Глава 331. Эгоистичные интриги •
Как только Шон усвоит все, его боевая мощь неизбежно начнет расти как на дрожжах.
Было бы дико, если бы он не стал сильнее после слияния…
Ведь глаз зловещего дракона был истинным духовным артефактом, и был сделан из глаза зловещего дракона Бездны.
В легендах зловещие драконы Бездны были самыми верными слугами древних богов в Золотую эру. Они обладали бесконечными силами, и могли сражаться против цветных драконов. Но после того, как древние божества пали, зловещие драконы Бездны канули в Бездну.
Любой, кто хоть немного знал о Бездне, знал, что зловещие драконы были существами вроде повелителей в Бездне. У них не было определенного места жительства, они дрейфовали по разным ее уголкам, но если зловещий дракон входил в мир Бездны, занятый великим повелителем, немедленно разгоралась битва.
Каждый зловещий дракон мог противостоять великому повелителю.
Самые могущественные зловещие драконы даже превзошли небесный ранг!
Тело такого существа обладало бесконечной силой даже после смерти. Об этом свидетельствовало и то, как башня Меркурия отказалась от своих планов и беспорядочно атаковала весь мир ради трупа зловещего дракона Бездны. А ведь они разрабатывали свои планы более ста лет и вложили в них много усилий и ресурсов, но из-за трупа зловещего дракона были пересмотрены. Это демонстрировало, насколько ценным было такое тело.
В глазах башни Меркурия труп зловещего дракона могло быть важнее, чем весь мир Золотого леса.
Это было удивительно.
И даже если истинный духовный артефакт был сделан только из одного глаза, нельзя было относиться к этому легкомысленно. Поговаривали, что, как только откроются глаза зловещего дракона Бездны, тут же начнутся бедствия.
Поэтому глаза зловещих драконов еще называли глазами бедствия.
Глаз бедствия, с которым слился Шон, содержал невообразимую силу. Скиталец начнет развиваться, как только Шон усвоит его.
Естественно, изменения не произойдут в одночасье…
Так что Лин Юнь не торопился. Улыбнувшись, он сделал копию набора закона медитации Германа и положил ее в карман. Закончив, Лин Юнь неторопливо присел перед Германом и положил зелье ему в рот.
Герману потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
Впрочем, несмотря на то, что выглядел он так, будто ему стало лучше, глаза он так и не открыл, оставаясь неподвижным.
— Ха-ха… — Лин Юнь прекрасно знал, что архимаг притворяется мертвым. — Мастер Герман, ты только что употребил зелье святого духа. Ты бы выздоровел, даже если бы все твои кости были сломаны. Я не против тебе это продемонстрировать, если ты мне не веришь…
— …
Герман неловко открыл глаза и медленно встал.
— Садись, мастер Герман, — Лин Юнь, игнорируя неловкость происходящего, пододвинул стул, сел рядом с рабочим столом и небрежно поманил Германа.
— Хорошо… — из-за страха ли или из-за потери крови, Герман, выпивший зелье святого духа и полностью исцеленный, все еще оставался немного бледным. В его глазах плескался ужас, когда он смотрел на Лин Юня.
Последний час для Германа был адом, наполненный бесконечной болью и душевными пытками, он дрожал от одной только мысли об этом.
Хотя жуткий призрачный волк уже исчез, Герман помнил, что командовал этим демоническим существом молодой маг…
Отношение Германа полностью переменилось. Он стоял перед Лин Юнем с бледным лицом, не смея сесть перед ним.
— Что… что ты хочешь мне сказать?
— Мне очень интересно… почему ты напал на меня? — Лин Юнь не думал усложнять жизнь Герману, он улыбался, сидя расслабленно, как будто это был обычный разговор.
— Извини, извини, это было недоразумение… — Герман принялся кланяться, извиняясь, — Я услышал, что тебя назвали боевым магом, когда пришел. Ты наверняка знаешь о вражде между Черной башней и боевыми магами? Это продолжается уже несколько столетий… только поэтому у меня возникло желание напасть на тебя…
— Конечно… — Лин Юнь посмотрел на Германа с легкой улыбкой, по которой ничего нельзя было понять. Он потер кольцо скитальца на правой руке. — Похоже, ты успел соскучиться по повелителю Шону, мастер Герман. А не позвать ли его, чтобы ты опять мог с ним поболтать?
