Глава 2. Пренеприятная особа.

Король нарцисс

— Что за жалкие угрозы? Думаете, я боюсь вас?

Презрение в сбивчивом голосе юноши читалось столь явно, что необразованная прослойка населения, с которой в данный момент приходилось иметь дело, сподобилась различить эмоциональный окрас.

— Тогда какого хрена убегаешь?! Остановись и скажи в глаза, жалкий трус!

И действительно, ноги Рагне перемещались с такой скоростью, что при тусклом лунном освещении казались смазанными, но лицо оставалось непоколебимо… Насколько возможно в условиях интенсивного бега.

— Кого называешь трусом, дворняга? Никому из вас не понять значения слов: тактическое отступление.

— Петух горластый! Я тебе язык вырву!!

— Засунь в зад эти объяснения! Нет, мы сами это сделаем!

— Догоним ублюдка, разделаем на кусочки, и продадим в мясную лавку Зарича!

— Да!!!

То-ли слова молодого человека смотивировали бездомных, то-ли другая причина, факт один, скорость заметно увеличилась, так же как и багровая краска усталости на сухофруктных лицах.

“Если бы мог использовать силу короля бойни, от этой грязи даже праха бы не осталось! Придется выжать из тела все до последнего…”

Несмотря на высокий темп, Рагне не выглядел уставшим, в то время как преследователи разоряли спокойствие ночи тяжелой отдышкой, однако стоило немного прибавить в скорости, как слегка бледноватая кожа покраснела, а лицо из уверенного юноши стало крайне напряженным. Словно превышен предел, за которым усталость накапливалась намного быстрее.

Вдруг, из переулка слева, на самой окраине района благородных, выскочила девушка с рыжими волосами, отражающими лунный свет не хуже зеркальной поверхности. Красота и грация сплелись в незнакомке, Рагне даже загляделся, несмотря на не самые располагающие к любованию обстоятельства.

— Стой дрянь!

Уши молодого человека разрезал женский визг.

Под ошеломленными взорами бездомных и улепетывающей цели, позади девушки появилась не менее многочисленная банда преследовательниц. В противовес жалкому виду бродяг дамы выглядели статно, в богатых платьях, и пальто, с огромным количеством драгоценных камней, увешанных по всему телу.

“Какого черта здесь происходит?!”

— Господин, помогите...

Незнакомка поравнялась с Рагне и запыхавшимся голосом обратилась.

— Есть девушки, ради которых рискуют, идут на войну, порой на смерть, но ты… Послужишь поводом разве что к лекарю обратиться, провериться на половые болячки…

От возмущения у незнакомки аж дыхание сперло — весьма паршивый фактор в обстановке отчаянного перебирания ногами.

“Вот же гадкий! Почему столько всего говорит и не задыхается?!”

— Сам виноват…

Одновременно с появлением на лице прекрасной улыбки, под ноги юноши едва не попала лодыжка девчонки, вознамерившейся оставить его на растерзание бездомным и устроить человеческую свалку. В последний момент Рагне избежал подножки и ускорился, оставив злодейку позади.

— Подлая дрянь, подножки ставить научись!

Стоило презрительным словам прозвучать, над головой Рагне просвистел один из каблуков, которые девушка несла в руках.

— Твоя криворукость не уступает кривоногости.

Такого обращения незнакомка стерпеть не могла, но и Рагне не голословил. Свернув в очередной проулок, ведущий прямиком на порт города Варенфелл, он ускорился.

Несмотря на поздний час, в пристани кипела жизнь. Бравые моряки гуляли, пропивая жалование, пираты пытались притворяться обычными матросами, ну а портовые девки изнашивали межножное богатство, поднимая весьма неплохие суммы. Ворвавшись в праздную суматоху Рагне ощутил легкое негодование, сменившееся удовлетворением, потому как его весьма необычное поведение не вызывало пристального внимания. Ну улепетывает паренек от толпы бомжей, с кем не бывает?

“Шанс!”

Увидев, что один из пришвартованных круизных кораблей стал обителью пьянок, разврата, а главное звуковых атак некоего подобия музыки, юноша рванул туда. Быстро вбежав по деревянному мостику, он кое-как протиснулся сквозь толпу, и взглядом отыскал несколько пустых бочек.

“Второй брат, твои истории, в самом деле, спасительны…”

— Господин-грубиян, куда же вы собрались?

Всего два шага оставалось до бочек, когда к спине, вспоров шубу, прильнуло нечто холодное и острое. В то же время ехидный голос девушки медом прошелся по красным от прилившей крови ушам.