Глава 2077 — Дворец Божественного Сына •
Идя рядом с Почтенным Божеством У Мэном, Юнь Че до сих пор чувствовал бушевавшее внутри мужчины волнение; волнение, которое он не мог сдержать.
«В то время остальные пять великих Божественных Царств уже давно нашли своих Божественных Наследников. Даже в самом трудном для наследования Божественном Царстве Звезды и Луны удалось найти идеальных двойняшек».
«И только наше Божественное Царство Плетения Снов… Твой отец занимал положение Почтенного Божества целых десять тысяч лет и заимел бесчисленное потомство, но всё равно не получил ни одного Божественного Наследника. Еще более смешным было то, что среди всех моих детей самый выдающийся не достиг даже шестого уровня божественности».
«Все эти годы Божественное Царство Плетения Снов подвергалось нескончаемым скрытым насмешкам и жалости. Прошёл век, два, а затем и тысячелетие. Внутри царства начинали нарастать тревоги, и люди даже начали тайно обсуждать, что твой отец, хотя и является Почтенным Божеством, но, имея изначально низкий фундамент, не способен дать достойного потомства».
«Цзюэ Ло из Божественного Царства Безграничности и Хуа Синь из Божественного Царства Разрушения Небес – близкие друзья твоего отца. Но… сын Дяня Лохоу, Дянь Цзючжи, был признан первым среди всех божественных наследников, а та девочка, Цайли, даже упоминать не стоит, – получила поистине чудесную, совершенную божественность. И только твой отец… все эти годы он редко покидал пределы Божественного Царства Плетения Снов, и ещё реже встречался с ними, так как не имел ни малейшего желания встречаться с ними лицом к лицу».
«Каждый раз, когда я отправлялся в Чистую Землю, чтобы отдать дань уважения Императору Бездны, и сталкивался с Почтенными Божествами других пяти царств… взгляд, который они бросали на меня, всегда был полон жалости, заставляя меня чувствовать себя униженным. После таких встреч я всегда уходил первым».
Он покачал головой, и было очевидно, сколько боли и горечи он испытал в те годы.
«Все изменилось в тот день, когда сто лет назад твоя мать родила тебя… моего сына, обладающего восемью уровнями божественности, – Юань`эра».
Его голос стал мягким: «Ты знаешь, как я тогда был счастлив? Все, что терзало меня десять тысяч лет, исчезло в одно мгновение, все горы, давящие на мою грудь, рухнули за одну ночь. Говорят, в те дни я смеялся, как сумасшедший».
Об этих событиях Юнь Че узнал из воспоминаний Мэн Цзяньчжоу.
Мать Мэн Цзяньюаня была самой младшей наложницей Мэн Кунчаня, но при этом она была самой любимой. После того, как она родила Мэн Цзяньюаня с восемью уровнями божественности, она без сомнений стала угрозой для тогдашней Божественной Царицы.
Когда Мэн Цзяньюань родился, смех Почтенного Божества У Мэна звучал в небесах Божественного Царства Плетения Снов три дня и три ночи. Его любовь к Мэн Цзяньюаню была настолько велика, что это вызвало зависть у Мэн Цзяньчжоу, который всегда был самым любимым сыном до него.
Иными словами, зависть Мэн Цзяньчжоу к Мэн I__ Цзяньюаню началась с самого момента его рождения.
«Я дал тебе имя ‘Цзяньюань’. Как говорят,снов ипробуждения – это две противоположные реальности. И когда во сне ты встречаешь бездну, в пробуждении должно стремиться к небесам».
(П/п: «Цзяньюань» (见渊) буквально – Видеть Бездну, смотреть в нее).
Мэн Кунчань слегка поднял голову, на его губах расцвела улыбка, как будто он вспоминал те дни: «Я ждал твоего рождения целых десять тысяч лет. Ты был для меня не просто сыном, не просто Божественным Наследником Плетения Снов. Ты был спасением, подобным Божественному Дару».
«В те дни твой отец ненавидел, что не мог держать тебя на руках по двадцать четыре часа в сутки. Даже когда Дянь Лохоу и Хуа Фучэнь лично пришли меня поздравить, я не отпускал тебя… И только твоя мать могла на мгновение забрать тебя у меня, но не успевало пройти и мгновение, как я снова не мог удержаться и бросался к тебе».
