Глава 401 •
Разочарован ли я в Эви?
Я действительно был рад, что она осталась верна себе. Нам здесь и меня одного с головой хватает; человека, который путает берега и перегибает палку. Я пытаюсь подмять всех под свою логику и сделать монстрами, при этом желая, чтоб в мире правили добрые и милосердные люди.
И сейчас я вижу небольшой изъян в этом всём. Если уж занимаюсь грязной работой, то лучше это всё оставить на меня самого.
Так что разочарован ли я в том, что Эви пощадила кого-то?
— Ты поступила так, как считаешь нужным, Эви, — спокойно ответил я.
— То есть разочарован, — подвела она итог.
— Бл*, Эви, как я могу быть разочарован или не разочарован в том, что ты сделала?
— Но ты ожидал, что я убью их. А я не смогла. Мне… стало жалко их. И то, что я пощадила тех людей… разве это не слабость?
Я вздохнул, подошёл к ней сзади и обнял. Аккуратно обнял, прижав к себе.
— Скажи-ка, с каких пор милосердие и доброта стали слабостью, Эви? — поинтересовался я.
Мне вообще интересно, почему это считают слабостью? Добро, милосердие, жалость, сострадание — какого хера это всё слабость?
Я не говорю про людей-хлюздиков, которые вообще ничего не могут сделать, потому что они сами по себе то ещё желе. Такие люди, что ни мнения не имеют, ни отпора не дадут, даже если их макать в унитаз головой будут — тут и так всё ясно, хотя это тоже не порок. У них жалость не жалость, а обычное поведение, милосердие не милосердие, а лишь попытка не пачкать руки.
Но для обычного человека все хорошие качества записывают в слабость, а убийство в силу. Но разве убивать, мстить, гадить является силой? Пизданутый мир навязывает пизданутые правила.
Человек может быть сильным и добрым, стойким и милосердным. А вот эти быдловские понятия вообще пошли от чмошников, которые сами хуесосы и других хуесосят. Это они, пользуясь добротой других, говнят, отчего считают это слабостью.
— С тех, что слабые люди делают побла… ай! За что?! — возмутилась Эви, когда я костяшками пальцев стукнул её по макушке.
— За то, что тебе уже столько лет, а мозга не прибавилось ни на грамм. Не путай слюнтяев с добрыми людьми, Эви.
— Добрые люди лошадьми работают, — обижено ответила Эви.
Первый раз слышу такую фразу.
— Слюнтяи, которые не могут сказать нет, глупая Эви. Ты сейчас расстроена тем, что типа разочаровала меня. Ты меня за кого принимаешь?
— За… что за вопрос? Ты на что меня хочешь подтолкнуть?!
— Я считаю, что ты слишком связана желанием угодить, — стукнул я ей неприятной правдой в лоб. — Однако мне не нужно, чтоб мне угождали, Эви. Я уважаю любой твой выбор и практически всегда понимаю твои мотивы. И даже сейчас ты просто сжалилась над женщиной и подарила ей жизнь. Это не делает тебя слабой, слабые люди никогда бы не добились подобного, чего добилась ты. Просто у тебя добрая душа, и в этом нет ничего плохого.
— Жалость убивает.
— Слышала звон и не знаешь где он, глупая. Жалость убивает, когда ты всех подряд жалеешь без причины. Как если бы ты пожалела серийного маньяка педофила, который ест своих жертв, предварительно живьём их порезав. Или пожалела человека, который не раз тебя предавал. Есть разница, Эви. И желательно её видеть.
— А это? Эта жестокость, что мы делаем и… я словно просто как тот монстр, которым меня все видят.
Ищет оправдания себе. Хочет, чтоб я сказал, нет ты не такая. Понимаю, хотя и не очень одобряю подобное.
— Ты не стала монстром. Ты просто мёртвая девушка, которая до последнего хочет оставаться человеком. Которая до последнего пытается держаться на стороне добра. На таких, как ты и держится этот мир, благодаря таким, как ты люди улыбаются. Да, ты занималась подобным. Убивала и растаптывала врагов. Приговаривала к смерти и пыткам. Но несмотря на это ты всё равно подарила жизнь той женщине, всё равно пыталась сделать свой народ счастливее.
— А твой план…
— Боюсь, иногда случается, когда всё смешалось. Когда нет ни зла, ни добра, только серое. И где приходится плевать на всё и действовать по холодной логике, когда надо спасти как можно больше людей. И вообще, я считаю, что ты молодец.
