Глава 289. Магия (ч.3) •
В тот момент младший уже представлял дружеские крепкие объятия со старшим, и пощечина оказалась неожиданностью. И сила удара была немаленькой: он покачнулся, упал, перекатился в сторону и поспешил встать на ноги.
«Старший брат, за что ты меня ударил?»
В крике младшего звучали гнев и обида. От сильной пощечины у него кружилась голова, вставая, он сплюнул кровь, и вместе с ней на пол полетели два выбитых зуба.
«Я… моя рука. Моя правая рука меня не слушается!»
Меньше всего младший ожидал, это реакции Фэй Хэхуэя. Даже не услышав обиженного вопроса, тот со слезами закричал, и голос его был совершенно несчастным.
«Брат Хуэй, что с тобой не так?» Далун, стоявший ближе всех к боссы, шагнул вперед, пытаясь его обнять.
“Моя рука! Моя правая рука! Кажется, она сломана! Это больно… невыносимая боль!»
Лицо Фэй Хэхуэя пожелтело, со лба пот катился градом. Правая рука, которой он только что со всей силы ударил младшего, теперь безвольно свисала вдоль тела, и он, кажется, не мог ею пошевелить.
«Брат Хуэй, ты же такой сильный и крепкий. Как такое могло случиться?»
Глядя на перекошенное лицо босса, младшие окружили его, сбитые с толку. Он только что пил вино и чувствовал себя отлично, как же сумел руку сломать? Может, слишком резко ударил и не рассчитал силы?
Младший, получивший пощечину, в недоумении ощупывал свое покрасневшее лицо, где уже разливался синяк. Но разве на его щеках не слишком много мяса? Невозможно, ударив по щеке, сломать руку, верно же?
«Больно, черт возьми, позовите кого-нибудь, мне в больницу надо, мне до смерти больно!»
Фэй Хэхуэю казалось, что ему руку отсекли ножом по плечо, от сильной боли он едва сознание не терял и не мог сдержать громкий крик. Его стоны эхом разлетались по тюремной камере.
Далун пнул младшего, стоявшего рядом, и закричал: «Поторапливайся, позови охранников!»
«Я больше не могу этого вынести!»
Спотыкаясь, младший пошел к двери камеры, и в этот момент Фэй Хэхуэй снова закричал. До этого он левой рукой сжимал правую, но сейчас разжал пальцы и здоровой рукой ударил Далуна в лицо.
Несколько лет назад, последовав за Цю Вэньдуном, он каждый день тренировался с каменным замком (прим. каменный замок — китайская гиря из гранита или бетона). Сейчас ему уже сорок лет, но никто из присутствующей молодежи ему не противник.
При ударе раздался резкий щелчок, переносица Далуна была сломана, а из носа брызнули две струйки крови, и белая рубашка, что была на нем, окрасилась в красный цвет.
«Старший… старший брат, ты… что ты делаешь?… За что?» У Далуна потемнело в глазах, он даже не сразу смог прикрыть нос и заговорить.
«А-а-а, больно, мне очень больно!»
Фэй Хэвэй даже не слышал Далуна. Боль в обеих руках была невыносимой, он чувствовал, что сходит с ума.
«Что происходит? В чем проблема? В одиночку захотели?»
Вопли Фэй Хэхуэя были слишком громкими. Младший не успел позвать на помощь, окошко в двери приоткрылось, и туда заглянул охранник. Крики в следственном изоляторе — дело привычное. Здесь много людей, все разные. Когда у наркоманов в камере начинается ломка, то они орут еще громче.
“Открой дверь, мне в больницу надо, отвези… отвези меня в больницу!» Услышав угрозу про одиночную камеру, Фэй Хэхуэй вскочил, руки его болтались вдоль тела, он подбежал к двери и стал биться о нее головой.
Охранник оторопел, глядя на безумие, охватившее Фэй Хэхуэя. Отойдя от двери, он пробормотал: «Ты… что ты творишь? Вам всего-то 15 дней отсидеть — и на свободу. Зачем бежать вздумал?»
«Какой, к черту, побег? Твою мать, мне больно. Мне срочно надо в больницу. Мне нужно сделать укол обезболивающего!»
Руки не слушались Фэй Хэхуэя, он мог только отчаянно стучать головой в дверь. Кровь из разбитого лба заливала его лицо, и теперь он был похож на отвратительного демона.
«Ты потерпи, потерпи немного. Я сейчас попрошу сделать тебе укол!» Увидев, что заключенный готов себе голову разбить, охранник забеспокоился.
Устав биться головой, Фэй Хэхуэй начал пинать дверь ногами, истошно крича: «Потерпеть, мать твою? Быстро дверь открыл, я сейчас умру!»
«Эй в камере, держите его. Не видите что ли, это ломка!» Услышав истеричный крик Фэй Хэхуэя, охранник перестал нервничать, решив, что заключенный — наркоман. Наркозависимые все такие, могут голову себе пробить и боли не чувствовать.
«Брат Хуэй, потерпи, потерпи немного!»
Далун и остальные навалились на босса, прижав его к полу. В глубине души они недоумевали. Фэй Хэхуэй только что сказал, что они должны терпеть ломку молча, тогда чего сам орет, что умрет сейчас?
«Вашу ж мать, отпустите меня, быстро руки убрали, мне больно!»
Фэй Хэхуэй, которого прижали к земле, чуть было не заплакал от бессилия, но вдруг ощутил еще один приступ острой боли, на этот раз в правой ноге. И откуда только силы взялись? Ударом ноги он отшвырнул навалившихся на него и покатился по полу.
