Глава 135: Отчисление •
«После нового года папа отправится в парк Пан и устроит там лавку. Антикварный бизнес там должен хорошо пойти, и следить за тобой там будет удобнее…»
Культура Пекина намного превосходит культуру провинции Цзяннань и их городов. Если бы не обиды прошлого, то Е Дун Пин давно бы там обосновался.
Услышав слова отца, Е Тян немного подумал и сказал: «Пап, это…хорошо. Верно, возьми из моей сумки карту. Пароль — мое день рождение, на карте есть 700 тысяч. Ты оставь мне несколько сотен, а остальное забери себе. Нужно отремонтировать Сыхэюань…»
«Зачем отцу твои деньги? Тебе мальчику не нужно заниматься взрослыми делами. На мои деньги отремонтируем Сыхэюань. Не нужно тебе беспокоится. Э…что касается тех 300 тысяч, которые ты дал тете. Это ладно. Это ты помог тете…» — Е Дун Пин изначально хотел вернуть 300 тысяч Е Тяну. Однако в прошлом году его обманули со сделкой, поэтому у него до сих пор все деньги в обороте. Поэтому он сейчас испытывает финансовые сложности. Даже для того, чтобы ему открыть лавку в Пекине, теперь нужно закрыть лавку в Сучжоу. Поэтому, когда он говорит про деньги, слова у него встают поперек горла.
Услышав слова отца, Е Тян улыбнулся и глядя на него сказал: «Ладно пап. Эти деньги сын дает тебе. Тем более тот Сыхэюань сдавался в аренду. Теперь его нужно отремонтировать, и 100-200 тысячами там не обойдешься. Просто закрыть одну лавку у вас не получится.»
Е Тян учился на архитектурном факультете не зря. И хоть Сыхэюань семьи Е довольно в неплохом состоянии, однако передние и задние дворы, парк, 12 комнат, уборные, кухни — все это нужно отремонтировать. И Е Тян не преувеличивал оплату за ремонт.
«Это…не нужно спешить с ремонтом…» — Е Дун Пин покраснел от слов сына. Он думал отреставрировать Сыхэюань постепенно. Денег в кармане мало, что теперь поделаешь. Тем более еще деньги нужно оставить сестре на операцию.
«Па, эти деньги ты сам возьми на пользование. К тому же, на открытие лавки понадобятся деньги. Мне, чтобы провести два года с учителем, не нужно много денег…» — услышав отца, Е Тян улыбнулся и сразу сказал, что надумал.
«Ты и в обычное время тратишь немало денег. Что…что? Ты два года проведешь на горе?» — Е Дун Пин сказал несколько слов и только потом опомнился.
«А как учеба? Ты же не можешь забросить учебу!»
«Па, учитель уже стар. И если он снова упадет, сыну еще раз придется идти против небес?» — Е Тян видел, что старый даос тоже хотел что-то сказать, но махнув рукой перебил его: «Учитель, я знаю, что вы хотите. Я помогу вам восстановить учение Ма И…»
Ли Шань Юань всю жизнь защищал свое учение, и с его навыками он точно не собирался встречать смертный час, как немощный старикан какой-нибудь.
Поэтому старый даос хотел использовать свою духовную энергию по полной, чтобы восстановить наследственное учение. К тому же он много раз противостоял небу с помощью разных заклинаний. И его тело в ответ много раз получало ответную атаку изначальной ци. В итоге, все его два года быстро израсходуются.
Услышав Е Тяна, старый даос застыл немного и потом спросил: «Е Тян, ты уверен?»
«Конечно. Учитель, об этом потом поговорим!» — Е Тян серьезно покачал головой. Когда он расставлял формацию продления жизни, он много о чем подумал.
«Хорошо, хорошо, хорошо!!!» — Ли Шань Юань взволнованно проговорил три раза хорошо: «Чтобы восстановить учение предков, старый даос и погибнуть не побоится!»
Формация продления жизни 7-ми ламп — это очень серьезное и тяжелое заклинание. Даже старый даос не знал, как точно делать ее. Он думал, что на земле нет человека, кто сможет провести ее.
Но Е Тян не только смог расставить формацию, но и еще изменить природу инь и янь, и противостоять небу. Проживший более ста лет старый даос определенно думал, что Е Тян что-то узнал. Иначе, как он мог бы противиться небу? Е Тян в этот момент вызывал подозрения, о чем частично догадывался старый даос.
«Дядя Ли, это…это… Е Тяну нужно учиться. Тогда…а университет Цинхуа?» — услышав слова Ли Шань Юаня, Е Дун Пин вытаращил глаза. Как можно университет променять на еретические учения?
«Какой университет Цинхуа. Я — старый даос 70 лет назад как раз и преподавал в том университете. Что там такого?» — старый даос при упоминании университета скривил рот. Е Тян еще много раз сможет поучиться в университете. А получить его знания — ему уже будет сложнее. Тем более старому даосу осталось около двух лет, и знания учения Ма И намного важнее.
