Глава 2084 — Раскат грома •
Мэн Цзяньси нахмурился: «Мэн Цзяньюань, моя терпимость тоже имеет свои пределы. Если ты будешь продолжать в том же духе…»
«Божественный Сын Цзяньси,» произнес Юнь Че с холодной интонацией. «Если бы я был на твоем месте и честно и усердно служил Божественному Царству Плетения Снов в течении ста лет, чтобы, наконец, заслужить звание Божественного Сына, а потом появился бы Мэн Цзяньюань, который не имеет никаких заслуг, при этом во всем уступает мне, но его все равно возводят на уровень Божественного Сына, равного мне… Я бы тоже не согласился.»
«Если не согласен, то обратись к Почтенному Божеству, прямо скажи, что Мэн Цзяньюань не достоин этого. Ты можешь привести сто причин, почему Божественное Царство Плетения Снов не нуждается во втором Божественном Сыне, или сто причин, почему Мэн Цзяньюань не достоин быть Божественным Сыном… будь откровенен и честен, и никто не скажет, что ты не прав, и уж тем более не скажет, что ты не достоин.»
Юнь Че слегка прищурил глаза: «В конце концов, став Божественным Сыном, ты должен быть готов защищать свою позицию, иметь свое мнение, уверенность в себе, а также амбиции.»
«Но, к сожалению…» Юнь Че покачал головой, выражая разочарование и сожаление. «С одной стороны ты заставляешь своих людей оказывать давление на твоего божественного отца, а с другой – плетешь низменные и подлые интриги, чтобы оставить на мне несмываемое клеймо, превратив день моего вознесения в день вечного позора… Это ужасно злобный поступок. И в то же время ты заявляешь о том, что все мы связаны кровью, что должны поддерживать друг друга, выставляя себя великодушным и воспитанным.»
«Зачем тебе это?» взгляд Юнь Че был полон явного презрения. «Ты мог бы быть искренним и честным Божественным Сыном Плетения Снов, почему же ты решил стать таким лицемерным и уродливым?»
«О, точно!» вдруг Юнь Че подвинулся ближе, его взгляд, полный презрения, был подобен иглам, прокалывающим глаза Мэн Цзяньси. «Только что я вспомнил одну жестокую фразу: есть такие люди, которые могут быть честными, но решают стать проститутками, и даже став ими, они хотят воздвигнуть себе памятник… Божественный Сын Цзяньси, что ты думаешь об этом?»
Сердца почти всех присутствующих замерли… Эти слова не просто не оставляли места для сомнений – это было полное оскорбление и унижение.
Ему было неважно, что в зале находилось Божество и Повелители Залов, и что тысячи взглядов беспечных зевак были направлены на них. А ведь даже в самых темных уголках, кто осмелится сказать такие грубые и злые слова Божественному Сыну Плетения Снов?
«Какое безобразие! Безобразие!» зарычал Мэн Цзанцзи, и его ярость была полностью оправдана. Он взглянул на Юнь Че, его голос был полон силы, способной разорвать воздух: «Мэн Цзяньюань, ты хоть понимаешь, насколько тяжело это преступление – оскорбить и очернить Божественного Сына Плетения Снов?»
«Глупости!» холодно ответил Юнь Че. «Если Божественный Сын Цзяньси не делал этого, то я действительно оскорбил его. Но если он это сделал, я просто сказал правду, не более того. Почему это сразу становится оскорблением и клеветой? Если это оскорбление, не получается ли, что Цзяньси оскорбляет сам себя?»
«Мэн Цзяньюань,» голос Мэн Цзяньси стал низким, но его выражение оставалось спокойным. «Ты довел меня до ярости.»
«Ты обвиняешь меня в лицемерии и использовании грязных методов… Где доказательства? Если нет доказательств, твои обвинения – это просто грязные вымыслы… или даже намеренная клевета. Ты понимаешь, что ранишь не меня, а лишь себя?»
Юнь Че, даже если он всё разоблачит, и все поверят ему, не сможет предоставить настоящие доказательства.
«Доказательства? Все просто,» Юнь Че указал на стоящего неподалеку Ань Чжимина. «Просто используем на нем ‘Падающий Сон’, и все.»