— Молодец? — удивлённо задрала голову Эви вверх, взглянув на меня.
— Ты сделала хороший поступок, проявила милосердие к тем, кто, по твоему мнению, его заслужил и прекратила жестокую расправу. Несмотря на моё мнение по этому поводу, пошла тем путём, который подсказала твоя добрая душа.
— И это нарушило план.
— Думаю, они уяснили.
— А ты? Ты бы прекратил на моём месте это?
— Эви… видишь ли… как бы тебе сказать… У нас разный подход к проблеме, — пытался я подобрать правильные слова. — Ты подходишь мягко, я подхожу жёстко. Но ни то, ни то не является идеальным средством. Я тоже перегибаю палку, так что… Так что ты не маленькая, почему я должен тебе объяснять прописные истины?
— Потому что я не могу иногда понять тебя, — сказала она расстроенно.
— Бывает, я сам себя иногда не понимаю. Давай, идём в замок. Уверен, что очень скоро по наши бренные души явятся палачи.
— По мою душу, ты хотел сказать, — слабо и немного грустно улыбнулась Эви.
— Нет, по наши души. Или ты думаешь, что я тебя брошу здесь? Пф-ф-ф… наивная… К тому же нам надо будет очень и очень много копать, а тебе потребуется очень и очень много кристаллов. Здесь мы ошибаться просто не имеем права.
И мы не ошибёмся. Явимся для них самым настоящим кошмаром, истории о котором будут потом веками передавать из уст в уста.
Так что я отправил нашу милую чумазую девушку мыться, так как она вся была в крови несчастных пленников. А мне ещё необходимо было вернуться домой, где меня… бл**ь, никто меня там не ждал, так как Клирия вообще не в счёт. Она вечно меня ждёт. Это такая заноза, что хочется закашляться и сдохнуть.
Хотя одно точно привлекает в ней меня. Ну ладно, ладно, две вещи — задница и животик. Одно классно щупать, другое доставляет эстетическое удовольствие. Ведь седьмой месяц, это уже не хухры-мухры.
Я как бы немножко в разъездах в последнее время, оттого каждый раз возвращаясь домой, мог наблюдать, как сильно толстеет в животе наша тёмная бестия. Я не против, главное, чтоб ребёнок был нормальным. А ведь до сих пор неизвестно, мальчик или девочка. Вообще мне плевать, но… мне плевать, любой ребёнок любим!
С*ка, как же я хотел всегда младшего братика или сестрёнку, за которыми надо следить и ухаживать. Но увы, маме хватило только меня, чтоб понять, какие долбанафты у неё рождаются. И пусть у меня не было младших, зато будут собственные дети… если переживу будущее…
Нет, я переживу, хули звенеть яйцами? Надо просто всё подготовить и всё!
Или это приведёт как раз к тем последствиям, что я и видел?
Бл*… временные петли, какой же это пиз**ц…
Но как бы то ни было, нам теперь предстояло дождаться, чтоб пукан у графов полыхнул, и они на всех парах ринулись к королю, которого будут просить о помощи. И когда он им одолжит силы, я натравлю печенье на его территории, чтоб наверняка отвлечь его и не дать влезть в разгар боя на всякий случай.
Гениально. И просто. Хотя просто потому, что я сам об этом знаю, а ты пойди, догадайся со стороны, что происходит.
Воспользовавшись помощью милашки Кстарн, я уже собирался уйти, как вдруг вспомнил об одной вещи.
— Эй, милашка Кстарн, вопрос есть.
— Да? — это прозвучала так, словно она ойкнула. При этом покраснела, словно я её смутил.
— Ты чего красная такая?
— Я… ничего.
— Милашка!
И она покраснела ещё сильнее. Ну какая же ты милая! Дай тебя обниму!
А в моих объятиях так вообще стала пунцовой. Блин, даже трахнуть её захотелось.
— Слушай, Кстарн, — начал я, когда утолил свою жажду обнимашек и милоняшек, — а ты не задумывалась, чем займёшься, когда всё закончится?
— Чем займусь? — вопросительно посмотрела она на меня. Сейчас мы были в зазеркалье. Я специально выбрал момент, когда можно будет поговорить с ней один на один.
— Да. Когда всё утрясётся, куда бы ты хотела двинуться? Чем заняться? Чего вообще хочешь?
