Глава 2062 — Один человек, но тысяча лиц •
«Святой Ваньдао знает о древности также хорошо, как и о настоящем времени. Можно даже сказать, что нет ничего, в чём он бы не разбирался. Кроме того, он также отвечает за всевозможные чудесные сокровища Чистой Земли, такие как духовное оружие, кристаллы бездны, артефакты и эликсиры… мой Меч Глазированного Облака был подарен мне именно Святым Ваньдао».
(П/п: святой множества путей).
«Святая Линсянь – исключительно нежная бабушка, и если бы ты встретил её, ты бы ни за что не поверил, что она может быть Святой. В то же время, почему-то, когда я выросла, я почувствовала, что у Бабушки Линсянь есть аура, которая заставляет других людей скорбеть. Я даже тайком спросила об этом у других Святых, но никто из них мне не ответил, а выражения их лиц были очень странными.»
(П/п: святая небесного духа).
«А вот Святой Люсяо еще меньше похож на Святого, чем Бабушка Линсянь».
«Кхм!» Хуа Цайли прочистила горло, затем наклонила голову и попыталась сымитировать ленивый и раскованный голос: «Смеюсь над другими, смеюсь над собой, смеюсь над прошлым и настоящим~~; смеюсь над небом, смеюсь над землей, смеюсь над Буддой~~. Он постоянно повторяет эту фразу каждый день, но это ему всё никак не надоедает. Как-то так…»
Она о чем-то задумалась, её взгляд замерцал, и она с нетерпением посмотрела на Юнь Че: «Если однажды мы вместе отправимся в Чистую Землю, я обязательно представлю тебя дядюшке Люсяо, ты определенно ему понравишься».
«Почему?» Юнь Че серьезно выпрямился: «Я ведь не выгляжу постоянно счастливым, верно?»
(П/п: святой шести улыбок).
«Хи-хи, ты узнаешь, когда придет время». Хуа Цайли загадочно улыбнулась, и ее настроение внезапно стало более приятным. Ведь если бы он смог добиться расположения Святого, то сопротивление между ней и Юнь Че, несомненно, внезапно стало бы намного меньше.
«…» Юнь Че задумался, а затем спросил: «А что насчет Главного Святого, Святейшего? Кажется, о нём ходит очень мало слухов».
«Святейший – самый загадочный и серьёзный из них всех».
По тому, каким тоном Хуа Цайли описывала этого Святого, можно было понять, что она знала его меньше всех: «Каждый раз, когда я посещала Чистую Землю, мне редко удавалось с ним столкнуться. Но когда же мне всё же удавалось его встретить, он никогда не проявлял инициативы, чтобы обратить на меня внимание… поэтому я перестала пытаться с ним заговорить».
Было совершенно очевидно, что в Чистой Земле к Хуа Цайли относились очень благосклонно.
Потому что Четыре Великих Святых в Мире Бездны уступали только Императору Бездны, превосходя существование Шести Царств и Семи Богов.
«Тогда… есть ли у Святейшего имя?» спросил Юнь Че.
«Похоже, что нет». Ответила Хуа Цайли. «Даже Бабушка Линсянь и остальные обращаются к нему как к Святейшему, главе всех Святых. Однако однажды… когда я выражала свое почтение Дяде Императору Бездны, я случайно встретила Святейшего на аудиенции. Я услышала, что дядя Император Бездны, кажется, обратился к нему как к «Дахуану»».
«…» брови Юнь Че слегка подскочили.
«Святейший Дахуан звучит странно, совсем не так внушительно, как просто Святейший».
(П/п: Дахуаншэньгуань и Дашэньгуань соответственно. «Шэньгуань» – святой или же жрец, в случае Бездны даже магистрат. «Да» – главный (великий). «Хуан» – опустошение, см. 2059 гл.).
«Действительно.» Юнь Че кивнул головой в знак согласия с выражением глубокого понимания : «Тем не менее, ты сказала, что Император Бездны создал всего семь божественных ядер. Тогда как же наследовалась сила Четырех Святых?»