Когда он сказал это, в глазах Почтенного Божества У Мэна, имевшего почти тридцать тысяч детей, мелькнула слеза.
«Когда ты подрос, ты стал мне ближе всех, даже ближе своей матери. Маленьким детям нужно спать хотя бы восемь часов в день, и когда ты засыпал, тебе всегда нужно было, чтобы я находился рядом. А если я уходил, ты начинал плакать и не успокаивался. Так что в те дни этому Почтенному Богу приходилось спать по восемь часов в день, что заставляло многих смеяться надо мной… ха-ха-ха».
«…» Юнь Че опустил взгляд, его сердце невольно затрепетало.
Голос Мэн Кунчаня постепенно стал тише: «Но я не смог защитить тебя. Когда тебе исполнилось десять лет, я не мог дождаться, чтобы объявить тебя Божественным Сыном Плетения Снов, моим Юань`эром. Я хотел, чтобы столь величественный титул как можно раньше стал твоим. Возможно, именно поспешность этого решения… и стала причиной твоего несчастья».
«Ты стал Божественным Сыном и менее чем через год после этого… В день, когда я был занят почтением твоего деда, когда я вернулся, тебя уже не нигде было. Ты исчез, как будто тебя никогда не существовало, не оставил после себя даже малейшего следа…»
«Единственное, что мне удалось найти, – это слабый след искажения пространства, который ещё не успел исчезнуть. Но прошло слишком много времени, и через этот след уже нельзя было определить, кто или что его оставило, и тем более понять, куда он вел. Но было ясно одно: твоё исчезновение произошло благодаря какому-то высокоуровневому пространственному артефакту… Но куда тебя увели, так и осталось неизвестно».
Мэн Кунчань тяжело вздохнул. Прошло сто лет, и, хотя Мэн Цзяньюань вернулся, его слова по-прежнему сквозили болью.
«Тогда я бил себя десятки раз по лицу, проклинал себя, как я мог быть таким беспомощным! Будучи Почтенным Божеством, я не смог защитить самого дорогого мне человека. Я отправил людей на поиски, и они, как безголовые мухи, искали тебя повсюду. Я не покидал царства, надеясь на добрую весточку… Я даже надеялся, что если тебя похитили враги, то они, возможно, будут использовать тебя для шантажа. Хотя бы в таком случае твоя жизнь была бы в безопасности».
«Но ничего не произошло… Не было ни вестей, ни следов. Так прошёл целый век».
Теперь Юнь Че понял, почему Мэн Кунчань так по-особенному относился к Мэн Цзяньюаню.
Ведь всё самое великое, что случилось с ним в жизни – его величайшая радость, счастье, печаль и стыд – всё это было связано с Мэн Цзяньюанем.
Даже когда Мэн Цзяньси пробудил божественность, превосходящую божественность Мэн Цзяньюаня, и забрал себе статус Божественного Сына Плетения Снов, это не вызвало у Мэн Кунчаня того же чистого и пылкого волнения и отцовской любви, какие он когда-то испытывал по отношению к Мэн Цзяньюаню.
«Юань`эр, мы прибыли».
Стоило им перешагнуть через прозрачный защитный барьер, как их глазам открылся вид на огромный дворец, протянувшийся на десятки километров.
Главный зал в его центре был окутан светом, величественным, и в то же время внушающим благоговение. Его вид и мощь ничем не уступали даже дворцу Божественной Дочери Хуа Цайли.
«Когда тебе было семь лет, я велел построить этот Дворец Божественного Сына специально для тебя. И даже после того, как ты исчез, строительство не прекратилось. Но когда дворец был завершён, ты так и не вернулся».
Он поднял руку, указывая на всё, что было перед ним: «Этот дворец был построен исключительно для тебя, и с тех пор никто не осмеливался войти внутрь, даже ступить на его порог. Всё в нём должно было принадлежать только тебе. И все эти годы он был для меня символом надежды… Я всё время думал, что однажды ты вернёшься».
Он повернулся к Юнь Че с выражением нескончаемой грусти: «И смотри, это оказалось правдой… ха-ха-ха».
«Любовь Почтенного Божества к его сыну тронула меня,» искренне сказал Юнь Че. «Если я действительно Мэн Цзяньюань, и мои воспоминания вернутся, я тоже буду чувствовать бесконечную благодарность».