— Нет! — это незначительное движение ужаснуло Германа. Он издал крик, пронизанный ужасом. — Нет!
— Мастер Герман, мы взрослые люди, ты думаешь, я поверю в это? Ты оскорбляешь мой интеллект или, может быть, свой… боевые маги и классические используют свою ману, совершенно по-разному. Даже я, высший маг, могу уловить разницу, так как же мастер Герман мог совершить такую элементарную ошибку, будучи архимагом?
— Я… — Герман вдруг растерялся.
— Ладно, мастер Герман, давай поговорим открыто и честно. Я просто хочу удовлетворить свое любопытство, могу пообещать тебе, что после я никому не расскажу об этом… — Лин Юнь все это время улыбался, но тут вдруг стал серьезным. — Но могу заверить, у меня нет ни капли терпения. Рискни, если думаешь, что все же сможешь обмануть меня, и я больше не буду таким любезным, если узнаю, что ты солгал мне. Я позову повелителя Шона, и он будет разговаривать с тобой вместо меня. Думаю, ты не забыл это чувство, когда твоя душа разрывается на части?
Лин Юнь продолжил:
— О, и я довольно хороший алхимик, поскольку я очень боюсь смерти, я ношу с собой всевозможные зелья. Эффект от зелья святого духа довольно хорош, верно? У меня еще семь таких в кармане. Я использую его после того, как ты поговоришь с повелителем Шоном, и могу гарантировать, ты не умрешь до конца беседы…
— …
Все это время Лин Юнь выглядел довольно дружелюбным, но от того, что он сказал, волосы Германа встали дыбом.
Никто сейчас лучше Германа не представлял, что такое боль от того, когда на части разрывается душа. И это вовсе не преувеличение, что подобная пытка намного превосходит любые другие пытки, когда-либо изобретенные в этом мире. Герман скорее умер бы, чем испытал это снова…
И молодой маг отчетливо понимал, о чем он думал. Семь зелий святого духа при обычных обстоятельствах могли бы вызвать восторг, но сейчас они были его оковами, которые могут продлить его страдания.
— Я… я… — Герман поддался страху. Не дожидаясь, пока Лин Юнь повторит свой вопрос, он выложил всю правду.
На самом деле, Герман понял, что молодой маг вовсе не боевой, как только увидел Суясса. В конце концов, даже при том, что Суясс недавно достиг уровня архимага, он все равно оставался архимагом. Не было смысла лгать в таком простом вопросе.
Более того…
Башня Меркурия никогда не имела ничего общего с башнями Гаугасса, зачем же Суяссу защищать боевого мага?
Но настоящей целью Германа был не молодой маг. Ему нужны были новые координаты Золотого леса.
Когда просочились новости о трупе зловещего дракона Бездны, Черная башня, воспользовавшись тем, что башня Меркурия не смогла защитить его, украла глаз дракона. По этому вопросу существовало молчаливое взаимопонимание, а для того, чтобы подобное больше не повторилось, башня Меркурия заплатила огромную цену, принудительно изменив координаты Золотого леса и сделав так, что для всех остальных этот мир затерялся среди бесконечных миров.
Черная башня ничего не могла с этим поделать.
Неведением башни Меркурия однажды уже воспользовались, и теперь она была настороже. Не было никакого смысла искать новые координаты Золотого леса, если только Черная башня не собиралась открыто развязать конфликт с башней Меркурия.
Однако Герман не стал отчитываться перед своим учителем…
Он знал секрет.
Герман знал, что как только он получит второе глазное яблоко зловещего дракона Бездны, глаз зловещего дракона, которым он обладал, станет глазом бедствия, и артефакт достигнет пика истинной духовной сферы.
Это было слишком заманчиво…
Пиковый истинный духовный артефакт означал силу, близкую к небесному уровню, разве мог Герман оставаться равнодушным?
Единственная проблема заключалась в том, что координаты Золотого леса уже изменились. Поскольку Черная башня не желала начинать войну против башни Меркурия, Герман просто не мог в одиночку заполучить второй глаз.
Поэтому он продолжал провоцировать башню Меркурия с тех пор, как вернулся из Золотого леса. Вовсе не потому, что Герман был нахальным, а потому, что хотел развязать крупный конфликт между двумя силами.
Но самообладание и терпение руководителей башни Меркурия не оставляли шансов его плану.
До сегодняшнего дня.
Лин Юнь, которого ошибочно приняли за боевого мага, навел Германа на мысль.