Увидев, что отец с учителем начали спорить, Е Тян сказал: «Па, тебе не нужно спорить с учителем. Это мое дело, и я сам уже принял решение. И оно неизменно…»
«Что ты знаешь? У тебя нет знаний, культуры. Как ты тогда потом будешь стоять в обществе?» — Е Дун Пин не церемонился с сыном и сразу стал читать нотации.
Е Тян улыбнулся: «Па, для чего учатся в университете? Чтобы после окончания найти работу?»
«Конечно. Неужели ты хочешь вернуться в деревню?» — Е Дун Пин злобно ответил.
Е Тян не обращал внимание на злость отца: «Найти работу, чтобы зарабатывать и содержать жену и семью?»
Действительно, Е Тян сразу же улыбнулся: «Пап, я недавно заработал миллион. Если взять работу, то сколько лет мне нужно работать, чтобы заработать так много?»
На это Е Дун Пин не находил слов. Если сейчас средняя зарплата 500-600 юаней. То если не пить и не есть, то можно за год скопить 6000-7000 юаней. А чтобы заработать миллион нужно потратить более 100 лет.
«Это…нельзя быть просто ленивым…» — Е Дун Пин понял, что говорит немного не то. Работа для семьи, для того, чтобы прокормить себя, родных и родину… Часто такие лозунги висели на плакатах.
Однако время меняется и люди с ними. Е Дун Пин только сейчас уже сам наверное не думает и верит в этот лозунг. Он сам ведь уже несколько лет занимается бизнесом.
«Па, не беспокойся. Твой сын сможет прокормить себя.»
На самом деле Е Тян сам с трудом принял это решение. Ведь за полгода он завел немало хороших друзей.
Но для того, чтобы учитель спокойно покинул этот свет, он пойдет до конца. Все же он молод и всегда сможет завершить учебу, но у учителя не так много времени.
«Хорошо. Я отправлюсь и попробую взять для тебя академический отпуск. Ты ребенок умеешь наделать хлопот…» — Е Дун Пин покачал головой и беспомощно согласился. Он знал своего сына. И если тот надумает, то определенно сделает по-своему. Даже если старшие будут против, мальчик тайком все же добьется своего.
Только как взять академический отпуск, Е Дун Пин и сам не знал. Ведь университет Цинхуа обладает строгими правилами. Он сам бывший ученик Цинхуа.
Если кто-то хочет взять академический отпуск, то только причина по состоянию здоровья может быть уважительной. И студент должен пройти медосмотр в присутствии человека из университета. Без этого только крепкие связи в университете разве что помогут. Но глядя на позицию Е Тяна, можно было понять, что он никуда не уедет.
*Сын вырос…*
Хоть Е Тян часто шел против воли отца, но в этот раз сын сам выбирал свой жизненный путь. И Е Дун Пин не знал — радоваться этому или огорчаться.
Глядя на Е Тяна, на его бледное лицо и седые волосы, Е Дун Пин сказал: «Еще несколько дней до нового года. Вы двое — дед и внук, лучше спуститесь тоже с горы. Нехорошо оставаться здесь, а в следующем году вернетесь обратно.»
«Хорошо. Учитель, мы тогда после нового года вернемся на гору.» — относительно предложения отца Е Тян был согласен. В этот раз он истратил всю изначальную ци, и это навредило его организму. А на горе мало полезных трав, поэтому им действительно невыгодно здесь оставаться.
Старый даос тоже об этом думал, поэтому уже давно приготовил сверток. И когда он закрыл храм, группа людей спустилась с горы и направилась к дому Е Дун Пина.
***
На второй день, когда Е Дун Пин пошел за новогодними покупками, Е Тян и старый даос сидели на малом дворе. Е Тян как раз собирался рассказать самое сокровенное, что было у него.
«Учитель, теперь настало время. В моей голове есть воспоминания и очень много. Должно быть потребуется год, чтобы полностью привести их в порядок…»
После того, как Е Тян все рассказал, ему стало легче на сердце. Он впервые говорит об этом другому человек и надеется, что последнему.
«Вот оно как. Неудивительно, что учитель наказывал мне не изменять монастырь, а просто реконструировать. Теперь я понял…» — послушав Е Тяна, Ли Шань Юань вздохнул и на сердце у него стало легче. Оказывается, загадки и секреты учения были в храме, только он не знал где именно.
«Е Тян, ты теперь продолжатель учения учителя. И когда учитель скончается, ты возглавишь наш храм…»
Познав все причины и следствия, старый даос прозрел. Затем он отдал сверток Е Тяну. Он дал ему знак, чтобы Е Тян раскрыл сверток.
«Учитель, это…это что? Я…я не хочу уйти от обыденной жизни и закрыться в даосском монастыре!»
Глядя на свидетельство монаха и сертификат служителя культа со своей фотографией, Е Тян сразу же нахмурил лоб.