Мэн Кунчань кивнул: «Твои слова уже многое для меня значат. К сожалению, твоя мать так и не смогла…»
Его голос затих, он сдержанно улыбнулся: «Ты ничего не помнишь, так что не будем говорить о таких тяжёлых вещах. Когда-нибудь я приведу тебя к её могиле, чтобы она могла увидеть тебя, и чтобы она могла спокойно уйти в царство мёртвых».
Хотя Мэн Кунчань прямо ничего не сказал, Юнь Че уже понял, что случилось с матерью Мэн Цзяньюаня. Из воспоминаний Мэн Цзяньчжоу ему было известно, что в четвёртый год после исчезновения Мэн Цзяньюаня, его мать, охваченная горем, вышла за пределы Божественного Царства в поисках сына, но погибла в Море Тумана. Однако Юнь Че сомневался в причинах её смерти. Ведь женщина, когда-то угрожавшая позиции Божественной Царицы, потеряв свою поддержку, могла стать жертвой заговоров.
А тогдашняя и нынешняя Божественная Царица – это мать Мэн Цзяньчжоу и Мэн Цзяньси.
«Это главные палаты… твоя личная спальня… здесь – комнаты для гостей… А вот эта часть, хе-хе, ну, разве Божественный Сын Плетения Снов может обойтись без наложниц? Все эти помещения для них… А вот здесь – специальная зона для твоих тренировок».
Юнь Че остановился, его взгляд задержался на внутреннем зале, от которого исходил мощный поток глубокой энергии.
Мэн Кунчань заметил его интерес и сразу же объяснил: «Внутри зала есть пространство в пятьдесят километров, в котором расположены бесчисленные камни, помогающие в тренировке души – облачные камни и кристаллы снов. Семь уровней защитных барьеров позволят тебе свободно использовать свои силы внутри. Различные глубокие формации, установленные еще давным-давно, до сих пор сохранились, и они могут помочь тебе в исцелении или переработке кристаллов бездны».
Юнь Че сказал: «Почтенному Божеству, возможно, известно, что этот младший пришёл сюда по поручению Почтенного Божества Хуа Синя. Поэтому в течение этих пяти лет он будет в основном сосредоточен на своих тренировках. Однако… учитель этого младшего – человек, скрывающийся от всего мира, и его учение очень необычно. Он не раз предупреждал меня, что пока мои крылья не окрепнут, я не должен раскрывать свои секреты».
«Поэтому у этого младшего есть одна нескромная просьба».
Мэн Кунчань улыбнулся и кивнул: «Чувство уважения к учителю, выполнение наставлений, соблюдение обещаний – всё это очень хорошо. Не стоит быть таким вежливым передо мной. Если есть что-то, что ты хочешь сказать, говори прямо. Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы это место для тренировок имело достаточно мощную защиту, чтобы не раскрыть секреты, связанные с твоим учителем?»
«Да!» кивнул Юнь Че. «Не знаю, можно ли этого…»
«Ха-ха-ха, это проще простого!» рассмеявшись, Мэн Кунчань шагнул вперёд и протянул руку.
Ху-у~
В этот момент всё вокруг замерло. Ветер исчез, небо и земля погрузились в тишину. Единственным, что все еще двигалось, были его одежды, которые развевались в воздухе, и волосы, которые поднимались вверх. Его пальцы указывали прямо, и мощь Истинного Бога начала медленно исходить от него.
Юнь Че стоял рядом, ощущая, как силы Мэн Кунчаня спокойно и уравновешенно вращаются. Исходящая от него аура Истинного Бога заставляла небеса сгибаться, а землю дрожать.
Если бы такая сила попала в мир, откуда он пришёл… в одно мгновение все миры и все небеса превратились бы в прах.
Даже если эти Истинные Боги не будут использовать свои силы, одно их присутствие постепенно привело бы хрупкие законы Царства Богов к разрушению…
Осталось сорок девять лет…
Никто из обитателей Бездны не должен ступить в Царство Богов!
Ни в коем случае… Это недозволительно!!
Аура Истинного Бога действовала целых сто вдохов. Наконец, Мэн Кунчань опустил руку.вокруг мгновенно очистился, и Юнь Че почувствовал, как сжимающая грудь тяжесть исчезает, оставляя после себя ощущение лёгкости.
Снаружи тренировочного пространства возник полупрозрачный серебристый изоляционный барьер.
Мэн Кунчань указал пальцем, и из пальца Юнь Че вырвался кровавый шарик, который Мэн Кунчань легко отбросил вперёд. Капля крови упала на барьер, и, не издавая ни звука, растворилась в нём.
