Глава 364. •
364. Внедрение души
«Ну, конечно…» Увидев дерево, Лин Юнь понял, что он не ошибся, и это место было точно таким же, как каньон Четырех сезонов. Это место стало особенным после того, как его изменила некая сила.
Но каньон Четырех сезонов стал таким из-за частицы души древнего божества.
Тогда здесь…
Возможно ли, что и в этой долине был похоронен фрагмент души древнего божества?
Повертев в голове эту мысль, Лин Юнь внезапно осознал проблему… Хотя у него и был фрагмент души древнего божества, на самом деле он ничего не знал об этом невообразимом существе.
Он нашел эту душу под древним деревом в каньоне Четырех сезонов, но под напором решительных протестов повелителя Шона бросил ее в свой полумир и несколько месяцев не вспоминал о ней. Если бы не эта долина, возможно, хранящая вторую частицу души, он бы и не вспомнил об этом деле…
«Интересно, она все еще там?..» После того, как Уильям и остальные отдохнули, Лин Юнь нашел укромное местечко, где открыл книгу смерти, чтобы открыть планарный путь…
Окружающее исказилось, и Лин Юнь оказался в полумире.
На его лице отразилось потрясение…
– Что происходит? – увиденное ошеломило Лин Юня.
Он хорошо помнил, что это место было безжизненным, когда он в последний раз несколько месяцев назад приходил сюда.
Но сейчас…
Весь полумир процветал!
Повсюду росли деревья и трава, медленно текла река, ласковое солнце пригревало голову, а в воздухе пахло землей.казался полным жизни.
Самое страшное…
Все это происходило, пока четыре элемента еще не стабилизировались, а законы еще не развились.
Что это значит?
Любой, кто хоть немного разбирался в полумирах, знал, что жизнь в них взращивалась только после того, как их законы стабилизируются, потому что жизнь нельзя взрастить из хаоса. Только когда хаос упорядочивался, могла расцвести жизнь.
Это была самая пугающая часть, потому что это означало, что сила, породившая все это, была даже выше законов!
Лин Юнь уже был высшим магом, и его боевая сила была сравнима с силой архимага. Его можно было считать внушительной силой в Окленде, но даже Лин Юнь имел смутное и абстрактное представление о законах.
Что из себя представляли законы? Законы были силой мира.
Почему звездный камень, инкрустированный в колесо десяти тысяч заклинаний, был таким ценным?
Потому что I_фри_-cy звездный камень обладал толикой мировой силы.
Да всего лишь толикой…
И вот теперь Лин Юнь неожиданно обнаружил, что он, скорее всего, столкнулся с силой, которая выше законов.
Разрыв был слишком велик…
Лин Юнь испугался, только подумав об этом…
– Шон, повелитель Шон… – позвал Лин Юнь. Но не получив ответа, выругался, все больше беспокоясь. – Твою ж, тебя не интересует даже, как ты умрешь?
Лин Юнь ничего не знал об этом фрагменте души древнего божества. Он принял тогда такое решение только потому, что Шон это предложил…
Он думал, что, раз четыре элемента еще нестабильны, а законы еще не созданы, неважно, насколько зловещим был частица души древнего божества, это не принесет никаких серьезных проблем.
Но такого он не ожидал. Да, элементы были еще нестабильны, и законы еще не родились, но этот проклятый фрагмент души древнего бога настолько непостижим, что в таких условиях все же породил бурный расцвет.
А Шон, виновник всего этого, продолжал спать, что приводило Лин Юня в ярость.
– Что за чертовщина, почему здесь аура древнего божества? – пока Лин Юнь кипел от гнева, из колеса десяти тысяч заклинаний раздался голос. – Что ты творишь?!
– Не поднимай эту тему, – несчастным голосом ответил Лин Юнь.
Когда он это сказал, колесо десяти тысяч заклинаний вырвалось из тела Лин Юня, и Эндерфа материализовался черным дымом с тремя странными лицами, улыбающимся, плачущим и серьезным. Три лица с непонятной аурой парили в воздухе.
Глядя на эти лица, Лин Юнь вспомнил сокрушительный рёв дракона, который раздался эхом, когда было завершено колесо десяти тысяч заклинаний.
