Глава 357

Мир, где мне не рады

Утро добрым не бывает, если Клирия тебя за нос кусает. Не дай бог эта дрянь меня ещё заразит, и я сам превращусь в Клирию.

Нет, серьёзно, я ещё могу её трахать, но то, что Клирия кусает меня за нос для того, чтоб разбудить, это как бы перебор. А ты ещё спросонья открываешь глаза и видишь над собой её улыбающееся лицо со свисающими вниз волосами. Не так я хочу встречать своё утро.

— Доброе утро, Патр-р-рик. Ты был чудесен этой ночью.

— И только ради этого ты меня кусаешь за нос? Ты серьёзно? Иди отсюдова, дай поспать, — перевернулся я на другой бок.

— Патр-р-рик, я здесь.

— Знаю, потому и повернулся к тебе спиной, Клирия-тля. А теперь не доставай меня. Я заебался. Во всех смыслах этого слова.

— Я поняла, — ответила она и притёрлась ко мне сзади.

Боже, никогда бы не подумал, будучи ещё в своём мире, что буду уставать от секса. Раньше я думал, что стану тем, кто трахается по семь раз на сутки, а тут как бы и одного раза в неделю мне может вполне хватить. Или же жизнь настолько насыщенна, что мне это и не особо интересно.

— Я хочу ещё напомнить, — тихо начала она, — что скоро будет готов план по уничтожению героев. Надеюсь, ты хорошо подготовился.

— Да нормально всё будет, — пробурчал я, уже понимая, что мой сон закончен. Я уже не усну.

— Я полностью уверена в этом, — ответила она. — Тогда следующий вопрос на повестке дня — какую часть плана мы предоставим Эвелине? Стоит ли мне ужесточить рамки, чтоб даже находясь вдали от нас, она не смогла воспользоваться нашим отсутствием и что-нибудь сделать?

— Нет необходимости. Мы возьмём её в поместье. Оставлять её здесь, когда всё начнётся, будет слишком опасно, так как именно сюда и будут целить все войска. Все будут считать виноватой её в произошедшем и все вопросы будут к ней.

— Вы хотите её взять с собой?

Едва заметное изменение интонации заставило меня обернуться к Клирии, которая лицом ни на гран не выдала себя. Однако я слишком долго живу с ней и могу уловить едва заметные оттенки в её голосе, которые говорят о том, что что-то изменилось.

— Тебе не нравится эта мысль? — спросил я.

— Я нахожу эту идею нецелесообразной. Лучше оставить Эвелину здесь.

— Та-а-ак, — протянул я, внимательно вглядываясь Клирии в глаза. — А ты с чего вдруг хочешь спровадить Эви, Клирия?

— Я лишь говорю…

— Что лучше? Знаешь ли, что-то пиздежом запахло, — ответил я и ущипнул её чувствительно за маленькую грудь, отчего та слегка поморщилась. — Клирия, если ты не доверяешь ей настолько, что не хочешь её брать с нами, то так и скажи. Однако она в любом случае отправится за нами в поместье. Здесь я её не оставлю. Это окончательное решение.

Однако это не было концом, это было лишь началом всего веселья, что ожидало меня впереди. Откуда пошло веселье? Естественно, от баб.

Так как бросить всё и тупо уехать мы не могли, нам пришлось немного задержаться в замке, чтоб привести дела Эви в порядок и приготовить всё к её долгому отсутствию, чтоб даже без неё всё функционировало. И тем самым я запер Клирию и Эви в одном месте вместе.

Как сказал однажды один человек, запри в одной комнате двух красивых девушек, и рано или поздно одна захочет впиться когтями в лицо другой.

У меня всё получилось примерно так же, что не могло радовать. Уже за завтраком я мог наблюдать не самую жизнерадостную картину, как две бабы, что вполне могут не то что отравить жизнь, отобрать её друг у друга, были готовы убивать. Они это не говорили и старались не показывать, но аура была лучше всяких слов, показывая серьёзность намерений.

Клирия и Эвелина.

Они столкнулись буквально в дверях, и я сразу почувствовал неладное.

Если Клирия была после сна, расслабленная, слегка лохматая, помятая, в такой же помятой одежде, то Эви была одета с иголочки. Очень просто, но не менее красиво. Полностью причёсанные чистые волосы, которые спускались на спину, свеженькое лицо, лёгкий сарафанчик и… она накрасилась? Эви, ты куда так вырядилась?

