Глава 1222. Семя дао •
Возможно, это небо, но в мире есть лишь пустота. Возможно, это космос, но во вселенной есть лишь бескрайняя тьма. Ни света, ни единого проблеска. Ничего. Существует только непроглядная бездна. Кроме черного других цветов нет. Здесь холодно. Под стать царящей тут атмосфере.
Ван Баолэ уже доводилось ощущать нечто подобное. На планете Фатум после прошлой жизни белого олененка он оказался в окружении холода и чернеющей пустоты. Сложно сказать, сколько времени он там провел. Когда холод стало невозможно выносить, а чернота — совершенно непроглядной, ему стало казаться, будто весь мир двигался к неминуемому концу. В этот момент он увидел свет. Яркая точка распустилась, словно цветок, где-то очень далеко, а потом превратилась в ослепительный луч света. Он нёс в себе неописуемую силу, отчего казалось, будто он мог разогнать всю тьму мира. Изгнать и смести всё со своего пути.
Это Ван Баолэ тоже уже видел. Будучи дощечкой из черного дерева в одной из прошлых жизней, он стал свидетелем похожей сцены. Так выглядело создание новой вселенной, но сейчас рождалась не новая вселенная. Занималась заря!
Сияющий диск медленно поднимался в непроглядной бездне. Еще больше света хлынуло в накрытый мраком мир и бескрайнюю пустоту. Не имело значения, разгоняло оно или сжигало тьму. Вместе с солнцем пришла аура, поднимающая боевой дух и вызывающая желание неуклонно двигаться вперед. Из-за этого во тьме мира разгорелся бессмертный свет, негасимое пламя. Этот свет начал рвать тьму на части, теснить и занимать её место.
Пылающий алый диск поднимался всё выше. В звездном небе, мире и пустоте угольная чернота, словно нечистая сила или свора злых демонов и порочных созданий, стала распадаться. Фрагмент за фрагментом тьма разрушалась и исчезала. Словно в мир пришла праведная аура, способная стереть с лица земли всё зло. В ней не чувствовалось ничего порочного… она казалась грозной, величественной, могущественной!
Со всех сторон зазвучал рокот и рёв. Алый диск парил очень высоко, но теперь мир был очищен. От увиденного у задрожавшего Ван Баолэ бешено застучало сердце. После изгнания ночи из разума Ван Баолэ образ с алым солнцем начал расплываться. Однако в его сердце надолго отпечаталась картина встающего солнца, которое разгоняет тьму бездны. Под влиянием исходящей от него аура и озарения Ван Баолэ надолго погрузился в просветление.
Через несколько дней Ван Баолэ и прошептал:
— Это Предрассветный час, изгоняющий ночь.
В глубине души он восхищался отцом Ван Ии, создателем такой впечатляющей даосской магии. Хотя техника Предрассветный час в некотором смысле выходила за рамки даосской магии. Она была ближе к вере, чем к магии…
— Техника веры? — шепот Ван Баолэ был едва слышен.
Это название он услышал из послания нефритовой таблички отца Ван Ии. Об это он знал ровным счётом ничего и не станет копать глубже, потому что отец Ван Ии сказал: техники других можно использовать для убийства, но их нельзя постичь.
Техника Предрассветный час, казалось, не была предназначена для того, чтобы отнимать жизни. Вот только сделанные Ван Баолэ выводы и полученное просветление говорили об обратном. Полученная техника была чрезвычайно смертоносным оружием. Даже проклятие патриарха Бушующее пламя сильно уступало ему. Они находились на совершенно разных уровнях. Проклятие было таинственной магией, но слишком уж тёмной. Предрассветный час, с другой стороны, воплощал собой праведную ауру неба и земли, способную сокрушить всё на свете!
«Быть моим врагом всё равно что быть тьмой ночи!»
Сквозь Ван Баолэ как будто прошел разряд тока. От этой мысли у него начала покалывать кожу. Как следует осмыслив эту фразу, она начала казаться даже более тиранической и кровожадной, чем могло показаться на первый взгляд.
Это позволило Ван Баолэ больше узнать об отце Ван Ии. Он уже понял, что этот человек подтвердил своё дао, пройдя по залитому кровью пути культивации. На своём веку он отнял несчётное количество жизней.
Получение просветления о технике Предрассветный час, по его мнению, было связано с озарением из прошлых жизней. Но самым важным элементом было полученное наследие. Оно представляло собой признание права, чтобы вместить чужеродное дао в мир каменной стелы!
Ван Баолэ сделал глубокий вдох. У себя в голове он изучал технику Предрассветный час под разными углами. Раз за разом мысленно симулируя её в голове, он удерживал себя от порыва постичь её. Открыв глаза, он не стал искать её исток.
«На текущем уровне в качестве смертоносного оружия мне её вполне хватит»
Ван Баолэ с решительным видом вновь взял нефритовую табличку. Его интересовали Восемь наивысших дао. Сейчас ему требовалось углубить своё просветление и найти дорогу в будущее.