«А? Наследовалась?» Хуа Цайли, однако, была поражена: «Четыре Святых точно также, как и дядя Император Бездны, существовали с самого начала Бездны, и вместе с Императором Бездны они создалиБездны таким, какой он есть, и продолжают формировать его до сих пор. Старший Брат Юнь действительно не знает?»
«Так значит это правда?» Юнь Че изобразил своевременный шок: «Учитывая миллионы лет истории Бездны, я думал, что, кроме Императора Бездны, никто больше не может иметь такую долгую жизнь, и в тот день, когда я услышал, как ты говорила о наследовании Божественного Происхождения, я предположил, что сила Святых сохранилась до сих пор по этой же причине: благодаря передаче силы от одного поколения к другому».
Если то, что она сказала – правда, то сущность четырех Святых очевидна…
Это были четыре Древних Истинных Бога!
«Согласно записям, когда Император Бездны впервые пришел в этот мир, Пыль Бездны была настолько ужасающей, что даже Истинные Боги один за другим пали в её объятиях. Чтобы Четыре Великих Святых могли сопровождать Императора Бездны до сих пор, они должны обладать не менее великой силой, верно?» Глаза Юнь Че переполнились тоской.
Пока рядом находилась Хуа Цинъин, Юнь Че даже не пытался выпытывать у Цайли информацию о Бездне. Поэтому всё было обставлено так, будто это были его непреднамеренные блуждания мысли: Хуа Цайли сама проявляла инициативу, чтобы говорить с ним, а затем он умело вставлял свои вопросы.
«Конечно!» Хуа Цайли слегка привстала на цыпочки, её губы приблизились к Юнь Че: «Я даже тайком спросила Божественного Отца, сможет ли он победить Бабушку Линсянь. Божественный Отец сказал, что, не говоря уже о нем, даже самый могущественный среди всех Семи Божеств Шести Царств Бог Цзюэ Ло не сможет победить Бабушку Линсянь… В то время этот ответ сильно меня напугал, потому что Бабушка Линсянь всегда казалась мне очень нежной и мягкой.»
Юнь Че, однако, ничуть не удивился, услышав слова Цайли.
Стать Богом благодаря собственным усилиям и стать Богом насильно, используя силу божественного происхождения, – вещи совершенно разные… не говоря уже о том, что во втором случае это достигалось ценой долголетия.
Всё это время они неторопливо шли, постепенно приближаясь к Божественному Царству Разрушения Небес.
Бездна вокруг них была серой и бесконечной. Однако между небом и землей, казалось, оставались только они вдвоем. Это особенно верно, учитывая, что Хуа Цайли, чья одержимость Юнь Че росла с каждым днем, время от времени даже забывала о существовании Хуа Цинъин.
«Регионы, расположенные дальше, в основном привязаны к Божественному Царству Разрушения Небес».
«Эти страны и секты ежегодно предоставляют Божественному Царству Разрушения Небес достаточное количество различных видов кристаллов Бездны, а Божественное Царство Разрушения Небес взамен предоставляет им своё покровительство и каждые десять лет отправляет людей для восстановления барьеров, отделяющих Пыль Бездны. Время от времени оно также отбирает молодых глубоких практиков с достаточной квалификацией, чтобы позволить им войти в Божественное Царство… … …?»
Голос Хуа Цайли внезапно прервался, и она посмотрела вперед, ее лицо было полно удивления и нерешительности.
«Что-то случилось?» Юнь Че посмотрел в ту же сторону.
«Эта аура…» её божественное чувство вырвалось на свободу, и все сомнения тут же развеялись: «Это аура Цинсяо».
«Цинсяо?»
«Это мой младший брат». Хуа Цайли схватила Юнь Че за запястье: «Хоть он и младший, но ему всё ещё восемьдесят цзя-цзы. Не могу поверить, что он действительно находится здесь».
Восемьдесят цзя-цзы… четыре тысячи восемьсот лет… самый младший…
А ведь, если вспомнить, Хуа Цайли пробудила свою божественность в десять лет.
Похоже, что Божество Хуа Синь, он же Хуа Фучэнь, действительно человек любви.
«Старший Брат Юнь, пойдем к нему».