«…» Мэн Цзяньси не изменил выражение лица, но в его глазах лопнули многочисленные капилляры.
«Мэн Шоуюань.»
Юнь Че тихо произнес это имя, и мгновенно Мэн Шоуюань появился позади него, как призрак.
Юнь Че указал на Ань Чжимина, который явно нервничал: «Пусть он испытает Падающий Сон.»
«Есть!» Мэн Шоуюань не колеблясь, повиновался приказу, и его душевная сила охватила Ань Чжимина.
«Прекрати!»
Гневный крик пронзил воздух, и сила Падающего Сна была полностью заблокирована. Мэн Сюаньцзи убрал руку и строго сказал: «Мэн Цзяньюань, ты забываешь, что Падающий Сон – запрещенная техника в Божественном Царстве Плетения Снов. Её можно использовать только в исключительных случаях!»
«Запрещенная?» Юнь Че презрительно усмехнулся. «Я слышал только то, что главный запрет на Падающий Сон заключается в том, что его нельзя использовать против своих сородичей. Но этот Ань Чжимин не является человеком из Божественного Царства и не носит фамилию ‘Мэн’. Так что разве его можно считать ‘сородичем’?»
«К тому же, я использую Падающий Сон, чтобы доказать невиновность Божественного Сына Цзяньси. Разве для тебя это не исключительный случай?»
Мэн Сюаньцзи замер, его лицо стало жестким, и он строго сказал: «Когда кто-то подвергается Падению Снов, он публично раскрывает все свои секреты, лишается достоинства! Хотя Ань Чжимин и не является человеком нашего Божественного Царства, он все же является нашим подданным! Как можно так публично унижать невиновного младшего? Разве это не сделает нас посмешищами в глазах всего мира?»
«О, так ты хочешь сказать, что в глазах Повелителя Зала Забвения невинность Божественного Сына Плетения Снов Цзяньси ничего не значит по сравнению с достоинством принца вассального государства? Ха-ха-ха-ха!»
Юнь Че поднял голову и рассмеялся: «Цзяньси, слышишь? Этот Повелитель Зала Забвения ради защиты достоинства принца маленького царства готов пожертвовать твоей ‘невинностью’. Ты, Божественный Сын, действительно жалок и смешон…»
«…» Мэн Цзяньси медленно сжал зубы, в его глазах продолжали лопаться капилляры.
Юнь Че внезапно замолчал, он посмотрел на Ань Чжимина, как будто вдруг что-то понял: «О~~ Повелитель Зала Забвения, теперь я все понял. Если так рассуждать, уважаемый Повелитель Зала Забвения не стал бы говорить такие нелепые вещи, если только не…»
Он вдруг указал на Ань Чжимина: «Этот человек, который называет себя Ань Чжимином, не является ли он внебрачным сыном Повелителя Зала Забвения?»
«Ты!!» Глаза Мэн Сюаньцзи чуть не вылезли из орбит, кровь в его теле почти мгновенно потекла вспять.
«Пфф… пфф…» Дянь Цзючжи, который изо всех сил пытался сдерживаться, все же издал едва различимый смешок.
Юнь Че с уверенным видом продолжил: «Если это не так, я не могу найти другого объяснения, которое заставило бы Повелителя Зала Забвения сказать такую нелепицу. Шоуюань, что ты думаешь?»
Мэн Шоуюань сдержанно поддержал его: «Как и сказал молодой господин, это действительно возможно.»
«Принц Цзяньюань!» В этот момент Ань Чжимин внезапно выкрикнул, вовремя прервав неловкое молчание Мэн Цзяньси и Мэн Сюаньцзи: «Слова Повелителя Зала Забвения верны. Я человек скромный, но даже у меня есть достоинство. А те, кто имеют достоинство, не могут с легкостью принять, чтобы их выставляли на посмешище перед множеством людей по надуманной причине.»
