Глава 25 •
«Не беспокойся, голодать не будем. Я буду работать у Фэн Куана.» — когда Е Дун Пин отвечал сыну, у него на лице появилось неловкое выражение.
Выпускник 70-х годов университета Цинхуа — Е Дун Пин считался баловнем судьбы. И теперь он докатился до того, что стал заниматься малым бизнесом. Неизвестно, как на него будут смотреть его однокурсники, если увидят все это.
На самом деле Ю Хао Ран хотел предложить Е Дун Пину и Е Тяну вместе отправиться в Шанхай. Е Дун Пин знал механическую специальность, и как раз это подходило для текстильной фабрики Ю Хао Рана. Однако Е Дун Пин был из тех, кто не любил ютиться на милости других. И только под уговорами Ляо Хао Дэ и старого даоса, он согласился, имея проценты с антикварной лавки, помогать Фэн Куану.
Что касается Е Тяна, то он с 5-го класса младшей ступени, по предложению Ю Хао Рана, поступит в уездную школу в первый класс средней ступени. Е Тян перешел через одну ступень, потому что деревенские учителя часто заменяли друг друга, и уровень обучения был низким, некоторые из них даже только закончили среднюю школу. С результатами Е Тяна, а также с его общим образованием не было смысла ему продолжать начальную школу. И раз он не уехал учиться за границу, то ему нужно создать хотя бы надлежащие условия для обучения.
Е Дун Пин отказался ехать с Ю Хао Раном в Шанхай, но прислушался к доброжелательному совету Ю Хао Рана относительно учебы. Е Дун Пин понимал, что учеба в уездном городе будет намного лучше для Е Тяна в будущем.
«Ааа. Неудивительно, что ты пап эти дни отправлял меня к учителю познавать, как оценивать старинные вещи…» — услышав слова Е Дун Пина, Е Тян все понял. Оказывается, отец специально отправлял его к старому даосу, у него была цель.
«Ладно, не к чему попросту болтать. Ты поднимись на гору и попрощайся с учителем. Скажи, что завтра…мы отправляемся в уездный город.» — Е Дун Пин немного с тоской посмотрел на этот храм предков, в котором они жили более десяти лет. Хоть они жили здесь в бедности, зато в дружбе в деревенскими людьми и спокойной жизнью. Разве в городе такое будет?
«Ах, тогда я пойду.» — услышав слова отца, Е Тян поспешно встал. Он все же в этой деревне был главарем среди ребятни и перед отъездом ему нужно было попрощаться с друзьями. А время не терпит, поэтому он вернулся во двор, схватил фазана и помчался на гору.
******
«Учитель, учитель!» — еще не войдя в храм, Е Тян уже вовсю кричал.
«Негодник, узнал, что уезжаешь?» — услышав слова Е Тяна, старый даос поспешно вышел из храма. Он, улыбаясь, посмотрел на Е Тяна и сказал: «Ты мальчик, говоришь другим людям про их складки на лице и их судьбу, но не знаешь, что сам уезжаешь?»
«Учитель, вы оказывается все знали и держали в неведении меня?» — Е Тян недовольно проговорил: «Я еще не использовал гексограммы на себе, как я могу узнать все это?»
Говоря это, Е Тян подумал о том, как за это время он уже довольно глубоко проанализировал черепаший панцирь в своей голове. Он заметил, что иероглифы геомантии можно использовать только раз в день, и после этого они перестают светиться и тускнеют. А на следующий день становятся снова такими же.
Что касается иероглифов *физиогномики*, то эти два иероглифа Е Тян может использовать три раза. Он только не может подсмотреть свою судьбу и судьбы близких людей. Он однажды попробовал подсмотреть продолжительность жизни старого даоса, только снова получил удар изначальной ци и поэтому пролежал на кровати два дня.
К тому же, помимо этих иероглифов на компасе среди 6 искусств канонов, иеролифы *гадание на черепашьем панцире* стали тоже светлее. И Е Тян хоть по ним предсказывал самое простое -счастья и беды, но изначальная ци не била его за это. И он каждый день уже мог вырисовывать три гексограммы.
