было ни еды, ни света, ни надежды.
Как только они засыпали, глубокий шепот эхом отдавался в их ушах, доводя их до безумия.
Они просыпались, в панике хотели убежать, но бежать было некуда.
Они сопротивлялись сну, но их настроение становилось все более подавленным и искаженным.
Подобно фрескам, нарисованным на стенах позади, они дрожали в темноте от страха, и их души безмолвно терзались.
Не успев опомниться, они начинали верить голосу, шепчущему в их ушах, верить его словам, медленно ослабляли бдительность и засыпали.
Во сне их души постепенно поглощались чудовищем, пока они их полностью не поглощали…
Несмотря ни на что, это было крайне злое и ужасное действие.
«Как я только что сказал, я ему не поверил. Я чувствовал его вражду.»— Щелк, щелк, снова заговорил Арагог, медленно, словно запыхавшись, — «Я уже говорил тебе однажды, что отклонил приглашение черного мага по имени Волдеморт и отказался присоединиться к его лагерю в войне людей, хотя он и предложил очень, очень щедрое вознаграждение. Точно так же мне не интересует сила, обещанная голосом во сне, потому что она мне не нужна. Я делаю то, чему научил меня Хагрид, сдерживаю свои инстинкты, не причиняю вреда людям и сдерживаю своих детей. За последние два десятилетия я контролировал количество предоставляемой ему добычи и давал только наименьшее количество жертв в обмен на свое выживание…»
Акромантулы — темные существа, злые, кровожадные, жестокие, и их трудно приручить, но Арагог был совсем другим.
Надо признать, что Хагрид сыграл в этом большую роль. Если бы не благодарность Арагога к Хагриду, задержавшая пробуждение этого древнего существа, что бы произошло в Запретном лесу, действительно было бы неизвестно.
Конечно, Акромантулы тоже в какой-то степени избежали собственной смерти.
Иван был уверен, что если бы внимание Дамблдора было привлечено, он, конечно, не стал бы сидеть сложа руки, и эти Акромантулы, возможно, давно бы вымерли.
«Судя по тому, что ты сказал, это чудовище должно быть очень слабым и может говорить с тобой только тогда, когда ты засыпаешь.» — Иван задумался, — «но то, что я только что увидел и пережил, совершенно отличается от того, что ты сказал.»
«Несколько месяцев назад все изменилось, в ту ночь, когда твой огонь сжег моих детей.» — Щелк, щелк, Арагог ускорил пляску своих больших клешней. В его голосе прозвучала легкая обида. – «Они были сожжены тобой, но их души были поглощены этим монстром. Его сила усилилась, и все вышло из-под моего контроля, и мне больше не нужно было приносить ему жертвы. Даже если я не засыпал, я мог слышать его голос, он начал влиять на моих детей, и запутывать их…»