Глава 64 Рубикон. •
*****
Закончив с Падшим, все принялись обыскивать поле боя. Когда погибает демон редкого четвертого порядка, с телом, покрытым прочной броней и твердыми шипами, нельзя упустить и клочка такого отличного материала, из которого создаются наилучшие оружие и доспехи.
Участники вылазки рассортировали останки монстра, пригодные для использования, и аккуратно связали их вместе.
Всю дорогу в горы подчиненные Фэн Чэнъюя были очень недовольны тем, что вице-капитан Синь Цзымин пригласил двух помощников со стороны и даже пообещал отдать им тело демона. Однако, несмотря на то, что все были против, уважение к вице-капитану не позволяло возражать. Но по пути они неизбежно оставались очень холодны к паре чужаков.
Лишь по итогам битвы, где заинтересовавшие вице-капитана таланты развернулись во всю широту, все стали убеждены до глубины души в боевой мощи этой «желторотой парочки».
В этом сражении они понесли большие потери: силовой святой был разрублен пополам, а вице-капитан Синь Цзымин тяжело ранен.
Если бы не отчаянное наступление Чу Цяньсюнь перед последним ударом Падшего, они не только не смогли бы победить демона, им бы пришлось заплатить ещё большей кровью.
Конечно, полагаясь только на свои способности, Чу Цяньсюнь было бы невозможно победить этого павшего.
Чтобы быстрее закончить битву, на заключительном этапе она и Фэн Чэнъюй почти полностью игнорировали свои собственные раны и отчаянно сражались. Только так они могли успешно загнать монстра и захватить его ядро.
Надо сказать, что этот Падший был настолько силен, что внушал благоговейный трепет. Хотя Фэн Чэнъюй защищался своими доспехами, а Чу Цяньсюнь охранялась жёлтым песком Е Пэйтяня, в битве они оба были покрыты шрамами и теперь едва могли встать.
— Как старина Синь? — спросил Фэн Чэнъюй подоспевших членов команды.
— Вице-капитан серьезно ранен, и его отнесли в лагерь. Целительницы команды делают всё возможное, чтобы вылечить его.
Фэн Чэнъюй кивнул и с трудом встал при поддержке членов своей команды, хромая, подошёл к Чу Цяньсюнь, сидевшей на земле, и потянулся к ней.
И был невозмутимо заблокирован другим — Е Пэйтянь протянул руку и поднял Чу Цяньсюнь с земли.
— Пойдемте, две девушки-целительницы в лагере позаботятся о Цяньсюнь, — Фэн Чэнъюй посмотрел на Е Пэйтяня, который тоже был ранен.
— Спасибо, нет нужды. — парень опустился на колени перед Чу Цяньсюнь и протянул руки.
Она на мгновение замерла.
Для неё было привычным, что она должна самостоятельно покидать поле боя, если не мертва. А если она не в состоянии уйти, то должна лежать и ждать смерти. У неё совсем не было опыта быть понесенной товарищем, тем более, пока она в ясном сознании.
— Цяньсюнь? — Е Пэйтянь нахмурился и повернулся, чтобы посмотреть на неё.
Последние два дня Сяо Е, казалось, дулся на неё, и Чу Цяньсюнь решила пойти ему навстречу.
Уже почти смеркалось, и члены команды, взвалив на себя трофеи, спускались с горы вдоль ручья.
Е Пэйтянь шёл по дороге, не говоря ни слова, неся на спине Чу Цяньсюнь. Его фигура была немного худощавой, но плечи широкие. Тепло тела проникало сквозь тонкую одежду, и Чу Цяньсюнь положила на него подбородок. Покоясь на его плече, он всю дорогу безмятежно разглядывала тучи и облака на небе.
Она была сильно ранена, но не чувствовала боли.
Только часть сердца, словно купающаяся в горячем источнике, тепло плыла вверх и вниз вместе с покачивающимися шагами Е Пэйтяня, спокойно, уютно и непринужденно.
«Приятно, когда о тебе заботятся», — подумала про себя Чу Цяньсюнь.
Е Пэйтянь поддерживала её тело. Со своего места Чу Цяньсюнь увидела каплю пота, стекающую по его вискам и скользящую по его красивой шее.
Здесь был черно-фиолетовый след, появившийся от удушения. Хотя он и начал исчезать, всё ещё можно ощутить боль, если вспомнить, как железная цепь обвила эту шею и вздернула в воздухе.
Чу Цяньсюнь наклонилась ближе к пурпурно-красному шраму:
— Почему ты такой глупый, я говорила тебе отступить, а ты бросился в атаку.
Она невинно оперлась на плечо Е Пэйтяня, чтобы заговорить, и её дыхание слегка царапнуло шею мужчины, как перышко.
Уши парня были затуманены розовыми облаками.
— Пэйтянь, что с тобой за последние два дня? Мне кажется, ты в плохом настроении, — спросила Чу Цяньсюнь.
Е Пэйтянь замер.
— Ничего такого, — сказал он.
— Ты боишься смотреть, как я продвигаюсь вперед?
— . . .
— Если это так…
— Нет, не зови кого-то другого, — адамово яблоко Е Пэйтяня перекатилось, и он повернулся к ней, — Каждый раз, когда ты повышаешь уровень, позволь мне охранять тебя.
Чу Цяньсюнь лежала на его плече, а Е Пэйтянь повернулся к ней лицом, они были очень близко друг к другу и дышали друг другом.
Чу Цяньсюнь посмотрела в ясные глаза перед собой, видя клубящийся в них затаённый, спрятанный свет.