«А ведь и правда… боевые маги — лучший способ спровоцировать ненависть Черной башни…»
Было бы дико, если бы он не стал сильнее после слияния…
Ведь глаз зловещего дракона был истинным духовным артефактом, и был сделан из глаза зловещего дракона Бездны.
В легендах зловещие драконы Бездны были самыми верными слугами древних богов в Золотую эру. Они обладали бесконечными силами, и могли сражаться против цветных драконов. Но после того, как древние божества пали, зловещие драконы Бездны канули в Бездну.
Любой, кто хоть немного знал о Бездне, знал, что зловещие драконы были существами вроде повелителей в Бездне. У них не было определенного места жительства, они дрейфовали по разным ее уголкам, но если зловещий дракон входил в мир Бездны, занятый великим повелителем, немедленно разгоралась битва.
Каждый зловещий дракон мог противостоять великому повелителю.
Самые могущественные зловещие драконы даже превзошли небесный ранг!
Тело такого существа обладало бесконечной силой даже после смерти. Об этом свидетельствовало и то, как башня Меркурия отказалась от своих планов и беспорядочно атаковала весь мир ради трупа зловещего дракона Бездны. А ведь они разрабатывали свои планы более ста лет и вложили в них много усилий и ресурсов, но из-за трупа зловещего дракона были пересмотрены. Это демонстрировало, насколько ценным было такое тело.
В глазах башни Меркурия труп зловещего дракона могло быть важнее, чем весь мир Золотого леса.
Это было удивительно.
И даже если истинный духовный артефакт был сделан только из одного глаза, нельзя было относиться к этому легкомысленно. Поговаривали, что, как только откроются глаза зловещего дракона Бездны, тут же начнутся бедствия.
Поэтому глаза зловещих драконов еще называли глазами бедствия.
Глаз бедствия, с которым слился Шон, содержал невообразимую силу. Скиталец начнет развиваться, как только Шон усвоит его.
Естественно, изменения не произойдут в одночасье…
Так что Лин Юнь не торопился. Улыбнувшись, он сделал копию набора закона медитации Германа и положил ее в карман. Закончив, Лин Юнь неторопливо присел перед Германом и положил зелье ему в рот.
Герману потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
Впрочем, несмотря на то, что выглядел он так, будто ему стало лучше, глаза он так и не открыл, оставаясь неподвижным.
— Ха-ха… — Лин Юнь прекрасно знал, что архимаг притворяется мертвым. — Мастер Герман, ты только что употребил зелье святого духа. Ты бы выздоровел, даже если бы все твои кости были сломаны. Я не против тебе это продемонстрировать, если ты мне не веришь…
— …
Герман неловко открыл глаза и медленно встал.
— Садись, мастер Герман, — Лин Юнь, игнорируя неловкость происходящего, пододвинул стул, сел рядом с рабочим столом и небрежно поманил Германа.
— Хорошо… — из-за страха ли или из-за потери крови, Герман, выпивший зелье святого духа и полностью исцеленный, все еще оставался немного бледным. В его глазах плескался ужас, когда он смотрел на Лин Юня.
Последний час для Германа был адом, наполненный бесконечной болью и душевными пытками, он дрожал от одной только мысли об этом.
Хотя жуткий призрачный волк уже исчез, Герман помнил, что командовал этим демоническим существом молодой маг…
Отношение Германа полностью переменилось. Он стоял перед Лин Юнем с бледным лицом, не смея сесть перед ним.
— Что… что ты хочешь мне сказать?
— Мне очень интересно… почему ты напал на меня? — Лин Юнь не думал усложнять жизнь Герману, он улыбался, сидя расслабленно, как будто это был обычный разговор.
— Извини, извини, это было недоразумение… — Герман принялся кланяться, извиняясь, — Я услышал, что тебя назвали боевым магом, когда пришел. Ты наверняка знаешь о вражде между Черной башней и боевыми магами? Это продолжается уже несколько столетий… только поэтому у меня возникло желание напасть на тебя…
— Конечно… — Лин Юнь посмотрел на Германа с легкой улыбкой, по которой ничего нельзя было понять. Он потер кольцо скитальца на правой руке. — Похоже, ты успел соскучиться по повелителю Шону, мастер Герман. А не позвать ли его, чтобы ты опять мог с ним поболтать?
