Глава 43: Донесение •
Неважно картины выдающихся художников и каллиграфов, которые дал старый даос Е Тяну или же картина Вэн Чжэнмина *картина игр в шахматы на фоне гор и рек* — все это без крыльев улетело. Похоже, это были непростые воры.
«Сяо Тян, ты и Фэн оставайтесь здесь и никуда не уходите. Я пойду доложу полиции…» — увидев такую обстановку, Е Дун Пину оставалось только возложить все надежды на полицию. Проинструктировав Е Тяна, Е Дун Пин сразу же пошел в полицию.
«Пап, пап, не нужно идти. Я знаю, кто это…» — Е Тян кричал сзади Е Дун Пина, но у Е Дун Пина сейчас сердце было охвачено огнем. Поэтому он вовсе не слышал сына, а думал как можно быстрее вернуть назад картины?
************************************
Полицейский участок западной части города находился недалеко от закупочного пункта, в 7-8 минутах ходьбы. Е Дун Пин быстро туда дошел, правда весь запыхался. Однако на входе его остановил старый сторож.
Этот сторож был немного глуховат, а Е Дун Пин как раз старался спокойно и тихо говорить. Только сторож не понимал его, поэтому Е Дун Пин уже не выдержал и нервно крикнул: «Деда, я пришел донести полиции. Мой дом ограбили на несколько десятков тысяч…»
«Несколько десятков тысяч? Мальчик, я сколько живу, еще не видел таких денег, не преувеличиваешь ли ты?» — тот старик удивился, но не стал больше преграждать путь Е Дун Пину, а пропустил его дальше, указывая на один офис.
«Товарищ, вы уверены, что не ошибаетесь. Эти картины стоят несколько десятков тысяч?»
Начальник отдела Сюй Фуцзе был мужчиной, которому на вид было за 40 лет. Он к людям относился достаточно дружелюбно. Но как только он услышал, что эти картины стоят так много, его реакция впрочем была такая же, как и того сторожа. Они были словно две капли воды.
«Начальник Сюй, в этом деле разве я осмелюсь наговаривать? В двух ящиках были картины. Одна картина стоит больше 20 тысяч, она была написана в конце династии Цин, во времена великих художников. Еще одна картина Вэн Чжэнмина, династии Мин. Если говорить, что она стоит несколько десятков тысяч, то это еще дешево.»
Увидев, что начальник Сюй не верит, Е Дун Пин начал волноваться. Хоть этот старый даос был учителем Е Тяна, но Е Дун Пин не мог позволить, чтобы вещи, которые дали им на хранение, были просто так утрачены. Тогда потом ему будет стыдно смотреть в лицо Ли Лан Юаню.
«Товарищ Е, не нужно волноваться. Я хоть и немного вас понимаю, но даже картина великого вождя стоит только несколько юаней. А как ваши картины могут так много стоить?»
Сюй Фуцзе был раньше военным и в полиции не проработал даже несколько лет.
А раньше он вовсе был сельским человеком и мало чего понимал в культуре. Он хорошо только понимал в военном деле и организации, но в культурном плане, мало что знал.
После того, как Сюй Фуцзе попал в армию, он немного стал учиться грамоте и сейчас с трудом мог газету прочитать. А про знаменитых художников, о которых говорил Е Дун Пин, он и не слышал вовсе.
На его взгляд, те знаменитые картины, о которых говорит Е Дун Пин, ничем не отличаются от настенных календарей последних годов, поэтому он немного презрительно стал относиться к этому делу.
В те года государственные служащие хоть и еще работали с совестью, и случаи с коррупцией редко встречались, но по правде говоря, они и профессионализмом не отличались. Вот и этот начальник Сюй не был исключением.
Начальник Сюй был полицейским и все же имел опыт в расследовании. Немного подумав, он сказал: «Товарищ Е, раз вы говорите, что эти картины стоят так много. Тогда я спрошу вас, откуда у вас появились эти вещи?»