Хуа Цайли уже было собиралась пойти вперёд, как её потянул Юнь Че: «Подожди минутку».
Юнь Че, встретившись с непонимающим взглядом Хуа Цайли, тут же пояснил: «Помни, лучше пока что не давать никому узнать о нас».
«Я понимаю». Не дожидаясь дальнейших объяснений Юнь Че, Хуа Цайли серьезно ответила: «Если это будет обнародовано, то это будет равносильно тому, чтобы дать пощечину Божественному Царству Безграничности, кроме того, это повредит авторитету Божественного Отца и Божественного Царства Разрушения Небес. Первым об этом должен узнать Божественный Отец, по крайней мере, чтобы он успел переварить эту ситуацию и смириться, после чего придумать, как действовать в дальнейшем».
Её слова звучали рассудительно и ясно.
С самого начала и до самого конца она знала, что значит быть с Юнь Че… но она была непоколебима в своём решении.
«Хорошо.» Юнь Че улыбнулся и, не говоря больше ни слова, вместе с Хуа Цайли полетел в сторону города.
«Когда в десять лет я вернулась из Чистой Земли в наше Царство, Цинсяо был очень мягким и послушным милым пятилетним ребёнком. Поэтому у меня всегда были хорошие отношения с моим младшим братом. Однако я не знаю почему, но, похоже, он не очень нравится божественному отцу».
Слова Хуа Цайли вызвали у Юнь Че глубокую улыбку: «Это значит, что настоящий облик твоего младшего брата не совпадает с тем, какой видишь ты».
«А?» Хуа Цайли была несколько озадачена.
Стоило им пролететь чуть дальше, и аура, которую искала Хуа Цайли, появилась в поле их зрения.
Эта аура была настолько сильной и открытой, что не заметить ее было невозможно.
Юнь Че остановился: «Если прямо сейчас ты приблизишься к нему, то сможешь увидеть его второе «лицо»».
Хуа Цайли на мгновение задумалась, собралась с духом и незаметно подошла.
Бах!
С громким хлопком силуэт в нескольких метрах от неё получил жестокую пощечину, сопровождаемую резким злобным ругательством:
Человек, которого отправили в полет, был одет в роскошные одежды и обладал удивительной аурой, он явно имел статус, далёкий от низкого, и в то же время он не осмелился показать ни малейшей злобы. Он скорчился от страха, но не осмелился встать, вместо этого он упал на колени, смиренно умоляя молодого человека перед ним: «Божественный Сын Сяо, успокой свой гнев, этот Инь не посмел бы проявить неуважение к Божественному Сыну Сяо, даже если бы у него был стальной хребет».
У окружавших его старейшин и учеников были сложные лица, но никто из них не осмелился сделать ни шага вперёд.
«Хех!» Хуа Цинсяо медленно шагнул вперед и снисходительно посмотрел на мужчину средних лет, который стоял на коленях и не решался встать: «Не посмел бы? Ты нашёл этот красный кристалл бездны, но не стал напрямую предлагать его этому божественному сыну, а предложил его моему божественному отцу, и в результате божественный отец наградил им эту суку Хуа Ляньчжи!»
«Нет, нет!» Патриарх Инь поспешил объяснить: «Когда этот Инь делал подношение, он специально сказал, что подносит его божественному сыну Сяо. Кто же знал…»
Бах!
Хуа Цинсяо злобно ударил ногой, в результате чего патриарх Инь упал на землю.
«Глупец!» Его взгляд был зловещим, а слова – были остры, словно ножи: «Когда подношения попадают в сокровищницу, только божественный отец и Почтенная Меча имеют право голоса. Когда в таком случае наступит очередь этого Божественного Сына что-то брать?! Один красный кристалл бездны стоит пятидесяти килограммов обычных кристаллов бездны, неужели ты думал, что я не пойму твоих намерений?!»
«Патриарх Инь, ты, кажется, забыл, благодаря кому твоя разрушающаяся секта получила право стать вассалом моего Божественного Царства Разрушения Небес».