Внезапно она поняла мысли мужчины, запертые глубоко в его сердце.
Е Пэйтянь ещё мгновение смотрел на неё, а затем отвернулся. Его слегка вьющиеся волосы на лбу свесились, закрыв его брови и глаза.
Он перехватил Чу Цяньсюнь, которая лежала у него на спине, вновь шагнул вперед своими длинными ногами и продолжил идти в тишине.
— Сяо Е… я тебе нравлюсь? — внезапно раздался сзади голос Чу Цяньсюнь.
Шаги Е Пэйтяня сбились, его уши мгновенно покраснели, а заметный румянец растёкся по его щекам и шее со скоростью, видимой невооруженным глазом.
Он крепко сжал губы и не сказал ни слова, ускорил шаги и пошёл вперед, сохраняя молчание.
Чу Цяньсюнь лежала на его спине и здесь могла ясно слышать сердцебиение прямо под собой.
Барабанный бой становился всё громче и громче, почти выходя за пределы грудной клетки мужчины и проникая в её собственное сердце.
Она была застигнута врасплох.
Но Чу Цяньсюнь понимала, что Е Пэйтянь не хочет такой близости. Она давно смутно чувствовала, что Е Пэйтянь относится к ней по-другому, не так, как она к нему, но её мысли были наполнены безотлагательностью апокалипсиса, и она подсознательно избегала этого вопроса.
«Он же дьявол Е Пэйтянь, о, боже мой!» — воскликнула она в своём сердце, но сразу же отвергла эту мысль.
Нет, Пейтянь не чудовище, он человек с нежным сердцем и надежный партнер.
На самом деле, в каждой битве Е Пейтянь был тем членом команды, с которым у нее было лучшее и молчаливое взаимопонимание, и она очень привыкла сражаться с Е Пэйтянем на своей стороне.
…привыкла к каждому блюду, в которое он вкладывает душу.
…привыкла, что каждый раз в бою он защищает её изо всех сил.
…привыкла к тому, как он заботится о ней.
Он был человеком, который молча отдавал всего себя. Всегда.
Но она наслаждалась его отношением, как должным, игнорируя его чувства.
Темнело.
Е Пэйтянь молча продолжил идти с Чу Цяньсюнь за спиной, и она уже подумала, что он не ответит на её вопрос.
Внезапно он тихо сказал:
— Да.
— Хм, что? — Чу Цяньсюнь пришла в себя.
— Да, ты мне нравишься.
Чу Цяньсюнь в изумлении посмотрела через плечо Е Пэйтяня, глядя сбоку на лицо человека, чья голова оставалась опущенной и выражение лица было скрыто волосами, низко свисающими со лба.
— Я влюблен в тебя, но, пожалуйста, прими это как моё личное дело, — мягко сказал мужчина, — Если ты испытываешь ко мне такие же чувства, я буду очень счастлив. Но если твои чувства не совпадают с моими, тогда пусть всё останется так, как прежде.
Чу Цяньсюнь молчала, и должна была признать, что в этот момент её твердое сердце было обеспокоено этим человеком.
Когда совсем стемнело, они вернулись в лагерь, разбитый прошлой ночью.
Кто-то уже разжёг костёр, повесил котёл и готовил ужин на всех.
Е Пэйтянь расстелил спальный мешок и положил на него Чу Цяньсюнь. Он так же достал медикаменты и взял сильно поврежденную руку девушки, чтобы обработать и перевязать её рану.
Чу Цяньсюнь сидела, глядя на хлопочущего над ней мужчину обжигающими взглядом.
С тех пор, как он признался, Цяньсюнь так ничего и не сказала. Е Пэйтяню стало тоскливо, он едва сдерживал себя, чтобы не показать странное выражение лица.
Было бы лучше, если бы он не признался. Чтобы не испытывать такую горечь в сердце. Теперь он надеялся, что, по крайней мере, Цяньсюнь сможет относиться к нему так же, как и раньше.
Он перевязал её раненую руку и приготовился встать.
— Они приготовили ужин, я принесу тебе
Рука в белой повязке схватила его за воротник и потянула назад.
— Ты хочешь снова тайком добавить ингредиенты в мою миску? — глаза, державшие его взгляд, были полны звездного света.
— Я… — Е Пэйтянь был захвачен этим звездным сиянием.
— Тебе не обязательно так себя ранить, мы можем сделать это по-другому, — девушка прикусила губу и улыбнулась.
Тонкие пальцы зарылись в волосы на его затылке и прижали голову книзу.
Пара мягких губ захватила его сердце прежде, чем его разум успел отреагировать.
Е Пэйтянь почти потерял себя в этот момент.
Он не знал, как это влажное прикосновение накрыло его, распахнуло, вторглось в него, перевернуло и взбудоражило всё в нём, и ускользнуло так же хитро, как проворная рыбка.
Когда он оправился от дрожи, человек перед ним уже отпустил его.
Эти яркие глаза улыбались в ночи. Кончик её маленького язычка показался, чтобы облизать губы.
Это чуть не убило его.
*****
****
***
**
*
П/П/ : Выдохните!
Итак, дамы и господа, поздравляю! Это официально произошло! И полновеллы не прошло. Эээ... Стоп! Как раз таки сейчас и есть самая середина новеллы! Мы добрались! Двойные поздравляшки!
ЗЫ:
«Ничего такого*, — сказал он.
В оригинале [沒有][НетДа].
«Да нет», — сказал он.
Почему-то меня порадовало)))