Е Тян стал намеками спрашивать все больше про основателя и его учение у старого даоса. Только когда появился основатель? Много традиций, учений и знаний благодаря времени уже исчезли. Старый даос сам особо мало чего знал. Он только знал, что основатель был гением и смог создать ветвь Ма И, которая была сильна в физиогномике. Он, можно сказать, был первым в поднебесной учителем.
Глядя на поседевшего старого даоса, Е Тян внезапно ощутил, что не может расстаться и, сделав шаг вперед, потянул за рукав старого даоса. Он сказал: «Учитель, мой отец сказал, что завтра мы уже выдвигаемся. Вы…вы тоже идите с нами!»
Чем старше Е Тян становился, тем больше он привязывался к этому старому даосу и уже начинал его любить не меньше отца. А перед этим, когда Е Тян пытался подсмотреть долголетие старого даоса, хоть он получил ранения от изначальной ци, но все же его попытка не была без эффективной. Если образы, которые появились у него в голове, не лгут, то старому даосу еще осталось жить одну декаду, то есть десять лет. И вот они собираются покинуть гору Маошань и уехать в уездный город, оставляя старого даоса одного здесь. От этого у Е Тяна появилась грусть на сердце. В итоге он не выдержал и кинулся к старому даосу, и стал плакать.
Посмотрев в покрасневшие глаза Е Тяна, старый даос довольно улыбнулся. В древности, неважно какая профессия, когда принимали в ученики, наставники смотрели на моральные качества ученика. Даже если он будет талантливым учеником, но его моральные качества оставляли желать лучшего, то его не принимали.
А Е Тян хоть постоянно был непослушным, часто злил старого даоса и выводил из себя, в этот момент, когда он должен был покинуть его, Е Тян показал свои истинные чувства. Отчего Ли Шань Юань был очень доволен. Он погладил по голове Е Тяна и, улыбаясь, проговорил: «Глупый мальчишка. Учитель так тяжело отошел от мирской суеты, как он может снова влиться в городскую суету? Тем более, на горе была тишина, чувствовалось умиротворение. Учитель, как раз, лучше может податься искусству основателя. Возможно получится развить нашу ветвь Ма И.»
Во времена династии Тан и Сун, еще династии Мин, маги и волшебники были в почете. Они пользовались высоким статусом в империи и имели некоторую власть. Это можно сказать было рассветом их учения. Но, когда пришло время правления Маньжурской династии, с правлением Канси, Юнчжэн, Цяньлун они стали собирать власть в руки императоров и оказали мощное давление на магов, гадателей и других ученых этой сферы. Отчего в это время, большинство наследства учения Ма И было утеряно.
Ли Шань Юань в молодости был смышлёным и, познав учения Ма И, загорелся желанием снова его развить, чтобы оно вновь стало знаменитым, и потом передавать его дальше. Только началась военная смута, и ему пришлось свою мечту отодвинуть на второй план. А сейчас ему уже более 100 лет. И он знает, что смертный час не за горами, поэтому он сейчас в покое хотел предаться развитию наследства учения.
«Верно, есть одна вещь, которую ты должен хорошо запомнить…»
Старый даос внезапно подумал о чем-то. Он с серьезным тоном проговорил: «Сяо Е, учитель все свои знания передал тебе. Ты одареннее учителя, и тебе сейчас недостаёт только опыта…
Однако ты должен помнить, определять место погребения человека — это тяжело и жестоко для мастера Фэн-шуй. Ты еще мал, и поэтому до 18 лет учитель запрещает тебе определять место захоронения человека. Ты сможешь выполнить это желание?»
В кругах мастеров Фэн-шуй, физиогномистов, множество людей ошибочно вредили людям и вредили сильно при определении мест захоронения, поэтому старый даос, зная, что Е Тян силен в этой области, сразу оградил его от этого.
«Учитель, я понял. Не беспокойтесь. До 18 лет я не буду определять место захоронения человека.» — Е Тян серьезно кивнул головой, хорошо запоминая слова учителя.
Увидев серьезное выражение Е Тяна, старому даосу было немного не по себе. Он взмахнул рукавом и сказал, улыбаясь: «Ладно негодник. Спускайся, не нужно доводить до такого. Еще тяжелее будет расставаться.»
-
династии Тан (618-907 гг.) и Сун (960-1279 гг.), династия Мин (1368—1644 гг)