– Это действительно аура древнего божества… – не удержался от восклицания появившийся Эндерфа. – Где это мы, почему здесь аура древнего божества? Что ты сотворил?! Объясняй быстро! Это не шутка, все, что связано с древними богами, табуировано. Они притягивают всевозможные бедствия к тем, кто соприкасается с ними…
– Я знаю, знаю… – Лин Юнь окинул взглядом цветущий пейзаж перед ним и действительно ощутил уныние. – Я всего лишь бросил сюда фрагмент души древнего божества…
– Что?! – Эндерфа чуть не подпрыгнул, услышав Лин Юня. – Ты, ты… ты бросил… сюда фрагмент души древнего бога?
– Небеса… – бесновался Эндерфа. – Разве ты не знаешь, что такое фрагменты душ древних богов?
– Я сказал, я знаю…
– Ты не знаешь! – сердито заявил Эндерфа. – Если бы ты знал, ты бы не прикоснулся к нему с самого начала!
– Так что теперь делать?
– Немедленно уходи и никогда не возвращайся!
– Это… – Лин Юнь опешил.
– Что? Не хочешь уходить?
– Это не так, я тебе не сказал, но на самом деле это полумир…
– …
Слова Лин Юня заставили Эндерфу замолчать.
Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя.
– Расскажи мне, что, в конце концов, произошло… – Эндерфа чувствовал себя крайне бессильным.
– Все произошло так… – Лин Юнь, ничего не скрывая, рассказал обо всем, начиная с того момента, когда он вошел в каньон Четырех сезонов, до той поры, когда он выкопал частицу души древнего бога под древним древом.
Эндерфа слушал очень внимательно.
Дослушав, он ничего не сказал, все три лица, казалось, застыли. Не прошло и минуты, как Эндерфа глубоко вздохнул.
– Конечно, ты нашел душу древнего божества в каньоне Четырех сезонов…
– Что? Ты знал об этом? – Лин Юнь не счел странным, что Эндерфа знал о частице души божества, он ведь находился в каньоне Четырех сезонов, недалеко от лаборатории Вона.
– Конечно, знаю, – беспомощно сказал Эндерфа. – Вон остался в каньоне Четырех сезонов из-за этой частицы души.
– А?
– Мне неизвестны детали, я всего лишь воплощение магического инструмента, но я знаю, что Вон оставался все эти годы в каньоне Четырех сезонов и покидал его раз в месяц. Каждый раз, когда он возвращался, он приносил ауру древнего бога. Более того, однажды Вон с помощью хрустальных весов провел шокирующий эксперимент.
– Какой эксперимент? – Лин Юню вдруг стало любопытно.
– Он хотел внедрить душу в алхимическую марионетку…
– …
Услышав это, Лин Юнь затаил дыхание.
Внедрить душу в алхимическую марионетку, это просто безумие!
Хотя некоторые марионетки в Носценте обладали разумом, например, те три марионетки небесного ранга, которыми владел Вон, или некоторые могущественные существа в мире Марионеток, одухотворенные во время рождения.
Но одухотворение при рождении, это нечто другое.
Одухотворение марионетки было подобно зарождению воплощения магического инструмента. Оба случая – это побочный результат алхимии, но внедрение души – совсем другое дело. В истории Носцента не было ни одного удачного случая, даже на пике магической цивилизации, даже на пике развития алхимии. Это было просто невозможно, или так писали.
– Он… ему удалось?
– Я не знаю…
– Ты не знаешь?
Даже Эндерфа не знал… так что, возможно, ему это удалось, а может и нет.
– Я в то время только догадывался про себя о том, какое отношение к этому эксперименту имеет аура древнего бога, пропитавшая Вона…
– Ты… – Лин Юнь с трудом сглотнул. – Ты имеешь в виду… Вон хотел… Вон хотел с помощью марионетки воскресить древнее божество?
Лин Юня поразило такое развитие событий.
Если это правда, то Вон был по-настоящему сумасшедшим, самым сумасшедшим алхимиком в истории.
Древние боги были настоящим табу в Носценте. Даже прикосновение к чему-то, связанному с ними, могло вызвать проклятие или катастрофу, но Вон хотел с помощью марионетки воскресить древнее божество. Если бы ему это удалось, то история Носцента могла быть переписана.
Но пока Лин Юнь погружался в ужас, снова раздался эхом голос Эндерфы.
– Это было не просто воскрешение…