«А потому…»
Он скрытно сжал зубы, резко шагнул вперед, в его руке засиял глубокий свет, и он поднял серебряное длинное копье: «Я осмелюсь выйти сегодня, чтобы бросить вызов принцу Цзяньюаню. Если принц Цзяньюань хочет, чтобы я добровольно принял ‘Падающий Сон’, пусть с честью и доблестью победит меня… Конечно, если принц Цзяньюань испугается и решит наложить ‘Падающий Сон’ силой…»
Его глаза быстро стали кроваво-красными, как будто они были залиты кровью: «Тогда я, Ань Чжимин, лучше умру на месте, чем приму это!»
Юнь Че скосил взгляд в его сторону… Значит, он готов обменять свою жизнь на спасение своей семьи.
Действительно жалко.
«Хорошо.» В ответ на почти отчаянный взгляд Ань Чжимина Юнь Че медленно кивнул: «Тогда я исполню твою просьбу.»
Увидев, что он сразу же согласился, а не стал возражать, дыхание Ань Чжимина заметно успокоилось.
Но выражения лиц Мэн Цзанцзи, Мэн Сюаньцзи и других, которые до этого выглядели крайне напряженными, приобрели странный блеск.
Мэн Цзяньцзэ так и вовсе чуть не вскочил от волнения.
Он, по приказу Мэн Цзяньси, выбрал этих людей, которые, хотя и не принадлежали к Божественному Царству Плетения Снов, тем не менее, обладали исключительными способностями. Среди них Ань Чжимин выделялся больше всего.
Он был полностью уверен, что среди всех подданных Божественного Царства Плетения Снов на уровне третьей ступени божественного мастера не было никого, кто мог бы сравниться с Ань Чжимином.
А ‘Мэн Цзяньюань’, как они знали, последние сто лет странствовал без доступа к ресурсам, без какой-либо поддержки и фундамента, и его техники, вероятно, были крайне слабыми… Возможно, он уступал даже обычному божественному мастеру третьей ступени, и, следовательно, просто не был способен конкурировать с Ань Чжимином.
«Но…» Юнь Че вдруг сменил тон, и когда все думали, что сейчас он начнет оправдываться, он указал рукой на Ань Чжимина и людей, стоявших за ним: «Вы приготовили девять человек. Если каждый будет выходить по одному, это займет слишком много времени. Пусть лучше выйдут все разом!»
«Я, хотя и не являюсь Божественным Сыном Плетения Снов, но тоже ценю свое время!»
Эти слова вызвали настоящий переполох.
Мэн Цзинхай холодно рассмеялся: «Мэн Цзяньюань, ты что, с ума сошел?»
Пока одни выражали удивление, а другие смеялись, глаза Мэн Кунчаня наполнились ярким светом. Он поднял руку, и, сопровождаемые криками, те восемь божественных мастеров, на которых указал Юнь Че, были внезапно притянуты в центр арены и встали рядом с окаменевшим Ань Чжимином.
«Юань`эр,» Мэн Кунчань спросил его мягко, но решительно: «Я спрошу тебя всего один раз: ты точно уверен, что хочешь сразиться с этими девятью?»
«Конечно,» ответил Юнь Че, не колеблясь ни на секунду: «Будучи мужчиной, я должен быть честен и решителен. Как говорю, так должен и поступать! Иначе чем я буду отличаться от этих лживых уродов?»
В этот момент Мэн Цзяньси явно почувствовал, как трескаются его зубы от ярости.
«Хорошо!» Мэн Кунчань медленно кивнул: «Все девять выйдут одновременно, и каждый будет сражаться на полную мощность. Если победите, будет награда, если же используете не всю свою силу… ждите наказания!»
Слова Почтенного Бога, как гром, оглушили всех.
Это только усугубило их удивление.
«Повинуемся приказу Почтенного Божества!» громко отозвался Ань Чжимин, как будто он хотел как можно скорее покончить с этим. Его копье покрылось глубоким светом, и он направил его прямо на Юнь Че: «Принц Цзяньюань, прошу, наставьте меня!»
Когда его слова прозвучали, свет на копье вспыхнул как молния, и он сам стал похож на молнию, мчащуюся к Юнь Че.
Сила его атаки явно достигала предела третьей ступени божественного мастера… без сомнений, он использовал всю свою мощь.