— Моё дао свободы. Восемь наивысших дао станут защитниками моего дао! — негромко сказал Ван Баолэ и стал мысленно растворяться в Восьми наивысших дао.
Пока он медленно затуманивался перед ним возникла водная гладь. Тишину нарушил звук падения в воду капли. Эхо раз за разом повторялось. По водной глади тем временем пошли девять колец, а Ван Баолэ еще сильнее затуманился.
Быстро достичь просветления о технике Восемь наивысших дао нельзя. Исток этой техники залегал слишком глубоко, её происхождение было слишком внушительным. Даже Ван Баолэ не мог в сжатые сроки изучить её.
В мире каменной стелы у него осталось не так уж много времени. Для обретения озарение о Восьми наивысших дао Ван Баолэ использовал Отражение времени, чтобы вернуться в прошлое. Путешествуя между прошлым и настоящим в потоке времени, для него время как будто остановилось. В этой вечности он мог искать озарение о дао.
Сто, двести, триста лет… Тысяча, две, три тысячи лет…
После восьми использований Отражения времени Ван Баолэ инстинктивно почувствовал, что не просто прошел сквозь время, но и углубил своё понимание. Теперь он нащупал лимитации техники. Если он просто пойдет дальше, то предел будет находиться намного дальше во времени. К примеру, он мог добраться до эпохи маленького олененка и даже дальше. Но культивировать в прошлом… восемь раз были пределом. К счастью, восьми раз было более чем достаточно.
Затуманенный Ван Баолэ постепенно прояснялся. В его открывшихся глазах без труда угадывался отпечаток времени. В этот момент он прошел восемь кругов. Семь тысяч двести полных лет.
— Так вот, что такое Восемь наивысших дао, — прошептал Ван Баолэ.
Из его глаз исчез отпечаток времени. От тела стали исходить едва ощутимые эманации пяти элементов. В зрачках возник образ огромного дерева, бушующих волн, полыхающее неба, могильный курган и оружия всего сущего. Пять стихий лежали в основе Восьми наивысших дао: высшее дао дерева, высшее дао воды, высшее дао огня, высшее дао металла, высшее дао земли.
Пять ступеней надо завершить по очереди, дабы довести их культивацию до совершенства. Ему нужно найти пять великих сокровищ, связанных с этими элементами, и превратить в семена дао. Чем выше будет их качество, тем выше поднимется Ван Баолэ. Семена дао превосходили дао основание!
— Первым мне нужно культивировать… высшее дао дерева!
В глазах Ван Баолэ разгорелось яркое пламя. Ни один предмет на свете, относящийся к этой стихии, не мог превзойти его истинное тело… шип из черного дерева.
Высшее дао дерева идеально подходило Ван Баолэ!
Ван Баолэ уже доводилось ощущать нечто подобное. На планете Фатум после прошлой жизни белого олененка он оказался в окружении холода и чернеющей пустоты. Сложно сказать, сколько времени он там провел. Когда холод стало невозможно выносить, а чернота — совершенно непроглядной, ему стало казаться, будто весь мир двигался к неминуемому концу. В этот момент он увидел свет. Яркая точка распустилась, словно цветок, где-то очень далеко, а потом превратилась в ослепительный луч света. Он нёс в себе неописуемую силу, отчего казалось, будто он мог разогнать всю тьму мира. Изгнать и смести всё со своего пути.
Это Ван Баолэ тоже уже видел. Будучи дощечкой из черного дерева в одной из прошлых жизней, он стал свидетелем похожей сцены. Так выглядело создание новой вселенной, но сейчас рождалась не новая вселенная. Занималась заря!
Сияющий диск медленно поднимался в непроглядной бездне. Еще больше света хлынуло в накрытый мраком мир и бескрайнюю пустоту. Не имело значения, разгоняло оно или сжигало тьму. Вместе с солнцем пришла аура, поднимающая боевой дух и вызывающая желание неуклонно двигаться вперед. Из-за этого во тьме мира разгорелся бессмертный свет, негасимое пламя. Этот свет начал рвать тьму на части, теснить и занимать её место.
Пылающий алый диск поднимался всё выше. В звездном небе, мире и пустоте угольная чернота, словно нечистая сила или свора злых демонов и порочных созданий, стала распадаться. Фрагмент за фрагментом тьма разрушалась и исчезала. Словно в мир пришла праведная аура, способная стереть с лица земли всё зло. В ней не чувствовалось ничего порочного… она казалась грозной, величественной, могущественной!
Со всех сторон зазвучал рокот и рёв. Алый диск парил очень высоко, но теперь мир был очищен. От увиденного у задрожавшего Ван Баолэ бешено застучало сердце. После изгнания ночи из разума Ван Баолэ образ с алым солнцем начал расплываться. Однако в его сердце надолго отпечаталась картина встающего солнца, которое разгоняет тьму бездны. Под влиянием исходящей от него аура и озарения Ван Баолэ надолго погрузился в просветление.