«Нет, Божественный Сын Сяо, этот Инь никогда не посмеет забыть». Тело патриарха Инь дрогнуло, он не смел проявить ни малейшего намека на неуважение: «Ситуация с красным кристаллом бездны есть результат плохого мышления этого Иня, и он заслуживает смерти. Я умоляю Божественного Сына Сяо быть милосердным и не разрушать барьер, иначе я не знаю, сколько людей во всем моем клане сможет выдержать Пыль Бездны».
Старик, стоявший за спиной Хуа Цинсяо, слегка нахмурился, но так и не заговорил.
За спиной у него висел древний меч, свидетельствующий о том, что он – Слуга Меча.
Взгляд Цинсяо покосился, и он холодно проговорил: «Дружба есть дружба, и этот Божественный Сын не может допустить, чтобы твоя секта исчезла. Патриарх Инь, этот Божественный Сын даст тебе шанс».
«В течение следующих ста лет, и этому божественному сыну неважно, каким способом ты воспользуешься: найдешь, купишь, украдешь или ограбишь, – но ты должен будешь передать красный кристалл бездны в руки этого Божественного Сына, тебе это ясно?»
На лице Патриарха Инь появилась глубокая горечь, но он не осмелился отказываться, свесив голову и ответив: «Да, этот Инь… сделает все возможное».
«Очень хорошо. Кроме того…» Хуа Цинсяо внезапно повернул глаза и посмотрел в сторону толпы, прямо на хрупкую женщину с лицом, полным душевной боли и страха: «Твоя младшая дочь очень хороша. Сегодня она останется со мной».
Патриарх Инь яростно поднял голову, от бесконечной боли и страха его лицо на мгновение исказилось: «Божественный Сын Сяо, во всем виноват этот Инь, его дочь тут ни при чем. Пожалуйста, Божественный Сын Сяо…»
Бах!
С громким хлопком патриарх Инь снова шлепнулся на пол.
Хуа Цинсяо потёр свою ладонь и презрительно рассмеялся: «Никчёмная собака, этот божественный сын смотрит на твою дочь как на подарок, но ты смеешь быть таким неблагодарным… Я вижу, что ты хочешь умереть…»
Не успел он договорить, как его глаза вдруг затрепетали.
В поле его зрения к нему медленно приближалась женщина. Она была стройной, одетой в простое белое платье, не украшенное ни глазурью, ни бусинами, ни нефритами, но подчёркивавшее её красоту так, что она затягивала в сказочный сон.
Хотя снежная вуаль, накинутая на её лицо, закрывала его наполовину, но черты её лица напоминали нефрит, а глаза – звёзды, в которых сгущался самый прекрасный в мире божественный свет.
Он остолбенел на несколько вдохов, но затем его горло яростно забулькало, а глаза вспыхнули нескрываемой странной похотью: «В этом маленьком городе действительно есть кто-то… вроде…»
Его голос постепенно слабел, глаза, в которых ранее преобладал разврат, быстро наполнились нерешительностью, а затем и резко нарастающей паникой.
Старик за его спиной точно также вслед за ним изменился в лице, не в силах пошевелиться.
«Хуа Цинсяо,» холодно произнесла Хуа Цайли, «Когда это ты успел стать «Божественным Сыном Сяо»?»
Несмотря на ледяной холод, голос Цайли был чистым и приятным, как у Святой, но когда он долетел до ушей Цинсяо, это было похоже на злой звон с небес, и он был потрясен до глубины души.
«Са… Ста… Сасш…» Он изо всех сил пытался произнести эти два слова, но его губы дрожали. Хотя это было хорошо знакомое ему обращение, оно застряло в его горле, и прошло некоторое время, прежде чем ему с трудом удалось его вымолвить: «Старшая сестра…»
Хуа Цайли взмахнула своей белоснежной рукой, и в воздух взметнулась нить невидимой глубокой энергии.
Бах!
Этот хлопок был гораздо сильнее двух предыдущих. Хуа Цинсяо выпустил жалкий крик, когда в небо брызнула его кровь вперемешку с зубами. Он был отправлен в полёт и пролетел несколько миль, прежде чем упал и распростёрся по земле, дергаясь в конвульсиях и не в силах подняться.