«Это…Это…» — Е Дун Пин немного потерялся.
Он не мог ясно все объяснить. Если он скажет правду, то придется вызывать старого даоса с горы, дабы он засвидетельствовал утерю в полицейском участке. А на это уйдет немало времени. И за это время, кто знает, куда денутся те картины.
Увидев потерянный вид Е Дун Пина, начальник Сюй довольно сказал: «А вы кажетесь грамотным человеком. Зачем тогда приходите и так говорите? Разве мы можем уследить за вещами, которые теряются в семьях? Потеряли вещи и приходите, не точно доносите?»
«Ах, начальник Сюй, я все ясно доношу. Я говорю правду.» — услышав, что его оценивают и характеризуют, Е Дун Пин невольно горько усмехнулся. Он уже собирался оправдываться, как в его голове внезапно промелькнула мысль, и он поспешно ответил: «Начальник Сюй, я скажу вам правду. Все эти картины инвестора закупочного пункта утильсырья — господина Ляо Хао Дэ.»
«Ляо Хао Дэ, это кто такой? Если потерял вещи, почему сам не пришел?» — Начальник Сюй удивленно спросил.
«Господин Ляо Хао Дэ — китаец, который живет в Америке. Недавно он приезжал к родственникам, а теперь снова вернулся в Америку.» — Е Дун Пин вынужден был так сказать. Если он не воспользуется покровительством Ляо Хао Дэ, то похоже этот начальник Сюй не примет всерьез это дело.
«Американец китайского происхождения?!» — держащий чашку чая начальник Сюй уже хотел отпить из нее, но как услышал слова Е Дун Пина, сразу же отложил на стол чашку и удивленно спросил: «Эти картины американца китайского происхождения?»
«Верно, верно. Он оставил картины в пункте приема утильсырья, но сейчас его ограбили.» — уже открывшись, Е Дун Пин с трудом сдерживался.
Обманывать правительственных сотрудников — это серьезное нарушение. Хорошо, что Ляо Хао Дэ уже в Америке, и если они захотят его найти, то это будет сложно им сделать.
«Это…расскажи конкретнее. Какие вещи пропали. А, не говори, пиши. Да, пиши здесь, верно, здесь пиши.»
Услышав от Е Дун Пина про американца китайского происхождения, отношение начальника Сюй мгновенно поменялось. Однако это не было пресмыканием перед иностранцем, а из-за политики открытости. Теперь государство придавало значение инвесторам, которые вкладывали деньги в страну, открывая здесь бизнес и создавая рабочие места.
Из-за разных причин, в определённый период времени истории Китая множество людей выехали за границу. И теперь государство всячески хотело их привлечь обратно, чтобы они открыли здесь бизнес и способствовали развитию экономике. Поэтому в эти времена множество китайцев возвращались на историческую родину. Чего там говорить, даже в уездном городе были лавки этнических китайцев — реэмигрантов. В их лавках чего только не было — от разнообразных игрушек до всякой электрической техники. Тогда государство Китая очень большое значение придавало возвращению этнических китайцев обратно на родину.
Поэтому после того, как начальник Сюй узнал, что потерянные вещи принадлежат американцу китайского происхождения, тот сразу свое отношение повернул на 180 градусов. Потому что он знал, если он плохо решит это дело, то возможно это плохо повлияет на политику государства.
Увидев, что Е Дун Пин расписал полный список потерянных вещей на бумаге, начальник Сюй встал и сказал: «Товарищ Е, давай сделаем так. Протокол уже составлен. Наш самый опытный следователь — заместитель Лю вернется с тобой на место преступления и все хорошо осмотрит. Если будут вопросы, ты у него спрашивай.»
Он сам не пошел на место происшествия не потому, что несерьезно относился к этому делу. А напротив, потому что очень серьезно относился к этому делу и собирался доложить об этом деле начальству.