Через несколько дней Ван Баолэ и прошептал:
— Это Предрассветный час, изгоняющий ночь.
В глубине души он восхищался отцом Ван Ии, создателем такой впечатляющей даосской магии. Хотя техника Предрассветный час в некотором смысле выходила за рамки даосской магии. Она была ближе к вере, чем к магии…
— Техника веры? — шепот Ван Баолэ был едва слышен.
Это название он услышал из послания нефритовой таблички отца Ван Ии. Об это он знал ровным счётом ничего и не станет копать глубже, потому что отец Ван Ии сказал: техники других можно использовать для убийства, но их нельзя постичь.
Техника Предрассветный час, казалось, не была предназначена для того, чтобы отнимать жизни. Вот только сделанные Ван Баолэ выводы и полученное просветление говорили об обратном. Полученная техника была чрезвычайно смертоносным оружием. Даже проклятие патриарха Бушующее пламя сильно уступало ему. Они находились на совершенно разных уровнях. Проклятие было таинственной магией, но слишком уж тёмной. Предрассветный час, с другой стороны, воплощал собой праведную ауру неба и земли, способную сокрушить всё на свете!
«Быть моим врагом всё равно что быть тьмой ночи!»
Сквозь Ван Баолэ как будто прошел разряд тока. От этой мысли у него начала покалывать кожу. Как следует осмыслив эту фразу, она начала казаться даже более тиранической и кровожадной, чем могло показаться на первый взгляд.
Это позволило Ван Баолэ больше узнать об отце Ван Ии. Он уже понял, что этот человек подтвердил своё дао, пройдя по залитому кровью пути культивации. На своём веку он отнял несчётное количество жизней.
Получение просветления о технике Предрассветный час, по его мнению, было связано с озарением из прошлых жизней. Но самым важным элементом было полученное наследие. Оно представляло собой признание права, чтобы вместить чужеродное дао в мир каменной стелы!
«На текущем уровне в качестве смертоносного оружия мне её вполне хватит»
Ван Баолэ с решительным видом вновь взял нефритовую табличку. Его интересовали Восемь наивысших дао. Сейчас ему требовалось углубить своё просветление и найти дорогу в будущее.
— Моё дао свободы. Восемь наивысших дао станут защитниками моего дао! — негромко сказал Ван Баолэ и стал мысленно растворяться в Восьми наивысших дао.
Пока он медленно затуманивался перед ним возникла водная гладь. Тишину нарушил звук падения в воду капли. Эхо раз за разом повторялось. По водной глади тем временем пошли девять колец, а Ван Баолэ еще сильнее затуманился.
Быстро достичь просветления о технике Восемь наивысших дао нельзя. Исток этой техники залегал слишком глубоко, её происхождение было слишком внушительным. Даже Ван Баолэ не мог в сжатые сроки изучить её.
В мире каменной стелы у него осталось не так уж много времени. Для обретения озарение о Восьми наивысших дао Ван Баолэ использовал Отражение времени, чтобы вернуться в прошлое. Путешествуя между прошлым и настоящим в потоке времени, для него время как будто остановилось. В этой вечности он мог искать озарение о дао.
Сто, двести, триста лет… Тысяча, две, три тысячи лет…
После восьми использований Отражения времени Ван Баолэ инстинктивно почувствовал, что не просто прошел сквозь время, но и углубил своё понимание. Теперь он нащупал лимитации техники. Если он просто пойдет дальше, то предел будет находиться намного дальше во времени. К примеру, он мог добраться до эпохи маленького олененка и даже дальше. Но культивировать в прошлом… восемь раз были пределом. К счастью, восьми раз было более чем достаточно.
Затуманенный Ван Баолэ постепенно прояснялся. В его открывшихся глазах без труда угадывался отпечаток времени. В этот момент он прошел восемь кругов. Семь тысяч двести полных лет.
— Так вот, что такое Восемь наивысших дао, — прошептал Ван Баолэ.
Из его глаз исчез отпечаток времени. От тела стали исходить едва ощутимые эманации пяти элементов. В зрачках возник образ огромного дерева, бушующих волн, полыхающее неба, могильный курган и оружия всего сущего. Пять стихий лежали в основе Восьми наивысших дао: высшее дао дерева, высшее дао воды, высшее дао огня, высшее дао металла, высшее дао земли.
Пять ступеней надо завершить по очереди, дабы довести их культивацию до совершенства. Ему нужно найти пять великих сокровищ, связанных с этими элементами, и превратить в семена дао. Чем выше будет их качество, тем выше поднимется Ван Баолэ. Семена дао превосходили дао основание!
— Первым мне нужно культивировать… высшее дао дерева!
В глазах Ван Баолэ разгорелось яркое пламя. Ни один предмет на свете, относящийся к этой стихии, не мог превзойти его истинное тело… шип из черного дерева.
Высшее дао дерева идеально подходило Ван Баолэ!
Закладка
Комментариев 28