Расстояние было столь маленьким, а молниеносный свет сверкнул так сильно, что зрители подумали, что Юнь Че не сможет увернуться.
Шшшш!
После оглушительного раската молниеносный звук внезапно прекратился.
Юнь Че по-прежнему стоял на том же самом месте, его лицо не показало ни единого изменения.
Он поднял лишь правую руку и слегка указал пальцем вперед… и копье, полное мощи Ань Чжимина, застыло прямо у кончика его пальца.
Даже молния, окружавшая копье, исчезла.
Ань Чжимин замер в полете, как будто замороженный льдом… его лицо быстро побледнело, а глаза расширились от страха, как будто он столкнулся с величайшим ужасом в своей жизни.
Наступила полная тишина, затем последовали возгласы паники: десятки людей резко встали, некоторые поднялись в воздух, широко раскрывая глаза, словно не могли поверить в то, что видели.
«Что… что… происходит?» пробормотал Мэн Цзяньси, его голос прерывался, как будто он не мог поверить в происходящее.
Мэн Цзяньцзэ, Мэн Сюаньцзи, Мэн Цзинхай, Мэн Кунду… Все Повелители Залов Забвения без исключения встали с одинаковым изумлением на лицах.
«…» Дянь Цзючжи, всё это время сохранявший настроение отстранённого наблюдателя, также внезапно был охвачен шоком.
Юнь Че слегка приподнял уголок рта, как будто улыбнулся, и тут же… его фигура начала исчезать.
Бах!
Тело Ань Чжимина отлетело в сторону, а его серебряное копьё оказалось в руках Юнь Че. Он использовал Рассеченный Каскад Луны, и в глазах восьми испуганных людей, словно искры, промелькнули его ледяные образы, едва различимые, но несомненно настоящие.
Бах бах бах бах бах бах бах бах!
Восемь мгновенных телепортаций, восемь следов копья, и ещё до того, как тело Ань Чжимина коснулось земли, остальные восемь практиков уже были отброшены в разные направления в небо, оставляя глухие вопли позади себя.
Фигура Юнь Че наконец остановилась. За его спиной, в воздухе не успевшие исчезнуть восемь следов копья образовали яркое и изумительное изображение дракона.
Он повернулся, небрежно взмахнув копьём, и сразу же поднялся огромный вихрь, втянувший девятерых падающих практиков и направивший их к нему.
Бах бах бах бах…
Хлопки падений раздавались у ног Юнь Че, каждый удар оставлял в душе всех присутствующих глубокий ужас.
Множество ртов раскрылись, Мэн Цзяньцзэ ошеломлённо стоял, и даже все Повелители Залов Забвения застыли, их взгляды были полны шока и не могли оторваться от зрелища перед ними.
Разорванные капилляры давно исчезли из глаз Мэн Цзяньси, теперь его зрачки были настолько расширены, что они, казалось, были готовы поглотить весь белок в его глазах.
Дянь Цзючжи не знал, когда успел встать, но он пристально глядел на Юнь Че… на этого мужчину, чей уровень культивации находился всего лишь на третьей ступени Царства Божественного Мастера.
Будучи признанным первым Божественным Сыном Шести Божественных Царств, он считал, что его талант, пробудившийся благодаря Божественной Вене Великого Опустошения, был непревзойдённым. Однако… когда он находился на третьей ступени Царства Божественного Мастера, он мог легко побеждать соперников на том же уровне, но совершенно невозможным было бы для него победить девятерых противников разом за такой короткий миг.
Это было просто неслыханно.
«…» грудь Мэн Кунчаня заметно вздымалась.
В глубине его глаз промелькнула странная искра, настолько яркая, что казалось, она могла сжечь душу.
Действительно, брат Фучэнь не обманул меня!
Что за огромная неожиданность!!
«Ха-ха-ха-ха!» рассмеялся Мэн Кунчань, его смех звучал особенно беззастенчиво перед всеми присутствующими. «Отлично! Превосходно! Вот он, мой Юань`эр! Даже после сотен лет скитаний, без всяких ресурсов Божественного Царства, его способности остаются столь выдающимися!»