Хотя признаю, она прямо благоухает свежестью и молодостью. Я невольно засмотрелся на неё в то время, как Клирия только хмыкнула.

— Доброе утро, как спалось? — улыбнулась она.

— Да но…

— Мы благодарим вас о заботе, — первее меня ответила Клирия. — Хотя выспаться нам не удалось, решили воспользоваться вашим советом про покричать.

Лицо Эви слегка дёрнулось, словно ей лимон попал в рот.

— Я рада за вас, — ответила она. — Надеюсь, кричал не Патрик и не от отвращения.

Это был мощный ответ, подобный выстрелу в упор.

Тут уже задёргался глаз у Клирии.

— Не беспокойтесь. Патрик не настолько был напуган, чтоб кричать ещё и после того, как его напугали.

Нет, это была перестрелка. И я чувствовал, как воздух наэлектризовался от всеобщего напряжения.

— Оу-оу, дамы, вы чего?! — перепугался я. — Харе, давайте кушать лучше.

А то выглядит, словно они ревнивые с*чки и теперь готовы рвать друг друга когтями за меня. Хм… это прикольно…

Ха, реально прикольно, если за меня бы бабы дрались!

Это было бы забавно, будь это правдой. Никогда бы не подумал, что такое возможно, потому что это невозможно. За меня будут драться, только если будут решать, кто мою голову на кол насадит.

Однако мечты есть мечты, представлять, что бабы за тебя ссорятся классно. Такие постоянно цапаются, ругаются, желая завоевать твоё внимание. Вокруг крутятся и пытаются отвоевать тебя у другой. Как в аниме или фильмах, где все тебя хотят. Эх, я бы, наверное, не отказался от подобного, чтоб потешить своё самомнение. Ты такой выбираешь, кто тебе нравится и кому дать шанс. И все такие сразу текут даже от одной возможности побыть с тобой хотя бы минутку наедине.

Однако чуть позже я узнал как примерную правду о причине разборок Эви и Клирии, так и то, что оказывается в реальности мечты выглядят не так классно.

Например, ты начинаешь беспокоиться о здоровье обеих, так как они вполне могут убить друг друга. И они не мило ругаются, они пытаются смешать друг друга с говном. И для тебя это не кайф, а головная боль, так как это проходит практически через тебя, и слушать это дерьмо то ещё удовольствие. Ещё хуже то, что не ты выбираешь, кому дать шанс. Не-е-е, это они между собой решают, кто заберёт с собой главный приз. Речи о твоём мнении здесь не идёт.

Я был не настолько глуп, чтоб не сложить два и два. И это было не моё самомнение, это были факты и вполне логические выводы.

Клирия ревнует меня к Эви. Эви же ревнует меня к Клирии.

Мечта сбылась, но как и в реале, здесь всё было без прикрас.

То есть пиз**ц просто.

И вот Эви пришла нарядная, села рядом со мной, буквально словами указав Клирии, что слуга должна сидеть там, где ей скажут и держать рот на замке, когда господа разговаривают. Клирия проглотила всё с кислой миной, лишь почтено кивнув и сказав:

— Слушаюсь.

Зато на обед Клирия пришла буквально иной. Прекрасной и элегантной; такой, какой мне ещё не приходилось её видеть. Это было красиво и жутко, словно прекрасная смерть, пришедшая за твоей душой.

Беленькая кожа, тёмная подводка глаз, которая только лучше подчёркивала их. Немного подкрашенные красным губы. Чёрное классическое платье, которое она всегда носила, однако сейчас чистое и выглаженное. А ещё необычный аромат каких-то духов, что были похожи на розы.

Клирия буквально была свежей и новой, неся в себе благородство и изящество.

Две противоположности. Милая простота и красивая элегантность.

А ещё её фраза…

— Как мать ребёнка моего господина…

И с этими словами она позволила обратиться ко мне без формальностей, буквально показывая своё превосходство Эви. Типа смотри, может я и слуга, однако он мой, а ты лишь так, подружка.

Это читалось слишком просто, так как Клирия пыталась это показать максимально доступно. И Эви это без проблем прочитала.

