Глава 465. Первый верующий. Второй верующий •
Масляная лампа на столе излучала тусклый желтый свет, который не проникал за пределы исповедальни, словно внутри и снаружи находились два разных пространства.
Так оно и было на самом деле: если бы все было нормально, Лу Ли находился бы сейчас на глубине около тридцати метров под водой.
За резной перегородкой женщина с грубыми руками взяла листок бумаги и медленно начала описывать свою беду.
Оливия Кикен, возможно, и не была самой набожной прихожанкой, но каждый месяц она выделяла один день для посещения церкви.
Это был ее второй визит в этом месяце, вызванный несчастьем.
У ее младшего сына случился приступ астмы, он кашлял кровью. Врач в клинике сказал, что болезнь уже запущена, и для стабилизации состояния потребуется длительное лечение, которое к тому же не гарантирует полного выздоровления.
Высокая стоимость лечения была не по карману Оливии Кикен, простой крестьянке, потерявшей мужа. В отчаянии она пришла в церковь, чтобы излить свою душу в исповедальне.
Лу Ли мало чем мог ей помочь.
У него были деньги, но он не мог передать шиллинги через узкое отверстие. Вернее, мог бы, но женщина в исповедальне, казалось, не видела лежащих на столе денег. Она ждала, что "Господь" по ту сторону перегородки поможет ей с помощью написанной на бумаге истины.
Если быть точнее, она надеялась, что Бог, в которого она всегда верила, исцелит ее сына.
Лу Ли не мог написать: "Все будет хорошо". Он действительно ничем не мог помочь Оливии Кикен. Подумав, он написал на бумаге:
— Возможно, вам смогут помочь малоизвестные врачи, практикующие народную медицину, или вышедшие на пенсию доктора, а также состоятельные люди, известные своей благотворительностью. О первых двух вы можете узнать у соседей, а чтобы найти последнего, попробуйте обратиться к знакомым вам богатым людям или прийти к их дому и рассказать о своей беде.
Это было все, что Лу Ли мог сделать.
Женщина взяла листок. После недолгого молчания она произнесла с нескрываемым разочарованием: — Спасибо, Господи… Как только маленькому Кикену станет лучше, я приведу его в церковь…
Оливия Кикен поднялась со стула и направилась к выходу. Ее расплывчатый силуэт постепенно исчез из виду.
"Это конец?" — подумал Лу Ли под звуки органа, разливающиеся по церкви. Внезапно освещение за перегородкой начало меняться.
Обычно эти изменения были едва заметны, но сейчас, словно в ускоренной перемотке, тени от резной перегородки быстро перемещались, ясно показывая течение времени.
Изменения длились всего несколько секунд, но тусклый свет снаружи приобрел оттенок закатного неба. Луч заходящего солнца упал на стул напротив отверстия.
— Ты слышала? Оливию сбила карета виконта Ливайса…
— Кто такая Оливия?
— Женщина, которая приходила утром. Ее ребенок болен, а у нее нет денег на лечение, вот она и пришла в церковь за помощью.
— И что? Как ее могла сбить карета виконта Ливайса?
— Кто знает? После ухода из церкви она стала расспрашивать всех о хороших и недорогих врачах, но где ж таких найти? А потом, как безумная, бросилась под колеса кареты богача, чтобы пожаловаться на свою судьбу. Лошади виконта Ливайса испугались и сбили ее.
— Какая ужасная история… Но, наверное, теперь ее сыну выплатят компенсацию, и у него будут деньги на лечение?
— Компенсацию? Какую компенсацию могут выплатить за сумасшедшую, которая бросилась под колеса? Если бы она не погибла, виконт Ливайс заставил бы ее ответить за это.
— Эх…
Тихие голоса постепенно удалялись, и в исповедальне становилось все темнее, пока не наступила полная тьма, нарушаемая лишь слабым светом масляной лампы.
Взяв лампу, он повернулся, чтобы выйти из исповедальни, но внезапно замер.
Ступени снаружи изменились.
Изменения были очевидны: стены и ступени стали более разрушенными.
Словно заброшенные колонны древнего храма, покрытые следами времени и разрушений, стены и ступени приобрели такой же облик.
Но разрушенные стены не пропускали больше света, как можно было бы ожидать. Наоборот, свечение камня стало тусклее, словно свет исходил изнутри стен, и с их разрушением угасал.
Это явно не предвещало ничего хорошего.
"Неудача разрушает это место?" — подумал Лу Ли и вышел из исповедальни.
Резная дверь закрылась за его спиной. Лу Ли обернулся и посмотрел на нее несколько секунд, а затем продолжил спускаться по ступеням.
Спустившись по разрушенным ступеням до следующего поворота, он увидел в конце лестницы еще одну резную дверь.
Та же исповедальня, тот же аромат дерева и успокаивающие звуки органа.
Но на этот раз на резной перегородке были небрежно нацарапаны две фразы:
[Только истина может завоевать сердца людей.]
[Невежество — не грех, грех — гордыня.]
Лу Ли сравнил их с надписями на стене в прошлый раз. Если они были подсказками, то первая фраза, возможно, означала, что нужно использовать "истину", чтобы помочь просящему?
Что касается второй фразы, Лу Ли пока не мог понять ее смысл. Любые попытки связать ее со своим опытом приводили к неоднозначным толкованиям.
Он сел на стул. Как и в прошлый раз, вскоре после этого издали показался силуэт.
Это был мужской силуэт.
Когда фигура села на стул напротив, Лу Ли убедился в своей догадке.
— Господи… Я согрешил… Прошу, прости мои грехи… — пробормотал мужчина дрожащим голосом. Его ноги были плотно сжаты, а побелевшие пальцы нервно переплетались.
— Что ты сделал? — написал Лу Ли и протянул записку.
— Я… я убил человека, — ответил мужчина дрожащим голосом, в котором слышались страх и глубоко затаенная ненависть.
Он начал рассказывать свою историю:
Банда хулиганов преследовала его дочь, но он долгое время ничего об этом не знал. Пока однажды не увидел, как они затащили ее в переулок.
Только что вернувшийся с лесопилки, мужчина, ослепленный яростью, бросился спасать дочь.
На этом все могло бы и закончиться. Если бы он просто предупредил хулиганов, чтобы они держались подальше от его дочери, и они согласились бы, это был бы неплохой исход. Но разъяренный мужчина схватил топор и набросился на них.
Он не помнил всех деталей, но знал, что, когда уходил, один из хулиганов лежал неподвижно, у другого слабо вздымалась грудь, а третий, спотыкаясь и плача, убежал.
Теперь, охваченный раскаянием, мужчина молил: — Скажите, должен ли я сдаться полиции? Попаду ли я в ад? Что будет с моей дочерью? Помогите своему верному слуге…