— Вы меня выгоняете? — жалобно спросила она.
— Ну нет конечно же, тупка, — улыбнулся я, погладив её по голове. — Просто мне интересно, ты действительно хочешь заниматься этой работой?
— Я… но я больше ничего не умею, — пожала она плечами. — Вернее, я же бесполезная.
— В плане работы у нас?
На мой вопрос она утвердительно закивала головой.
— Я понял, у нас бесполезна, но в жизни же работать можешь, верно?
Вновь кивает головой.
— Так вот, ты хочешь остаться или жить своей жизнью? Я не выгоняю, не прессую и не буду тебя ругать, лишь любопытствую.
Кстарн издала какое-то бессвязное мычание, жужжа как компьютер под нагрузкой и пытаясь загрузить ответ из своих баз данных.
— Я… я бы хотела…
— Ну?
— Мне нравится у вас, но сидеть в зазеркалье постоянно…
— Короче, не хочешь провести свою жизнь в зазеркалье, верно? — закончил я за неё.
— Угу, — кивнула она. — Мне нравится работать у вас, честно, вы очень хорошо ко мне относитесь, особенно госпожа Клирия. Но я постоянно сижу здесь. Я не…
— Погоди-погоди, — поднял я ладонь, останавливая её. — Ты сказала, что Клирия хорошо к тебе относится? Вернее, она относится к тебе лучше всех?
— Эм… да, — слегка удивлённо ответила Кстарн, силясь понять, что она сказала не так. — Она всегда проверяет, как у меня дела, зачастую сама приносит еду и, если не занята, ждёт, пока я доем. Она… эм… практически единственная… кто… общается со мной, когда я на дежурствах.
Серьёзно? Клирия контачит с Кстарн? Не, я могу предположить, почему: типа чтоб не распространяться об этой способности и лично всё контролировать, включая здоровье Кстарн, как физическое, так и психическое. Но… Блин, Клирия такой человек, что я не верю в её доброту, если только что-то не входит в сферу её интересов, причём любых.
— Но только с ней я и могу общаться. У меня есть друзья, но я не вижусь с ними. Я рада помочь, но я провожу здесь очень много времени. И… я… чувствую себя… одиноко. Я не хочу обидеть госпожу Клирию! — тут же добавила она. — Просто жизнь вся проходит мимо меня…
— Я понял, — придержал я её за плечо, когда мы дошли до начала комнаты в светло-сером тумане, которая отсюда выглядела как руины. — Просто… ты же не глупая девушка, понимаешь, насколько полезна, верно?
Кивает. Надеюсь, что понимает.
— И я боюсь, что, когда всё закончится, тебя никто не захочет отпускать. Никто не захочет, чтоб та, кто может без телепорта перекидывать на большие расстояния людей, вдруг отошла от дел. Ты слишком полезна.
— Я… я понимаю… — тихо сказала Кстарн.
— И должна понимать, что тебя не отпустят. Поэтому… я предлагаю тебе сбежать.
— Сбежать? — удивилась она.
— Послушай, они хорошие люди и будут действовать в благих намерениях, — надеюсь. — Однако они тебя не отпустят. То, что легко даётся, всегда куда сложнее отдаётся, а ты слишком удобна и нужна.
— А вы? — спросила Кстарн.
— Я отойду от дел потом и стану свободным, потому власть возьмут более компетентные в этом вопросе люди. Но даже при всех их благих намерениях тебе ничего не светит кроме работы до конца жизни в зазеркалье. Ты всю жизнь проведёшь в зазеркалье. Поэтому я хочу, чтоб, если ты хочешь свободы, сбежала.
— Я… я поняла… Если вопрос стоит так, то… я хочу уйти, — неуверенно ответила она, словно решая, действительно ли стоит уходить или нет.
— Тогда тебе надо будет это сделать практически сразу после нашей победы. Уверен, что в тот момент будет не до тебя всем. Получишь золото и сможешь начать новую жизнь в новом месте. После всего сделанного ты заслужила это.
— Я… спасибо, — неуверенно ответила она.
— Будь смелее, Кстарн. Ты сможешь завести детей и мужа, построить собственный дом, купить участок, жизнь, будущее, — улыбнулся я, перечисляя все блага, которые она может получить. — Ты отлично поработала и заслужила отдых.
Просто некоторые могут решить пожертвовать ею, однако чего Кстарн не заслужила, так это именно такой участи.