Патриарх Инь и весь его клан были ошеломлены, словно находились во сне, и не смели даже дышать.
Хуа Цайли обернулась, её голос стал еще холоднее: «В будущем не забывай называть меня «Ваше Высочество», ты больше не имеешь права называть меня старшей сестрой».
«Старейшина Цэнь». Она повернулась спиной к старику и холодно произнесла его имя.
Старик с мечом медленно опустился на колени: «Старый раб… знает, что он виновен в том же преступлении. Пожалуйста, накажите его, Ваше Высочество».
«Прежде чем я сообщу об этом божественному отцу, тебе лучше взять его и собственноручно отправиться в Зал Дисциплины, чтобы просить о наказании».
«Да.» Старик не осмелился сказать больше ни слова.
«Кроме того, это место должно быть освобождено от подношений на тысячу лет, и никому более не велено беспокоить этих людей. После восстановления барьера немедленно уходите!»
Когда последнее слово прозвучало в воздухе, фигура Хуа Цайли уже успела исчезнуть вдалеке.
Даже после того, как она скрылась в небе, старик всё ещё не решался встать, в его сердце будто бушевало страшное море.
Эти аура и давление… может ли это быть… Царство Полубога…
……
«Я так зла! Я так! Я так зла!!!»
Хуа Цайли дёргала Юнь Че за руку, чтобы выпустить пар, но, казалось, ей это совсем не помогало, поэтому она грубо укусила его за запястье, и только когда она увидела необычайно чёткие следы от зубов, ее настроение наконец стало немного лучше.
«Ах, больно, больно…» Юнь Че преувеличенно демонстративно показал зубы, «Это же не я тебя разозлил, зачем ты меня укусила».
«Хмф!» Гнев Хуа Цайли не утихал: «Если бы меня так разозлил ты, я бы прокусила тебя насквозь».
«…» Юнь Че мгновенно вспотел.
«Он же был таким послушным и нежным, как он мог… стать таким». По сравнению с гневом, в её голосе звучало гораздо больше было грусти.
Юнь Че мягко утешал ее: «Ты так удивляешься, потому что ещё слишком молода и ещё мало чего видела. На самом деле, подавляющее большинство людей всегда будут иметь разные лица… настолько разные, что может даже показаться, что они принадлежат разным мирам».
Красивые глаза Хуа Цайли поднялись и посмотрели на его лицо: «Значит, у старшего брата Юня тоже есть другие «лица»?»
«Конечно». Юнь Че поднял брови: «Мое второе лицо очень страшное».
«О~?» Хуа Цайли вдруг заволновалась, и пара её снежных рук сразу же обхватила щеки Юнь Че, нежно потирая и поглаживая: «Насколько оно страшное? Быстро покажи его, чтобы я увидела».
«Кха!» Юнь Че со свирепым взглядом напряг лицо: «Однажды я, не дёрнув даже бровью, убил всех живых существ огромного царства, погрузив тысячи царств в реки крови и заставив десятки тысяч царств дрожать от страха».
«Ух ты, какой страшный!» Хуа Цайли сверкнула глазами, полными маленьких звездочек: «Тогда не будет ли брат Юнь тем самым «Божественным Дьяволом Гибели Мира» из книжки с картинками…?»
Юнь Че кивнул головой и сказал с несравненной серьезностью: «Очень точно. Однако, чем называться Божественным Дьяволом, я предпочитаю, чтобы другие называли меня «Повелителем Дьяволов»».
«Пфф!» серьезный, «драматичный» взгляд Юнь Че заставил Хуа Цайли утонуть в смехе. Только через несколько мгновений она поняла, что забыла разозлиться.
«Неужели это так смешно?» Юнь Че сделал беспомощное лицо: «Мое второе лицо – это Божественный Дьявол Гибели Мира, ты не боишься?»
«Боюсь, боюсь, до смерти боюсь». Хуа Цайли сделала небольшой шаг вперед, ее руки обхватили талию Юнь Че, и она с улыбкой посмотрела ему в глаза: «Ну что, Повелитель Дьяволов, так когда мы начнем «губить мир»?»
Комментариев 4