«Такие способности – не просто выдающиеся…» тихо произнёс Повелитель Долины Тонущих Снов, а затем сразу же замолчал, осознав, что только что сказал.
В такой ситуации восхваление способностей одной из сторон неминуемо влечет за собой политические интриги. Нейтральное молчание всегда было самым разумным выбором.
Но в этот момент, даже те, кто всегда держался в стороне от всех фракций, начали склоняться в сторону ‘Мэн Цзяньюаня’… Потому что до начала этой церемонии никто не считал, что вернувшийся ‘Мэн Цзяньюань’ мог бы хоть как-то сравниться с ‘Мэн Цзяньси’.
Ань Чжимин упал на колени, его глаза были пустыми, он не мог встать.
Бах!
С сильным звуком его любимое копьё воткнулось в землю перед ним.
В его ушах прозвучал низкий голос Юнь Че: «Похоже, ты провалил своё задание. Наверное, последствия будут весьма печальными, очень жаль…»
«Прежде чем снова взять это копьё, подумай, кто на самом деле виноват в твоём поражении, и хорошенько подумай, кто в этой ситуации может тебя спасти!»
Пустые глаза Ань Чжимина слегка задрожали, и с каждым мгновением дрожь усиливалась.
Внезапно он опёрся на руки и тяжело встал на колени, выпуская громкий, полный отчаяния крик: «Я умоляю и прошу Почтенное Божество и Божественного Сына Мэн Цзяньюаня спасти меня… спасти мою царскую семью!»
Этот неожиданный вопль, разрывающий его горло, громом прозвучал в ушах всех присутствующих.
Мэн Цзяньцзэ мгновенно побледнел.
Мэн Кунчань искоса посмотрел на Юнь Че, а затем спокойно спросил: «Спасти тебя? Что ты имеешь в виду?»
Ань Чжимин резко поднял руку и указал на Мэн Цзяньцзэ: «Это он! Это Принц Цзяньцзэ! Он угрожал моей семье, используя имя моего отца и сестры, требовал, чтобы сегодня на церемонии я бросил вызов и оскорбил Божественного Сына Мэн Цзяньюаня, а затем унизил его так, чтобы он больше никогда не мог поднять голову…»
«Заткнись!»
Мэн Цзяньцзэ в ярости вскочил, его лицо приобрело цвет свиной печени: «Ань Чжимин! Как ты смеешь осквернять мое имя перед божественным отцом!»
После этого у Ань Чжимина больше не было пути назад. Он посмотрел прямо на Мэн Цзяньцзэ, его взгляд был полон ярости, а каждое его слово звучало как проклятие: «Я, Ань Чжимин, клянусь своей жизнью и честью, что если хоть одно слово окажется ложью, пусть…»
«Ты смеешь продолжать обвинять меня? Ты заслуживаешь смерти!»
Лицо Мэн Цзяньцзэ стало синевато-черным, как у мертвеца, он вдруг прыгнул вперед, сжимая руки в кулаки, как бешеное животное, готовое растерзать Ань Чжимина.
Для сына божества даже публичное убийство принца небольшого царства не было большим делом.
Как только Юнь Че, стоявший рядом с Ань Чжимином, увидел его движение, он мгновенно переместился и встал между ними, преградив путь. Но, прежде чем сила Мэн Цзяньцзэ достигла Юнь Че, перед ним уже появилось свечение меча.
«Уууа!»
Мэн Цзяньцзэ издал вопль, его отбросило назад с такой силой, что он летел быстрее, чем в момент своей атаки, и когда он упал на землю, все его тело съежилось, сотрясаясь и больше не в силах подняться.
Никто не обратил внимания на его страдания, ведь все были поражены и смотрели в небо.
Потому что тем, кто вмешался, была…
Хуа Цинъин!
Та, кто, как казалось, была абсолютно не способна вмешиваться!
Юнь Че сразу же развернулся и поклонился: «Спасибо за помощь, тетушка.»
В этот момент воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь жалобными криками Мэн Цзяньцзэ.
Что они только что услышали?
Мэн Цзяньюань назвал Хуа Цинъин…
Те…тушкой?
Комментариев 2