По ту сторону портала меня встретили белые стены и чистейшая комната, которая резко контрастировала с каменными палатами занятого на время нами замка и походной палаткой. Словно я очутился в совершенно другом мире или, по крайней мере, на другом континенте.
Да и вообще, жизнь в моём графстве ощущалась иначе. Пусть вечно серое, мрачное и пасмурное, но здесь кипела спокойная жизнь. Не бурная, как в той же столице, например, но размеренная, спокойная, неторопливая для города таких размеров.
В поместье, к моему облегчению, никто мою персону празднично не встречал, ни вездесущая Клирия (хотя я давно её и не видел), ни отряд служанок, ни кто-то ещё. Хотя мисс тьма обычно была тут как тут, однако сейчас, видимо была слишком завалена работой, чтоб бросить всё и явиться сюда. Так что можно было спокойно помыться, подышать свежим воздухом и…
— Ой, Мэйн! — едва я расслабился и вышел в коридор, как тут же увидал Мэри. Гружённую Мэри. Очень гружённую Мэри, которая, как ослик, несла в руках целую стопку документов, которая была выше неё. — Ты вернулся! И ты… ты весь в крови.
Последнее она выдавила, пытаясь сохранить на лице улыбку. Кровь же была из-за Эви, которую я до этого обнял и испачкался.
— Трудности на работе, — спокойно ответил я.
— Понятно…
Я знаю это выражение лица — все прекрасно знают, что я делаю и откуда кровь, но все будут делать вид, что всё в порядке, хотя могут испытывать беспокойство в душе. Это как жена, которая кормит детей и мужа ужином, при этом прекрасно зная, что её муж мафиози и сейчас пытает в подвале человека, но делает вид, что всё в порядке.
Хотя я буду пострашнее всякого мафиози.
— А ты у нас…
— Помогаю госпоже Элизиане с документами! — сказала она с гордостью. — Меня учат писать и читать.
— Элизи?
— И её помощники. Она говорит, что я ответственный человек, вот так!
Ты? Ответственный? Я естественно не сказал этого вслух, однако… Без обид, Мэри, но ты наркоторговкой и закладчицей работала. И ты немножко… ребёнок ещё.
— Я вижу, как ты на меня смотришь! — неожиданно надула она щёки.
— Как именно?
— Как на ребёнка, которому рано этим заниматься! А я хочу напомнить, что мне…
— Мэри, если бы мудрость и ум зависели от возраста, я бы был бы очень умным человеком. Едва ли не умнейшим среди всех вас. Но как видишь, это не так. Но ты всё равно молодец.
— Звучит так, словно ты пытаешься успокоить меня, — буркнула недовольно мелочь.
— Просто не парься. Кстати, где Клирия? У себя?
— Ага, она теперь мало ходит. Ей живот мешает.
Значит можно не бояться, что она меня по дороге выловит. Можно сказать, удача на моей стороне и мне выпала возможность немного побыть наедине с самим собой.
— Тогда и Элизи не говори, что я вернулся, окей? Я потом сам навещу её, так как у меня есть кое-какое дело. Личное.
— Не любовное же? А то сердце Клирии разобьётся, — сказала едва ли не жалобно Мэри.
— С каких пор у Клирии столько друзей? — нахмурился я.
— Просто она же будущая мать, — ответила она мне, словно это был ответ на все вопросы. — Ей разобьёт это сердце.
— Боже… Мэри, не расстраивай меня.
— Чем? — не поняла она.
— Всем. Беги к Элизи, помогай ей, а я пока мыться пойду.
Мэри-Мэри… Ну такая дурная, ужас просто. Вроде бы уже и двадцать один годик стукнул, но пиз**ц же у тебя ветер в голове гуляет. Ни капельки не поумнела.
Я даже не представляю, как её в мир выпускать. Что с ней будет?
Хотя я знаю, что с ней будет, в голове уже всплывают воспоминания той, другой Мэри, что толкала наркотики и таскала посылки всяким тёмным личностям. Такие, как она, слишком легко склоняются на преступную сторону, так как ни сил противостоять их влиянию, ни головы, чтоб понять, во что их впутывают, у таких людей не хватает.
Просто мне хотелось бы раскидать всех таких личностей, будущее которых не определено, в хорошие руки. Осознание того, что в будущем я не смогу всё держать под контролем и в случае необходимости помочь, меня немного удручает.