Она сидела, поджав губы и смотря на то, как Клирия обсуждала какие-то маловажные дела поместья. Я бы мог послать её в этот момент, но так опустить Клирию у меня рука не поднималась. Конкретно в этом случае я бы знатно макнул её лицом в дерьмо и скорее сам бы испытал испанский стыд.

А после всего Клирия наклонилась, поцеловала меня в щёку и шепнула так, чтоб обязательно это услышала Эви:

— Спасибо милый. Надеюсь, сегодня ты меня порадуешь, как и в прошлый раз.

Всего за один не полный день я понял, какой же это пиз**ц, когда за тебя борются бабы. Мне даже показалось, что им важен не сам приз в виде меня, а факт того, что она оказалась лучше. Типа главный приз — макнуть соперницу в дерьмо, показав своё тотальное превосходство.

А под вечер мои худшие опасения стали явью. Бабы пустили в ход тяжёлую артиллерию и разоделись так, что слюни можно пускать. Или ссаться от страха, так как они явно не готовы сдаваться.

Эви была ну в слишком лёгкой накидке, похожей на длинную футболку, через которую было видно её талию. Плотности этой ночнушки удивительным образом хватало на то, чтобы прикрывать интимные части тела. Видимо магия, так как именно интимные части затемнялись, когда всё остальное тело было видно.

Клирия же… была одета тоже внушительно. Очень лёгкая, практически просвечивающая тёмно-красная ночнушка, которая, наоборот, не затемняла ничего, позволяя разглядеть её грудь. И чёрные кружевные трусики.

И обе они благоухали.

Но у меня один вопрос — вы ебанулись? Ладно одна яжемать. А Эви? Она недавно всё потеряло, но выглядит так, словно её это и не сильно волнует. И хули она вдруг ко мне начала клинья подбивать? Я же убил её, она должна меня ненавидеть!

Но нет, Эви пришла такая ко мне и не успела слова сказать, как в комнату уже вошла Клирия. Выражения их лиц были бесценны, когда они увидели друг друга. Ну, а я, как и полагается настоящему мужику, когда он видит двух девушек, но не может решить, с кем же остаться на ночь…

— Констанция, можно я у тебя переночую сегодня? — спросил я жалобно нашу тётю Коню.

— Я? А ты о чём? — спросила она спросонья, потирая кулаком сонные глаза. — Патрик, тебе чего?

Вот её вид действительно радовал мой взгляд. Обычная пижама с утятами: рубашка и штаны. А ещё самые обычные белые трусы. Их я увидел, когда Констанция беззастенчиво почёсывала себе пузо, словно прожжённая мать-одиночка.

А ещё сонное выражение лица, мутный взгляд и попытка понять, что я перед ней здесь делаю.

— Можно переночевать у тебя? — повторил я вопрос чуть ли не по слогам.

— Зачем?

— Так надо. Так можно или нет?

— Зачем тебе? — зевнула она. — Там вроде Эви к тебе намылила-а-а-а-а-а-а-а-э-э-э-э-э-э…

Это под конец Констанция зевнула, и я даже испугался, что она себе челюсть вывихнет.

— Просто впусти и не спрашивай. Пожалуйста, — попросил я. — Они меня выебут или выебут друг друга, если я там останусь.

— Ну ладно, ладно… — пробормотала моя любимая феминисточка, отступая в сторону и пропуская меня вперёд. — Кровать одна. Или пол. Есть ещё кресло.

— А что так негусто? — удивился я минималистичной обстановке.

— Не люблю спать в роскоши, — просто ответила она.

Не люблю жить в роскоши, это не то что может объяснить настолько минималистичную обстановку. Комната была практически пустой, словно отсюда кто-то съехал. Только кровать, два кресла, стол, комод со шкафом, стул и… в принципе всё. Да, всё аккуратно и чистенько, свежо и по-модному (учитывая то, что здесь средневековье, я бы сказал что очень даже по-современному), однако её покои были очень пустыми. Словно Констанция куда-то переезжала.

— Слишком минималистично.

— Если не нравится, можешь уходить, — буркнула она обиженно и тупо прыгнула на кровать, завернулась в одеяло и оттуда уже пробормотала. — Выбирай, где спать, и не мешай мне.

Наверное, я погорячился насчёт кресла или пола, когда подумал, что буду спать на них. Так как одни были слишком маленькими, а на другом даже ковра не было, у меня возникали сомнения по поводу того, что я вообще смогу нормально спать. Поэтому выбор пал на кровать. Подтолкнул недовольно бурчащую Констанцию в сторону и лёг рядом.