Охранник за дверью качал головой. Он работал здесь уже двадцать лет, всякого навидался. Но такое наркотическое безумие наблюдал впервые.
«Открой дверь, урод чертов. Наш старший брат наркотой не балуется, у него нет зависимости!»
Фэй Хэхуэй катался по шконке, а Далун бросился к двери, крича на охранника. Он хорошо знал, что босс никогда наркотики не употреблял. Для его безумия должна быть какая-то другая причина.
«Молокосос, ты кого одурачить хочешь? У него скоро пена изо рта пойдет. Что это, если не ломка?» Охранник рассердился. Он и так слишком много им позволил за их щедрую плату, но сейчас пора преподать им урок.
«Мне больно-о-о! Я больше не хочу жить!»
Пока Далун препирался с охранником, Фэй Хэхуэй перестал метаться, встал на шконке во весь рост и, уперевшись ногами, со всего размаху ударился головой о стену.
«Бум!»
Удар сопровождался глухим звуком, словно арбуз упал на землю и разбился. Во все стороны полетели брызги крови, крики Фэй Хэхуэя прекратились, а тело мягко сползло по тюремной стене.
В целях безопасности, стены в следственном изоляторе такие же, как и в обычной тюрьме, железобетонные. Удариться с размаху головой о бетонную поверхность все равно, что яйцо стукнуть камнем.
Череп Фэй Хэхуэя был проломлен, алая кровь и белый мозг растекались по волосам, а тело продолжало дергаться.
«Сам… самоубился?»
Охранник за дверью опешил. Такого он не ожидал, и поспешил включить сигнализацию. Коридор следственного изолятора мгновенно заполнился ярким светом сирен, к камере уже бежала вооруженная охрана.
«Вот черт, столько сил потратил. Но не знаю, сработает ли этот тайный способ?»
В сыхэюане, за несколько десятков километров от следственного изолятора, Е Тянь тяжело опустился на землю, обливаясь потом. Фигурка, стоявшая на столе, к этому времени изменилась, половины головы не было.
Сделать точную миниатюрную копию человека Е Тяню не составило труда. Но воздействие на человека с помощью магической техники полностью его вымотало.
«Это должно сработать, верно? Иначе почему я так обессилел?»
Е Тянь долго сидел на земле, пока не почувствовал, что силы возвращаются. И лишь тогда протянул руку к статуэтке. Она не только изменилась, энергия, окружавшая ее, бесследно исчезла.
В любом случае Е Тянь был уверен, что все выполнил точно и в правильной последовательности. И сейчас никак не узнать результатов. Он может лишь убрать изуродованный нефрит и лечь спать.
…
«Дядюшка, мне надо кое-что кое-кому передать.»
Рано утром на следующий день Е Тянь захватил из дома стеганное одеяло, взял такси и поехал в следственный изолятор Дунчэна, где обратился к старому сторожу, дежурившему у входа.
Вчера он потратил столько сил и теперь не мог унять любопытство, даже ночью спал плохо. И как только пробило восемь утра, Е Тянь помчался в следственный изолятор.
«Кому передать вещи хотите? Надо зарегистрировать передачу!»
Старик, уставший таращиться на входную дверь, зевнул. Когда-то его уволили отсюда, но сейчас снова приняли на работу. Так-то неплохое место, не пыльная работа, но вчера из-за криков в камере он не смог даже подремать.
Опустив пониже козырек кепки и опустив голову, Е Тянь ответил: «Дядюшка, этого человека зовут Фэй Хэхуэй. Его родные просили передать ему одеяло!»
«Фэй… Фэй Хэхуэй?»
Услышав имя, старый сторож опешил на мгновение, затем выпалил:» Этот парень вчера с собой покончил. Тело уже отправили в морг!»
В этот момент из комнаты дежурных вышел охранник, недовольно взглянул на старика и сказал: «Старый Ван, опять языком треплешь? Не говори посторонним о том, что тут происходит. Ты же старый полицейский, неужели не понимаешь?»
Если в следственном изоляторе кто-то покончил с собой, ответственность за это несут сотрудники. Конечно, больше всего достанется начальству, но и рядовые охранники не хотят терять свою ежегодную премию из-за проблем с безопасностью содержания заключенных.
«Эй, Лю Со, по-твоему, если я не скажу, то никто не узнает? Рано или поздно родственникам все равно сообщат.»
Сторож был человеком старым, у него в голове смешались принципы Алана Гринспена (прим. американский финансист сомнительной квалификации), цитаты мудрецов из древних книг и притчи хуабэнь, переписанные будистскими монахами (прим. хуабень — жанр городского устного творчества), поэтому посетителей он всерьез не воспринимал. Обернувшись к Е Тяню, он сказал: «Молодой человек, заключенный по имени Фэй Хэхуэй вчера покончил с собой в результате наркотического абстинентного синдрома. Эй, где же вы? Никто не видел молодого человека? Он только что стоял здесь?»
Сообщая о вчерашнем происшествии старик не сразу понял, что разговаривает с пустотой. Е Тяня там уже не было. Сторож выбежал на улицу и растерянно оглядывался. Но у входа в изолятор никого не было. Молодой человек исчез, словно призрак.
«Черт возьми, странно все это? Неужели в нашем следственном изоляторе завелись привидения?»
Этот старик многое в своей жизни повидал, но сейчас у него мурашки побежали по коже. Вчера этот заключенный умер такой странной смертью. Но разве не более странно исчезновение этого молодого человека сегодня?