Я действительно был рад, что она осталась верна себе. Нам здесь и меня одного с головой хватает; человека, который путает берега и перегибает палку. Я пытаюсь подмять всех под свою логику и сделать монстрами, при этом желая, чтоб в мире правили добрые и милосердные люди.
И сейчас я вижу небольшой изъян в этом всём. Если уж занимаюсь грязной работой, то лучше это всё оставить на меня самого.
Так что разочарован ли я в том, что Эви пощадила кого-то?
— Ты поступила так, как считаешь нужным, Эви, — спокойно ответил я.
— То есть разочарован, — подвела она итог.
— Бл*, Эви, как я могу быть разочарован или не разочарован в том, что ты сделала?
— Но ты ожидал, что я убью их. А я не смогла. Мне… стало жалко их. И то, что я пощадила тех людей… разве это не слабость?
Я вздохнул, подошёл к ней сзади и обнял. Аккуратно обнял, прижав к себе.
— Скажи-ка, с каких пор милосердие и доброта стали слабостью, Эви? — поинтересовался я.
Мне вообще интересно, почему это считают слабостью? Добро, милосердие, жалость, сострадание — какого хера это всё слабость?
Я не говорю про людей-хлюздиков, которые вообще ничего не могут сделать, потому что они сами по себе то ещё желе. Такие люди, что ни мнения не имеют, ни отпора не дадут, даже если их макать в унитаз головой будут — тут и так всё ясно, хотя это тоже не порок. У них жалость не жалость, а обычное поведение, милосердие не милосердие, а лишь попытка не пачкать руки.
Но для обычного человека все хорошие качества записывают в слабость, а убийство в силу. Но разве убивать, мстить, гадить является силой? Пизданутый мир навязывает пизданутые правила.
Человек может быть сильным и добрым, стойким и милосердным. А вот эти быдловские понятия вообще пошли от чмошников, которые сами хуесосы и других хуесосят. Это они, пользуясь добротой других, говнят, отчего считают это слабостью.
— С тех, что слабые люди делают побла… ай! За что?! — возмутилась Эви, когда я костяшками пальцев стукнул её по макушке.
— За то, что тебе уже столько лет, а мозга не прибавилось ни на грамм. Не путай слюнтяев с добрыми людьми, Эви.
— Добрые люди лошадьми работают, — обижено ответила Эви.
Первый раз слышу такую фразу.
— Слюнтяи, которые не могут сказать нет, глупая Эви. Ты сейчас расстроена тем, что типа разочаровала меня. Ты меня за кого принимаешь?
— За… что за вопрос? Ты на что меня хочешь подтолкнуть?!
— Я считаю, что ты слишком связана желанием угодить, — стукнул я ей неприятной правдой в лоб. — Однако мне не нужно, чтоб мне угождали, Эви. Я уважаю любой твой выбор и практически всегда понимаю твои мотивы. И даже сейчас ты просто сжалилась над женщиной и подарила ей жизнь. Это не делает тебя слабой, слабые люди никогда бы не добились подобного, чего добилась ты. Просто у тебя добрая душа, и в этом нет ничего плохого.
— Жалость убивает.
— Слышала звон и не знаешь где он, глупая. Жалость убивает, когда ты всех подряд жалеешь без причины. Как если бы ты пожалела серийного маньяка педофила, который ест своих жертв, предварительно живьём их порезав. Или пожалела человека, который не раз тебя предавал. Есть разница, Эви. И желательно её видеть.
— А это? Эта жестокость, что мы делаем и… я словно просто как тот монстр, которым меня все видят.
Ищет оправдания себе. Хочет, чтоб я сказал, нет ты не такая. Понимаю, хотя и не очень одобряю подобное.
— Ты не стала монстром. Ты просто мёртвая девушка, которая до последнего хочет оставаться человеком. Которая до последнего пытается держаться на стороне добра. На таких, как ты и держится этот мир, благодаря таким, как ты люди улыбаются. Да, ты занималась подобным. Убивала и растаптывала врагов. Приговаривала к смерти и пыткам. Но несмотря на это ты всё равно подарила жизнь той женщине, всё равно пыталась сделать свой народ счастливее.
— А твой план…
— Боюсь, иногда случается, когда всё смешалось. Когда нет ни зла, ни добра, только серое. И где приходится плевать на всё и действовать по холодной логике, когда надо спасти как можно больше людей. И вообще, я считаю, что ты молодец.