Барьер слегка блеснул серебристым светом и медленно исчез, как будто его и не было.
В состоянии покоя барьер был невидим и беззвучен, но как только к нему прикасались, он был способен выпустить ауру, соответствующую уровню Истинного Бога.
Завершив выполнение первой просьбы «Юань`эра», Мэн Кунчань пребывал в хорошем настроении. Он заложил одну руку за спину, улыбнулся и сказал:
«Всё готово. Это изоляционный барьер, созданный моей силой Истинного Бога. Никто, кроме тебя, не сможет проникнуть внутрь, даже я».
«Я также оставил на барьере след своей души. Если кто-то осмелится нарушить его, я немедленно прибуду и прогоню этого дерзкого нарушителя».
«Каждые пятьдесят лет я буду возвращаться, чтобы укрепить барьер. А пока ты можешь спокойно заниматься своими тренировками».
В этот момент брови Мэн Кунчаня слегка шевельнулись. Он повернулся и с лёгким сожалением и извинением в голосе сказал: «Юань`эр, факт твоего возвращения стал общеизвестным, и он вызвал немалые волнения. Мне нужно разобраться с этим. Ты пока оставайся здесь, привыкай к новому месту… Не переживай, каждый камень, каждая трава здесь существуют только для тебя, можешь делать всё, что захочешь, не беспокоясь».
Похоже, он не хотел, чтобы Юнь Че снова благодарил его, так что, сказав последние слова, он внезапно взмыл в воздух и исчез из поля его зрения.
И только тогда его слова, наполненные искренностью, медленно донеслись до Юнь Че: «Юань`эр, я знаю, что твоя память утрачена, и ты пока не можешь принять имя „Мэн Цзяньюань“. Не волнуйся, не заставляй себя. Я многое тебе задолжал, ведь не смог защитить тебя в прошлом. Теперь, когда ты вернулся… Я, как Почтенный Бог, клянусь, что больше никто не посмеет причинить тебе вред».
«…» Юнь Че молча стоял, наблюдая, как Мэн Кунчань уходит. Его мысли были полны противоречивых чувств.
«Ты снова добился успеха,» спустя некоторое время раздался голос Ли Суо.
«Да… и успех оказался даже слишком ошеломляющим».
Произнося эти слова, Юнь Че шагнул в сторону тренировочного пространства. Как только он коснулся барьера, серебристый свет вспыхнул, и барьер сам собой разошёлся, открывая проход. Когда Юнь Че вошёл, он мгновенно закрылся, исчезнув без следа.
Перед ним открылось пространство в пятьдесят километров, внутри которого переплетались сказочные потоки света, а духовная энергия была настолько насыщенной, что казалась почти избыточной.
«Ты… изменил восприятие Мэн Кунчаня?» спросила Ли Суо.
«Мм,» ответил Юнь Че. «Когда его душа была поражена контрударом Души Дьявола Нирваны, я оставил в его душевной ране клеймо, заставляющее его верить, что я – это Мэн Цзяньюань».
«Он не сможет воспротивиться отпору на уровне Императора Дьяволов, даже если является Истинным Богом, и он никогда не осознает этого».
Это клеймо Дьявольской Души Нирваны заставит Мэн Кунчаня твердо уверовать, что Юнь Че – это Мэн Цзяньюань. Независимо от того, сколько железных доказательств будет представлено, он никогда не будет сомневаться и не изменит своего мнения.
«Ты не боишься, что это раскроется?» с беспокойством спросила Ли Суо. «Конечно, восприятие Мэн Кунчаня невозможно поколебать, но что насчет других? Ведь твоя кровь, твоя душа… много чего может стать для тебя смертельным изъяном».
«Ты слишком много думаешь,» на лице Юнь Че не было и следа беспокойства. «Божественное Царство Плетения Снов почитает Мэн Кунчаня. Эти люди не могут даже представить себе, чтобы Почтенный Бог Божественного Царства ошибся в своем собственном сыне».
«Наверное, даже если кто-то в этом мире и заподозрит, что его дети на самом деле не его, никто и никогда не будет сомневаться, что всемогущий Почтенный Бог может ошибиться в своем сыне… Тем более, если речь идет о Почтенном Божестве У Мэне, обладающим самой мощной душевной силой и который просто не может ошибаться».