— Мастер Герман, мы взрослые люди, ты думаешь, я поверю в это? Ты оскорбляешь мой интеллект или, может быть, свой… боевые маги и классические используют свою ману, совершенно по-разному. Даже я, высший маг, могу уловить разницу, так как же мастер Герман мог совершить такую элементарную ошибку, будучи архимагом?
— Я… — Герман вдруг растерялся.
— Ладно, мастер Герман, давай поговорим открыто и честно. Я просто хочу удовлетворить свое любопытство, могу пообещать тебе, что после я никому не расскажу об этом… — Лин Юнь все это время улыбался, но тут вдруг стал серьезным. — Но могу заверить, у меня нет ни капли терпения. Рискни, если думаешь, что все же сможешь обмануть меня, и я больше не буду таким любезным, если узнаю, что ты солгал мне. Я позову повелителя Шона, и он будет разговаривать с тобой вместо меня. Думаю, ты не забыл это чувство, когда твоя душа разрывается на части?
Лин Юнь продолжил:
— О, и я довольно хороший алхимик, поскольку я очень боюсь смерти, я ношу с собой всевозможные зелья. Эффект от зелья святого духа довольно хорош, верно? У меня еще семь таких в кармане. Я использую его после того, как ты поговоришь с повелителем Шоном, и могу гарантировать, ты не умрешь до конца беседы…
— …
Все это время Лин Юнь выглядел довольно дружелюбным, но от того, что он сказал, волосы Германа встали дыбом.
Никто сейчас лучше Германа не представлял, что такое боль от того, когда на части разрывается душа. И это вовсе не преувеличение, что подобная пытка намного превосходит любые другие пытки, когда-либо изобретенные в этом мире. Герман скорее умер бы, чем испытал это снова…
И молодой маг отчетливо понимал, о чем он думал. Семь зелий святого духа при обычных обстоятельствах могли бы вызвать восторг, но сейчас они были его оковами, которые могут продлить его страдания.
— Я… я… — Герман поддался страху. Не дожидаясь, пока Лин Юнь повторит свой вопрос, он выложил всю правду.
На самом деле, Герман понял, что молодой маг вовсе не боевой, как только увидел Суясса. В конце концов, даже при том, что Суясс недавно достиг уровня архимага, он все равно оставался архимагом. Не было смысла лгать в таком простом вопросе.
Более того…
Башня Меркурия никогда не имела ничего общего с башнями Гаугасса, зачем же Суяссу защищать боевого мага?
Но настоящей целью Германа был не молодой маг. Ему нужны были новые координаты Золотого леса.
Когда просочились новости о трупе зловещего дракона Бездны, Черная башня, воспользовавшись тем, что башня Меркурия не смогла защитить его, украла глаз дракона. По этому вопросу существовало молчаливое взаимопонимание, а для того, чтобы подобное больше не повторилось, башня Меркурия заплатила огромную цену, принудительно изменив координаты Золотого леса и сделав так, что для всех остальных этот мир затерялся среди бесконечных миров.
Черная башня ничего не могла с этим поделать.
Неведением башни Меркурия однажды уже воспользовались, и теперь она была настороже. Не было никакого смысла искать новые координаты Золотого леса, если только Черная башня не собиралась открыто развязать конфликт с башней Меркурия.
Однако Герман не стал отчитываться перед своим учителем…
Он знал секрет.
Герман знал, что как только он получит второе глазное яблоко зловещего дракона Бездны, глаз зловещего дракона, которым он обладал, станет глазом бедствия, и артефакт достигнет пика истинной духовной сферы.
Это было слишком заманчиво…
Пиковый истинный духовный артефакт означал силу, близкую к небесному уровню, разве мог Герман оставаться равнодушным?
Единственная проблема заключалась в том, что координаты Золотого леса уже изменились. Поскольку Черная башня не желала начинать войну против башни Меркурия, Герман просто не мог в одиночку заполучить второй глаз.
Поэтому он продолжал провоцировать башню Меркурия с тех пор, как вернулся из Золотого леса. Вовсе не потому, что Герман был нахальным, а потому, что хотел развязать крупный конфликт между двумя силами.
Но самообладание и терпение руководителей башни Меркурия не оставляли шансов его плану.
До сегодняшнего дня.
Лин Юнь, которого ошибочно приняли за боевого мага, навел Германа на мысль.
«А ведь и правда… боевые маги — лучший способ спровоцировать ненависть Черной башни…»
Закладка