— Молодец? — удивлённо задрала голову Эви вверх, взглянув на меня.
— Ты сделала хороший поступок, проявила милосердие к тем, кто, по твоему мнению, его заслужил и прекратила жестокую расправу. Несмотря на моё мнение по этому поводу, пошла тем путём, который подсказала твоя добрая душа.
— И это нарушило план.
— Думаю, они уяснили.
— А ты? Ты бы прекратил на моём месте это?
— Эви… видишь ли… как бы тебе сказать… У нас разный подход к проблеме, — пытался я подобрать правильные слова. — Ты подходишь мягко, я подхожу жёстко. Но ни то, ни то не является идеальным средством. Я тоже перегибаю палку, так что… Так что ты не маленькая, почему я должен тебе объяснять прописные истины?
— Потому что я не могу иногда понять тебя, — сказала она расстроенно.
— Бывает, я сам себя иногда не понимаю. Давай, идём в замок. Уверен, что очень скоро по наши бренные души явятся палачи.
— По мою душу, ты хотел сказать, — слабо и немного грустно улыбнулась Эви.
— Нет, по наши души. Или ты думаешь, что я тебя брошу здесь? Пф-ф-ф… наивная… К тому же нам надо будет очень и очень много копать, а тебе потребуется очень и очень много кристаллов. Здесь мы ошибаться просто не имеем права.
И мы не ошибёмся. Явимся для них самым настоящим кошмаром, истории о котором будут потом веками передавать из уст в уста.
Так что я отправил нашу милую чумазую девушку мыться, так как она вся была в крови несчастных пленников. А мне ещё необходимо было вернуться домой, где меня… бл**ь, никто меня там не ждал, так как Клирия вообще не в счёт. Она вечно меня ждёт. Это такая заноза, что хочется закашляться и сдохнуть.
Хотя одно точно привлекает в ней меня. Ну ладно, ладно, две вещи — задница и животик. Одно классно щупать, другое доставляет эстетическое удовольствие. Ведь седьмой месяц, это уже не хухры-мухры.
Я как бы немножко в разъездах в последнее время, оттого каждый раз возвращаясь домой, мог наблюдать, как сильно толстеет в животе наша тёмная бестия. Я не против, главное, чтоб ребёнок был нормальным. А ведь до сих пор неизвестно, мальчик или девочка. Вообще мне плевать, но… мне плевать, любой ребёнок любим!
С*ка, как же я хотел всегда младшего братика или сестрёнку, за которыми надо следить и ухаживать. Но увы, маме хватило только меня, чтоб понять, какие долбанафты у неё рождаются. И пусть у меня не было младших, зато будут собственные дети… если переживу будущее…
Нет, я переживу, хули звенеть яйцами? Надо просто всё подготовить и всё!
Или это приведёт как раз к тем последствиям, что я и видел?
Бл*… временные петли, какой же это пиз**ц…
Но как бы то ни было, нам теперь предстояло дождаться, чтоб пукан у графов полыхнул, и они на всех парах ринулись к королю, которого будут просить о помощи. И когда он им одолжит силы, я натравлю печенье на его территории, чтоб наверняка отвлечь его и не дать влезть в разгар боя на всякий случай.
Гениально. И просто. Хотя просто потому, что я сам об этом знаю, а ты пойди, догадайся со стороны, что происходит.
Воспользовавшись помощью милашки Кстарн, я уже собирался уйти, как вдруг вспомнил об одной вещи.
— Эй, милашка Кстарн, вопрос есть.
— Да? — это прозвучала так, словно она ойкнула. При этом покраснела, словно я её смутил.
— Ты чего красная такая?
— Я… ничего.
— Милашка!
И она покраснела ещё сильнее. Ну какая же ты милая! Дай тебя обниму!
А в моих объятиях так вообще стала пунцовой. Блин, даже трахнуть её захотелось.
— Слушай, Кстарн, — начал я, когда утолил свою жажду обнимашек и милоняшек, — а ты не задумывалась, чем займёшься, когда всё закончится?
— Чем займусь? — вопросительно посмотрела она на меня. Сейчас мы были в зазеркалье. Я специально выбрал момент, когда можно будет поговорить с ней один на один.
— Да. Когда всё утрясётся, куда бы ты хотела двинуться? Чем заняться? Чего вообще хочешь?