«Даже если кто-то осмелится сомневаться, как только он поднимет этот вопрос, это обязательно приведет к гневу Почтенного Бога. Проверка крови или души сразу же будет пресечена. А что касается возраста, я внёс достаточные корректировки».
«Поэтому, пока Мэн Кунчань верит, что я – Мэн Цзяньюань, никто не сможет усомниться в этом. А два единственных изъяна… те двое, кто убил Мэн Цзяньюаня (Мэн Цзяньчжоу и Мэн Цзинчжэ), уже давно мертвы, и от них ничего не осталось».
«…» Ли Суо, похоже, поняла. Она снова спросила: «Что касается Дьявольской Души Нирваны… ты оставил не просто клеймо, верно?»
«Мм!» Юнь Че кивнул, его взгляд стал ледяным. «После того, как Душа Дьявола Нирваны создала такую огромную тёмную пустоту в его душе, просто оставить там клеймо было бы расточительством. Я также оставил ему три [намёка]».
«Намёки?»
(П/п: 暗示 – имеется в виду психологическое внушение).
«Только три,» Юнь Че не стал вдаваться в подробности, но в его голосе звучала некоторая досада. «Я боялся, что если буду слишком жадным, это может привести к последствиям и вызвать подозрения».
Смотря на своё пространство для тренировок, Юнь Че едва заметно улыбнулся. Он не ожидал, что это место, которое, как он думал, потребует огромных усилий, чтобы его заполучить, окажется настолько легкодоступным и гораздо более идеальным, чем он мог бы себе представить.
«Мой изначальный план заключался в том, чтобы шаг за шагом подавлять Мэн Цзяньси, чтобы позиция Божественного Сына постепенно смещалась в мою сторону. Так я смог бы выдвигать Мэн Кунчаню все более конкретные требования, которые приближали бы меня к моим целям».
«Но я не ожидал, что Мэн Кунчань будет так сильно привязан к Мэн Цзяньюаню,» Юнь Че глубоко вздохнул: «Это привязанность почти не уступает тому, как Хуа Синь души не чает в Цайли».
«Помимо любви, здесь еще и чувство вины,» сказала Ли Суо.
Юнь Че распахнул руки и немного закрыл глаза: «Похоже, судьба этого мира действительно всегда была ко мне благосклонна».
Ли Суо задумалась на мгновение, а затем все-таки спросила: «Чего в итоге ты хочешь достичь своими действиями?»
«Всё просто,» Юнь Че наконец-то ответил более откровенно: «Самый надежный способ не дать людям из Бездны войти в Царство Богов – это отобрать или разрушить «Зеркало Загробного Мира», которое принадлежит Императору Бездны и открывает путь в мой мир».
«Но Император Бездны слишком силен и слишком изолирован. Поэтому мне пришлось изменить стратегию, и я решил по очереди ликвидировать источники энергии для «Зеркала Загробного Мира»».
«Ты хочешь… разрушить божественные происхождения шести божественных царств?» Ли Суо тихо произнесла это, размышляя, но, похоже, была не слишком удивлена.
«Зеркало Загробного Мира» можно использовать раз в пятьдесят лет, и для этого нужно использовать божественную силу Императора Бездны, четырех Святых и семи богов шести царств.
Если разрушить божественные происхождения шести царств, это прервет передачу силы Истинных Богов в этих царствах, а также лишит «Зеркало Загробного Мира» необходимой энергии для активации… Даже если активацию не удастся остановить окончательно, это хотя бы отложит ее процесс на очень долгий срок.
«Да,» Юнь Че отвечал спокойно: «Царства Безграничности, Разрушения Небес и Плетения Снов уже в моей сети, на Царство Звезды и Луны у меня уже есть планы, а главная сила Царства Храброй Бабочки – темная энергия, и пусть с ними я пока не контактировал, но они будут самыми легкими для уничтожения. Что касается Царства Вечной Ночи…»
«Почтенная Богиня У Мин обладает крайне странным характером, до мозга костей ненавидит мужчин и избегает контакта с другими царствами, так что это будет самой трудной задачей для меня. Я пока не знаю, с чего начать».
Мужчины в Божественном Царстве Вечной Ночи – это рабы… Попасть в такое место, будучи мужчиной, как Юнь Че, будет невероятно трудно, даже если он этого сильно захочет.
Ему придется вернуться к этому позже.
Комментариев 3