— А что убежал? — сонно спросила она, когда я приземлился рядом.

— У меня возникли кое-какие сложности… Слушай, заделись одеялом, плиз.

— Тц… ладно, бог с тобой, только всё не утягивай с меня. Так что, проблемы Эвелиной и твоей подружкой? — спросила она.

— Бабы сейчас драться будут за меня. Я логично рассудил, что если убежать от них, то драться им будет не за что. Ну или они убьют друг друга, что навряд ли.

— Мог бы и в другие комнаты пойти, — предложила она.

— Мог. Но там они точно меня достанут. А у тебя вряд ли кто-то будет меня доставать, — рассудил я.

— Логично… — зевнула она, и комната погрузилась в тишину.

Ненадолго меня хватило к великому неудовольствию Констанции.

— Слушай, вопрос первостепенной важности.

— Посередине ночи? — недовольно осведомилась она. — Тебя что прибило-то поговорить?

— Насчёт Эви. Мою помощницу-то я знаю, однако вот Эви для меня тёмный лес.

Констанция недовольно что-то промычала, и я это воспринял как знак согласия.

— Во-первых, что-то вы не выглядите расстроенными по поводу того, что я припёрся и у вас всё отобрал. Всего несколько дней, а вы так спокойны, что даже подозрительно.

— А ты думаешь, мы бы признались, если бы что-то скрывали? — задала она встречный вопрос.

— Конечно бы признались, — не задумываясь ответил я. — Я же приказать вам могу. А на Эви так вообще печать стоит. Просто хочу понять её до того, как наломаю дров случайно.

— Подозрительно ему… — пробормотала она в темноте, немного вошкаясь. — Боюсь, что для Эвелины не всегда было главным держать власть.

— Делает по накатанной, потому что так получилось?

— После тебя охота за ней продолжилась, — ответила Констанция. — И чем дальше, тем больше. Эвелина не успела оглянуться, как уже своей борьбой нажила себе последователей, готовых идти за ней. Она как-то не стремилась к власти, а потом всё само пришло, и она решила, что может что-то изменить, чтоб в будущем ничего этого не повторилось.

— А ты?

— А что я? Я была предателем и мне было некуда податься. А желания Эвелины сделать мир немного получше меня полностью устраивали. Потому я и пошла за ней. А ещё я уже ждала ребёнка, а мою голову хотели видеть на плахе. Единственное, что оставалось для того, чтобы сделать моё сокровище счастливым, — эти слова она произнесла слишком мягко, — так это построить мир, где ей будет хорошо жить.

Окей… я понял, как вы пришли к этому. В принципе, как и я — желанием выжить, а там уже по стечению обстоятельств само всё пришло.

— Поэтому может ей и обидно терять власть, которую она так долго строила, но не настолько, чтоб убиваться. Куда обиднее ей другое.

— Что именно?

— Ты, — спокойно ответила Констанция. — Может быть Эвелина и злилась бы на тебя за содеянное, но все эти чувства вытолкнула ревность.

— Ревность?

— Припёрся с какой-то черноволосой разноглазой девчонкой. Так мало этого, она ещё и залетела от тебя. А знаешь, Эви очень даже хорошо о тебе вспоминала, несмотря на то, что ты убил её. Можно сказать, что с теплотой.

— Обо мне?

— Удивлён? — в её голосе слышалась насмешка.

— Если честно, то да, — признался я.

— Ну вот, теперь ты знаешь правду. А сейчас ты приходишь, всё рушишь и при этом ещё приводишь девку с пузом. Такой из тебя верный товарищ, хочу заметить. Эвелину это задело.

— Я не давал никому обет безбрачия и сдерживаемости. Так что не моя вина…

— Не твоя, — вперёд меня сказала Констанция. — Однако ты и отобрал у неё сейчас всё, и сам не свободен. Ей обидно.

— А мне-то что?

— А тебе всегда ничего. Ты и рождение дочери пропустил, и её взросление, то как она говорить научилась, ходить… Тебе самому не грустно оттого, что ты упустил всё это, Патрик?

— Если только немного, — ответил я. — А может и много. В любом случае я был мёртв и мне было не до этого.