— Вы меня выгоняете? — жалобно спросила она.
— Ну нет конечно же, тупка, — улыбнулся я, погладив её по голове. — Просто мне интересно, ты действительно хочешь заниматься этой работой?
— Я… но я больше ничего не умею, — пожала она плечами. — Вернее, я же бесполезная.
На мой вопрос она утвердительно закивала головой.
— Я понял, у нас бесполезна, но в жизни же работать можешь, верно?
Вновь кивает головой.
— Так вот, ты хочешь остаться или жить своей жизнью? Я не выгоняю, не прессую и не буду тебя ругать, лишь любопытствую.
Кстарн издала какое-то бессвязное мычание, жужжа как компьютер под нагрузкой и пытаясь загрузить ответ из своих баз данных.
— Я… я бы хотела…
— Ну?
— Мне нравится у вас, но сидеть в зазеркалье постоянно…
— Короче, не хочешь провести свою жизнь в зазеркалье, верно? — закончил я за неё.
— Угу, — кивнула она. — Мне нравится работать у вас, честно, вы очень хорошо ко мне относитесь, особенно госпожа Клирия. Но я постоянно сижу здесь. Я не…
— Погоди-погоди, — поднял я ладонь, останавливая её. — Ты сказала, что Клирия хорошо к тебе относится? Вернее, она относится к тебе лучше всех?
— Эм… да, — слегка удивлённо ответила Кстарн, силясь понять, что она сказала не так. — Она всегда проверяет, как у меня дела, зачастую сама приносит еду и, если не занята, ждёт, пока я доем. Она… эм… практически единственная… кто… общается со мной, когда я на дежурствах.
Серьёзно? Клирия контачит с Кстарн? Не, я могу предположить, почему: типа чтоб не распространяться об этой способности и лично всё контролировать, включая здоровье Кстарн, как физическое, так и психическое. Но… Блин, Клирия такой человек, что я не верю в её доброту, если только что-то не входит в сферу её интересов, причём любых.
— Но только с ней я и могу общаться. У меня есть друзья, но я не вижусь с ними. Я рада помочь, но я провожу здесь очень много времени. И… я… чувствую себя… одиноко. Я не хочу обидеть госпожу Клирию! — тут же добавила она. — Просто жизнь вся проходит мимо меня…
— Я понял, — придержал я её за плечо, когда мы дошли до начала комнаты в светло-сером тумане, которая отсюда выглядела как руины. — Просто… ты же не глупая девушка, понимаешь, насколько полезна, верно?
Кивает. Надеюсь, что понимает.
— И я боюсь, что, когда всё закончится, тебя никто не захочет отпускать. Никто не захочет, чтоб та, кто может без телепорта перекидывать на большие расстояния людей, вдруг отошла от дел. Ты слишком полезна.
— Я… я понимаю… — тихо сказала Кстарн.
— И должна понимать, что тебя не отпустят. Поэтому… я предлагаю тебе сбежать.
— Сбежать? — удивилась она.
— Послушай, они хорошие люди и будут действовать в благих намерениях, — надеюсь. — Однако они тебя не отпустят. То, что легко даётся, всегда куда сложнее отдаётся, а ты слишком удобна и нужна.
— А вы? — спросила Кстарн.
— Я отойду от дел потом и стану свободным, потому власть возьмут более компетентные в этом вопросе люди. Но даже при всех их благих намерениях тебе ничего не светит кроме работы до конца жизни в зазеркалье. Ты всю жизнь проведёшь в зазеркалье. Поэтому я хочу, чтоб, если ты хочешь свободы, сбежала.
— Я… я поняла… Если вопрос стоит так, то… я хочу уйти, — неуверенно ответила она, словно решая, действительно ли стоит уходить или нет.
— Тогда тебе надо будет это сделать практически сразу после нашей победы. Уверен, что в тот момент будет не до тебя всем. Получишь золото и сможешь начать новую жизнь в новом месте. После всего сделанного ты заслужила это.
— Я… спасибо, — неуверенно ответила она.
— Будь смелее, Кстарн. Ты сможешь завести детей и мужа, построить собственный дом, купить участок, жизнь, будущее, — улыбнулся я, перечисляя все блага, которые она может получить. — Ты отлично поработала и заслужила отдых.
Просто некоторые могут решить пожертвовать ею, однако чего Кстарн не заслужила, так это именно такой участи.
По ту сторону портала меня встретили белые стены и чистейшая комната, которая резко контрастировала с каменными палатами занятого на время нами замка и походной палаткой. Словно я очутился в совершенно другом мире или, по крайней мере, на другом континенте.
Да и вообще, жизнь в моём графстве ощущалась иначе. Пусть вечно серое, мрачное и пасмурное, но здесь кипела спокойная жизнь. Не бурная, как в той же столице, например, но размеренная, спокойная, неторопливая для города таких размеров.
В поместье, к моему облегчению, никто мою персону празднично не встречал, ни вездесущая Клирия (хотя я давно её и не видел), ни отряд служанок, ни кто-то ещё. Хотя мисс тьма обычно была тут как тут, однако сейчас, видимо была слишком завалена работой, чтоб бросить всё и явиться сюда. Так что можно было спокойно помыться, подышать свежим воздухом и…
— Ой, Мэйн! — едва я расслабился и вышел в коридор, как тут же увидал Мэри. Гружённую Мэри. Очень гружённую Мэри, которая, как ослик, несла в руках целую стопку документов, которая была выше неё. — Ты вернулся! И ты… ты весь в крови.
Последнее она выдавила, пытаясь сохранить на лице улыбку. Кровь же была из-за Эви, которую я до этого обнял и испачкался.
— Трудности на работе, — спокойно ответил я.
— Понятно…
Я знаю это выражение лица — все прекрасно знают, что я делаю и откуда кровь, но все будут делать вид, что всё в порядке, хотя могут испытывать беспокойство в душе. Это как жена, которая кормит детей и мужа ужином, при этом прекрасно зная, что её муж мафиози и сейчас пытает в подвале человека, но делает вид, что всё в порядке.
Хотя я буду пострашнее всякого мафиози.
— А ты у нас…
— Помогаю госпоже Элизиане с документами! — сказала она с гордостью. — Меня учат писать и читать.
— Элизи?
— И её помощники. Она говорит, что я ответственный человек, вот так!
Ты? Ответственный? Я естественно не сказал этого вслух, однако… Без обид, Мэри, но ты наркоторговкой и закладчицей работала. И ты немножко… ребёнок ещё.
— Я вижу, как ты на меня смотришь! — неожиданно надула она щёки.
— Как именно?
— Как на ребёнка, которому рано этим заниматься! А я хочу напомнить, что мне…
— Мэри, если бы мудрость и ум зависели от возраста, я бы был бы очень умным человеком. Едва ли не умнейшим среди всех вас. Но как видишь, это не так. Но ты всё равно молодец.
— Звучит так, словно ты пытаешься успокоить меня, — буркнула недовольно мелочь.
— Просто не парься. Кстати, где Клирия? У себя?
— Ага, она теперь мало ходит. Ей живот мешает.
Значит можно не бояться, что она меня по дороге выловит. Можно сказать, удача на моей стороне и мне выпала возможность немного побыть наедине с самим собой.
— Тогда и Элизи не говори, что я вернулся, окей? Я потом сам навещу её, так как у меня есть кое-какое дело. Личное.
— Не любовное же? А то сердце Клирии разобьётся, — сказала едва ли не жалобно Мэри.
— С каких пор у Клирии столько друзей? — нахмурился я.
— Просто она же будущая мать, — ответила она мне, словно это был ответ на все вопросы. — Ей разобьёт это сердце.
— Боже… Мэри, не расстраивай меня.
— Чем? — не поняла она.
— Всем. Беги к Элизи, помогай ей, а я пока мыться пойду.
Мэри-Мэри… Ну такая дурная, ужас просто. Вроде бы уже и двадцать один годик стукнул, но пиз**ц же у тебя ветер в голове гуляет. Ни капельки не поумнела.
Я даже не представляю, как её в мир выпускать. Что с ней будет?
Хотя я знаю, что с ней будет, в голове уже всплывают воспоминания той, другой Мэри, что толкала наркотики и таскала посылки всяким тёмным личностям. Такие, как она, слишком легко склоняются на преступную сторону, так как ни сил противостоять их влиянию, ни головы, чтоб понять, во что их впутывают, у таких людей не хватает.
Просто мне хотелось бы раскидать всех таких личностей, будущее которых не определено, в хорошие руки. Осознание того, что в будущем я не смогу всё держать под контролем и в случае необходимости помочь, меня немного удручает.
Закладка
Комментариев 18